Е…, 2 мая Франсуа – Вальтеру Т.
Е…, 2 мая
Франсуа – Вальтеру Т.
Прежде всего кратко скажу о том, что я благополучно прибыл домой, даже почти слишком хорошо. Но об этом позже.
В первую очередь, хотелось бы поблагодарить Вас за душевную и пастырскую помощь. Я должен признаться Вам сейчас, чего мне стоила победа над собой, чтобы вообще отправиться к Вам. То, что Вы прислали мне деньги на дорожные расходы, лишает меня возможности хоть как-то оправдать себя. Но я твердо решил, что не скажу ни слова, предоставив Вам возможность говорить. Добавлю только, что я очень боялся. Беседа в церковном совете не тронула меня. Но вот явиться к Вам – действительно трудно было для меня. Однако все произошло иначе, чем я ожидал. Вы не внушили мне чувство, будто я стою перед судьей. Я сидел рядом с братом, который так же, как и я, является грешником.
Тот факт, что Вы так откровенно говорили о своих трудностях, сняли мою скованность, так что и я смог говорить о своих проблемах. Поначалу мне хотелось поступить наподобие того крестьянина, который признался, что украл веревку, умолчав о том, что к этой веревке была привязана корова. Не знаю, но мне было очень легко говорить также и о «корове». Я никогда не предполагал, какое облегчение получает человек, когда без утайки раскрывает душу. Но человек не знает этого до тех пор, пока не проведет сам такой «эксперимент».
К сожалению, та «корова», которая явилась поводом моего первого письма к Вам, не была моей единственной «коровой». Мне очень трудно было открыто и прямо изложить перед Вами все.
Удивительно, что мы после этого не становились все более мрачными и печальными, а, наоборот, мы все более радовались. К концу беседы атмосфера была почти праздничной. Может быть, такое исповедание является самым радостным делом в мире. Тут я вдруг заметил, что в конечном счете речь шла не о моем падении, а, напротив, о моем подъеме, и не о моем грехе, а о прощении его.
Вы правы: совершенно невозможно исповедать свои грехи перед самим собой. В свои лучшие часы я пытался внушить себе мысль, что Бог простил меня. Однако уверенность в прощении я получил лишь тогда, когда Вы лично прочли мне слова из Исайи, 43. Бог говорит: «Франсуа, не бойся; Франсуа, Я искупил тебя; Франсуа, Я назвал тебя по имени; Франсуа, ты Мой!»
Порою мне еще трудно поверить, что наказание, которого я достоин, Иисус понес вместо меня, и тем самым дарован мне мир. Я думаю, что достигну большего мира, если сам немного пострадаю. Не ради того, чтобы заслужить прощение, а ради того, чтобы с помощью конкретного дела засвидетельствовать свое покаяние. Но это могло бы быть и гордостью, как Вы говорите. Я постараюсь верить, что Иисус все совершил вместо меня и ради меня.
Но вот я расскажу Вам сейчас, что я пережил на обратном пути. Во мне все переворачивается. Во мне полнейшее смятение. Я уже больше не тот, что прежде. Я… я не знаю… короче, я познакомился с девушкой.
«Девушка» - это неверное слово. Я хотел бы сказать «царица». А что значит «познакомился»? Мне следовало бы лучше сказать: впервые в жизни я увидел в девушке человека, душу, личность.
И вот такая встреча может все изменить. Невероятно! Я не узнаю себя. Я не в состоянии описать Вам всего этого. Любое слово кажется слишком бледным. Знаю только одно: я встретил девушку, которая будет моей женой. А теперь мне хотелось бы увидеть Ваше лицо!
Но у меня возникает еще один вопрос. Я думаю о том, почему все это произошло непосредственно после того, как я посетил Вас? Не думаете ли Вы, что Бог руководил мною в этой встрече, что существует какая-то взаимосвязь между этим знакомством и моим исповеданием?
Вы уверяли меня, что Бог будет совершенно по-новому вести меня, как только восстановится связь между мною и Им. Но неужели так скоро? И с такой точностью? Это почти непостижимо. Неужели Бог так близок? Я трепещу…
Мне хотелось бы еще многое сказать. Но нужно кончать. Я хотел бы написать еще и «ей»…