Ростки счастья
Ростки счастья
Как?то перед самым отъездом Джека на летний семестр в колледж ему пришло письмо. Живущий по соседству Артур Гривз поправлялся после серьезной болезни и приглашал Джека к себе. Этот мальчик неоднократно пытался завязать дружбу с братьями, но безуспешно.
Уоррен уже учился в Сэндхерсте. Джек был один и решил заехать к Артуру. Он застал его в постели. На столике у изголовья
лежала книга «Мифы северных народов».
«Тебе это нравится?» — спросил Джек.
«А тебе?» — в свою очередь спросил Артур.
«Конечно, нравится».
Оба мальчика серьезно увлекались скандинавской мифологией. Они кричали от волнения, обнаружив удивительное сходство вкусов. Раньше Джеку не верилось, что кто?то разделяет его взгляды на жизнь. Теперь он встретил родственную душу.
«Давай читать вместе, — предложил Джек.
- А потом сравним наши записи».
Мальчики вместе бродили по Голливудским холмам графства Даун. Льюис очень любил эти места. Названия Стормонт, Комбер, Ньютаунардс, Скрейбо Хилл, Крейгантлет, Нокнагони звучали для Джека как музыка.
И в самом деле, в пейзажах Нарнии явственно проступают черты Северного Дауна: маленькие поля с множеством изгородей. Все было сплошь покрыто удивительным ярко–желтым кустарником. Иногда попадались заброшенные карьеры, заполненные водой. Здесь по траве гулял ветер с Ирландского моря, а над пахарями с криком носились чайки. Джек мог собирать грибы, а затем смотреть вниз на огромные краны верфи Харланда и Вульфа. Именно здесь был недавно спущен на воду
знаменитый «Титаник»
Природа Нарнии напоминала Едемский сад, каким его видел Джек. Вся история Нарнии говорила об этом. А Голливудские холмы стали его собственным Едемским садом!
Но в то лето, когда Джек вернулся в Ольстер после последнего семестра в Мэлверне, Европа не была райским уголком.
Тогда Чарли Чаплин снискал себе славу в Голливуде, а танго покорило все танцплощадки. Европа же больше походила на пороховую бочку. Мировая война приближалась с катастрофической быстротой. Германия увеличила военные расходы на пятьдесят процентов. 28 июня 1914 года наследник австро–венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд ехал с женой в легковом автомобиле по улицам Сараева. Внезапно брошенная бомба упала на сиденье машины, не разорвавшись. Эрцгерцог бесстрашно подобрал ее и бросил назад. Но в тот же день было совершено второе покушение. Девятнадцатилетний боснийский студент Гаврила Принцип метнул еще одну бомбу. Франц Фердинанд погиб. Его убийство стало поводом для начала военных действий. Уже к 17 августа 1914 года свыше полутора миллионов человек восьми стран были вовлечены в страшную европейскую войну, какой еще не знала история.
Джек понимал, что скоро достигнет призывного возраста.
«Я встану под ружье, — писал он, — но не ранее положенного срока. Я погибну в вашей войне, если потребуется, но до этого момента я буду жить своей жизнью. Вы можете распоряжаться моим телом, но не разумом».
Два года Европа истекала кровью в тяжелых боях, задыхаясь от отравляющих газов. В одном только Соммском сражении погибло 60 000 человек. Но именно этот период был одним из самых счастливых в жизни Джека. Он вновь пересек Белфастский залив на ирландском пароме. Из Ливерпуля он отправился на лондонский вокзал Ватерлоо, а оттуда — в Большой Букхем в графстве Суррей. Повсюду Джек видел солдат, прощавшихся с близкими перед отправкой на фронт. Он екал к человеку, которому предстояло сыграть важную роль в его судьбе. 3а окном вагона проносились леса, холмы и долины Суррея, усеянные деревянными домиками с черепичными крышами. Джек пытался представить своего нового наставника, мистера Киркпатрика. На вокзале Большого Букхема его встретил рослый мужчина с усами и бакенбардами. Джеку запомнилось его крепкое рукопожатие.
«Мы идем по главной дороге, соединяющей Большой и Малый Букхем», — начал беседу мистер Киркпатрик, направ ляясь от станции. Джеку хотелось поближе узнать этого человека.
«Проезжая по землям Суррея, я был немало удивлен, — робко заметил он. — Здесь намного пустыннее, чем я мог предположить».
«Позвольте! — Мистер Киркпатрик вскричал так неожиданно, что Джек даже подпрыгнул. — Что значит «пустыннее», и какие у вас основания для подобного предположения?»
Джек видел, что тот говорит серьезно. Киркпатрик действительно пытался его понять! Этот человек признавал одну только логику и требовал от окружающих обоснованных утверждений. После нескольких неудачных попыток убедить собеседника Джек согласился, что не имел никаких оснований для употребления слова «пустынный» в описании сельских пейзажей Суррея.
«Теперь вам ясно, что ваше замечание лишено смысла?» — заключил мистер Киркпатрик.
Беседа длилась не более трех минут, но Джек понял, что их дальнейшее общение с профессором будет протекать в том же духе. Киркпатрик был беспощаден в спорах, но Джеку нравились их словесные поединки. Великому Критику, как прозвали Киркпатрика братья Льюисы, удалось развить в мальчике важное качество, сохранившееся на всю жизнь, — умение дискутировать по любому предмету, опираясь на логику.
«Да, мистер Киркпатрик, люди все разные,
- заметил как?то его сосед. — Вы либерал, а я консерватор. Мы смотрим на вещи под разным углом».
«Что вы хотите этим сказать? — удивился старый профессор. — Уж не пытаетесь ли вы представить либералов и консерваторов разглядывающими некий факт по разные стороны стола, на котором он лежит?»
Сосед больше не предпринимал попыток завязать с ним беседу.
Бывший директор Лурганского колледжа любил повторять следующую фразу: «Ты можешь легко стать просвещенным, но выбираешь невежество».
«Приношу свои извинения», — говорил, бывало, Великий Критик в разгар дискуссии. Это означало, что слова собеседника его убедили.
Удивительно, что человек, обучавший Джека логике, был атеистом. Ему и в голову не приходило, что его юный ученик станет выдающимся христианским писателем двадцатого столетия. Воистину, пути Господни неисповедимы. Приобретенная логика сослужила Льюису хорошую службу, когда впоследствии ему пришлось отстаивать свою веру.
Жизнь в Большом Букхеме кому?то могла показаться скучной. Джека она вполне устраивала. Позднее он говорил, что предпочитает именно такой образ жизни. Завтрак подавали в восемь утра, и уже в девять Джек приступал к занятиям с мистером Киркпатриком. Уроки проходили в небольшом кабинете на втором этаже. Преподавание было таким блестящим, что Джек вскоре начал думать по–гречески, не вспоминая о переводе.
В одиннадцать часов их работу прерывала миссис Киркпатрик, внося в кабинет Великого Критика поднос с кофе или чаем. «Нет кружки, способной вместить в себя весь чай, который я готов выпить», — шутил Джек. Он мог чаевничать в любое время. После перерыва юноша занимался до часу дня.
Затем следовал ланч, и Джек отправлялся на прогулку. «Похоже ты собираешься исходить здешние окрестности вдоль и поперек», — удивлялся профессор. Джек наслаждался свободой, любуясь долинами, лесами и деревушками Суррея. В четыре часа подавали чай, а в пять Джек снова усаживался за рабочий стол. Так он работал до семи вечера. Время после ужина отводилось для общения и встреч с друзьями. В одиннадцать Джек ложился спать.
Их размеренную жизнь в Букхеме прервал визит Уоррена. Он уже получил офицерский чин британской армии и возвращался домой после сражений во Франции. В новенькой форме младшего офицера, он заехал за братом, чтобы вместе отправиться в «Маленький лужок». Это были уже не те подростки, тайком попыхивающие сигаретами в Ливерпульской гостинице, ожидая парома. Теперь у Уоррена завелись деньги, и он купил билеты в купе первого класса, а затем — в каюту–люкс парома. Начинающий ученый и молодой офицер остались верными друзьями, как и прежде.
Интересно подмечено, что поворотные события в нашей жизни нередко совершаются при случайных обстоятельствах. Так произошло и с К. С. Льюисом. Как?то холодным осенним вечером он ожидал своего поезда на платформе Летерхедского вокзала в Суррее. Джек нередко наведывался в Летерхед, чтобы постричься и заглянуть в книжный магазин. В тот вечер на длинной деревянной платформе стояли только он и носильщик. Холмы окрасились в фиолетовый цвет, небо мерцало холодом. Надвигались сумерки, и, вдыхая морозный воздух, Джек расхаживал по пустынному перрону. Совсем озябнув, он завернул в вокзальную книжную лавочку. На глаза попалась книга в потрепанном переплете, озаглавленная «Фантазии, сказочные романы Джорджа Макдональда». Он выбрал ее, и тут подошел поезд. «Букхем, Эффингхем, Хорсли!» — громко выкрикивал кондуктор названия следующих станций.
«Как же холодно сегодня, — думал шестнадцатилетний Джек. — Вот бы оказаться сейчас в теплой кровати!» В вагоне он устроился в уголке и принялся изучать купленную на вокзале книгу. Джордж Макдональд родился в поместье недалеко от шотландского городка Хантли в графстве Абердиншир. Он был богословом, мистиком, поэтом и проповедником. При этом он был отцом одиннадцати детей! Макдональд написал свыше пятидесяти книг, тридцать из которых разошлись огромными тиражами. Джек с интересом углубился в чтение.
«Удивительная книга, — думал он. — Как это похоже на мои любимые мифы и легенды».
Но здесь было нечто большее. Джордж Макдональд был христианином, и в его сочинениях звучало то, что Джек называл впоследствии «голосом святости». Бог свят. Это означает, что Его невозможно сравнить ни с чем. Он всемогущий и благой. Святость противостоит греху. Святой Бог хочет и нас видеть таковыми. Это становится возможным для верующих в Его Сына, Иисуса Христа. В те дни Льюис был еще далек от веры в Бога, но, читая роман Макдональда, аллегорически описывающий духовный путь из бренного мира в Небесное Царство, Джек почувствовал, что «голоса, зовущие издалека, заговорили совсем рядом». Он ощутил сильное желание измениться, «переделать себя», — он уже был близок к осознанию своей греховности. Джеку еще предстоял долгий путь духовного пилигрима, но тогда он как будто впервые заметил, какой яркий свет исходит со страниц книги, буквально преображая реальный мир. Джек был глубоко тронут прочитанным.
Пройдет немало лет, и его собственные книги поведут читателей на «святую гору Господню», а пока — поезд не спеша увозил Джека в ночь, сам же он медленно, но неуклонно двигался к Свету.
Глухой ночью 7 апреля 1918 года тишину разорвал рев 2500 орудий, посылавших тысячи снарядов в сторону Арментьера. Воздух наполнился отравляющим газом.