Слово восьмое,

Слово восьмое,

против ереси новгородских еретиков, говорящих, что семь тысяч лет от сотворения мира прошло и пасхалия закончилась, а второго Христова пришествия нет, — следовательно, писания святых отцов ложны. Здесь же приводятся из Священного Писания свидетельства о том, что творения святых отцов истинны, ибо они согласуются с писаниями пророков и апостолов

Прежде всего подобает знать, как Священное Писание повелевает нам рассуждать о Боге и что о Нем сказано, а чего не сказано. Ибо мы знаем, что Бог есть, но что является Его сущностью — не знаем; знаем, что Он премудр, но насколько премудр — не знаем; знаем, что Он велик, но каково Его величие — не знаем; знаем, что Он имеет промысел обо всем и объемлет и содержит все, а как — не знаем. О чем Бог не повелел, о том рассуждать невозможно, и не только нам, но и силам Небесным. Что же удивительного, если мы не знаем, в чем состоит сущность Бога? Ведь мы не знаем всего и о творениях Божиих — ни об ангелах, ни о небе, ни о солнце, ни о луне и звездах, ни о земле, ни о море, ни о воздухе, ни об огне и о прочем творении. Он дал нам не все знать, а лишь отчасти уразуметь, что Он привел мир от небытия к бытию и сотворил все видимое и невидимое, Словом созидаемое и Духом совершаемое. Но каково оно — мы не знаем, и не можем говорить о неведомом, потому что Бог так изволил по Своему неизреченному замыслу, сказав: “Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай”(Сир. 3, 21.). И человека он сотворил, и дал ему уразуметь, что он — человек, одушевленный, самовластный, разумный; но человек не знает, как он сотворен или какова его душа. Так и конец каждого человека Господь сделал неизвестным, но дал указание — старость и немощь. Подобно этому и конец всего мира и второе пришествие Его никому не известны, но Он дал указание: изменение времен и наступление скорбей и бед.

Видишь, как премудро и полезно скрыл Он это? Когда же святые Его ученики и апостолы спросили о конце мира, Он сказал так.

Евангелие: “О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время”(Мк. 13, 32–33.).

Толкование Златоуста: здесь Он поучает учеников не искать того, что превосходит человеческий разум: сказав “ни Ангелы”, Он запрещает им узнавать ныне то, о чем даже ангелы не знают; сказав “никто не знает… только Отец”, Он запрещает им и пытаться узнать; и добавляет: “ни Сын”, чтобы ученики не огорчались, что Он не сказал им. И не полезно нам знать, когда последует кончина каждого из нас или всеобщий конец, — чтобы мы постоянно подвизались, ожидая Его. Ведь если теперь, не зная ни своей кончины, ни всеобщей, мы пожираем друг друга и исполнены блудом и прелюбодейством, разбоем и грабежом и всеми делами сатанинскими, — какое только зло мы не сотворили бы, если бы знали о конце? Все время своей жизни проведя в грехах, мы бы желали покаяться лишь в последний день.

Евангелие: “Но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж…”(Мф. 24, 37–38.)

Толкование Златоуста: в подтверждение истинности Своих слов Он приводит рассказ о потопе, бывшем во дни Ноевы. В то время как Ной непрестанно взывал: “Покайтесь!” — люди, издеваясь, смеялись над постройкой ковчега, пока не пришла вода и не погубила всех их; так и теперь некоторые смеются над словами о конце. И еще здесь показывается, что к приходу антихриста сластолюбивые похоти умножатся в людях, и они бесстыдно будут склоняться к чревоугодию и блуду.

И еще, подобно тому, и святой апостол Петр говорит: “Придет же день Господень, как тать ночью”(2 Пет. 3, 10.). А великому Иоанну Богослову Господь Сам говорит в Откровении: “Се, иду как тать”(Откр. 16, 15.). И великий апостол Лука говорит в Деяниях: “Посему они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю? Он же сказал им: не ваше дело знать времена и сроки, которые Отец положил в своей власти”(Деян. 1, 6–7.).

Если даже апостолам, которым Сам говорил: “Вы — свет мира”(Мф. 5, 14.), — Он не разрешил об этом расспрашивать, то нам, исполненным многих страстей (В рукописи Соловецкой библиотеки № 327 после этого добавлено: “и всегда согрешающим против Бога”.), тем более не подобает спрашивать о том, о чем Бог не велел. И в Священном Писании можно найти еще много высказываний о том, что спрашивать о судьбах Божиих противно воле Божией и совершенно запрещено.

Но еретики, мудрствующие по-жидовски (я имею в виду Алексия протопопа, и Дениса попа, и всех, которые таким же образом думают и говорят), утверждают обратное: якобы святые отцы написали, что семь тысяч лет — здешнего жития, а восьмая тысяча — будущего века; ныне же семь тысяч лет прошло, а конца нет, значит, святые отцы солгали, и подобает их писания сжечь огнем. Но у нас есть свидетельства Священного Писания о том, что слова святых отцов истинны — потому что они согласуются с пророческими и апостольскими словами. И мы докажем, основываясь на Священном Писании, что те, кто говорят: “Писания святых отцов ложны”, — являются устами отца своего — сатаны: не желая потрудиться над обширным Священным Писанием и поискать в нем сокровенных тайн Божественного Духа, они дерзают говорить, что святые отцы солгали. Но святые и божественные отцы наши и учители любомудрствовали и говорили нам и о многом другом, чему нет числа; и все, о чем они говорили и учили, — все сказано и написано согласно с пророческим, евангельским и апостольским учением. И о том, что мы рассматриваем теперь, они тоже написали согласно пророческим и евангельским словам.

Ибо сказал премудрый Соломон: “Давай часть семи и даже восьми”(Еккл. 11, 2.). С этим согласуются все святые отцы наши и учители.

Так, Василий Великий сказал где-то в своих божественных писаниях: наш состав — земля, и земля же покрывает его, и земля будет в воскресении: ибо два десятка исчезнет после седьмой, восьмая же будущего века прообразует смешение.

Григорий Богослов говорит, что следует давать часть семи и также восьми, как некоторые до нас восприняли от Соломона. В другом месте он поясняет: так и божественный Соломон учил, как мне кажется, давать часть семи — жизни сей, и также восьми — будущему; от здешнего доброделания — тамошнее устроение.

Великий Златоуст так сказал: в восьмом веке должно быть воскресение мертвых; и оно уже не будет прервано смертью, но неразрушимо будет и вечно.

Святой же Иоанн Дамаскин говорит так: сказано ведь, что век сего мира седмочислен, от сотворения неба и земли до общего воскресения людей. Ибо есть конец отдельный, каждому своя смерть; есть и общий всему конец, когда произойдет общее воскресение людей и наступит восьмой век.

Премудрый Максим Исповедник сказал, что Господь явится в восьмой день, в пришествии Своем, и даст праведным непрестанное пребывание в блаженстве, грешникам же — непрестанное “увы!”

И святой Исаак Сирин пишет: в этом веке нет восьмого. Смотри, что он пишет: в этом веке нет восьмого, то есть нет восьмого века, но если и восьмая тысяча настанет, однако век — седмочислен.

И блаженный Анастасий, игумен Синайской горы, говорит: восьмым племенем Писание называет то, которое по седьмом настоящего века и связано с будущей жизнью и существованием, о чем предрекает обрезание на восьмой день; о восьми нас поучает премудрый Соломон: “Давай часть семи и даже восьми”, — то есть, иначе говоря: имей в житии сем попечение о грядущем и вечном житии.

И святой Иоанн Лествичник сказал: семь — дела нынешнего седьмого века, восемь же знаменует век будущий.

Итак, видишь, что все вещают одинаково и полагают семь веков нынешних, но не семь тысяч; о будущем же говорят “восьмой век”, но не “восьмая тысяча”.

А премудрый Максимяне назвал его будущим восьмым веком или восьмой тысячей, но восьмым днем — воистину дивно назвал его днем, ибо тогда уже не будет ночи.

И если Господу будет угодно, то мы, основываясь на Священном Писании, скажем ниже о том, что такое век, и что такое тысяча, и почему нынешний век называется седмочисленным, будущий же считают восьмым.

Итак, рассмотрим пророческое изречение премудрого Соломона. Соломон сказал: “Давай часть семи”, — то есть этому, седмочисленному, веку, ибо от начала этого мира Бог предпочел число семь всем прочим числам. Век сей именовался седмочисленным потому, что Он за шесть дней сотворил этот мир, создав, образовав и разнообразно украсив его, а в седьмой день, то есть в субботу, почил от дел. Суббота по-еврейски значит “покой”. После субботы опять начинается первый день, то есть воскресенье, и доходит опять до седьмого дня, то есть до субботы, и таким образом обращается седмица — от воскресного дня начинается и продолжается до субботы. И так Бог повелел всему миру в нынешнем веке строиться по этим семи дням. Потом Бог повелел Моисею дать заповедь израильтянам — почитать седьмой день, то есть субботу, а в годах повелел им почитать седьмой год, и не просто седьмой, но в семи седмицах: “И насчитай себе… семь раз по семи лет, чтоб было у тебя… сорок девять лет… и освятите пятидесятый год”(Лев. 25, 8, 10.), — израильтяне называли его “иовель”(Еврейское слово “иовель” означало первоначально звук трубы, возвещавший у евреев начало юбилейного года, а потом сам юбилейный год. Но так как в юбилейный год давалась свобода рабам из евреев и возвращаемы были наследственные владения к потерявшим их владельцам, то LXX толковников перевели это слово fesiV, что значит оставление, каковым словом прп. Иосиф и объясняет здесь слово иовель. — Прим. изд. 1857 г.), что значит оставление. Седьмой день называли также богозванным днем. Для полноты недоставало одного дня, и мы взяли его от будущего века; день этот и восьмой, и первый по седьмом. Ибо сей век — седьмой, исчисляемый седмицами, а будущий век, который не исчисляется ни седмицами, ни днями, ни ночами, и солнце в нем не склоняется к западу и никогда не заходит, — мы назвали восьмым веком, потому что он наступит после этого, седмочисленного, века.

И еще много найдешь в Священном Писании свидетельств и извещений о том, что век сей называется седмочисленным и что Бог предпочел всем числам число семь. И если я начну теперь говорить обо всем этом — о том, где в Писании прославляется число семь, — много придется мне писать; но теперь это неуместно, и мы умолчим об этом. А если кто захочет поискать, то и сам найдет в Божественных книгах.

Мы же теперь скажем о том, о чем уже прежде говорили, — что век сей седмочислен. Ведь мы считаем седмицами: и месяцы считаем седмицами, и годы; так, о пророке Данииле написано: пришел к нему архангел Гавриил и сказал: “Даниил!.. Знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седмин и шестьдесят две седмины”(Дан. 9, 22, 25.). Видишь, и архангел Гавриил считает годы нынешнего века седмицами. Исходя из этих и многих иных свидетельств Священного Писания, все святые говорили: “Этот седмочисленный век”. Соломон сказал: “Давай часть семи и даже восьми”, — и все святые отцы наши и учители говорили подобно тому, и ни один из них не утверждал, что семь тысяч лет будет жизнь, а когда настанет восьмая тысяча, тогда наступит конец; все говорят о нынешнем веке — а не о тысячах лет — и о будущем веке, и не тысячами годов считают.

Когда ты слышишь “век”, не думай, что тебе точно известна величина века. Ибо слово “век” имеет много значений: веком называется и время жизни каждого человека, и вся настоящая жизнь; и будущая бесконечная жизнь, после воскресения, тоже называется веком. Если же веком называется бесконечная жизнь после воскресения, то как ты можешь называть веком тысячу лет?

Веком называется не какая-то часть времени, исчисляемая движением и заходом солнца, то есть составленная из дней и ночей, но то, что простирает Присносущный, как движение годов и как разделение; ведь то, что для видимых есть последовательность годов, для Присносущного есть век, как о том говорит Григорий Богослов. Исаия же сказал: “Вечный Господь Бог, сотворивший концы земли”(Ис. 40, 28.). И Сусанна говорила: “Боже вечный!..”(Дан. 13, 42.) И Варух писал: “Буду взывать к Вечному во дни мои”(Вар. 4, 20.). О Боге же говорится: Вечный и Превечный, “чрез Которого и веки сотворил”(Евр. 1, 2.). Еще говорят так: “веки вечные”; век — един, он содержит все века, и век вечный обозначает и нынешние, и будущие века. Говорится также: “вечная жизнь” и “вечная мука бесконечная”. Но если после воскресения год не будет исчисляться ни днями, ни ночами, а будет только один день, не склоняющийся к вечеру, и он называется век — то как же века могут исчисляться тысячами годов?

Если где-либо в Писании и говорится, что век — это тысяча лет, то ведь и сама тысяча не есть нечто определенное, подтверждение чему можно легко найти в Писании. Так, Давид сказал: “Слово, которое заповедал в тысячу родов, которое завещал Аврааму”(Пс. 104, 8–9.). И ты не найдешь в Писании, что Бог завещал Аврааму слово на тысячу лет; но посмотри внимательно, что завещал Бог Аврааму. Ибо написано: “Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен”(Быт. 17, 1.). И потом еще сказал: “И поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный”(Быт. 17, 7.). Слышишь, что сказал Он: “завет вечный”, — а не “в тысячу родов”.

Далее божественный Давид говорит: “…И клятву Свою Исааку, и поставил то Иакову в закон и Израилю в завет вечный”(Пс. 104, 9 — 10.). Неужели Он возлюбил Израиля больше, а Авраама не так? Никоим образом; но для Священного Писания это обычно — называть тысячею неопределенное количество лет.

Так и великий Иоанн, Богослов и евангелист, говорит в своем Откровении, что будут поклоняться непорочному Агнцу тысячу лет, прославляя Христа (Ср.: Откр. 20, 4–6.). Исходя из этого, некоторые начали говорить и писать, что после воскресения Христа до прихода антихриста — тысяча лет. Но великий Богослов называет тысячею неопределенное количество лет. А если бы было так, как понимали некоторые, то уже пятьсот лет тому назад не поклонялись бы непорочному Агнцу, Христу Богу нашему, и должен был бы прийти антихрист. Но это не так: ведь Иоанн, как я уже сказал, говорит о неизвестном числе лет.

То, чему Священное Писание нас учит и что законополагает явно и неприкровенно, — следует принимать как закон и хранить. А то, что говорится прикровенно, в притчах или многомудрыми словами, — о том подобает молиться Богу со смирением и многим трудом, и, советуясь с искусными, осваивать более делом, чем словом. Того же, что скрыто Священным Писанием, никоим образом не подобает отыскивать, ибо это по-скотски. Как сказал великий апостол: “А ты кто, человек, что споришь с Богом?”(Рим. 9, 20.) И нам следует этого отвращаться, потому что мы недостойны. Ведь в Священном Писании сокрыто много неведомых и неизреченных таинств, и всякое слово Божие или кого-либо из святых имеет в себе потаенный смысл. И никто да не дерзает говорить: “Я понимаю смысл, заключенный Богом в Священном Писании”, — ибо тот, кто хочет узнать волю Божию и смысл Священного Писания, как сказал Лествичник, должен прежде очистить себя от страстей — сохранением Божественных заповедей, вниманием и многим старанием по Богу, безмолвием, слезами, смиренномудрием и страхом Божиим. И тогда душа, соединившаяся чистотою с Богом, не потребует другого слова для поучения, нося в себе, блаженная, присносущное Слово — как учителя, наставника и просветителя.

И так, отряся мрак страстного помышления, духовно приступим к поистине неложному Учителю. Учитель же есть Христос, ипостасная Премудрость Божия, и в Нем сокрыты все сокровища разума, как Сам Он сказал: “И кому Сын хочет открыть”(Лк. 10, 22.). Тот же, кто говорит о возможности познания без Него, лжет: он рассуждает гадательно, а не истинно, и своим мнением похваляется безмерно.

Для таких Григорий Богослов пишет: не возносись на богопознание, осуждая толкование, ибо внимать не силе разума, но чернилу письмен — это по-скотски и неправильно. И потому безумен тот, кто надеется быть мудрым, и будет отнято у него и то, что, как ему кажется, он имеет, ибо не хочет он сказать “не знаю”, подобно всем святым, которые говорили: “Ничего не знаем”, — хотя и знали. В Священном Писании есть места, смысл которых утаен и скрыт от нас: Бог сотворил это на благо нам, чтобы мы не подверглись большему осуждению за сознательные преступления. Ведь тот, кто сподобился разума, но не подвизается, как древние святые отцы наши, в посте и молитвах, в целомудрии и смирении, — таковой, как недостойный, с прещением изгоняется от благодати Святого Духа, как Саул от царства, по слову святого Максима. Мы же не тщеславно, не превозносясь разумом, но смиренномудренно, многим трудом и молитвами взыщем желаемого, прочтем один раз, и два, и много раз.

Поступи так, как учит великий Златоуст: понятное — запомни, непонятное же и неясное — многократно прочти, если же и при частом чтении не сможешь уразуметь — ступай к мудрейшему, пойди к учителю. И Бог, видя, что ты имеешь такое усердие, откроет тебе все. Ибо незнание Писания и изобретение своих домыслов — опасная стремнина и пропасть глубокая. Ведь от этого и добро воспринимается как зло и лукавыми словами претолковывается так, чтобы развращать простецов. Незнание писания привело к растленному житию, породило ереси и небесное сделало земным.

От такого неразумия некоторые и ныне дерзают говорить: “Семь тысяч лет жить, а когда настанет восьмая тысяча — тогда конец будет”. Ты можешь прочесть все Писание, и не найдешь такого, но, как я уже сказал, там написано, что конец мира никому не ведом.

Если же ты хочешь узнать об этом подробнее, прочти сочинение премудрого старца, который написал книгу, называемую “Зерцало”. Там он пишет о конце так.

Душа говорит плоти: “Нет, рабыня моя, не умолкай, но расскажи мне еще немного о последних временах нынешнего века и о кончине его — когда, как и какова она будет, и когда придет антихрист, ибо ожидание его страшит меня и смущает. Я желаю узнать, рабыня моя, правду об этом, чтобы лукавый не мог, обнаружив мое незнание, прельстить меня”.

Плоть: “Откуда и как придет — это я могу тебе сказать, а когда — это совершенно неизвестно. Много раз спрашивали об этом Христа апостолы Его и ученики, но Он не сказал им — когда, а сказал так: “О дне же том… никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один”(Мф. 24, 36.). И как я буду говорить о том, что Он утаил? Ибо многие и о многом излагали лишь домыслы, госпожа.

Так, некоторым казалось: поскольку сказано, что Бог, Создатель и Творец всего, сотворил весь мир за шесть дней, а в седьмой день почил — то, следовательно, когда закончится шестая тысяча, будет общий конец всему. Ведь сказано, что “у Господа… тысяча лет как один день”(2 Пет. 3, 8.), а значит, с окончанием шестой тысячи, то есть шестого дня, должен окончиться и сам мир и век, существовавший шесть дней. Однако, владычица моя, слова их оказались ложными.

Другие же говорят: поскольку нынешний век седмочислен, то ему подобает продолжаться до тех пор, пока не закончится целиком седьмая тысяча; седмочисленный век должен закончиться на седьмом числе, ведь Соломон сказал: “Давай часть семи и даже восьми”, — восьмой же век изображает век будущий. Но и это высказывание, кажется мне, не имеет достаточных оснований.

И иные еще говорят о “присносущем” и божественном свидетельстве из Откровения Иоанна Богослова, который будто бы явственно предсказал, госпожа моя, прообразуя Христа, что непорочному Агнцу будут поклоняться тысячу лет и что зверь, то есть дьявол, будет связан тысячу летя(Ср.: Откр. 20, 2.) и после этого будет освобожден и прельстит многих людей из язычников и евреев. После Распятия Христа и Бога моего и после сошествия во ад зверь был связан, и тогда же началось почитание Агнца; с этих пор они и отсчитывают тысячу лет. О душа, любимая госпожа моя! И эти тоже говорили неправду: ведь под “тысячей” понимается неопределенное количество лет, как я узнала у многих. От Христа до сего дня прошла тысяча лет, и еще сто три после этого, до нынешнего года. Если же сосчитаешь от погребения Его и страдания, получится тысяча и семьдесят лет. Посмотри на мои вычисления, и поймешь, что я говорю. С тех пор как солнце видно на небе, все годы считаются так: пять тысяч и еще пятьсот лет прошли до Христа, госпожа моя, и тогда Он пришел, воплотившись от Девы; и после этого пять сотен и шесть сотен прошли, и еще три года, индиктион третий, круг луны десятый, а солнца — двадцать третий.

И многие другие предрекали конец века, рассуждая о том, кто как мог. Но я не стану этого пересказывать, потому что нельзя тут найти ничего определенного: то, что есть, — басни, а истины никто не сказал. О часе же и о дне том как могу я говорить, госпожа моя, если не смог сказать никто из древних?

Но подчиняюсь более всех других Григорию Богослову и словам его. Он говорит: должен наполниться вышний мир — так повелевает Христос, и никто иной. Наполняется же он спасаемыми, святыми и праведными подвижниками: души их собираются там и восполняют то место и число, от которого некогда позорно отпал денница со всем воинством и множеством ангелов, в злобе увлекая их с собой. Когда же прежнее число восполнится, ожидай окончания нынешнего века”.

Знай, что святой старец, написавший это, жил в шесть тысяч шестьсот третьем году, четыреста лет тому назад. Видишь, и в те годы некоторые говорили, по своему разумению, что, когда закончится седьмая тысяча, тогда будет конец всего мира. Но сей премудрый старец не считал это доказанным, а отвечал: об этом не говорил никто из святых апостолов или из святых и богоносных отцов наших, но некоторые люди излагали домыслы, то есть собственное мнение.

Иные приводят в свидетельство то, что написал в мясопустном синаксаре Никифор Ксанфопул, а он сказал вот что: “Говорят, что после семи тысяч лет будет пришествие Его…” Посмотри, он сказал “говорят”, но мы не знаем, кто говорит, ведь он не сказал, что это говорит пророк, или апостол, или кто-нибудь из других святых; и это обычно для святых книг — говорить так о неизвестных вещах. Эти слова не содержат ничего определенного. Так, об Адаме говорят, что он пребывал в раю сто лет, иные же утверждают, что сорок дней, другие — что шесть часов, а истины никто не знает, кроме единого Бога. И бессмысленно приводить в доказательство неизвестные вещи.

Но для чего мы все это рассматривали? Чтобы показать: то, чего Бог знать не повелел, мы узнать не сможем, даже если будем очень стараться, разыскивая и допытываясь, — только соберем огонь на свою голову. Потому что Бог сказал, что и ангелы не могут знать этого (Ср.: Мф. 24, 36; Мк. 13, 32.); мы же, люди грешные и постоянно оскверняющиеся, подобные свиньям в топкой грязи, — мы хотим знать то, чего Бог не велел. Сказано в том же синаксаре: “Когда будет сие Второе Пришествие — никто не знает: ведь Господь и от апостолов это скрыл”, — как же мы хотим знать?

Некоторые говорят: нам жить семь тысяч лет, поэтому и пасхалия составлена на семь тысяч лет. Но да будет известно, что пасхалия сложена не на семь тысяч лет. Как написано в исторических книгах, от Вознесения Господа нашего Иисуса Христа до Первого Собора 318 святых отцов, который был во дни благочестивого царя Константина, пасхалии не было и празднование Пасхи не было упорядочено. Пасху праздновали в течение всего года: когда кто-нибудь хотел ее отпраздновать, он постился сорок дней и потом праздновал Пасху; это было беспорядочно и вызывало смущение.

Тогда 318 святых отцов составили многочисленные церковные правила и установления, и разделившееся на много частей церковное тело благодатью Христовой собралось воедино, и соединение в Боге пришло в мир. А чтобы не было больше никакого разделения или сомнения о вере, тогда же был рассмотрен и вопрос о Пасхе — Воскресении Господа нашего Иисуса Христа. И благочестивый царь Константин и все святые отцы решили, что все и везде должны праздновать Пасху в один день, кто где будет.

Тогда святые отцы написали великий миротворный круг [37] и установили пасхальный предел (Пасхальный предел — установленные Церковью границы, внутри которых может располагаться пасхальное полнолуние, т. е. такое, в совпадающее с которым или следующее за ним воскресенье должна праздноваться Пасха. Начальный пасхальный предел — день весеннего равноденствия, 21 марта (все даты по юлианскому календарю — “старому стилю”); пасхальное полнолуние бывает после весеннего равноденствия, т. е. не ранее 22 марта. Нижний пасхальный предел — 18 апреля; из этого следует, что [38]; круг же этот составили на пятьсот тридцать два года. И круг этот обращается так же, как и лунный круг и солнечный круг индикта [39], и не имеет конца. Но не всякий может разобраться в этом круге, и кт`о разбирается в нем до тонкости!..

С этого круга написали плохую пасхалию до шеститысячного года. Ибо некоторые думали так: поскольку Бог Вседержитель создал весь мир за шесть дней, в седьмой же пребывал в покое, то с окончанием шестой тысячи наступит и общий конец всему. Но время пришло — и не произошло так, как они думали.

И тогда стали думать, что от Воскресения Христова до воцарения антихриста — тысяча лет, и приводили в свидетельство сказанное великим Иоанном Богословом, что зверь, то есть дьявол, будет связан тысячу лет, и изложили пасхалию до этих пор. Но и это мнение было ложным, ведь тысяча лет считается неопределенно.

Тогда появились домыслы, что седмочисленный век — это век сей, настоящий, и он будет продолжаться, пока не окончится вся седьмая тысяча; при этом изложили пасхалию до семитысячного года.

Итак, все это придумано кем-то самостоятельно: никто из святых апостолов или богоносных отцов наших и учителей и ни на каком из семи вселенских соборов этого не определял и не устанавливал, — суждение это ничем не подкреплено. Не подобает писать о том, что не засвидетельствовано святыми книгами.

Скажем еще вот о чем: пасхалию писали на разные сроки, но все исходили из миротворного круга. Потом святые отцы узаконили и установили святцы на весь год; тогда была разведена граница, и написаны в ней святцы, и это назвали “скара”(Среднегреч. skura — решетка (для жаренья). Так называли разграфленные таблицы пасхалий, включающие святцы.). Было придумано множество премудростей и написано множество кругов и рук. Однако начало всему этому — миротворный круг. Если бы пасхалия была сложена святыми отцами на семь тысяч лет, то в семитысячном году миротворный круг окончился бы. Но семитысячный год пришелся на восемьдесят четвертый год нынешнего миротворного круга.

И довольно об этом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.