«Несчастные»

«Несчастные»

Картина будет неполной, если мы не упомянем о двух важных персонажах, — о Писателе и Профессоре. Так называет своих спутников сам Сталкер, настаивая на том, чтобы они не произносили свои настоящие имена. И не случайно. По замыслу Тарковского, это собирательный образ современной ему гуманитарной и технической интеллигенции. В отличие от Стругацких, Тарковский поднимает серьезную проблему, которая стояла и до сих пор остро стоит в секулярном мире. Речь идет о муках человеческого неверия.

Оба героя хотят попасть в Комнату, руководствуясь собственными соображениями и целями. Каждый из них по-разному раскрывается во время путешествия, обнажая те душевные недуги, которым болеет современная Тарковскому интеллектуальная элита.

Болезнь Писателя лежит на поверхности.

«…Мир непроходимо скучен, и поэтому ни телепатии, ни привидений, ни летающих тарелок… ничего этого быть не может. Мир управляется чугунными законами, и это невыносимо скучно. И законы эти — увы! — не нарушаются. Они не умеют нарушаться… Нет никакого Бермудского треугольника. Есть треугольник а бэ цэ, который равен треугольнику а-прим бэ-прим цэ-прим. Вы чувствуете, какая унылая скука заключена в этом утверждении? Вот в средние века было интересно. В каждом доме жил домовой, в каждой церкви — Бог… Люди были молоды! А теперь каждый четвертый — старик. Скучно, мой ангел, ой как скучно».

С первой же его реплики автор дает нам понять, кто перед нами. Это унылый скептик, разуверившийся человек, пресыщенный всеми «радостями» этой жизни, а потому — опустошенный изнутри. Более того, скепсис и уныние Писателя граничат с кощунством. Так, в одном из эпизодов, в котором Сталкер читает стихотворение о томлении души по Богу, Писатель надевает скрученную проволоку на голову наподобие тернового венца и клоунским тоном произносит: «Я вас не прощу!» Это явная пародия на Христа. «А вот этого не надо, — реагирует сразу же Сталкер, — я прошу вас». Не зря, видимо, после испытания в «Мясорубке» Писатель сравнивает себя с Вечным Жидом, человеком, который ударил Спасителя, изнемогавшего под тяжестью Креста.

Дойдя до комнаты, Писатель не может в нее войти. Чуду не дает причаститься унылый скепсис и цинизм, которыми наполнена его душа. Чтобы преодолеть это состояние, Сталкер призывает его «сосредоточиться и постараться вспомнить всю свою жизнь. Когда человек думает о прошлом, он становится добрее». По сути, это призыв к покаянию. Однако тот не находит силы заглянуть в самого себя, чтобы понять, о чем же на самом деле тоскует его сердце.

Писатель: «Едва ли… это пройдет. Во-первых, если я стану вспоминать свою жизнь, то вряд ли стану добрее. А потом, неужели ты не чувствуешь, как это все… Срамно?… Унижаться, сопли распускать, молиться».

Сталкер: «А что дурного в молитве? Это вы из гордости так говорите. Вы успокойтесь, вы просто не готовы. Это бывает, довольно часто».

Для Писателя все его желания остаются всего лишь желанием «дряни», которую он не хочет вываливать на голову ни себе, ни другим людям. Этой «дрянью» и захлебывается жажда подлинного счастья.

Что же с Профессором? Подобно Писателю, он также жаждет истины. Однако, в отличие от своего коллеги, Профессор скорее прагматик, нежели философ.

Писатель: «…Поиски истины. Она прячется, а вы ее всюду ищете, то здесь копнете, то там. В одном месте копнули — ага, ядро состоит из протонов! В другом копнули — красота: треугольник а бэ цэ равен треугольнику а-прим бэ-прим цэ-прим…»

Беда Профессора в том, что в этом поиске он слишком уповает на голый разум. В итоге этот разум приводит его к той мысли, что Комнату нужно во что бы то ни стало уничтожить. В ее существовании он видит реальную опасность для человечества. Но, придя на место, он узнает, что комната исполняет желания иного рода, нежели корыстные. Более того, под влиянием малодушных рассуждений Писателя, он вообще начинает сомневаться в реальности происходящего в этом чудесном месте. «Тогда я вообще ничего не понимаю, — недоумевает он — Какой же смысл сюда ходить?» В результате в его сознании факт существования этого чудесного места вступает в конфликте голыми законами ratio, и Комната просто перестает для него быть.

Чего не хватило Писателю и Профессору, чтобы стать участниками Чуда? На это намекает сам Сталкер. «Главное… верить!» — увещевает он своих спутников, приглашая их в Комнату. Однако окончательный приговор этим двум Тарковский выносит в финале произведения. О трагедии человечества в лице Профессора и Писателя Сталкер сокрушается в разговоре с женой.

Сталкер: (вздыхает) «Если б вы только знали, как я устал! Одному Богу известно! И еще называют себя интеллигентами. Эти писатели! Ученые!»

Жена: «Успокойся!»

Сталкер: «Они же не верят ни во что. У них же… орган этот, которым верят, атрофировался!.. За ненадобностью!.. Боже мой, что за люди…»

Жена: «Успокойся… Успокойся… Они же не виноваты… Их пожалеть надо, а ты сердишься».

Сталкер: «Ты же видела их, у них глаза пустые». (Жена дает ему лекарство, гладит его, обтирает лицо платком. Он плачет, отворачивается.)

Сталкер: «Они ведь каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить, чтобы продать себя подороже! Чтоб им всё оплатили, каждое душевное движение! Они знают, что „не зря родились“! Что они „призваны“! Они ведь живут „только раз“! Разве такие могут во что-нибудь верить?… И никто не верит. Не только эти двое. Никто! Кого же мне водить туда? О, Господи… А самое страшное… что не нужно это никому. И никому не нужна эта Комната. И все мои усилия ни к чему!»

Не зря этот диалог происходит на фоне стеллажей с книгами, которыми заставлена квартира Сталкера. Тем самым дается понять, что сам он не выступает против учености как таковой. Он против знания, которое порождает скепсис, цинизм, уныние, неверие и, в итоге-несчастье. Именно веру пытается пробудить в своих спутниках Сталкер. Не зря в ткань произведения вплетены отрывки из Священного Писания. В первом случае сам Сталкер молится евангельским отрывком о путешествующих во Еммаус, глаза которых «были удержаны» (см. Лк. 24, 13–19). Причем операторская работа дает понять, что речь идет о двух спутниках Сталкера. Во втором случае жена Сталкера читает отрывок из Апокалипсиса (см. Откр. 6, 12–17) о проклятиях и несчастьях, которые обрушились на людей за их неверие.

Своим гением Андрей Тарковский наполнил научно-фантастический сюжет подлинно христианским содержанием. От нравственной проблематики он шагнул к религиозной. «Сталкер» заговорил о «вечных вопросах», которые во все времена тревожат сердце и ум человека. Параллели очевидны и зачастую напрашиваются сами собой, стоит лишь немного присмотреться, поразмыслить над тем, что происходит на экране.

И если в нескольких словах постараться сформулировать то, о чем на языке символов, намеков и аллюзий рассказывает нам этот фильм, наверное, можно было бы сказать так: «Сквозь опасности мира духовного священник ведет человека, человека сомневающегося, человека измученного собственным неверием, человека, который подчас готов „поднять руку“ на своего проводника. Ведет, чтобы поделиться с ним тем неземным счастьем, которого преисполнена его собственная душа и которого так страстно жаждет душа несчастного. Ведет в то место, где исполняются самые сокровенные желания, к Чаше Христовой».

Иерей Димитрий Барицкий

21.09.2013