Нормально ли положение евреев на нашем западе и юге, и их отношение к местному населению?

Нормально ли положение евреев на нашем западе и юге, и их отношение к местному населению?

Москва, 24 апреля 1882 г.

Противоеврейские или даже просто “еврейские беспорядки” (как принято в нашей печати называть действия самовольной народной расправы с еврейским имуществом), возникшие было вновь на юго-западе России, кажется, прекратились, Бог даст, они и не возобновятся. Достойно замечания, что в нынешнем году они происходили не там, где производился разгром прошлой весной и летом, а на новых местах, и притом далеко не в том числе случаев и не в таких вообще серьезных размерах – исключая только разгром в г. Балте. Очевидно, что меры, принятые администрацией, не остались совсем без последствий, да и было бы слишком печально, если б мы не сумели воспользоваться уроком i88i г., если бы тот взрыв народного негодования, тот острый пароксизм внутреннего, внезапно обличившегося недуга, который прошлой весной не мог быть своевременно предупрежден, перешел в хроническое состояние, в явление обычное, чуть незаурядное! Не следует, однако ж, обнадеживать себя наступившим затишьем и воображать, что достаточно одних строгих наказаний и экзекуций post factum для совершенного предотвращения возможности подобных безобразных бесчинств в будущем. Такими мерами, конечно, удается иногда вселить спасительный страх, но лишь на ограниченном пространстве, да и ненадолго. Если в то же время не внушить народу уверенность, что правительство окажет ему наконец энергическую защиту от еврейского гнета, освободит его от закрепощения еврейскому капиталу, то никакие угрозы не убедят его в беззаконности самоуправства. Утратив последнюю надежду на заступничество власти, население может, пожалуй, дойти до такого отчаяния, при котором сами казни станут не страшны… Если не желательно повторение возмутительных сцен киевского, кременчугского, балтского погромов, так не следует и ограничиваться преследованием одних виновников погрома, а необходимо с неменьшим рвением позаботиться об устранении всякого повода к таким явлениям; врачуйте сам недуг, если хотите избавиться от его опасных припадков… И нельзя не признать, что в этом отношении деятельность г. министра внутренних дел заслуживает искренней благодарности русского общества. Он не удовольствовался полицейскими мерами предосторожности и уголовными карами, а тотчас же усмотрел в этих так называемых беспорядках их важное социальное и государственное значение. Он не уклонился, как многие его предшественники, от единственно верной и правильной постановки еврейского вопроса в России и через посредство нарочно устроенных в черте еврейской оседлости комиссий (в состав которых вошли не одни официальные лица, но и местные сведущие люди, и даже сами евреи) приступил к расследованию отношений еврейскогo населения к христианскому. Мы имели случай познакомиться частным образом с трудами некоторых комиссий и не можем не пожалеть, что они не преданы гласности: богатство собранных ими данных, несомненно, образумило бы многих из тех, которые держат сторону евреев против русского народа не из корысти (как некоторые), а из фальшиво понятого гуманизма или по незнанию. Комитет при Министерстве внутренних дел, куда стекались все работы комиссий, говорят, уже проектировал ряд мер, облегчающих, если не упраздняющих, еврейский гнет над христианским населением, но в ожидании, пока этот проект будет рассмотрен и утвержден законодательным порядком, министерство, по словам газет, представило в Комитет министров предположение о некоторых временных, облегчительных для народа и, стало быть, ограничительных для евреев правилах. Этим неизбежным промедлением в законодательном решении вопроса и поспешили воспользоваться как евреи, так и их корыстные и бескорыстные защитники: агитация производилась да производится еще и теперь в обширных размерах как в России, так и еще более на западе Европы – в печати, на биржах, на митингах, даже в британском парламенте. Вообще за границей пущены в ход всевозможные способы произвести давление на правительство и на общественное мнение России (начиная с самой гнусной заведомой клеветы). Успех рассчитан на укоренившемся в чужих краях предположении о необычайной будто бы податливости русских руководящих сфер всяким западно-европейским требованиям, будь только они предъявлены, с нахальной настойчивостью, о непомерной застенчивости русского общества не только перед носителями “европейской культуры и цивилизации”, но даже перед самими ярлыками, на которых стоят эти заветные слова и которые иностранцы, нам же на смех, в сношениях с нами, нарочно пришпиливают к самым грубым своим интересам, противоречащим всяким понятиям о цивилизации и культуре! Так, австрийские газеты иудеев ради предлагают исключить “варварскую” Россию из числа европейских держав – в то самое время, как Австрия среди бела дня без всякого законного повода и права, ради лишь порабощения себе Боснии и Герцеговины, производит в этих славянских землях самую ужасную бойню, а в Галиции в то же время воздвигает тяжкое гонение на всех помышляющих о переходе в православную веру! Так, властелины европейских бирж, заступаясь во имя культуры за свободу эксплуатации христиан евреями, пугают наших финансистов угрозами понизить русские фонды, тогда как сами же играют на это понижение и скупают потом русские правительственные ценные бумаги, твердо веруя в исправность России относительно ее обязательств! Этим только и объясняется тот несомненный факт, что на другой же день после первого Лондонского митинга в защиту иудаизма в России русские фонды ниже не упали, а, напротив того, поднялись!… Главная цель всех этих искусственных, неискренних манифестаций – добиться самым дешевым способом не только полного обеспечения настоящего экономического преобладания еврейства в западной и южной России, но и усиления этого преобладания до степени безусловного, привилегированного господства. Дешевизна этого способа, в точном, буквальном смысле слова, ни в чем так не проявилась, как в благотворительных хлопотах о переселении или о содействии к эмиграции из России евреев. Его величество, глава еврейского дома Ротшильдов – этого царя и самодержца денежного рынка всей Европы, состояние которого исчисляется миллиардами, который мог бы скупить у султана всю Палестину, – соблаговолил пожертвовать в пользу разоренных своих одноплеменников… 25 тыс. франков! Вся остальная Европа – негодующая, протестующая – вместе со всеми остальными еврейскими банкирами, располагающими также несметными капиталами, не набрала, кажется, и пятисот тысяч рублей для помощи сим “несчастным жертвам русского варварства”, тогда как бедный деньгами русский народ, заслышав в 1876 г. о страданиях своих единоверцев и единоплеменников в Боснии и Герцеговине, грошами выслал страдальцам миллионы!… Жалкого же мнения о нас за границей, если полагают возможным смутить такими фальшфейерами, такой шумихой русское общество и русскую власть! Конечно, иностранцы могут быть легко введены в заблуждение газетой “Голос” с ее сателлитами, для которых Европа нечто вроде начальства или знатного барина, но пора же заграничным “деятелям” наконец уразуметь, что своими выходками по поводу евреев против России они не собьют с толку рассудительную часть русского общества и не воздействуют на независимость мнения руководителей внутренней русской политики, а могут лишь понапрасну раздражить русское народное самолюбие и пуще навредить самим же евреям. Да и последним не худо бы принять к соображению, что, посылая из России в Европу телеграммы и письма не только с преувеличенным описанием беспорядков, но и преисполненные мерзостнейшей лжи о небывалых злодействах, плохую службу служат они своему делу в нашем отечестве.

Еврейский вопрос в России – вопрос великой важности, чрезвычайно серьезный, серьезный до трагизма, и к нему действительно нужно отнестись с беспристрастным, строгим вниманием, sine ira et studio. Нельзя поэтому не жалеть, что большинство нашей печати относится к нему более чем легкомысленно. В нашей газете в №№ 46 и 47 были в прошлом году напечатаны статьи Брафмана, после которых немыслима, казалось бы, та постановка еврейского вопроса, которой держатся у нас до сих пор поборники еврейских интересов в своих запальчивых статьях, вызванных недавними последними событиями. Наконец вышел в свет новым, исправленным и значительно дополненным изданием труд Брафмана: “Книга Кагала”, 1882 г. 2 части – труд, который должен бы служить точкою отправления, краеугольным камнем при всех суждениях о еврейском в России вопросе, но о котором совершенно забывает наша полемизирующая печать, с которым, может быть, не соблаговолило даже и познакомиться большинство наших публицистов! Это ли внимательное, добросовестное отношение к делу! Но что еще более поразительно, чем такое пренебрежение к капитальному труду, раскрывшему бездну данных для разрешения еврейской задачи, – это совершенное неведение условий быта и жизни целых шестнадцати губерний европейской России (не считая десяти губерний так называемого царства Польского), то есть всей русской области, находящейся внутри черты еврейской оседлости и представляющей площадь в 737 987 кв. верст, с населением около 23 миллионов жителей! Можно предположить, что никогда никто из этих ретивых заступников за еврейство и не заглядывал в наши южные и западные губернии, потому что даже поверхностное знакомство с краем не может не вызвать добросовестного человека на серьезное размышление о способах избавления христиан от тирании еврейского могущественного кагала, о создании сносных, не для евреев, а для русских, социальных и экономических условий существования. Недостаточно быть знакомым в Москве или Петербурге с двумя-тремя получившими высшее образование евреями и по ним судить о еврейской массе, а нужно бы пожить там в деревне, пробыть несколько времени в любом из этих городишек вроде Балты, Бендер, Бердичева… Но и независимо от личных впечатлений и исследований разве голос народа этих 16 губерний, разве свидетельство всех заслуживающих доверия, бывших и настоящих правителей края, разве мнения земств и землевладельцев тех местностей не имеют ровно никакого значения? А все эти голоса, свидетельства и мнения говорят одно: что экономическая и социальная зависимость мужика да почти и всякого христианина от еврейской корпоративной стачки становится нестерпимой, что благо русского народа, благо всего края требует изменения существующих отношений христианского населения к 5 или 6-миллионному населению еврейскому… Да и кто же не слыхал и не ведает как несомненную аксиому, что всякий край, в котором экономическое государство захватывают в свои руки евреи, не процветает, а чахнет и гибнет; что такой же печальной участи, если своевременно не будет оказано помощи, может ожидать себе наш юг и запад, где, без сомнения, сравнительно с Европой, и образование, и культура вообще стоят на низкой степени, да где (именно в западных губерниях) вдобавок по милости польского управления не образовалось и нет крепкого туземного городского сословия? Но у нас – и только у нас возможно это явление – вдруг точно отшибло память у большинства “интеллигенции”, и уши оглохли, и народного вопля не слышат, и мнению земских людей не внемлют, и с удивлением, точно впервые в жизни, узнают о какой-то неблаговидности еврейских поступков в этих 16 губерниях! Разумеется, по их мнению, все это не более, как злые наветы на бедных, ни в чем не повинных евреев! Они даже и не задают себе вопроса: неужели все эти деяния народного самосуда, конечно, и бесчинного и безобразного, взялись так себе, не из чего, от чужих внушений, со стороны, а не служат симптомом того внутреннего глубокого разлада, той чудовищной аномалии, которой страдает весь местный организм и которая началась издавна, как о том свидетельствуют все народные песни, былины, предания Малороссии? У нас любят объяснять антиеврейское народное движение кознями крамолы. Но не крамола же создала антисемитическую лигу и беспорядки, происходившие в Германии! Крамола могла воспользоваться самопроизвольно возникшим у нас движением, но не она, конечно, его первоначально вызвала. Долго назревавший нарыв наконец лопнул, и об этом назревании одни ли народные русские сказания свидетельствуют? Всякий честный, серьезно образованный еврей (мы знавали таких и с некоторыми из них были даже в приязненных отношениях) подтвердит наши слова о том вреде, который наносит населению хищнический инстинкт невежественной еврейской массы, нередко преисполненной злого религиозного фанатизма, под влиянием своих цадиков, крепко сплоченной и организованной. Даже в некоторых издаваемых в России еврейских журналах можно найти статьи, молодые авторы которых обращаются с горячими, хотя и бесплодными увещаниями к большинству своих единоверцев: “не навлекать на себя своим образом действий справедливой ненависти христианского населения”. Выходит, что некоторые наши петербургские газеты, отрицающие недоброкачественность еврейской эксплуатации sont plus juifs que Juifs eux-memes!

Кстати, в одной московской газете было сказано, что “жиды-шинкари имеются только в Заднепровье” и что крестьяне не менее, если не более, разоряются там, “где евреев не пускают и где кабаком орудует православный целовальник”. Несправедливость первого положения доказывается следующими достоверными цифрами, которые нам удалось достать от некоторых еврейских комиссий: отношение евреев-кабатчиков к кабатчикам-неевреям в губернии Витебской составляет 77%; общее же число в ней евреев-кабатчиков 1342; в Черниговской – 78%, общее число – 2368, да сверх того тайных кабаков, исключительно содержимых евреями, – 1389; в Минской– 95%, общее число евреев-кабатчиков – 1639; в Виленской – 98%, общее число – 1468; в Гродненской – 98%, общее число – 2250; стало быть, жиды-шинкари или кабатчики не только в Заднепровье, да и не малочисленны… Что же касается до “православного целовальника”, то это обвинение несколько тождественно с ходячим, модным у нас теперь негодованием на русских сельских “кулаков”. Положим, негодование это вполне законно и делает честь негодующим; но почему же, спрашивается, ограничивают они свое негодование только русскими “кулаками”, а как скоро дело касается “кулаков”-евреев, то благородный гнев их обрушивается не на сих последних, а на тех, которые хотят от этого кулачества избавиться! Русский “кулак” – явление единичное, порозь стоящее, а тут в лице евреев – целая корпорация, целая крепкая организация кулачества, целые миллионы “кулаков”, солидарных между собой, друг друга поддерживающих, – которых вся профессия, все призвание заключается в кулачестве или эксплуатации христианского населения. Русский “кулак” (хотя бы и целовальник) может и перестать быть кулаком, может раскаяться; кулачество в нем – извращение его духовной природы, уклонение от исповедуемых им или врожденных ему, как и всей окружающей его среде, общих начал христианской, нравственности. Для еврея же кулачество не есть грех, а почти всякой долг, отчасти предписываемый или по крайней мере разрешаемый его Талмудом, – долг, исправное исполнение которого гарантируется ему катальным устройством. Наконец, между русскими “кулаками” возможна конкуренция, которая более или менее парализует вред их чрезмерного хищничества и не дает образоваться монополии. Между евреями, напротив, всякая конкуренция кагалом запрещена; ни один еврей не смеет ни продать дешевле, ни купить дороже другого еврея или вообще сбить ему цену: это – колоссальная стачка, это монополия миллионов людей, действующих по отношению к христианскому населению, как один человек. Некоторые газеты у нас в своей заботе о благе русского крестьянства, требуют особых специальных законов против деревенских “кулаков”. Прекрасно, но пусть же они требуют таких же законов в ограждение русских крестьян и от “кулаков”-евреев, а в этом ведь и заключается вся суть так называемого еврейского вопроса! Удивительное дело: наши социалисты ораторствуют против владычества капитала, возбуждают даже почти и не существующий у нас “рабочий вопрос” – и совершенно молчат о еврейском вопросе, тогда как нигде и ни в ком так не воплотилась ненавистная им идея “капитала” – живьем и гольем, – как в еврействе!…

Но неужели, скажут нам, вид разоряемых, гонимых евреев не способен возбуждать сострадание? И способен, и должен, но для чего же гуманность и сострадательность направлять только с одной стороны – еврейской? Мы не видим, почему только несчастье, постигшее десятки тысяч евреев в недавнее время, заслуживает участия, а муки, в течение веков претерпеваемые русским населением, даже и внимания не достойны? Для нас, русских, кажется, на первом плане все-таки должно быть благо русского народа, а не пришлого чуждого племени…

Вовсе, однако ж, не для того, чтобы “разжигать племенную или религиозную вражду между русским населением и евреями”, как, может быть, воскликнут некоторые, пишем мы эти строки. Мы желаем именно утвердить вопрос на экономической и социальной почве, хотя и не можем отрицать, что подпочва его – не у русских, а именно у евреев – все-таки племенная и религиозная. Не обвинительный акт составляем мы против евреев и вовсе устраняем из настоящего спора интерес племенной и религиозный. Мы хотим, напротив, если не мира, то перемирия или мировой сделки, возможного компромисса. Мы хотим предотвращения новых безобразных проявлений народной расправы, которыми мы гнушаемся не менее, как и наши поборники иудаизма, но которых не предотвратят они способом защиты, ими избранным. Те, которые выставляют евреев как оклеветанную, угнетенную невинность и отрицают аномалию во взаимных отношениях обеих сторон, только поощряют евреев к упорствованию в той пагубной системе действий, которая неизменно ведет к столкновению с русским сельским населением, которая делает их ненавистными народу: следовательно, не во благо, а во вред действуют самим же евреям; следовательно, не предупреждают возможности новых возмутительных сцен крестьянского мщения, а накликивают ее… Науськивая теперь энергию правительства на виновников разгрома еврейских жилищ, глумясь беспрестанно над администрацией, зачем она действовала не с достаточной будто бы энергией, не заставила солдат штыками и пулями защищать еврейское имущество против христианского населения (т.е. зачем не ввела солдатское чувство дисциплины во искушение!); издеваясь над судом, зачем наказания не довольно будто бы строги, – неужели наши ревнители еврейства воображают, что чрезмерным усилением строгости и вооруженным покровительством евреям не нарушится истинное правосудие, – водворится между обеими сторонами мир и любовь, а не сильнейшая ненавистью. Нет, для того, чтобы устранить всякую возможность самовольной народной расправы, нужно, чтоб была законная на евреев управа, а ее-то и нет!…

Итак, прежде всего следует поставить вопрос нормально ли положение евреев на нашем западе и юге и их отношение к местному населению? Но неужели, после всего нами изложенного, это еще может быть вопросом? Неужели в чудовищной аномалии этого положения и этих отношений может кто-либо серьезно и по совести сомневаться? Мы не думаем. Но раз существование аномалии признано, сам собою возникает и другой вопрос каким образом прекратить эту аномалию? Как упорядочить взаимные отношения христиан и евреев и установить правильный или по крайней мере сносный modus vivendi? В более простой форме это значит – поставить вопрос не о какой-то эмансипации евреев от русских христиан, а об эмансипации от еврейского гнета русского населения на нашем юге и западе – о том, каким вернейшим способом обезвредить евреев? Это вопрос серьезный, мудреный, сложный, над которым и следует поработать, в интересе столько же евреев, сколько и русского народа, не увлекаясь мечтами о радикальном разрешении “еврейского вопроса вообще”: таковое едва ли и возможно, хотя в этом своем виде, как вопрос общеевропейский, мировой – и в то же время роковой, – он уже начинает сознаваться и возбуждаться в Германии. Нам пока впору остановиться на первой его стадии, т.е. разрешить его отчасти как вопрос местный и исторический.

“Вместо того, – сказали мы еще в прошлом году (№ 48 “Руси”), – чтобы в разрешении еврейского вопроса в России бродить вокруг да около, не лучше ли, не пора ли наступить на самую его сердцевину, т.е. обратиться прежде всего к пересмотру существующих законов и перестать узаконять и ограждать бытие той чудовищной аномалии, какую представляют отношения еврейства к христианскому населению (с кагалом, бет-дином, меропией, хазакой, гахлатом, херемом)”, “той исполинской могущественной стачки, разоряющей десятки миллионов русского народа, того государства в государстве, той тайной космополитически-племенной иудейской организации, которая опирается, с одной стороны, на свой политический национальный центр, на “Всемирный еврейский союз” в Париже, с другой – на русское же правительство, на Свод законов самой Российской империи”! Вот что говорили мы еще в прошлом году; в этом же отчасти смысле высказались на днях и “Московские ведомости”. Очевидно, что до отмены действующего ныне законоположения невозможно толковать ни о допущении свободного расселения евреев по всей России (ибо это значило бы распространять на всю Россию действие кагала), ни о полной их равноправности с прочими русскими подданными (ибо это значило бы дать права русских подданных подданным чужой, т.е. тайной еврейской державы, т.е. наделить евреев общими нам всем правами, в придачу к тем особенным важным преимуществам племенной могущественной организации, которыми они теперь пользуются, – стало быть, ставить их не в равноправное, а в привилегированное положение).

Но ошибочно было бы думать, что кагальное устройство было навязано евреям нашим законодательством. Напротив – все русские законы, благоприятствующие организации, от которой “Московские ведомости” предлагают теперь эмансипировать самих евреев, были искусным и хитрым образом внушены и подсказаны правительству не кем иным, как самими евреями… Именно отмены этих законов и опасаются евреи, страхом отмены и вызвана теперь вся эта агитация, а не только разгромом имущества и “беспорядками”! В этом легко убедиться, вникнув в смысл всех возгласов нашей иудофильской прессы (она же и “либеральная”) и того негодования, которым были встречены евреями и нашими иудофилами разоблачения Брафмана.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.