Иерархия ученых богословских степеней

Иерархия ученых богословских степеней

1814–1869 гг.

Идея перенесения степеней «измерения» учености на духовную науку воспринималась непросто. На протяжении всего времени обучения первого курса преобразованной СПбДА, то есть от заявления принципа научно-богословской аттестации до момента присуждения первых ученых богословских степеней, вопрос обсуждался в церковных и, прежде всего, духовно-учебных кругах очень активно. В 1812 г. иеромонах Филарет (Дроздов) писал своему товарищу по Коломенскому училищу: «…когда в Церкви оскудели учители, тогда явились доктора, профессоры и бакалавры. Дух Евангельский, подобно как спирт, стали измерять градусами»[167]. Тем не менее через два года сам святитель Филарет стал доктором богословия, а в качестве ректора СПбДА, члена ее Конференции и Комиссии духовных училищ участвовал в присуждении и утверждении первых магистерских и кандидатских богословских степеней выпускникам I курса преобразованной СПбДА.

Какими же «градусами» измерялась «духовная ученость»?

Согласно «Начертаниям правил» 1808 г., «степени академические» составляли: студент, кандидат богословия, магистр и доктор богословия[168]. Первые три предполагались для выпускников академии. Основой для их присуждения должен был быть разрядный список, составляемый на основании результатов всего обучения в академии и итоговых экзаменов. Студенты должны были делиться на два разряда, при этом все попавшие в 1?й разряд при выпуске получали степень магистра, а попавшие во 2?й разряд и «остающиеся в духовенстве» – «звание кандидата богословия»[169]. Интересно, что остальные выпускники 2?го разряда должны были оставаться «в степени студента»[170]. Следует иметь в виду, что терминология «Начертания правил» не очень четкая, в том числе по отношению к степеням и званиям. Поэтому присутствует одновременно термин «звание кандидата богословия» и «степень кандидата богословия»[171]. Не до конца понятно, различали ли авторы «Начертания правил» «звание студента» с правами университетского студента, которое должны были получать выпускники семинарии 1?го разряда, и «степень студента», в которой планировалось оставлять выпускников академии 2?го разряда, покидавших духовенство?[172]

При окончательной редакции Устава 1814 г. в соотношение «степеней» и «званий», составляющих научно-аттестационную систему в академиях, так и не была внесена ясность: «студент» был одновременно степенью и званием[173].

Тем не менее, формально научно-богословская аттестация представляла на первом этапе четырехступенчатую систему – студент, кандидат, магистр, доктор, – ибо все эти степени действительно давались академиями и представляли собой иерархическую лестницу. И хотя в большинстве случаев аттестация выпускника академии ограничивалась одной ступенью – кандидата или магистра, в принципе было возможно последовательное получение всех четырех степеней. В целом эта система соответствовала составу степеней российских университетов, определенному в «Предварительных правилах народного просвещения» 1803 г.[174] Эти правила предусматривали «бесстепенной» выход из университетов[175], хотя само именование «действительный студент» было введено в университетскую систему «Положением о производстве в ученые степени» 1819 г.[176] Появление звания студент в университетской системе А. Е. Иванов объясняет памятью об университете при Академии наук и художеств XVIII в., именовавшем так, но без прибавления «действительный», своих выпускников[177]. Для духовных академий добавление этой «бесстепенной» оценки для успехов выпускников было вызвано конкретной ситуацией. Некоторые студенты I курса преобразованной СПбДА увлеклись небогословскими науками, в частности математикой, входившей в состав предметов духовных академий, в ущерб богословию. Ректор академии архимандрит Филарет (Дроздов), перу которого принадлежал последний вариант проекта Устава духовных академий 1814 г., усмотрел в этой ситуации несоответствие цели высшего духовного образования: «…нужно единство и усиление направления, соответственного их назначению и достоинству академии», а назначение это – духовное служение и богословская образованность[178]. Именно тогда он дополнил систему богословских степеней званием действительного студента, равного по правам выпускнику духовной семинарии 1?го разряда, но все же более высокого статуса[179]. Тогда же был сделан акцент на том, что для получения степени магистра и даже кандидата при окончании академии важны успехи именно в богословских науках. «Бесстепенное» окончание академии – в звании действительного студента – предназначалось для неуспешных, то есть не показавших даже «довольных успехов» в богословии[180].

Как звание действительного студента, так и первые две ученые степени – кандидата и магистра – предполагались для выпускников духовных академий. Степень магистра не следовала за степенью кандидата, а давалась параллельно: более успешные студенты академий выпускались в 1?м разряде, то есть магистрами, менее успешные – во 2?м, кандидатами. При присуждении выпускникам академий ученых степеней за основу брался разрядный список, который составлялся в процессе выпускных мероприятий, но с учетом всех оценок по экзаменам и сочинениям за четыре года обучения. Кроме общей итоговой суммы полученных баллов, при составлении разрядных списков должны были соблюдаться три правила: 1) студент, помещаемый в 1?й разряд, должен был отличаться не только успехами в науках, но и «примерным благонравием», 2) 1?го разряда не мог быть удостоен тот, кто не оказал в богословии отличных, в прочих «необходимых предметах» – изрядных, а в «предметах свободного выбора» – по крайней мере достаточных успехов, 3) даже особо отличившийся в знании «предметов свободного выбора», но не оказавший таковых же успехов в богословии и прочих «необходимых предметах» не мог быть причислен к 1?му разряду[181]. Понятия «необходимые предметы» и «предметы свободного выбора» были введены в 1810 г., для облегчения многопредметности, уже в те годы отягощавшей высшее духовное образование[182]. В окончательном варианте Устава духовных академий 1814 г. эти понятия и состав каждого были уточнены и закреплены. Необходимыми для каждого студента Устав признавал: а) полный курс богословия, б) курс теоретической и нравственной философии, в) курс словесности, г) библейскую, церковную и российскую историю, д) латинский, греческий и еврейский языки. Прочие науки курса духовной академии, сформированные в два отделения – физико-математическое и историко-географическое, – предлагались собственному выбору студентов, как и один из европейских языков – немецкий или французский[183].

Если первые две ученые степени, предназначенные Уставом 1814 г. выпускникам академий, были по преимуществу учебными, квалификационными, то свидетельствовать об истинно научной зрелости должна была докторская степень. В этом случае Уставом оговаривалось строгое преемство: доктором богословия мог стать только магистр богословия. Если вдруг докторской богословской степени искало «внешнее» лицо, не прошедшее через магистерскую академическую степень, то, как указывалось выше, он должен был не только представить сочинение, но и пройти все испытания, подразумеваемые магистерской степенью[184]. Предусматривалось, правда, возведение в докторскую степень, без каких-либо особых требований и испытаний, «знаменитых мужей, прославившихся духовными сочинениями». Причастность таких лиц к докторской степени возвеличивала саму степень «от славы получающих оную»[185].

Сама докторская богословская степень была «открыта», то есть впервые присуждена, в 1814 г., незадолго до утверждения окончатель ного варианта Устава духовных академий. Отчасти это было проведено для завершения духовно-учебной реформы, начатой в 1808 г., то есть для полноты научного богословия в России. Была еще одна задача: придание авторитета «высшему духовному представительству», то есть присуждавшей богословские степени Конференции столичной академии и утверждавшей в таковых Комиссии духовных училищ[186]. Однако в дальнейшем, как будет показано ниже, эта степень являла лишь принципиальную полноту системы научно-богословских степеней, но не реальную.

Докторская степень не только констатировала высокий научный уровень ее обладателя, но и его право быть «учителем христианским». Хотя в Уставе 1814 г. не указывалось на обязательность священного сана для доктора богословия, на практике эта степень давалась лишь лицам священного сана, с учетом их деятельности на благо Церкви и духовного просвещения. Единственным исключением было присуждение в декабре 1857 г. степени доктора богословия профессору Афинского университета Георгию Маврокордато[187]. Но это была помощь братской Поместной Церкви, предпринимавшей в те годы подвижнические усилия по возрождению богословской науки и потому особенно нуждавшейся в свидетельстве статуса ее лучших ученых. Такое отношение к докторской степени, с одной стороны, подразумевало, что в духовных академиях этих лет не было и речи о каких-то иных специальных степенях докторского уровня, кроме богословских. С другой стороны, заведомое отвержение от высшего научного статуса лиц, не имевших священного сана, также вызывало некоторое недоумение. Кроме того, это ограничение не позволяло однозначно соединять с высшей ученой степенью и высшие преподавательские должности.

Таким образом, трехступенчатость системы научно-богословской аттестации на первом этапе – в 1814–1869 гг. – была лишь видимой, формальной, в реальности же она не существовала. Две младшие степени – кандидатская и магистерская, – как правило, не были после довательными ступенями единой научно-аттестационной лестницы, а давались параллельно, согласно учебным и научным успехам. Случаи получения магистерской степени после кандидатской были, но не составляли правила. Высшая – докторская – богословская степень была редкой и не всем доступной наградой, поэтому также не могла рассматриваться в качестве следующей ступени научного восхождения ученого-богослова. Эта структура ученых степеней была особенностью научно-богословской аттестации периода 1814–1869 гг. Самой главной проблемой, которую порождало такое состояние, была парализация стимулирующей функции научно-аттестационной системы.

1869–1918 гг.

Когда в 1867 г. началась официальная подготовка нового Устава духовных академий, Конференции высказали свое мнение по проблемам научно-богословской аттестации[188].

Основным было предложение сделать трехступенчатую систему ученых степеней полной, то есть открыть возможность получения высшей – докторской – степени не только лицам духовным, но и светским. По поводу присуждения магистерской степени и ее соотнесения с кандидатской мнения разошлись. В одних отзывах предполагалось сохранение старой системы, то есть присуждение магистерской степени лучшим студентам, 1?го разряда, непосредственно по окончании академии, за обычное выпускное (курсовое) сочинение. В других отзывах предлагалось степени магистра и кандидата сделать последовательными. При этом степень кандидата и звание действительного студента оставить учебно-выпускными и давать степень кандидата без специального выпускного сочинения, а только лишь по успехам в учебе. Для степени же магистра требовать особую диссертацию, предъявляя к ней полноценные научные требования. Правда, учитывая сложность написания диссертаций для преподавателей провинциальных семинарий, некоторые члены Конференций предлагали разрешить писать такие диссертации на выпускном курсе, но представлять их по окончании, отдельно от получения кандидатской степени.

Авторы проекта Устава, представленного в 1868 г., постарались учесть пожелания, высказанные Конференциями, а также опыт российских университетов и составить на их основе реально действующую систему научно-богословской аттестации. Совмещение в одной системе разнообразных предложений привело к ее значительному усложнению. Несмотря на сохранение в этой системе трех степеней – кандидат, магистр, доктор, – правила их получения и соотнесение друг с другом были принципиально изменены. Звание действительного студента связывалось теперь с первым – трехлетним – образовательным циклом в академиях. Те студенты, которые не отвечали критериям перевода на вторую ступень – 4?й курс, – должны были выпускаться после 3?го курса со званием действительного студента. Написание кандидатского сочинения предполагалось теперь на 3?м курсе, по одной из наук соответствующего отделения или одному из общеобязательных предметов[189]. Те студенты, которые имели «отличные успехи» и соответствующий уровень кандидатского сочинения, должны были переводиться на 4?й курс. На 4?м курсе каждый студент должен был выбрать одну из групп наук для второго уровня специализации, которая определяла для него и второй – магистерский – уровень научной аттестации. По этой группе наук студент выпускного курса должен был участвовать в специально-практических занятиях, в конце года сдавать магистерский экзамен и готовить пробные лекции, дающие право на преподавание в семинарии. На 4?м же курсе предполагалось написание магистерской диссертации. По окончании 4?го курса те, кто сдавал магистерский экзамен и получил положительную оценку прочитанных лекций, получал степень кандидата богословия. Те, чьи успехи на магистерском экзамене были оценены положительно, имели право получать магистерскую степень без новых испытаний. Но для ее получения надо было представить, опубликовать и публично защитить диссертацию. Таким образом, кандидатская и магистерская степени были поставлены в строго последовательное иерархическое соотношение[190].

Докторская степень, согласно проекту 1868 г., должна была стать доступной и лицам, не имевшим священного сана. Претендовать на док торскую степень могли только магистры богословия. Для получения докторской степени, как и магистерской, надо было писать специаль ное сочинение, печатать его и публично защищать на диспуте[191]. Таким образом, полноценная «трехступенчатость» системы научно-богословской аттестации становилась реальностью: строгая последовательность, определенные требования к каждой степени, доступность для каждого ученого-специалиста всех ступеней. Эти новые черты были отмечены в пояснительной записке к проекту и подчеркнута их общая цель: превратить систему научно-богословской аттестации в надежное средство для стимулирования научно-исследовательской деятельности преподавателей и выпускников духовных академий.

Но предложение – даровать светским лицам право на получение степени доктора богословия – было принято не однозначно. Так, архиереи академических городов – митрополит Киевский Арсений (Москвин) и архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров) – считали, что звание доктора богословия подобает только лицам духовного сана, заслужившим это звание не только ученостью, но и полезной службой Церкви[192]. Архиепископ Антоний, признавая стимулирующее значение научной аттестации, в том числе ее высшей ступени, предлагал присуждать светским профессорам степень доктора философии, по примеру европейских университетов.

Тем не менее в окончательном варианте Устава 1869 г. все положения проекта относительно иерархического состава ученых степеней были сохранены[193]. Было особо подчеркнуто, что вольнослушатели академий и посторонние лица допускаются к испытанию на ученую степень только кандидата, то есть кандидатская степень являлась неизбежной ступенью в системе научно-богословской аттестации. Если эти лица желали получить степень магистра, то приступать к испытаниям на эту степень они могли не ранее чем через год после получения кандидатской степени[194].

Реализация нового Устава выявила определенные проблемы, связанные с последовательно выстроенной «ступенчатостью» богословских степеней. Главной из них была проблема магистерской степени. За 4?й курс магистерскую диссертацию, с учетом возросших требований, написать успевали немногие, а распределение в провинциальные семинарии делало для многих невозможным продолжение работы. Число магистров богословия резко сократилось, что вызывало у многих членов духовно-академических корпораций желание вернуться к системе Устава 1814 г., то есть присуждать степень магистра лучшим студентам при выпуске. Кроме того, написание кандидатского сочинения на 3?м курсе многие считали вредным: «…три года – мало для приготовления кандидата богословия»[195]. Действительно, значимость кандидатской степени умалялась, а так как магистрами становились немногие, все это вело к общему падению уровня и статуса выпускника духовной академии.

При разработке нового Устава духовных академий эта проблема обсуждалась очень серьезно. Комитет 1882 г. принял решение о переносе кандидатской работы на 4?й курс. В связи с этим встал вопрос и о магистерской диссертации. Обязательность кандидатской степени для всех выпускников означала окончательный вынос магистерской степени за пределы учебного курса, то есть отнятие у большинства выпускников возможности ее получения. Но большинство членов Комитета решило, что требование Устава 1869 г. – получать каждую ученую степень отдельно, в порядке постепенности, с повышением требований – следует сохранить: «…чтобы за одно и то же не давать разных степеней ни вдруг, ни порознь, но чтобы соблюдалась и градация требований, и градация степеней»[196]. Тем не менее, представить, что выпускники смогут представлять при выпуске два сочинения – на кандидатскую и на магистерскую степень, – было сложно. Поэтому в окончательном варианте Устава духовных академий 1884 г. это положение было модифицировано: совмещалась возможность «студенческого магистерства» в конце 4?го курса с обязательным получением перед этим кандидатской степени[197]. При этом Устав настаивал на сохранении научных требований к магистерским диссертациям, то есть обязательной публикации и защиты, но дозволял получение двух степеней за одно сочинение. Сту денты, имевшие соответствующие успехи («хорошие и очень хорошие») и представившие при окончании курса сочинение, признанное советом удовлетворительным для степени магистра, утверждались в степени кандидата, с правом получения степени магистра без нового испытания. Но степени магистра они удостаивались лишь после напечатания и удовлетворительной защиты этого сочинения[198].

Практика показала, что серьезность требований, предъявляемых к магистерской диссертации, не позволяет практически ни одному студенту духовных академий представить при выпуске диссертацию, готовую к публикации. В самых лучших случаях кандидатское сочинение признавалось достойным «подготовки к публикации». Эта подготовка занимала не менее года – в основном если выпускник был близ своей академии и мог воспользоваться советами преподавателей и библиотекой, иногда существенно больше. Следует учесть и то, что требования к научным работам, прежде всего магистерским, повышались. Сразу после введения Устава 1884 г. в каждом академическом выпуске было по одному-два студента, которым рекомендовалось подготовить кандидатское сочинение к печати. Но в начале 1890?х гг. формулировка «готовить к печати» сменяется на рекомендацию «переработать в магистерскую диссертацию»[199]. Так что кандидатская степень в условиях Устава 1884 г. была не фиктивна, а вполне действенна.

Оставалось реальным и звание действительного студента, хотя Устав 1884 г. не предъявлял каких-либо требований для получения этого звания, кроме «посредственных успехов». Всякий выпускник академии, имеющий таковые, но не представивший кандидатского сочинения или представивший сочинение, неудовлетворительное для этой степени, получал звание действительного студента[200].

Несмотря на изменения в системе аттестации российских университетов, потерявшей в 1884 г. младшую – кандидатскую – степень[201], духовные академии не последовали этому примеру ни в 1884 г., ни позд нее.

В начале XX в. вопрос о количестве и составе ученых степеней был одним из «остродискутируемых» в учебно-научной сфере[202]. В эти же годы – отчасти под влиянием университетских обсуждений, отчасти на основании собственного опыта – и преподаватели духовных академий высказывали предложения по изменению иерархического строя богословских степеней. Так, например, в 1905 г. Совет МДА предлагал вернуться к системе 1869 г., разделив по времени две квалификационные аттестации – на звание действительного студента и на степень кандидата, – но сделать это более четко. 4?й курс предлагалось вновь выделить в особую ступень, со специальными занятиями и системой отчетности. Студентам, прослушавшим академический курс в течение трех лет и удовлетворившим всем требованиям об испытаниях, то есть удовлетворительные оценки за переводные экзамены и сочинения, давать звание действительного студента академии. При этом студентам, не имевшим удовлетворительных успехов, давать просто «свидетельство о слушании академических курсов». Степень кандидата же Совет МДА предлагал давать после 4?го курса, при условии достаточных для этого успехов. Профессор МДА М. Д. Муретов в своем личном проекте, соглашаясь с этим предложением Совета, дополнял его еще двумя. Во-первых, для получения кандидатского статуса следует представить конспекты по специальным занятиям 4?го курса и защитить эти конспекты пред комиссией из двух наставников на коллоквиуме. При этом степень кандидата, так как она не основана «на ученой работе печатной и на дознании ученой правоспособности» автора, должна быть низведена в «звание кандидата». Во-вторых, между званием кандидата и ученой степенью магистра следует ввести, по примеру западных университетов, новую ступень – лиценциата богословия, присуждаемую за представление и публичную защиту печатной диссертации pro venia legendi по какому-либо частному вопросу богословской науки (объемом около 5 печатных листов)[203].

В 1906 г., на заседаниях V отдела Предсоборного Присутствия, предлагалось, напротив, по примеру российских университетов сократить систему научно-богословской аттестации до двух степеней, оставив только кандидата и доктора[204]. Но в ответ на это профессор СПбДА Н. Н. Глубоковский, настаивая на сохранении всех трех ученых степеней в духовно-академической аттестации, причем присуждаемых за конкретные ученые сочинения, определил значение каждой из них. Кандидатское сочинение – завершение студенческих занятий, готовность к началу научных работ, но «само по себе не может быть и при знаваться научным трудом в собственном смысле». Магистерская диссертация – истинное начало богословского ученого поприща, то есть связующее звено между учащимся и ученым; фундамент богословской учености. Докторская диссертация – показатель научной зрелости, научной авторитетности и серьезного отношения к науке и профессорству[205]. Таким образом, все предложения по изменению числа ступеней в научно-богословской аттестации остались без последствий, и трехступенчатая система сохранялась.

Устав 1910–1911 гг. вновь подтвердил эту систему, сохранив и преемство всех трех ученых степеней, и требования к их соискателям[206]. Единственным уточнением было повышение требований к званию действительного студента. Студент, не представивший выпускного сочинения без уважительной причины, не получал даже этого звания, а выпускался из академии «со свидетельством о выслушании им академических наук»[207].

В 1917–1918 гг. вновь остро встал вопрос об упразднении магистерской степени, причем его острота была спровоцирована бурными дискуссиями университетских профессоров. В Комиссии профессоров 1917 г. в пользу упразднения «средней» ученой степени приводилось два аргумента: 1) пример западноевропейских университетов; 2) необходимость предоставить каждому ученому «полной свободы в осуществлении своих научных интересов». Последний аргумент подкреплялся печальными примерами и. д. доцентов в академиях, которые и свои широкие научные замыслы, и непосредственные преподавательские обязанности приносят в жертву работе над одной узкой темой. Следует иметь в виду контекст этого обсуждения – «вольный» настрой весны 1917 г. Однако были высказаны аргументы и в защиту традиционной богословской аттестации: 1) градация степеней строго соответствует естественному росту каждого ученого; 2) сама система аттестации и все ее степени необходимы в качестве побуждения русских ученых-богословов к большей научно-литературной производительности; 3) система ученых степеней отчасти является гарантией сохранения должного уровня науки даже там, где она находится не в очень выгодных условиях, то есть в академиях[208]. Последние два аргумента представляют оценку са мими представителями академий непростых условий, в которых развивается богословская наука.

Но и эти обсуждения не смогли поколебать реально и достаточно успешно действующую систему научно-богословской аттестации. На заседаниях Отдела о духовных академиях Священного Собора Русской Православной Церкви было подтверждено, что трехступенчатая система научно-богословской аттестации соответствует вехам становления ученого-богослова, причем каждая из ее ступеней имеет свои задачи, критерии оценки и не может быть упразднена.

Следует отметить еще особый способ получения докторской степени – без обязательного предварения ее магистерской, без представления специального сочинения. Все Уставы православных духовных академий (1814, 1869, 1884, 1910–1911) предоставляли духовным академиям право возводить в высшее ученое достоинство лиц, не принадлежащих к ученым корпорациям, но известных своими научными трудами. Причем это возведение проводилось не только в обход уставных правил, то есть без представления конкретного сочинения и без всяких испытаний, но и минуя все предыдущие академические степени[209]. Однако в 1905–1906 гг. встал вопрос, следует ли сохранять это право за академиями на новом этапе развития богословской науки и соответственно отношения к научным исследованиям и статусу их авторов. Большая часть профессоров академий дорожила этим правом и желала его сохранить. Однако некоторые настаивали, чтобы эти доктора имели отличие от тех, кто получает докторские степени обычным порядком, и именовались почетными (honoris causa)[210]. Кроме того, были высказаны настойчивые пожелания, чтобы такие степени не присуждались членам духовно-академических корпораций и «начальникам академий»[211], а также чтобы такое присуждение проводилось только при единогласном положительном мнении Совета[212]. Были и представители академий, считавшие присуждение «почетных» богословских степеней неполезным для академий и для богословской науки, ибо часто они присуждаются не из научных соображений, а из каких-то личных человеческих соображений, особого положения известных лиц. Кроме того, если присуждение ученой степени доставляет честь, то почему не искать этой чести законным порядком?[213]

Таким образом, трехступенчатая система научно-богословской аттестации, дополненная снизу званием действительного студента, существовала на протяжении всего исследуемого периода (1814–1918) Однако реально все ступени действовали только в течение 1869–1918 гг. В этот период происходило постепенное осознание значения каждой степени, причем это осознание способствовало выработке общих критериев к диссертациям каждой ступени. Стойко сохраняемая трехступенчатая система, а также определение места и значения ее составляющих свидетельствуют о самостоятельном развитии системы научно-богословской аттестации, хотя и в определенной связи с университетской системой аттестации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.