Принимает ли Бог «Свой народ»
Принимает ли Бог «Свой народ»
«Дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях» (Мф 23:5–7).
* * *
С укором звучат эти слова из уст Иисуса. Ни один эпизод Евангелия не указывает на то, что Он стремится к тому, чтобы собрать вокруг себя как можно больше людей. Напротив, часто удаляется от народа. Особенно, когда настроение собрания никак не отвечает Его намерению – исполнить волю Отца.
* * *
Как Бог воспринимает «Свой народ» и его представителей? Какими внешними и внутренними достоинствами? В силе и власти большинства, демократии и законе? Пышностью собраний и величием церемоний?
* * *
Что такое собранность в Боге? Каковы, с Его «точки зрения», могут быть причины и поводы собраний Божьего народа? Как может человек судить и знать об этом? Не случится ли так, что люди перестанут принимать во внимание «мнение» Бога?
* * *
«Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять его и сделать царем, опять удалился на гору один» (Ин 6:15).
* * *
Сделать все неожиданно и «вдруг», никого не спрашивая – вот что значит «нечаянно взять». После насыщения многих людей совсем малым количеством хлеба и рыбы народ решает «выбрать» Иисуса своим правителем и возвести на престол. Тогда Он буквально вынужден удалиться от людей, чтобы не произошло смуты.
* * *
– Такой нужен царь, а его самого незачем спрашивать, ведь нам решать!
– Но вас насытил Бог, узнайте хотя бы Его волю.
– Зачем? – пока еще по земле ходим.
– Так встреча с Ним не за горами.
– Стараемся не грешить, а кушать хочется…
– У вас есть царь – Божий помазанник.
– Не справляется.
– Бог накормил сейчас, накормит и впредь. Потерпите.
– Уже нет сил!
– Что скажет Бог, когда встретит вас?..
* * *
Насыщенные Христом тысячи людей не стали Его народом. Вольно или невольно они оставили право выбора за собой. Примет ли теперь Бог этих людей как «Свой народ» и поведет ли Своим путем?
* * *
Некогда римские воины «назначали» своего военачальника императором и шли в Рим, чтобы поставить его на престол.
* * *
Аммиан Марцелин, римский историк и участник военных походов, рассказывает о том, как легионеры буквально принудили удачливого полководца Юлиана выступить в Рим облаченным в порфиру. То есть принять признаки высшей власти и быть готовым свергнуть императора, чтобы взойти на престол. Воины не оставили Юлиану выбора – он должен принять их решение или быть убитым.
* * *
Сын Божий не пришел к людям, чтобы быть царем или императором. Тем более провозглашенным по человеческому желанию. Как Ему ответить тем, кто подобно римским легионерам хочет «насильно» возвести Его на престол для исполнения своих нужд?
* * *
«Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36) – мира интриг и переворотов, согласия в обмане или солидарности в насилии. Христос не желает исправлять существующий порядок вещей – тиранический или демократический. Он есть Сам – Божий «порядок» – святой и присущий человеку как Божьему творению.
* * *
Бог принимает человека во Христе, а народ Свой в его собранности для причастия тайне Христовой жертвы за народ. Что означает участие человека в принесенной за него жертве?
* * *
Бог выступает к человеку таким образом, чтобы Его шаг был сделан самим человеком, согласным и верным Богу настолько, что «слово и дело» человека означают «слово и дело» Бога. Это – Христос. Бог и человек, Сын Божий и Сын человеческий.
* * *
Беспокойство веры в Христа – это неотъемлемое человеческое желание верно сделать «Божий шаг». Не ошибиться и не упасть можно, когда нет страха, а есть вера как состояние, исключающее страх.
* * *
«Маловерный! зачем ты усомнился?» (Мф 14:31) – говорит Иисус Петру, который стал утопать по пути к Нему. А путь пролегал через бушующее море.
* * *
Если бы беспокойства веры хватило кому-нибудь с «Титаника»! Океан тогда был спокоен…
* * *
Для Бога видны «слезинка ребенка» и глубина нашего сердца. Спасительная красота может быть невидима для человеческих глаз. Неброская и неочевидная для всех, она восстанавливает способность человека узнавать Божье присутствие, ощущать Его след во Вселенной.
* * *
Величие соборов, благолепие богослужений призваны иметь красоту, которая спасительна, если внутри человека молитва и мир. Тогда она приобщает к красоте Божьего Царства – его «архитектуре и убранству». Конечно, это лишь образы, но близкие и понятные многим, что и побуждает искать в мире подобия. Если не находим, то нам бывает беспокойно, и поиски продолжаются.
* * *
«Слезинка ребенка» спасительна для тех, кто привык видеть слезы взрослых и слышать их крики отчаяния. Мир нападает и обороняется, судит и оправдывает, взывает и воспринимает призывы. Все это должно быть заметным и громким, чтобы увидели и услышали.
* * *
В это время по лицу маленького человека бесшумно скатилась слезинка. Там был Бог. Никто и не заметил – все боролись со злом и несправедливостью мира…
* * *
Впрочем, один человек заметил и написал так, что это было прочитано всем миром. О «слезинке» и «спасающей красоте» заговорили вслух. Но слишком громко, и они снова притаились в детском сердце.
* * *
«Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф 19:14). Даже апостолам нужно было напомнить о детях, присутствие которых беспокоило Его учеников, но радовало Иисуса. Беспокойство напомнило им о детском доверии своему Господу и Учителю.
* * *
Бог принимает Свой народ подобно доверчивым детям, а не тем, кто решил возвести Христа на престол против Божьей воли. В неотмирном Царстве не бывает иного царя кроме Бога. Стоит побеспокоиться о вере в Него и узнать Его замысел о том, как Царство станет нам «родным домом». Агнец будет там рядом с львом, коварство преобразится в детское доверие, своеволие – в согласие со всеми, а ненависть и вражда покроются любовью.
* * *
Не идиллия, а подлинность простоты детского доверия, не величие и пышность, а красота внутреннего человека приятны Богу. Они соответствуют Его правде и замыслу, которые человек не видит, пока занят своим устройством в мире. Однако Бог неотступен, вера беспокойна, а красота присуща творению и, в первую очередь, человеку. Мы красивы и способны воспринимать такую красоту, которую создал и видит Бог. Она объединяет всех в Боге и действительно «спасает мир».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.