Рождество Христово (III). Евангелие о восточных волхвах

Рождество Христово (III). Евангелие о восточных волхвах

Мф., 3 зач., 2:1-12.

Легче смертному человеку исследовать глубину моря и высоту звездного неба, нежели глубину и высоту Божественной мудрости в Домостроительстве человеческого спасения. Посему гораздо больше сынов человеческих предаются исследованию первого, а не второго. Больше тех, кто исследует глазами, а не духом. Кажется, только кажется, будто шире то поле, которое исследуют глаза; на самом же деле несравнимо шире, протяженнее и глубже исследуемое духом, ибо Дух все проницает, и глубины Божии (1Кор.2:10).

Глубина Божественной мудрости не явилась при начале ветхого мира ни более глубокой, ни более высокой, чем она явилась при начале нового мира, начавшегося с Рождества Господа нашего Иисуса Христа. Возьмите как пример этой неизглаголанной Божественной мудрости лишь описание Рождества Господа нашего, сделанное двумя святыми Евангелистами: Лукою и Матфеем. Вообще надо сказать, что все четыре Евангелиста, хотя каждый из них представляет собою дивную целостность, все-таки дополняют друг друга, как звезда дополняет звезду, как лето дополняет весну, а зима - осень. И как невозможно представить себе Восток без Запада, а Север - без Юга, так и ни одного из Евангелистов невозможно представить без другого, двух из них - без третьего, трех - без четвертого. И еще: как четыре стороны света, каждая по-своему, открывают славу и величие живаго Триединого Бога, так и четыре Евангелиста, каждый по-своему, открывают славу и величие Христа Спасителя. Одни люди, в соответствии со своим темпераментом (а насчитывается четыре главных человеческих темперамента), находят более спокойствия и здоровья для своей телесной жизни на Востоке, другие - на Западе, третьи - на Севере, четвертые - на Юге. Про того, кто ни в одной из четырех сторон света не находит ни спокойствия, ни телесного здоровья, обычно говорят, что тут виноват не свет, а он сам. Точно так же одни люди, в соответствии со своим духовным устроением и расположением, находят более отдохновения и лекарства для души своей у Евангелиста Матфея, другие - у Марка, третьи - у Луки, четвертые - у Иоанна. Если же кто ни у одного из Евангелистов не находит отдохновения и лекарства для души своей, то тут виноваты не Евангелисты, но он сам. И вполне можно сказать: для него вообще нет лекарства. Премудр и премилостив Создатель людей. Он ведает разнообразие и слабости нашей человеческой природы, потому и предоставил к нашим услугам четыре Евангелия, дабы всякому из нас дать возможность, в соответствии с его духовной природою, усвоить одно из Евангелий быстрее и легче, нежели три остальных; но таким образом, чтобы это первое усвоенное Евангелие стало путеводителем и ключом к остальным.

Однако, да блеснет ярче мудрость Божественная, явленная в строении и чине Евангельского учения, остановимся сегодня на описании одного и того же события у двух Евангелистов, Луки и Матфея, - на их описании Рождества Господа нашего Иисуса Христа. Прежде всего, оба Евангелиста при этом описании имели пред собою одну и ту же богодухновенную задачу, а именно: в лице Господа Иисуса Христа ясно показать верным две взаимодополняющие существенные особенности, кои некогда украшали нашего праотца Адама в Раю, но были им утеряны, когда он причастился сатанинского греха. И хотя эти две существенные особенности кажутся противоположными, они дивно дополняют друг друга, как солнечный свет, сияющий сверху, и полевые цветы, растущие снизу. Одна особенность есть царственная свобода, а другая - сыновнее послушание. Они обуславливают друг друга, они делают друг друга безграничными, они могут друг друга ограничить, они могут друг друга уничтожить. Они рождаются как близнецы, как близнецы живут нераздельно и как близнецы могут нераздельно умереть. Безграничное послушание сопровождается безграничною свободой, ограниченное послушание - ограниченною свободой, а непослушание - несвободой. Оба сих святых Евангелиста стремятся явственно представить людям, с одной стороны, Царственную свободу Богочеловека, а с другой стороны - Его Сыновнее смиренное послушание.

Между тем, Лука говорит о римском кесаре Августе и о вифлеемских пастухах, в то время как Матфей не упоминает ни о ком из них. С другой стороны, Матфей говорит об Ироде, царе иудейском, и о восточных волхвах, в то время как Лука не упоминает ни о ком из них. Что это значит? Не означает ли это недостатка и несовершенства? Нет, но полноту двух источников, которые дополняют и переполняют друг друга. "Но, - спросит кто-нибудь, - разве они точно так же не дополняли бы друг друга, если бы Лука упомянул о кесаре римском в связи с волхвами восточными, а Матфей - о царе Ироде в связи с пастухами вифлеемскими?" На первый взгляд может показаться, что в таком случае эти два Евангелиста точно так же дополняли бы друг друга и описания их не утратили бы ничего ни из своей внешней красоты, ни из внутреннего содержания. Разве пастухи вифлеемские не могли бы точно так же, как и волхвы восточные, принести царю Ироду и старейшинам иерусалимским весть, что в мире родился Новый Царь? И в сем случае, как и в том, Ирод, несомненно, совершил бы свое страшное злодеяние над многочисленными младенцами в Вифлееме и его окрестностях. Точно так же: разве не было бы столь же мудро упомянуть о кесаре Августе в связи с восточными волхвами, а не с вифлеемскими пастухами? Ибо, как простые пастухи не могли иметь никакого влияния на кесаря, так не могли бы никак повлиять на него и восточные волхвы, неожиданно появившиеся в Вифлееме и вскоре исчезнувшие, подобно их путеводной звезде.

Но все это лишь человеческое мудрование заблуждающегося и немощного плотского разума. Между тем, по глубокому и таинственному смыслу сии два Евангельских описания Рождества Христова разумны и хороши лишь тогда, когда все личности распределены у двух Евангелистов только так и никак иначе. О кесаре Августе следовало упомянуть в том же самом Евангелии, в той же самой главе этого Евангелия, где упомянуты и пастухи вифлеемские; а об Ироде - в том же самом Евангелии и в той же самой главе этого Евангелия, где упомянуты и волхвы восточные. Для чего? Для того, чтобы как можно сильнее подчеркнуть противоположность тех, кто за Христа, и тех, кто против Христа; тех, кто за истинную Божественную мудрость, и тех, кто против нее. Святой апостол Павел глаголет: Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное (1Кор.1:27). В глазах людей никто не был тогда сильнее, чем кесарь Август, и никто не был немощнее, беднее и незначительнее, чем пастухи, тем паче пастухи из отдаленного и ничего не значащего Вифлеема. Господь наш Иисус Христос родился среди людей сих, немощных, бедных и ничего не значащих в глазах человеческих, им первым открылся и их первых прославил Своею славой. А могущественный кесарь Август умер в человеческой немощи, до смерти пребыв во мраке неведения и самообмана. С другой стороны, никто в мире не считал себя более мудрым, нежели тот народ, коим правил царь Ирод. Иудеи презирали все прочие народы как низшие и более глупые, чем они сами. Старейшины и книжники иудейские полагали, что только они обладают истиной и только они держат ключи от неба. Но когда небо распахнулось настежь, и Господь Иисус Христос сошел на землю, да вознесет людей на небо, они остались слепы и не видели ничего, в то время как презираемые ими язычники хлынули за Христом в отверстые врата небесные. Отсюда и удивительное событие: Ирод, услышав о новорожденном Царе царствующих, поспешил Его убить, а его самонадеянные приближенные и гордые мудрецы иерусалимские не посчитали нужным всего два часа пройти пешком до Вифлеема и увидеть Того, пришествия Коего ожидали сорок родов от Авраама; в то время как волхвы с Востока, из темных языческих стран, путешествовали месяцы, чтобы поклониться Царю Христу. Да сбудется столь ясно прореченное великим Исаией: Я открылся не вопрошавшим обо Мне; Меня нашли не искавшие Меня (то есть язычники). "Вот Я! вот Я!" говорил Я народу, не именовавшемуся именем Моим. Всякий день простирал Я руки Мои к народу непокорному (то есть иудеям), ходившему путем недобрым, по своим помышлениям (Ис.65:1-2).

Римский кесарь с одной стороны и вифлеемские пастухи с другой представляют собою противоположность в отношении земного могущества, богатства и величия. Ирод и иерусалимские книжники с одной стороны и волхвы восточные с другой представляют собою противоположность в обладании истинной правдой, или в познании истинного Бога. Господу было угодно избрать бедняков и язычников, чтобы чрез них посрамить великих и гордых. Ибо, прежде нежели Господь посрамил их, они посрамили Господа своею гордостью и непослушанием. Величайшие враги Божии - а чрез то и величайшие враги сами себе - суть возгордившиеся или своим земным богатством, или силою, или ученостью. Гордость вельмож и гордость ученых создает непреодолимую преграду между людьми и Богом, величайшую вражду с Богом. Но Бог не имеет и не может иметь врагов, кои Ему, Богу, могут навредить. Быть врагом Божиим значит не что иное, как быть врагом самому себе. Изгладить Бога из своей жизни значит не что иное, как изгладить самого себя из книги жизни. И гордые властители мира сего, и гордые ученые, думающие, будто они изгладили Бога из своей жизни и из мира, на самом деле изгладили самих себя из книги жизни. И эта их фантазия, что они якобы изгладили Бога живаго из мира, равноценна фантазии безумца, который зажмурился бы и крикнул, будто он изгладил яркое солнце со звездного неба. Гордые богачи и гордые ученые, к счастью, все-таки составляют меньшинство человечества, ибо в мире больше бедных, чем богатых и больше нищих духом, чем горделиво ученых. Потому можно сказать, что гордые богачи римские и гордые мудрецы иерусалимские представляли пред Рожденным Христом меньшинство человечества, в то время как бедные пастухи вифлеемские и жаждущие правды волхвы восточные представляли большинство. Последние суть нищие духом, лучшие новобранцы для Царствия Христова, а первые - те, кому войти в это Царствие труднее, нежели верблюду пройти сквозь игольные уши.

Кто сии таинственные волхвы с Востока? И почему именно они пришли и поклонились Рожденному Иисусу? Нам сложно точно сказать, из какой восточной страны они пришли в Иерусалим, из Персии ли, или из Египта, или из Вавилона, или из далекой Индии; или же они, как глаголет одно прекрасное предание, отправились из этих нескольких восточных стран каждый наособицу, а на пути встретились и вместе прибыли поклониться Мессии. Но то, из какой именно восточной страны они пришли, имеет второстепенное значение; главное, что они приходят от имени всего звездопоклоннического Востока, дабы поклониться самой блистательной звезде на небе истории человеческой. Сие и хочет сообщить нам Евангелист: они пришли на поклонение Новорожденному с Востока и от имени Востока, а не от имени одной из восточных стран или одного из восточных народов.

Забыв единого, живаго и всемогущего Бога, Восток со временем полностью попал под власть сотворенной природы; а поскольку звезды являются мощнейшими телами в сотворенной природе, то можно сказать - под власть звезд. Сперва восточные народы верили, что звезды суть живые и могущественные существа, управляющие течением всех вещей на земле, в том числе и человеческой жизнью. Эти существа жители Востока обожествили и разделили их на добрые и злые. То были добрые и злые боги, кои своими огненными очами согревают или попаляют, помогают в жизни или отнимают жизнь. Люди равно приносили жертвы, даже и человеческие, и добрым, и злым богам, лишь бы только заручиться дружбой добрых и отклонить вражду злых. Ученые люди Востока, дабы спастись от сей грубой веры народной, начали изучать звезды и их влияние на жизнь людей. Они первые и создали учение о звездах, названное "астрология". Но учение это не принесло людям свободы, а раскрыло еще большее рабство и больший ужас. А именно, восточные волхвы-звездочеты решили, что звезды на самом деле не являются богами, как верил народ; но их господствующее влияние на все живые существа на земле так сильно и так математически точно, что ничто живое не может ни на один волос в пространстве и ни на одну секунду во времени освободиться от сей неотвратимой и слепой тирании звезд. Как будто не звезды сотворены для человека, а человек для звезд! От звезд зависит рождение человека, жизнь человека, счастье или несчастье, характер и развитие, все события в жизни, да и сама смерть! Таким образом, человек является абсолютным и бессильным рабом звезд, сном, в котором звезды еще раз переживают свою явь. Эта "наука" породила или же оправдала и вскормила все виды оккультизма, магии, ворожбы, гаданий, заговоров, чародейства и всего прочего, что в Христианстве названо одним именем - суеверие. То была темная и удушливая туча, коя с Востока распростерлась и на Запад и своею смертельной тяжестью придавила весь род человеческий. И так ученые звездочеты не освободили человеческой совести, но еще больше и сильнее поработили ее, создав железную систему фатализма, в которой человек задыхается от ужасного одиночества, оставленности и беспомощности.

Но в глубине человеческой души, исполненной сего астрологического мрака, милость Божия не дала погаснуть одной маленькой искре - если не веры, то хотя бы догадки, что человек все-таки свободное существо, что он сотворен для свободы и идет в сретение свободе. Из этой догадки разгоралось стремление к свободе, наперекор всему звездному котлу над человечеством. А из этого стремления рождалась надежда, что появится человеколюбивая звезда, коя изведет людей из темницы мира, украшенной звездами, и введет в царство свободы, дабы люди таким образом умерли для стихий мира, жили же и были свободны в Боге (Кол.2:20). И сия желанная звезда появилась однажды ночью над озабоченными головами ученых Волхвов; она манила их в некий неведомый путь, и они быстро оставили все и пошли за нею. Похоже, что по дороге они разговаривали с этой таинственною звездой и от нее узнали многое! Похоже, от нее самой они узнали, что она не та звезда-освободительница, но лишь путеводная звезда к новорожденному Царю, Который и есть истинный Освободитель людей; что Царь Сей зовется Царь иудейский; что Он рожден в Иудее; что они должны принести Ему в дар три вещи: золото, ладан и смирну!

Святые отцы мудро мыслили, что эта путеводная звезда, ведшая волхвов с Востока в Вифлеем, и не была звезда, подобная прочим звездам, но была некая духовная сила в виде звезды. Ибо если Господь мог явиться пастуху Моисею в пламени купины, и Аврааму в лице трех юношей, и пророку Илии в веянии ветра и голосе, то почему Господь, или Его ангел, не мог явиться волхвам в виде звезды? По Своей милости Он снисходит к людям и является им в том облике, в коем они более всего ожидают Его увидеть. Как звезда Он явился волхвам, и искавшим Его в звездах. Но Он не хотел являться как звезда израильтянам, и не искавшим Его в звездах. Потому звезда, сиявшая волхвам на пути по всему Востоку, и скрылась над Иерусалимом. Иерусалиму Бог открывался иначе, и не нужно было, чтобы Он открылся тому в виде звезды. ("Дабы иудеи, к своему стыду, от язычников приняли весть о Рождении Христа, для того звезда появляется на Востоке". Блж. Иероним. Толкование на Евангелие от Матфея.)

Придя в Иерусалим, волхвы осведомили Ирода и его приближенных о появлении удивительной звезды и о ее указании, что родился некий новый Царь иудейский. Вместо того чтобы возрадоваться - ибо Ироду, старейшинам и книжникам израильским и всему Иерусалиму дано было видеть то, что многие пророки и цари желали видеть... и не видели (Лк.10:24); вместо того чтобы восклицать от радости, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним. (Для чего пришли волхвы в Иерусалим? Во осуждение иудеям. "Если волхвы, будучи идолопоклонниками, уверовали (во Христа), какой ответ смогут дать иудеи?" Блж. Феофилакт. Толкование на Евангелие от Матфея.) Почему смутились говорившие о Нем каждый день и каждый день возносившие к Богу молитвы о Его пришествии? Почему они убоялись пришествия Того, Кого праотцы их ожидали тысячелетиями? Смутил их грех их, испугала их преступная их душа. В лице Мессии праведник ожидал Друга, грешник же - Судию. Прилепившиеся к земле и умом, и плотью, Ирод и книжники убоялись, как бы новый Царь не принудил их отлепиться от земли. Ирод и старейшины народные убоялись, как бы новый Царь не лишил их, как недостойных, их положения и не взял бы себе других соработников и помощников; а книжники убоялись, как бы Он не ниспроверг все их знание и не заставил бы на старости лет учить нечто новое. "На что Он нам, - могли думать они, - нам и без Него хорошо. Пусть Он явится другому поколению после нас, а не нам. Время есть. Потревожит Он нас, принудит нас ко многим новым занятиям, обличит наши беззакония, узнает о наших интригах, обнаружит нашу ничтожность, лишит нас нашего положения и приведет новых людей, Своих людей. Он оставит нас голодными, совершенно голодными, без хлеба и без власти; возьмет народ в Свои руки, нас же отвергнет, а вероятно, и возьмет под стражу, будет судить и казнит". Все то, что и ныне почувствовали бы и помыслили беззаконники, если бы им сказали: "Се, Христос грядет!" - почувствовали и помыслили и иерусалимские беззаконники под колпаками мудрецов и с жезлами власти в руках.

Но никто не устрашился так, как Ирод. Исполненный ужаса, собирает он первосвященников и книжников народных, чтобы они ясно сказали ему: как написано, где должно родиться Христу? Он был не иудей, но чужестранец, идумеец, и потому мог и не знать пророчеств о пришествии Мессии. Зараженные страхом своего господина, слуги быстро развернули книги пророческие и ответили: в Вифлееме Иудейском. И специально подчеркнули: в Иудейском, а не в каком-нибудь другом Вифлееме, - по двум причинам. Во-первых, потому что существовал еще один Вифлеем в земле Завулоновой (Нав.19:15), а во-вторых, потому что Мессия ожидался только от колена Иудина, от которого происходит и царь Давид. И сам пророк подчеркивает это: и ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля (Мих.5:2; сравни Ин.7:42). А что Сей Вождь произойдет от колена Иудина, прорек еще праотец Иаков в Египте, когда пред смертью своею благословлял сыновей и прозорливо возвещал будущее их потомства. Возложив свои руки на главу Иудину, Иаков сказал: Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов (Быт.49:10).

Еще пророк Михей предвидел, что Христос будет пасти, или питать народ Свой, Израиля. Это значит, что Он будет не как прочие цари и князья, которые умеют лишь властвовать народами, но будет для народа питателем, как родитель для своих чад. В то время, когда Господь явился в мир, мир воистину алкал и жаждал пищи духовной. Что мир был таковым, лучше всего показывают два факта, бывших при Рождестве Спасителя. Во-первых, тот факт, что волхвы из далеких стран предпринимают долгое и опасное путешествие, дабы прийти к Тому, Кого они считали богатым пищей духовною. И, во-вторых, тот факт, что единственные мудрецы в тогдашнем мире, ведавшие о едином живом Боге, а именно, иерусалимские мудрецы, уже настолько изголодались, что даже не ощущали голода, словно потеряв сознание. Ибо, если бы они могли хоть сколько-нибудь почувствовать голод, они бы устремились с волхвами в Вифлеем, чтобы увидеть Царя иудейского, Царя и Мессию своего. Ибо у человека, насыщенного пищею духовною, всегда появляется желание получить еще более духовной пищи. Таково свойство истинного духовного человека и истинной духовной пищи. Между тем, мудрецы иерусалимские в ответ на весть о Мессии остались словно парализованы и питались только гневом на Него и страхом за себя.

Сообщение мудрецов иерусалимских должно было вдвойне прогневать бесчеловечного Ирода. Во-первых, пророчество не оставляет никаких сомнений, что новому Царю подобает родиться в его, Ирода, царстве, то есть в Иудее, и при этом в непосредственной близости от столицы. Во-вторых, пророчество указывает и на характер нового Царя: Он упасет народ Свой, то есть Он будет для народа истинным Пастырем и будет заботиться о том, чтобы напитать алчущий народ Свой. И сие второе положение пророчества задело Ирода точно так же неприятно, как и первое. Значит, новый Царь будет лучше Ирода; Он будет заботиться о народе; Он будет питать и защищать народ, как пастырь питает и защищает стадо свое. Потому Он будет любезнее народу, чем Ирод, тиран и волк в человеческом обличье. Таким образом, подобный характер нового Царя угрожает царствованию Ирода и его потомства столь же сильно, как и Рождение Его у врат столицы. Страх быстро создал в голове Ирода и план самообороны. Этот план в данном случае был таким же кровожадным, как и во всех других, предыдущих, случаях, когда кто-либо дерзал посягнуть на престол Ирода. Посему Ирод тайно призывает к себе волхвов и начинает их подробно расспрашивать будто бы о появлении чудесной звезды. Но для него главное не это. Он уже совершенно уверовал, что в мире родился его соперник, уверовал как из-за ясных пророчеств, так и, еще в большей степени, из-за появления звезды и прихода волхвов. Ибо если у Ирода вообще была хоть какая-нибудь вера, то эта вера, конечно, имела характер астрологии и волхвований, как и вера всех правящих кругов Римской империи того времени. Главное для Ирода - то, чем он завершает свой разговор с волхвами и для чего он и призвал их к себе тайно; а именно, чтобы дать им поручение: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Он хочет сделать волхвов своими шпионами, а затем и соучастниками в своем злодеянии, кое он уже в себе замыслил. Своих возвышенных гостей, которых жажда истины и свободы подвигла оставить свои дома и все земные удобства, подвергнуть себя долгому и опасному путешествию, кровавый вождь богоизбранного народа, Ирод, хочет вовлечь в свои интриги, в подготовку ужасного преступления, ради своей волчьей уверенности в своем логове! Какая адская бездна, и какой страшный плод на Адамовой ниве греха! Провидя такого правителя в народе израильском и задуманное им злодеяние, пророк Иезекееиль за много веков до того гремит против Ирода: И ты, недостойный, преступный вождь Израиля, которого день наступил ныне, когда нечестию его положен будет конец! так говорит Господь Бог: сними с себя диадему и сложи венец; этого уже не будет; униженное возвысится и высокое унизится. Низложу, низложу, низложу и его не будет, доколе не придет Тот, Кому принадлежит он, и Я дам Ему (Иез.21:25-27).

Оставив Ирода и власть имущую свору духовных и моральных бедняков вокруг него, волхвы с Востока, жаждущие истины, вышли из Иерусалима и отправились своим путем. Они шли по тем самым улицам, на коих в старину богодухновенные пророки предвещали пришествие Того Царя, на поклонение Которому они теперь следовали. Они шагали по могилам тех пламенных уст, заранее описавших многие особенности Царя царствующих. Однако они не знали ни об одной из Его особенностей; они не читали иудейских пророков, но сердца их подсказывали им, что в Царе Сем - все благое. Выходя из города, они должны были пройти мимо дома Давидова, на кровле коего Давид под звуки псалтыри воспел величественного Потомка своего. Они наконец оставили город, где живый Господь явил бесчисленные знамения о Христе, - оставили Иерусалим и пошли за единственным знамением, данным им от Господа, за блистающею восточною звездой, потаенно ждавшей их у врат Иерусалима.

[И] се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец. О, радость их! Они, конечно, должны были ехать верхом на верблюдах, во-первых, из-за дальности пути, а во-вторых, из-за песчаных пустынь, которые им надлежало миновать, чтобы попасть в Иерусалим, и которые пешком не пройдешь. Из Иерусалима они сперва поднимались в гору, потом ехали по каменистому плоскогорью, полями и оливковыми рощами, огражденными камнем, мимо гроба Рахили - и наконец прибыли в Вифлеем. Их очи смотрели на звезду, их сердца радовались звезде, их мысли непрестанно вращались вокруг Новорожденного. Но какая была радость, когда звезда остановилась над вифлеемскою пещерой! Евангелист пишет: они возрадовались радостью весьма великою.

С благоговейным страхом и радостью волхвы вошли внутрь, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и пав, поклонились Ему. Разумеется, они должны были увидеть Марию прежде, чем увидели Дитя, но Евангелист намеренно говорит сперва о Младенце, а затем - о Марии, в то время как Иосифа вообще не упоминает. Евангелист перечисляет членов Божественного семейства в соответствии со значением, которое они имели для гостей с далекого Востока. Для них самое важное - увидеть Царя, после - Его Матерь и только потом - прочих. Иосифа Провидение поставило рядом с Мариею для иудеев, а не для язычников. Из-за иудеев Иосиф должен был назваться мужем Марии, чтобы таким образом защитить Ее от презрения законников и суровости законов земных; для пришедших же издалека язычников Иосиф как будто и не существует. Это и хочет сказать богомудрый Евангелист, упомянув Иисуса и Марию и пропустив имя Иосифа. Хотя несомненно, что волхвы не могли не видеть и Иосифа.

И пав, поклонились Ему. Они, падавшие пред звездами и поклонявшиеся им со страхом и ужасом, ныне с великою радостью падают на землю и поклоняются живому Господу, пришедшему на землю, дабы освободить их от рабства звездам и веры в слепую судьбу.

И, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. Они принесли Ему три вида даров, чтобы сим знаменовать, еще и несознательно, Святую и Животворящую Троицу, во имя Которой и приходит Младенец Иисус к людям; и чтобы сим обозначить троякое служение Господа Иисуса Христа: царское, священническое и пророческое. Ибо золото представляет собою царское достоинство, ладан - священническое, а смирна - пророческое или жертвенное. Итак, Новорожденный Младенец будет Царем Царства бессмертного, будет Священником безгрешным и будет Пророком, Который, как и большинство пророков до Него, будет заклан. Всем людям ясно, что золото означает царя и царствование. Ясно и то, что ладан означает молитвенника, священника. И также ясно из Священного Писания, что смирна означает бессмертие: се, смирною Никодим действительно помазал мертвое тело Иисусово (Ин.19:39; сравни Пс.44:9; Мк.15:23), а тело помазывали, чтобы как можно дольше сохранить его от разложения и тления и хотя бы на некоторое время спасти от страшного смертного уничтожения. От Христа мир засияет, как от золота; и исполнится молитвы, как храм исполняется курения ладанного; и заблагоухает вся вселенная от Его учения и Его тела, как от смирны. И кроме того, все эти три дара представляют собою постоянство и неизменность: золото остается золотом, ладан остается ладаном, смирна остается смирною; ничто из них со временем не теряет своих свойств, но и спустя тысячу лет золото блистает, ладан горит, а смирна благоухает. Нельзя было найти на земле три вещи, которые бы так верно символизировали земную миссию Христову, которые бы яснее и красноречивее выразили постоянство - и вечность - Христова дела на земле и всех духовных и нравственных ценностей, принесенных Им с небес людям. Он принес истину, Он принес молитву, Он принес бессмертие. Какая другая вещь на земле представила бы истину лучше, чем золото? Делайте с золотом, что хотите, - оно не перестанет блистать. Какая другая вещь на земле представила бы молитву лучше, чем ладан? Как благовонное курение ладана распространяется по храму, так молитва распространяется по всей душе человеческой; как курение поднимается ввысь, так молитва души человеческой возносится к Богу. Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою. Правда, и другие вещи могут куриться, но ни одно другое курение не призывает душу к молитве, кроме курения ладана. И какая другая вещь на земле представила бы бессмертие лучше, чем смирна? Се, смертность порождает смрад, бессмертие же есть стойкий аромат. И так восточные волхвы символически высказали все вероисповедание христианское, начиная со Святой Троицы и заканчивая Воскресением и бессмертием Господа Иисуса Христа и Его последователей. Посему они не просто поклонники, но и пророки, пророки как христианского вероисповедания, так и жизни и служения Христовых. Все это они не могли узнать сами по себе, по своей человеческой мудрости, но узнали по Божию вдохновению, кое и подвигло их на путешествие в Вифлеем, дав им дивную звезду в качестве путеводительницы.

Завершив свое поклонение в Вифлееме, волхвы собирались возвратиться в Иерусалим, а потом тем же путем отправиться в свои земли. Ирод ожидал их с нетерпением, и они думали, по наивности своей, пойти к нему и разделить радость свою с сим безрадостным властителем. Но, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою. ("Прежде нежели они увидели Младенца, звезда указывает им путь, а после того как они Его увидели, ангел беседует с ними (во сне), как с уже посвященными". Монах Евфимий Зигабен. Толкование на Евангелие от Матфея.) Они предались Провидению, и Провидение направляло стопы их. Они не знали сердца Иродова и его злого намерения, но всеведущее Провидение объявило им сие во сне и повелело не возвращаться по тому же пути, но отправиться на родину другою дорогой. ("Нечто великое напоминают нам волхвы тем, что они возвращаются в свое отечество иным путем. Наше отечество есть Рай; поелику мы познали Иисуса, нам запрещается возвращение в Рай тем путем, коим мы идем. Ибо мы ушли из своего отечества путем гордости, непослушания, пристрастия к видимому миру, вкушения запретных плодов; а для возвращения должно идти путем плача, послушания, презрения видимого, обуздания плотских вожделений." Свт. Григорий Двоеслов. Беседы на Евангелия, книга I, беседа X.) Конечно, это известие получили они чрез ангела Божия, как и праведный Иосиф несколько раз. Во всем послушные Богу, они тут же отправились другим путем, обошли Иерусалим и, радостно славя и хваля Бога и новорожденного Спасителя мира, пошли домой к своим близким, неся им больший дар, нежели тот, что они из своего дома взяли для Царя Христа. Ибо ныне они несли в сердцах своих Самого Царя Христа; то есть вместо оставленного золота, ладана и смирны они несли полные сердца истины, молитвы и бессмертного благоухания Христова.

И вот так за краткий промежуток времени под кров вифлеемской пещеры вошли для поклонения Христу пастыри и волхвы, самые простые и самые ученые люди в мире. Да покажут тем пример всем нам, как простым, так и ученым; да покажут, что все мы одинаково нуждаемся в Господе Иисусе Христе и все с равным смирением и послушанием должны поклоняться Ему как Жизнодавцу и славить Его как своего Бога и Спаса, со Отцем и Святым Духом - Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.