Мечети Каира

Мечети Каира

Халиф эль-Моэзз-ле-дин-Аллах, третий из племени Фатимитов, которые выводили род свой от дочери Магомета, Фатимы, и основали новое государство в Африке, отделил Египет от престола абасидов и, желая сравниться с ними столицей, создал Каир. Визирь его, Каид Гухар, покоритель Египта, основал в 370 году эгиры сию новую столицу недалеко от Вавилона и слободы ибн-Тулуна. Древнее имя всего Египта – Маср – с присоединением прилагательного эль-Кагира (победоносный) перешло к ней вместе с престолом; но она только под названием эль-Масра, известна народам Азии и Африки.

Если пышный Багдад мог иметь соперника, то один только Каир был в силах бороться с ним великолепием и даже затмить его; ибо ныне Багдад опустел, а Каир еще в полном цвете. Со времени основания своего не переставал он расширяться, так что стены, которыми был обнесен через два века спустя по воле знаменитого Саладина, находятся ныне во многих местах внутри города, равно как и некоторые из семидесяти его ворот. Каир отчасти образует четвероугольник, хотя неправильный, наполненный тысячью извилистых улиц и закоулков, иногда столь тесных, что два человека могут только идти в них рядом. Город сей, вполне достойный своей знаменитости, разделен на множество кварталов, заимствующих имена свои от больших мечетей или известнейших базаров, которых считается до шестидесяти, даже самые лучшие улицы идут промеж лавок. Одних фонтанов и колодцев, блестящих мраморными столбами и раззолоченными решетками, находится в нем слишком шестьдесят, не считая менее украшенных: более ста бань, внутри великолепно убранных мрамором; и в сей толпе общественных заведений существует одна только больница, эль-Мористан, ныне пришедшая в упадок.

Но из сонма бесчисленных зданий столицы, меж коими не отличаются красотой дома богатых шейхов и шерифов, или старшин, мечети все затмевают своим величием и по роскоши зодчества кажутся чуждым созданием гениев в сей массе человеческих творений. Они одни остались истинными памятниками славы арабов, которые подобно древним грекам, будучи беспечны к собственным своим жилищам, истощили для храмов все свое искусство и богатство. Из четырехсот мечетей столицы четыре особенно огромны и великолепны: Тулуна, Гакима, Гассана и эль-Асхар. Сей последней мне не удалось видеть, равно как и других менее знаменитых: эль-Гасанейн, эль-Мористан, султана Баркука, эль-Мойед, Шейкуна, эль-Гури, эль-Эхрофиэ, Сунхера, султана Калауна в вышгороде и Дагера вне города. Говоря о мечетях, нельзя не заметить, что в арабах гораздо более терпимости, нежели в турках: я не мог ни одной посетить в Царьграде, а был напротив того днем во всех главных святилищах Каира, даже во франкском платье, несмотря на приглашение Мегемета Али надеть турецкое. Его страж и деньги повсюду открывали мне вход, и народ был покоен, чего нельзя было бы ожидать от турок, всегда непокорных и буйных.

Еще не было Каира, когда Ахмет-ибн Тулун, родоначальник династии Тулунидов и правитель Египта при Халифе эль-Мотамеде, от власти коего он отложился, основал в 879 году за один час пути от Вавилона дворец свой и мечеть. Она была вторым оригинальным памятником власти арабов в Египте; подлинником служила ей знаменитая мечеть Омара в Фостате. Тулун заменил только легкие столбы ее другими, более тяжелыми и четвероугольными; они в пять рядов стоят вдоль главного внутреннего портика, и только в два ряда вдоль трех остальных. Но сии сто столбов, хотя величественные и украшенные вдоль всей фризы звездообразными арабесками, не могут превзойти красотой очаровательную колоннаду Омара. Арабы утверждают, что по стенам мечети, имеющей длины 40 сажень, был исписан весь Коран древними куфическими буквами, но теперь осталось мало их следов. Обычный фонтан бьет посреди двора, по краям коего стоят два минарета с изваянными перилами на своих балконах. Храм сей поражает величием и вместе простотой зодчества; его массивные, бесчисленные арки, соединяющие меж собой столбы, дают ему важный, отчасти готический вид, столь соответственный избранному месту молитвы. Нельзя не восхищаться сим совершенно оригинальным родом зодчества арабов, строивших храмы свои наподобие огражденного стана, с ясными сводами синего восточного неба вместо тяжелых куполов, как бы для легкого полета молитвы. Так выстроены все их древнейшие мечети; так и преданная запустению, но не менее величественная мечеть халифа эль-Гакима-биамр-Аллах, основателя секты друзов, безумно возмечтавшего быть воплощенным богом. Воздвигнутая около 1020 года почти правильным квадратом, в два, три и четыре ряда столбов, она уступает обширностью Тулуновой, а древностью только мечети эль-Асхар, или цветов, созданной в память Фатимы основателем Каира и украшенной многими из его преемников.

По обеим сторонам мечети халифа эль-Гакима стоят как бы два великолепные ее притвора, знаменитые врата победы и завоеваний: Баб-эль-Фотух и Баб-эль-Наср: первые с двумя круглыми, зубчатыми башнями, не столь изящного вкуса и отделки, как Баб-эль-Наср. Две четыреугольные башни воздвигнуты с двух сторон сих последних ворот. Складенные из дикого камня, они поражают огромностью и простотой, а еще более своей соразмерностью с величественной аркой входа. Легкий карниз и под ним куфическая надпись украшают обе башни, и пять искусно изваянных щитов на каждой из них вместе с мелкими узорами арки придают новую красу сему памятнику Бедр-эль-Джемали, победоносного визиря халифа Мостансера.

У самой подошвы вышгорода стоит главная мечеть султана Гассана, едва ли не самая замечательная по изящности своих арабесков и совершенно особенному роду зодчества. Высокая, как по собственной массе, так и по двум своим минаретам, она и внутри и снаружи много походит на церковь христианскую, будучи разделена на три части и имея купол над местом алтаря. Ее наружные стены украшены разнообразными окнами, более готическими, с живописными вокруг узорами в виде листьев и цветов, которые составляют также широкий карниз кругом всей мечети и украшают балконы минаретов (самый высокий из них в 40 сажень). Все минареты Каира испещрены мелкими изваяниями, но украшения гассановых превосходят прочие разнообразностью и лучшим вкусом. Четыре высокие арки образуют квадратное преддверие мечети, которое пленяет восточным великолепием своих узоров, прелестно составленных из надписей и цветов, равно как и раззолоченной бронзой высоких дверей. Средняя часть здания, где совершаются молитвы и умовения, не имеет потолка или свода, и этим только сходствует с строением других храмов арабских; ибо сия открытая площадка есть самая мечеть, как бы чуждающаяся покрова остальных своих частей, не обреченных на молитву. На середине мраморного ее помоста под легким навесом пенится роскошный фонтан; передняя же стена ее совершенно напоминает иконостас двумя дверями, ведущими в третий отдел храма, и углублением посреди их, украшенным римскими колоннами; в оном хранится Коран близ богатой кафедры резной работы. Невозможно описать разнообразия и искусства бесчисленных изваяний, арабесков, разноцветных куфических надписей и мраморных мозаиков великолепной стены сей. Беспрестанно сменяясь перед очарованными взорами, они пленяют своим волшебным целым, едва ли не единственным в сем легком и игривом роде. За стеной находится третье отделение под остроконечным высоким куполом, которого своды украшены по углам драгоценным индийским деревом богатой работы; множество лампад висит над мраморным гробом несчастного основателя мечети, султана первой династии Мамелуков, Гассана Малек-эль-Насра, умерщвленного ими в 1360 году.

Мечеть сия, одна из великолепнейших творений вкуса арабского, не принадлежит, однако же, к лучшим временам сего рода зодчества по самому излишеству украшений и по многосложным частям своего строения, столь простого и величественного в мечетях Омара, Тулуна, эль-Гакима и в Диване Иосифа, основанном в вышгороде Саладином. Со времен его начало упадать зодчество арабское, или, лучше сказать, утратился чистый, колоссальный вкус его, и роскошь в частях заменила величие целого. Тридцать два исполинские столба красного гранита, перенесенные из Мемфиса и Александрии, высотой в 25 футов, с разнообразными карнизами, составляют главную красоту сей последней мечети, некогда великолепной по своим арабескам и по драгоценному дереву, украшавшему ее своды; ныне же зубчатая ее ограда, частью упадшая, обращена в магазин, и по причине многих безобразных перегородок трудно судить в целом о прежней красоте здания. Со всем тем оно и остатками своими все еще величественнее стоящей вблизи мечети султана Калауна, и никогда не сравнится с ним новая, которую строит подле Мегемет Али, вместо того чтобы возобновить сей древний памятник великого Саладина, неправильно носящий имя его дивана, потому что недалеко от него находятся настоящие развалины чертогов султана. О их величии ныне свидетельствуют только следы обширного основания и несколько столбов, назначенных для перенесения в новую мечеть паши.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.