СЕДАЛЕН ПО 3-й ПЕСНИ КАНОНА НА ПАНИХИДЕ

СЕДАЛЕН ПО 3-й ПЕСНИ КАНОНА НА ПАНИХИДЕ

Седален по 3-й песни канона опускается. Между тем, он такая же неотделимая часть канона, как и кондак с икосом по 6-й песни. Седальны на панихиде назначаются с богородичным, чем панихида сближается с утреней. Когда служба святого переносится на повечерие, там седален по большей части исполняется без богородична.

КОНДАК И ИКОС НА ПАНИХИДЕ

По шестой песни канона на панихиде полагаются кондак и икос. На службе, предназначаемой для повечерии, кондака не бывает, его заменяет седален. Иногда при малой степени празднования не бывает кондака в минейной службе, предназначенной для утрени, - тогда вместо него поется мученичен гласа. На панихиде же не только кондак, но и икос, как в минее бывает при сравнительно большой степени празднования. На молебне обычно икоса не бывает, не бывает его иногда и на утрени.

Заупокойный кондак у нас обычно не опускается, но от икоса поются лишь последние его слова: надгробное рыдание творяще песнь аллилуиа. Такое сокращение икоса бессмысленно само по себе, так как то, что сохраняется, не представляет даже целой фразы, целой мысли. Но гораздо важнее то, что пение только последних слов икоса, с опущением всего основного содержания его, искажает значение заупокойной молитвы, придает иной, несвойственный смысл ангельской песни аллилуиа.

Получается впечатление, что молитва об умерших есть только рыдание, и что аллилуиа и есть именно это заупокойное, надгробое рыдание. Так, у нас аллилуиа по большей части считают только похоронной, поминальной, скорбной песнью. Между тем, полный текст икоса дает совершенно иную мысль и последним словам его. Для созданного, хотя и от земли, но предназначенного не для земли, возвращение в землю, как не соответствующее предназначению, естественно вызывает надгробное рыдание. Но для христианина это рыдание совсем не то, что надгробное рыдание не имущих упования.

Для имущих упование надгробное рыдание о возвращении в землю растворяется мыслию о том, что это совершается по Божию повелению. А что повелено Богом, то все - благо. Поэтому христианин и рыдая хвалит Господа, его надгробное рыдание сплетается, соединяется с евангельскою хвалою Богу: “аллилуиа”, которая сама по себе никогда не может стать рыданием, а всегда, даже и в заупокойных последованиях, остается ангельскою хвалебною песнею.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.