Глава 4. БОГ И ГРЕХ НЕПРИМИРИМЫ
Глава 4. БОГ И ГРЕХ НЕПРИМИРИМЫ
Бог и грех непримиримы! Судьба согрешившего человечества колебалась на весах. Место действия — наша планета. Точнее две горы…
Синай — величественная, возвышающаяся над обширной равниной гора с неровными скалами! Выветрившиеся скалы, по которым некогда ступали ноги Моисея, скалы, видевшие Бога!
И другая гора — Голгофа, неподвластная времени Голгофа! Здесь Бог во второй раз посетил человека. Эта гора ощущала прикосновение ног Своего Творца, на ней Его распяли на грубо сколоченном кресте над землей, ближе к небу. Голгофа — ответ Бога на грех человечества! Ответ Бога на вопрос о судьбе человека!
За основу тщательного исследования мы предлагаем взять Синай и Голгофу. Многое из того, что мы выясним, окажется для вас неожиданным, И хотя события, свершившиеся на этих горах, кажутся устаревшими и отдаленными от нас во времени, в них можно найти ключ к разрешению наших самых глубоких и запутанных внутренних проблем!
Дело в том, что головокружительный технический и научный прогресс не сможет заменить нам прежнее, ныне разрушенное основание, на котором строилась вся духовная жизнь. Похваляясь разрешением многих Проблем, мы так и не решили главных проблем человечества — проблемы греха, проблемы горя, страдания, смерти — и не сможем решить их до тех пор, пока в душевном смирении не обратимся к Библии. Только эта Книга и события на горе Синай и Голгофе помогут нам в этом. Когда мы поймем, что произошло на вершинах этих двух гор, мы узнаем, что Бог совершил ради нашей счастливой судьбы.
Судьба… Редкий день проходит без страшных аварий или катастроф — столкновения автомобилей, кораблей или самолетов. Жизнь может угаснуть на суше, на море и в воздухе. «Судьба», — говорим мы. Затем следственные органы проводят расследование обстоятельств аварий. «Судьба» — констатируют они. Может, показаться, что с этим нельзя ничего поделать, разве только провести расследование, выплатить страховку и скорбеть по умершим…
Но Бога нельзя застать врасплох! Даже когда на горизонте праведной Вселенной внезапно возник грех, Бог был готов к предстоящей угрозе. Он выработал определенный план. В этом Божьем плане спасения человека есть два тесно связанных между собой события: Синай и Голгофа. И чтобы понять Синай, необходимо постичь Голгофу, и, наоборот, чтобы постичь Голгофу, необходимо понять Синай.
Давайте вместе взойдем на гору Синай. Совсем недавно я поднимался по тем скалам, где Моисей встречался со своим Богом. И вот, стоя здесь, на выветрившихся уступах вершин, я смотрел вдаль, как всматривался 3500 лет тому назад Моисей в лежавшие перед ним бескрайние пространства.
Передо мной простиралась пустыня, где совершалось символическое служение, где в миниатюре ежедневно раскрывалась драма спасения. Здесь, в этой пустыне стояла скиния, которую некогда построил Израиль по повелению самого Бога. Здесь же был алтарь и жертва всесожжения — агнец.
Но зачем агнец? Кому нужна его смерть? Зачем Бог учредил на месте поклонения этот ужасный и неприятный обряд служения? Вспомните, что именно в святилище священник два раза в день приносил агнца, исповедовал над ним грехи и отнимал у агнца жизнь. «Напрасно,— скажете вы? — Жестокое и напрасное кровопролитие?» Не допустил ли Бог ошибки на Синае, ошибки, которую Он должен был исправить на Голгофе? Нет. Не было никакой ошибки. И во всем совершаемом не было ничего нового или странного.
Давайте снова вернемся к началу всех начал — Священному Писанию. Книга Бытия, некогда отвергавшаяся многими со снисходительной улыбкой, теперь реабилитирована не только археологами, но и специалистами по ядерной физике. Ибо расщепление ядра есть процесс противоположный творению. Сегодня к первой книге Библии — Бытие — мы можем обратиться с еще большим доверием, чем прежде.
В своем первозданном величии человек, названный Адамом, вплоть до грехопадения общался, свободно беседовал со своим Создателем. Затем—трагедия, происшедшая по собственному выбору человека! Едва это совершилось, едва был сделан выбор, как Адам начал понимать значение слов: «Возмездие за грех — смерть». Что прежде всего сделал Господь? Лишил жизни невинное животное, чтобы сделать из его шкуры одежду и прикрыть наготу Адама, который начал осознавать свое состояние.
Я люблю размышлять о том, как Бог, сидя рядом с Адамом, рассказывал ему о жизни и смерти, рассказывал ему, что после грехопадения над ним будет довлеть смертный приговор, но наступит день, когда вместо него умрет Сын Божий. А до пришествия Сына Божьего, в напоминание об этом событии, он должен приносить в жертву невинных агнцев — лишать их жизни. И все это для того, чтобы постоянно напоминать Адаму, что невинный Сын Божий должен умереть, чтобы выполнить требования нарушенного Адамом закона Божьего!
Грех и смерть стали теперь для Адама реальностью. Еще более реальными они стали для него со смертью его сына Авеля от руки Каина. Попробуйте себе представить: впервые умирает любимый родной человек!
Адам не питал никаких иллюзий. В отличие от нас, людей XX века, он не мог оправдывать грех простой человеческой слабостью или ошибочностью суждений. Адам понял то, о чем тысячи лет спустя писал апостол Иоанн: «Грех есть беззаконие» (1 Иоан. 3:4).
Таково Божье определение греха. Именно на Синае Бог дал полный, исчерпывающий ответ, что такое грех.
… По склонам дымящегося Синая Моисей поднялся к Богу и провел с Ним сорок дней, по окончании которых Бог вручил ему каменные скрижали. Начертанные на них десять вечных принципов праведности — мерило нравственности для человечества. Эти принципы апостол Павел назвал «святыми, праведными и добрыми». А апостол Иаков назвал их «законом свободы». Иисус же говорит о них просто «заповеди Мои»,
Будьте очень внимательны, еще и еще раз задумайтесь над библейскими и евангельскими истинами. Поразмышляйте о Синае. Бог сделал на Синае больше, чем просто открыл Свой закон. Хотя закон Божий свят, праведен и добр, но он не спасает, не может спасти. Спасти может только Христос. И Он сделает это—на Голгофе!
… Но тогда Голгофа была еще далеко. И любящий Бог не мог просто даровать Свой закон, не показав прощения зримо, наглядно. Так установился обычай принесения агнца в жертву. Каждый раз, когда раскаявшийся грешник поднимал нож, чтобы отнять жизнь у» невинного агнца, это было прообразом Голгофы. И СОВЕРШАЛ ОН ЭТО У ПОДНОЖИЯ СИНАЯ!
Вы заметили, как эти два факта связаны друг с другом? На Синае был дан закон. Но рядом в долине приносились жертвы — предвозвестники креста!
Закон Божий не может спасти вашей души. Он может только открыть грех. И каким бы добрым ни был закон, он всего лишь зеркало. Так назвал его Иаков (Иак. 1:23—25). Заповеди могут открыть источник нашего несчастья, нечистоту наших сердец и ничтожность наших помыслов, но они не могут очистить и исправить нас. Закон может изменить сердце в такой же мере, как зеркало — ваше лицо. Я не могу сделать чистым свое лицо с помощью зеркала — для этого нужны мыло и вода. А когда лицо умыто, с зеркалом, так сказать, снова можно быть в добрых отношениях. То же зеркало, которое «осуждало» меня, теперь «оправдывает» меня.. Чем же вызвана такая перемена? «Это сделали вода и мыло», — скажете вы и будете правы. Итак, закон подобен зеркалу. Он, как наставник, приводит меня, беспомощного, к ногам Христа — не только за очищением, но за силой и благодатью, в которых я нуждаюсь, с их помощью я могу соблюсти закон.
Там, на Синае, все это было наглядно представлено. Бог дал закон и не требовал послушания, не указав пути, как его исполнить. В символах святилища Он дал прообраз Голгофы. Жертвы, приносимые в пустыне, были лишь тенью великого будущего события, были лишь временным явлением, свидетельствовавшим людям, жившим до первого пришествия Христа, о Его подвиге.
Пройдем же сквозь столетия к другой горе, к холму, стоящему недалеко от Иерусалима. Он назывался по-еврейски «Golgotha» — «лобное место». Мы называли его Голгофой.
Вспомним все по порядку. В Иерусалиме был мятеж. Главные события происходили в крепости Антония, точнее, в судилище, расположенном в этой крепости. На камнях Лифостротона, открытых лет тридцать назад археологами, начертаны замысловатые фигуры, служившие, скорее всего, для игр римским воинам.
С благоговейным страхом стоял я на этих камнях и чувствовал себя недостойным такой доли: ведь это были те самые камни, на которых стоял Христос! Надо мной возвышалась та же самая арка, под сводами которой однажды прозвучали слова Пилата: «Се Человек!» Я попытался мысленно перенестись в те трагические часы. Именно здесь Сын Бога Живого перенес унижение и был объявлен преступником. Трудно назвать все происходившее тогда следствием и судом: это был самый великий за всю историю человечества судебный фарс, самое тяжелое преступление, когда-либо совершенное людьми.
Но там было нечто большее, чем человеческие страдания, большее, чем жестокие насмешки ничтожных людей: на плечи Христа легла неизмеримая тяжесть грехов всего мира, наших с вами грехов.
Чуть дальше, в саду, под оливковыми деревьями, в холодную сырую ночь, за день до этих событий Христос молился: «Отче мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Матф. 26:39). И наступил ужасный момент! Небо с изумлением взирало, как полчища Люцифера — падшие ангелы — с исступленностью обреченных напали на Иисуса. Если бы только Он сейчас согрешил устами Своими! Только бы отказался от борьбы! В эти минуты судьба заблудшего человечества колебалась на весах. «Возмездие за грех — смерть»,— так определил Бог, Должно ли погибнуть все человечество?
Нет! Сын Божий вышел из сада и позволил нечестивым людям пригвоздить Себя ко кресту! Он обмакнул перо в кровавые чернила и простил ваши и мои содеянные грехи, перечеркнув их!
Голгофа стала символом прощения. Даже Бернарду Шоу не хватило духовной проницательности, чтобы полностью постичь весь смысл прощения. «Прощение,—говорил он,—это убежище для трусов. Мы должны платить свои долги сами». Но то, чего не мог понять Шоу, а с ним и тысячи других, знал Бог. Когда Бог решил простить грех и взять его на Себя — разве это говорило о том, что Он смотрел на грех сквозь пальцы? Что это — слабость с Его. стороны? Ничуть! Самым великим делом, свидетелем которого был человек, стала Божья расплата за нарушение закона. Расплата, делающая слабого человека сильным. Но закон Божий по-прежнему остался в силе — его невозможно устранить. Столпы правосудия в любом обществе без закона и порядка рухнули бы. Поэтому легкомысленность, с которой большинство христиан прибивают ко кресту десять заповедей — я говорю об этом с сожалением и совершенно сознательно,— ведет к тому, что смерть Христа превращается в посмешище!
Вас шокируют эти слова? Но вдумайтесь: какая необходимость умирать Христу, если бы можно было устранить закон! В этом неоспоримом факте заключена реабилитация закона и сила креста! Вот что сказано в Писании: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан. 3:16).
Без Спасителя человек бы погиб. Он бы погиб, «ибо возмездие за грех — смерть». А «грех есть беззаконие». И то, что Христос умер вместо нас — удовлетворяло требованиям закона Божьего. Если бы закон мог быть отменен, а заповеди упразднены, не было бы нужды в Голгофе. Или же она стала бессмысленной трагедией!
Возможно, вам известна эта история. Одна девушка-американка стала принцессой прекрасного европейского княжества. Жители маленького королевства, относящиеся с такой любовью и уважением к короне, с надеждой ожидали рождения первого ребенка принца Рейнера. А затем было народное ликование по поводу рождения второго ребенка. Наконец-то мальчик! Представьте себе то внимание, любовь и заботу, которые выпали на долю этого наследника престола!
Но предположим, что принц Рейнер обнаружил в одной из тюрем своей страны мятежника, преступника, осужденного на смерть. И допустим, что отчаянная мольба заключенного и его раскаяние тронули сердце принца и он задумался о возможности прощения и освобождения преступника.
Однако когда он созвал своих советников, все стало предельно ясным. Налицо—нарушение высочайшего закона страны, наказуемое смертной казнью. Преступник должен был искупить преступление своей смертью, или другое лицо, равное ему по закону, должно было принести себя в жертву. Занять место преступника мог только наследник престола.
Согласится ли на это молодой принц? Пойдут ли на это его родители?
«Какая нелепость, — скажете вы — Такого быть не может!»
Возможно и нет. Но если бы это произошло, то разве свершившееся не подтвердило бы два факта: закон страны остается неизменным и величайшую любовь правителя к своему недостойному подчиненному?
«Это невозможно»,— скажете вы. Но это произошло — на Голгофе! Бог обнаружил изменника в одном из Своих миров. Верховный закон Вселенной гласил, что он должен умереть. Закон, конечно, не мог быть упразднен. Но Сын Божий вызвался спасти человека, занять предназначенное ему место. И Бог явил Свою чудную любовь. Он дал согласие на смерть Своего Сына!
Разве крест не говорит о двух фактах? Разве не доказывает он, что нравственный Божий закон не может быть упразднен? И не свидетельствует ли он о безмерной любви и милости небесного Отца, задумавшего и осуществившего такой план?
Именно это произошло на Голгофе! Нарушение закона десяти заповедей, провозглашенного на Синае, привело к необходимости Голгофы. Нет нужды выбирать между законом, данным на Синае, и благодатью Голгофы. Евангелие соединяет их воедино. Оба говорят об одном: «Возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 6:23).
Закон и любовь встречаются у Голгофы!