Глава вторая
Глава вторая
9. Итак, принес я вам дары, которые собрал своими руками, именно те победные знаки креста, благодать котораго вы знаете от дел его. (Эту благодать) исповедуют даже сами демоны. Другие пусть собирают золото и серебро и извлекают их из неведомых жил, пусть они собирают драгоценныя связки ожерельев, – все это временное сокровище и часто гибелыюе для обладателей его. Мы же собирали гвозди мученика; и их было далеко не мало благодаря тому обстоятельству, что ран у мученика было больше, чем членов. Когда мы собирали эти гвозди, то мученик как бы восклицал к еврейскому народу: принеси руку твою и вложи в ребра Моя, и не буди неверен, но верен (Ин.20:27). Мы собираем победную кровь и древо креста.
10. Когда святая вдовица просила этих даров, мы не могли отказать ей. Итак, примите дары спасения, которые теперь полагаются под священными алтарями. А святая вдовица та – это Юлиана, которая приготовила и предложила Господу сей храм, освящаемый нами сегодня; она, в лице своего потомства уже освятившая Господу храмы целомудрия и непорочности, достойна такого приношения. Желая говорить об Юлиане, я упомянул об Иудее. И язык не ошибся, но сделал точное определение. В самом деле, Иудея – это душа, исповедующая Христа. Вот даже (сказано): ведом во Иудеи Бог (Пс.75:2), т–е.: там, где Его исповедывали, а не где Его отрицали. Следовательно, духовная Иудея там, где больше и чище разумение; яко спасение от иудей есть (Ин.4:22). Таким образомь, ошибка языка открыла свидетельство святости.
11. Итак, почтим эту вдовицу, ибо написано: вдовицы чти сущия истинныя вдовицы (1 Тим.5:3); хотя, впрочем, нашей словесной почести не ищет эта вдовица, которая, имея свидетельство от добрых дел своих, возвысилась до исполнения апостольской заповеди, которая хорошо воспитала и еще лучше научила сыновей своих.
12. И кто не оплакал ее как сироту и достойную сожаления в то время, когда она потеряла мужа? Она же, напротив, сильнее оплакивала того служителя (Церкви), который был схвачен у святого алтаря, нежели своего мужа или отца детей. Хотя с потерей мужа она лишилась защиты и утешения, однако для ея святой мысли несчастие Церкви было тяжелее.