2. СОШЕСТВИЕ ОГНЯ

2. СОШЕСТВИЕ ОГНЯ

Это было в алтайской деревне, в Азии. Я был викарным епископом в г. Севастополе. Жил в Херсонском монастыре (1919-1920 гг.). До меня там настоятелем был епископ Иннокентий. Потом он ушел на покой; и я заменил его. Он был праведной жизни и прозорливый. Но я не о нем хочу рассказать, а о чуде, расследовать которое он был послан архиепископом М. Тобольским.

Одного алтайца крестили в храме. Стоял большой чан воды, в которой он должен был креститься. Крестным отцом у него был его дядя, тоже алтаец, и, конечно, уже крещеный.

Во время чтения священником молитвы с призыванием Святого Духа на ту воду новокрещеный был спокоен. А его дядя вдруг, в ужасе и удивлении, закричал:

– Это и со мной так было? Это и со мной так было? Оказывается, в этот момент он увидел, что с купола церкви сошел огонь на воду.

Крестивший священник (после, вероятно) подробно допросил его и доложил архиерею. Вот он и послал о. Иннокентия под присягой расследовать это дело; что и подтвердилось. Бумаги об этом я видел и разбирал по смерти еп. Иннокентия.

Все люди – совершенно добросовестные. Епископ – святой жизни: алтаец-дядя – “дитя природы”: он бы и выдумать чего-либо подобного не мог; и все было проверено специальной ревизией; а я – читал обо всем этом.

Дух Святой сошел на воду, как и в день Пятидесятницы на апостолов в виде огня.

3. “МЕРЗЛЫЕ”

Этот случай я расскажу в сокращении: он – длинный. В Уфимской области (это было за семь лет до революции) на одном “погосте”, т. е. на церковном хуторе, жил псаломщик: с ним жила жена и (кажется) четверо детей, и бабушка. Жизнь была бедная. К несчастью, он был еще алкоголик. С ним пила и мать. Печь топилась плохо. И зимою бабушка сидела на печи, к ней лезли дети: Христина (лет 12), Степка (лет 7) и Мария (лет 3), а четвертый ребенок был еще на руках.

Отец помер. Жить стало еще труднее. Детей пустили “по миру” нищенствовать. Ходила и маленькая Мария. По вечерам они приходили домой и, замерзшие, лезли к бабушке на печь. Там они, вероятно, “ужинали”: хлеб да вода. А бабушка учила их молитвам. Особенно она заповедовала читать “Богородицу”.

Потом, по смерти отца, мать отправилась с 3 детьми в город Уфу и хотела пристроить детей в приюты. Исходила все, что могла; везде отказывали: мест нет! А уже наступил вечер. Тогда мать, купив им по калачику, велела им дожидаться ее, а сама бросила их на произвол [судьбы] и отправилась домой…

Они ждали-ждали мать и стали сами ходить по городу, ища ее. Это было зимою, за неделю до праздника Рождества Христова. Так случайно они дошли до храма Успения Божией Матери.

Самая маленькая, Мария, говорит, что в трудную минуту бабушка велела читать “Богородицу”. И они втроем стали читать эту молитву. Вдруг из Церкви выходит “тетенька в черном”, с закрытым лицом, – как после рассказывали они о Ней, – взяла одной рукой Марию и повела всех троих в дом против церкви, отворила калитку и ввела их в дом, а Сама исчезла. Хозяйка дома лежала больная в постели. В кухне шли разговоры; шум, плач… Кучер, татарин Абдул, хотел уже отправить детей в полицию, но заступилась экономка, Анисия Ивановна. Хозяйка вызвала горничную Пашу в спальню к себе и распорядилась оставить детей: их вымыли, одели в чистое белье (оставшееся от детства девочки и мальчика) и уложили спать. Хозяйка, по телефону, упросила архиерея Н-ла приехать к ней. И он старался выяснить все. Вызвали сторожа: оказывается, в этот вечер не было никакой службы; а от “тетеньки в черном” не было по снегу никаких следов.

Архиерей решительно и сразу пришел к заключению, что была Божия Матерь, так как дети читали “Богородицу”.

На другой день архиерей поехал в женский монастырь: Христину определили в женскую школу при монастыре, Марию взяла на воспитание м. казначея, веруя, что за это поправится ее больной брат. К этому же дню воротились с зимней охоты муж и сын хозяйки: Степку приняли в приют.

Мать, видя, что ради ее детей можно эксплуатировать “господ”, была отделена от них; и им дали новую фамилию: “Мерзлые”.

О последующем не буду рассказывать. Упомяну лишь об одном: брат казначеи К-ой (не знаю: тот ли, за которого она взяла на воспитание сироту Марию, или другой) пришел к нашей, самой бедной церкви, прося себе приюта. Мы его устроили; таким образом, Божия Матерь отблагодарила казначею.

Все это рассказывала та самая хозяйка, в доме которых приняли сирот. Она и сейчас жива: ей идет 90-й год.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.