ДОМАШНЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ

ДОМАШНЕЕ ОБРАЗОВАНИЕ

Мощь любой державы, тем более примитивных сообществ, непосредственно зависит от ее людских ресурсов, поэтому с давних времен общество нуждалось в римских мальчиках, способных, став мужчинами, пахать, растить урожай и сражаться, чтобы защитить свой народ. Рождение следующих дочерей, после первой, считалось несчастьем.

Человеческая жизнь не считалась древними римлянами чем-то священным, что нужно сохранить любой ценой. Они были готовы убить при рождении любого слабого, уродливого, болезненного, ненормального или даже здорового, но лишнего младенца, однако прежде, чем это сделать, пятеро их соседей должны были осмотреть ребенка и согласиться со смертельным приговором родителей.

Такие безжалостные способы контроля роста населения можно найти среди многих примитивных сообществ. Тем не менее, поскольку римляне помнили выходцев из своего доисторического прошлого, они давно отказались от варварской практики отдавать нежеланных детей на съедение собакам или диким животным.

Древняя традиция, разрешавшая подобную практику, не забывалась, и на протяжении всей римской истории до появления христианства, порвавшего с языческим прошлым и внесшего новую идею о святости человеческой жизни, не было никаких юридических или моральных норм, запрещающих жестоким людям убивать своих детей или бросать их на погибель. Раздоры между мужем и женой, крайняя нужда и другие причины могли подтолкнуть недоброжелательно настроенных родителей к избавлению от нежеланного ребенка. Смерть была всего лишь одним из рисков, которым подвергался несчастный младенец, и это, возможно, был более милосердный конец, чем попасть в руки работорговца. Поскольку, хотя в соответствии с римским правом свободнорожденный ребенок, брошенный родителями, не мог быть обращен в рабство, он зачастую не имел понятия о своем происхождении и возможности прибегнуть к закону, даже если ему становилось об этом известно. Одна из самых древних римских легенд повествует о том, как основатель Рима и его первый царь Ромул вместе с братом Ремом были брошены на погибель в реку Тибр; оба были спасены волчицей, которая взрастила их как своих волчат.

Известно, что тот самый Ромул, который предположительно составил закон, по которому римляне должны были сохранять при себе всех сыновей, хотя им не нужно было о них заботиться больше, чем о старшей из своих дочерей, издал в то же время закон, запрещающий убивать ребенка до достижения им трехлетнего возраста. Такая трехгодичная отсрочка давала родителям время, чтобы составить надлежащее представление о действительном характере ребенка, и, принимая во внимание человеческую натуру, родители, которые заботились о своих младенцах на протяжении целых трех лет, вряд ли с легкостью бросят их на погибель.

Следуя очень древней традиции индоевропейских народов, через девять дней после рождения мальчика или через восемь дней после рождения девочки проводилась торжественная церемония либо дома, либо в храме. Тогда ребенок «освящался» или «очищался», и ему на шею вешали амулет на счастье (буллу), круглый или в форме сердца. Амулет был из золота, если родители богатые, или из кожи, если они были бедны. Считалось, что он оберегает от всего дурного. Мальчики носили этот амулет, пока им не исполнится 14 – 16 лет, девочки – до замужества. Это было одно из суеверий, которые римляне унаследовали от этрусков и всегда соблюдали. Именно на этой церемонии ребенку давали имя. В древности довольствовались двумя именами, но приблизительно после 300 года до н. э. мальчику всегда давали три имени – имя его клана или рода (к примеру, Корнелий или Туллий), которому предшествовало его личное имя (Публий или Марк) и за которым следовало его семейное прозвище (Сципион или Цицерон). Полное имя величайшего римского оратора было Марк Туллий Цицерон. В официальных списках оно появится начиная с личных имен его отца и двух дедов, а также с указанием, к какой городской трибе принадлежит человек: «Марк Туллий, внук Марка, правнук Марка, из трибы Корнелия, Цицерон». У девочек не было собственных имен: они были известны под родовым именем отца в женской форме (то есть в родительном падеже); так, Корнелия Сципионис будет дочерью Корнелия Сципиона. Дочь Цицерона была известна под именем Туллия, хотя любящий отец называл ее уменьшительным от Туллия именем, Туллиола. Имена иногда создавали путаницу, особенно в старых и авторитетных аристократических семействах, где многим мальчикам давалось имя их отцов: сын Цицерона тоже носил имя Марк Туллий. В указателях и справочниках семейные прозвища использовались для мужчин, женская форма родового имени – для женщин.

Римская традиция требовала, чтобы родители обучали всех своих детей, которых они решили воспитать и выпустить в мир, – «ut omnes liberos susceptos educarent necesse est»[6], – но она оставляла детей целиком и полностью во власти их отцов. Точно так же, как мог лишить их жизни при рождении, так он сохранял власть над их жизнью и смертью, пока сам был жив, после чего его старший сын становился верховным судьей судеб членов семьи.

Подобная власть распространялась сверх безотлагательного послушания на любые приказания, какими бы трудными, неприятными или опасными они ни были. Отец мог продать сына в рабство или лишить его жизни. По свидетельству римского историка Валерия Максима, A. Фульвий, сенатор, подверг своего сына смертной казни за то, что тот присоединился к лагерю Катилины, который устроил заговор с целью свержения правительства в последние годы республики.

Подобная жестокость к тому времени стала явлением совершенно ненормальным, и объяснить ее можно лишь сильным страхом гражданской войны, но эту историю следует привести в качестве доказательства ужасающей власти над жизнью и смертью, традиционно считавшейся правом римлянина-отца. Светоний свидетельствует, как само собой разумеющееся, что в правление первого императора Августа I века до н. э., «поссорившись», родители «покинули» Гая Милисса, свободнорожденного ребенка, но он обрел покровителя, который вырастил его, дал хорошее образование, а потом подарил богатому другу императора Меценату. Но хотя Меценат оценил его по достоинству и относился к нему как к другу, хотя его мать пыталась восстановить его свободу, «он остался в рабстве».

Многое из того, что мы знаем об обучении детей в период ранней республики, следует из немногочисленных сохранившихся до наших дней записей Катона Старшего (234 – 149 гг. до н. э.), известного как Цензор, который усиленно стремился сохранить обычаи своих предков. Метать копье, сражаться в доспехах, ездить верхом, участвовать в рукопашном бою, переносить жару и холод и переплывать самые быстрые реки – все это и множество других свойственных мужчинам физических упражнений, таких как бег, прыжки, умение обращаться с оружием, были из разряда первой необходимости, которыми занимались не только ради гимнастики или для поддержания хорошего состояния здоровья, но и в качестве подготовки для реальной деловой жизни – на поле сражения в римских легионах и в полях, где римский народ тогда выращивал себе пропитание. Катон добавил чтение, письмо и арифметику (поскольку он имел здоровые деловые наклонности), знание законов, общественных дел и особенно римских традиций. Считается, что он описал своему сыну в пространных письмах краткую историю Рима.

С первых дней основания города дети Рима каждое утро обычно начинали с поклонения богине огня, Весте, у семейного очага. С незапамятных времен эта дань таинству огня глубоко укоренилась в душе каждого римлянина. Ни один религиозный сан не был столь почитаем в Риме, как девы-весталки, которые поддерживали символический священный огонь в том самом небольшом храме, развалины которого до сих пор можно увидеть на Римском Форуме.

Появление такого рода жриц определенно восходит к церемониальным обрядам юных дочерей семейства у домашнего очага.

На огне готовилась пища, взятая из буфета или кладовой, охраняемой пенатами. Эти духи-покровители не были в одиночестве, поскольку в каждом доме были свои семейные лары – Lares familiaris. Сражаться за «Lares et Penates» (ларов и пенатов) означало защищать дом и очаг – все самое священное и ценное в жизни. Тот факт, что таких духов-защитников было много, приносил успокоение римской душе, хотя, по всей видимости, не ощущалось необходимости в попытках объединить в разумную систему религиозных верований или теологии.

В сознательном возрасте римские дети ежедневно бывали свидетелями почестей, воздаваемых очагу и домашним богам; они могли видеть мать в тревожных молитвах при кризисе в судьбах семьи или государства. Вырастая, они становились столь же набожны; у них появлялись собственные просьбы, и они беспрекословно соблюдали ритуалы, к которым их приобщили отец и мать. Матери учили девочек исполнять все обязанности хозяйки дома, чтобы девочки, сами став женами и матерями, хорошо исполняли свой долг.

Рис. 10. Ларарий, или алтарь семейных ларов

Поддерживать огонь, принести воды, приготовить и подать еду, прясть и ткать спряденную вручную пряжу, изготавливать из нее одежду для всей семьи было традиционными обязанностями римской матроны. Веками эти навыки передавались от матери дочери с несущественными изменениями. Это был удел идеальной римлянки времен республики задолго до того, как многие римляне стали богатыми и подобную работу стали выполнять для них армии рабов.

Точно так же с раннего детства мальчиков учили идти по стопам отцов и готовиться к жизни, которую он вел, будучи земледельцем, солдатом или одним из городских старшин, избираемых служить на протяжении года магистратом. Если глава семьи был одной из ведущих политических фигур, таких как консул или претор, и каждый день с самого раннего утра его посещали люди, ищущие его совета и помощи в своих делах, то мальчики обычно сидели рядом с отцом, прислушиваясь к советам, которые тот давал, и, вне всякого сомнения, к его замечаниям после того, как просители уходили. Они также сопровождали отца, когда он отправлялся на публичное выступление или когда его приглашали отобедать с друзьями и соседями. Мальчики сидели с семьей за столом; они помогали подавать еду и напитки, и после обеда один из них просил домашних богов принять подношение. На торжественных религиозных церемониях и на похоронах родственников они также были свидетелями.