Глава 8. О том, что ничего не должно делать напоказ

Глава 8. О том, что ничего не должно делать напоказ

1. Авва Антоний услышал об одном молодом монахе, что сотворил на пути такое чудо: увидев некоторых старцев, которые путешествовали и утомились на пути, он велел диким ослам подойти к ним и на себе нести старцев, пока не дойдут до Антония. Когда старцы рассказали об этом авве Антонию, он сказал им: мне кажется, что монах сей есть корабль, исполненный благ, но не знаю, войдет ли он в пристань. Спустя несколько времени, авва Антоний вдруг начал плакать, рвать на себе волося и рыдать. — Ученики спросили его: о чем плачешь, авва? — Старец отвечал им: сейчас пал великий столп Церкви! Это он говорил о молодом монахе. Но пойдите сами к нему, продолжал он, и посмотрите, что случилось! — Ученики идут, и находят монаха сидящим на рогоже и оплакивающим грех, который он сделал. — Увидев учеников Антония, монах говорит им: скажите старцу, чтобы он умолил Бога — дать мне только десять дней жизни, — и я надеюсь очистить грех свой и покаяться. Но по прошествии пяти дней он скончался.

2. Некоторые братия и монахи хвалили авве Антонию одного монаха. Антоний сравнениями испытывал, перенесет ли уничижение, и, увидев, что не переносит презрения, сказал ему: ты подобен селу, которое спереди красиво, а сзади разграблено разбойниками.

3. Говорили об авве Арсении и авве Феодоре Фермейском, что они более всякого зла ненавидели славу пред человеками. Почему авва Арсений редко показывался кому-либо; а авва Феодор, хотя и показывался людям, но был для них, как меч.

4. Авва Исаия сказал: великий и важный подвиг — победить тщеславие и преуспеть в разум Божий. Ибо впадший в руки злой сей страсти, тщеславия, очуждается мира и сердце его ожесточается к святым людям, и в довершение зла он впадает в высокоумие, а таковая гордость есть мать всех зол. Ты же, верный раб Христов! держи в сокровенности делание свое, и остерегайся, со скорбию сердца, как бы из человекоугодия не погубить мзды твоего делания. Ибо делающий на показ людям уже воспринимает мзду свою (Матф. 6, 2), как сказал Господь.

5. Еще сказал он: любящий прославляться от людей, не может быть без зависти; а имеющий зависть не может приобрести смиренномудрия; а таковый предал душу свою врагам своим: они вовлекают ее во всякое зло, и погубляют ее.

6. Еще сказал: убегай тщеславия, — и удостоишься славы Божией в будущем веке.

7. Некто Евлогий, ученик святого Иоанна, архиепископа Константинопольского, пресвитер и подвидник, постился по два дня, а иногда продолжал пост и по целой неделе, вкушая только хлеб с солью, и был прославляем людьми. Пришел он к авве Иосифу в Панефо, надеясь найти у него еще большую строгость в жизни. Старец принял его с радостью, и предложил в утешение все, что имел. Но ученики Евлогия говорят: пресвитер, кроме хлеба с водою и солью, ничего другого не ест. Авва же Иосиф ел молча. В продолжение трех дней посетившие не слышали, чтобы авва Иосиф и ученики его пели или молились. Ибо они это делали тайно. — Евлогий и ученики его пошли, не получив никакой пользы. По устроению Божию сделалось темно, — и они, заблудившись на пути, воротились к старцу. Прежде, нежели постучались, они услышали, что авва Иосиф и ученики его поют. Долго простояв, наконец, постучались. Старец принял их с радостию. Ученики Евлогия, так как был сильный жар, и Евлогий томился жаждою, налили в сосуд воды, и подали ему. Вода эта была смешана из морской и речной, и Евлогий не мог пить. Размышляя сам с собою, Евлогий припал к старцу, и просил его объяснить причину поведения ох, говоря: авва! что это значит: прежде вы не пели, а теперь, когда мы ушли, стали петь? и, взяв сосуд, чтобы напиться воды, я нашел в нем соленую воду? Старец отвечал ему: брат неосторожен, — и по ошибке примешал морской воды. Евлогий продолжал просить старца, желая узнать истину. И Иосиф сказал ему: та малая чаша вина — есть чаша любви, а это — вода, которую всегда пьют братия. И научил его рассуждению помыслов и отсек от него человеческое. Евлогий сделался снисходителен, и в последствии ел все предлагаемое, научился и сам делать втайне, и сказал старцу: подлинно, ваше делание есть истинное.

8. Брат пришел однажды к авве Феодору Фермейскому и пробыл при нем три дня, прося у него наставления. Но авва не отвечал ему, — и брат пошел печальный. Ученик аввы говорит ему: авва, почему ты не сказал брату слова? — он пошел с печалью. Старец отвечал ему: правда, я не сказал ему слова, но потому, что он торговец, и хочет прославляться чужими словами.

9. Другой брат спросил его: хочешь ли, авва, — в продолжении нескольких дней не буду есть хлеба? Хорошо сделаешь, отвечал авва, — я сам сделал так же. — Брат говорит ему: итак я хочу снести чечевицу мою на толчею, чтобы сделать из нее муку. Авва Феодор отвечал ему: если ты опять хочешь идти на толчею, то сделай себе хлеб, — какая же теперь нужда такого выноса чечевицы?

10. Иной брат пришел к нему и начал говорить и рассуждать о таких делах, в которых он еще не упражнялся. Старец говорит ему: ты еще не приобрел корабля, не положил на него своих пожитков, и прежде плавания уже прибыл в город. Но наперед сделай дело, а потом приходи рассуждать о том, о чем теперь говоришь.

11. Авва Кассиан рассказывал: пришел брат к авве Серапиону, — старец убеждал его сотворить молитвословие по последованию[29]; но брат отказался, называя себя грешником, недостойным и самого образа монашеского. Старец хотел омыть ему ноги; но брат не допустил его, под тем же предлогом. Авва убедил его вкусить пищи, — и в то время, как он ел, старался с любовью вразумить его, говоря: сын мой! ежели хочешь себе пользы, то сиди в келье своей, будь внимателен к себе и к своему рукоделию; ибо выходя из кельи ты не получишь столько пользы, сколько пребывая в ней. — Брат, выслушав наставление, огорчился и так изменился в своем лице, что это не могло укрыться от старца. Посему авва Серапион сказал ему: вот сей час ты говорил: я грешник, — обвинял себя, как недостойного жизни; а теперь так рассердился, когда я с любовью напомнил тебе о долге! Если хочешь быть истинно смиренным, то учись твердо переносить сказанное тебе от другого, и не говори праздных слов. — Брат, выслушав сие, раскаялся пред старцем, и удалился от него, получив большую пользу.

12. Областной правитель, слышав об авве Моисее, пришел однажды в Скит, чтобы видеть его. Об этом сказали старцу; он встал и побежал к болоту. Правитель, встретившись с ним, говорит ему: скажи нам, старец, где келья аввы Моисея? — Авва отвечал: чего вы хотите от него? Он человек глупый и грешный. Правитель, когда пришел в церковь, сказал клирикам: я слышал о делах аввы Моисея, и пошел посмотреть его, — и вот встретился с нами старец на дороге в Египет: мы спросили у него — где келья аввы Моисея? а он отвечал нам: чего вы хотите от него, — он человек глупый и грешный. — Выслушав от него это, клирики опечалились и спросили: какой по виду этот старец, который так поносил святого? — Им отвечали: старец был высокий и черный, в ветхой одежде. Тогда клирики сказали: это сам авва Моисей, — он сказал это на самого себя потому, что не желал встретиться с вами. — Правитель возвратился, получив большую пользу.

13. Брат спросил авву Матоя: если я уйду жить в какое-либо место, то как посоветуешь мне жить там? — Старец отвечает ему: в каком бы месте ни жил ты, не старайся выказывать свое имя тем, что — вот я не хожу в собрание, или не ем вечери любви. Это приобретет тебе пустую славу, а в последствии будет беспокоить тебя; ибо мирские люди, где слышат об этом, туда и бегут.

14. Авва Нистерой великий ходил однажды по пустыне с одним братом. Увидев дракона, они побежали. Брат говорит ему: и ты, отец, боишься? — Старец отвечал: нет, сын, не боюся; но мне нужно было убежать, — иначе я не убежал бы от духа тщеславия.

15. Некогда правитель страны пожелал видеть авву Пимена; но старец не позволил увидеть себя. Правитель после того взял сына сестры его, будто бы за какое-то преступление, и посадил в тюрьму, сказав: если хочет старец, — пусть просит за него, я отпущу его. — Сестра Пимена со слезами пришла к дверям кельи его; но старец ничего не отвечал ей. Она начала поносить его и взывала: медное сердце! сжалься надо мною, — у меня один только сын и есть! — Старец послал сказать ей: Пимен не родил детей. — Сестра так и ушла от него. — Правитель, узнав об этом, сказал: хотя бы он только словесно приказал мне, — и я бы отпустил его. Но старец отзывался так: исследуй по законам: если он достоин смерти, пусть умрет; а если нет, то делай что хочешь.

16. Авва Пимен сказал: усильно домогающийся любви человеческой, лишается любви Божией. Не хорошо всем нравиться, — ибо сказано: горе, егда добре рекуть вам вси человеци (Лук. 6, 26).

17. Еще сказал: приучай сердце твое соблюдать то, чему учит язык твой.

18. Еще сказал: люди совершенны только на словах, а делают очень мало.

19. Некогда авва Аделфий, епископ Нилопольский с братиями пришел к авве Сисиою, в гору св. Антония. Это было постом. Старец убедил их вкусить пищи утром. Когда они начали есть, — вот некоторые стучатся в дверь. — Старец Сисой сказал ученику своему: дай им немного кашицы: они устали. — Нет, сказал ему епископ, оставь это, чтобы не сказали, что авва Сисой с утра ест. — Старец, выслушав его, сказал ученику: пойди, дай им, о чем я говорил тебе. — Те же, увидев кашицу, говорили: у вас есть странники, — и старец не ест ли с вами? — Да, отвечал им брат. — Они стали скорбеть и говорили так: да простит вам Бог, что вы заставили старца в этот час вкусить пищи! Или вы не знаете, что за эту малую пищу, он будет изнурять себя в продолжение многих дней? — Услышав это, епископ поклонился старцу, и говорит: прости мне, авва, — я помыслил человеческое, а ты сделал, как угодно Богу. — Авва Сисой отвечает ему: если Бог не прославит человека; то слава человеческая ничего не значит.

20. Авва Амун Раифский говорил авве Сисою: когда я читаю Писание, то помысл внушает мне искать изящного слова, дабы я мог что-либо сказать пред людьми. — Нет нужды стараться об этом, сказал ему старец; но лучше в чистоте ума приобретай себе то, о чем надобно помышлять и говорить.

21. Некогда областной начальник пришел видеть авву Симона. Авва, услышав об этом, опоясался и влез на финиковое дерево, чтобы очистить его. Пришедшие кричали ему: старец, где здесь отшельник? — Здесь нет отшельника, отвечал авва. — Получив такой ответ, они удалились.

22. В другое время пришел иной начальник посмотреть на Симона. Клирики предварили авву, и сказали: авва, приготовься! один начальник, услышав о тебе, идет принять от тебя благословение. — Хорошо, я приготовлюсь, — сказал Симон. Надев на себя кентон[30], и взяв в руки хлеба с сыром, авва вышел к воротам, сел и начал есть. — начальник пришел с своею свитою, и увидев старца, посмотрел на него с презрением, и говорил: это ли отшельник, о котором слышали? — И отвернувшись, они тотчас удалились.

23. Святая Синклитикия сказала: как открытое сокровище оскудевает, так и добродетель узнаваемая и разглашаемая помрачается; как тает воск от огня, так и душа от похвал разсеивается и теряет свою силу.

24. Еще сказала: не возможно в одно и тоже время — быть траве и семени; так точно не возможно, при окружающей нас мирской славе, сотворить плод небесный.

25. Некогда во время праздника в Келлиях, братия вкушали трапезу в церкви. Там был брат, не едящий вареной пищи. — прислужнику сказали: один из братий говорит — я не ем вареного, но соль. — Прислужник подозвал другого брата, и сказал пред всем собранием: такой-то брат не ест вареного, — принеси ему соли. Тогда встал один из старцев, и сказал брату: лучше бы тебе сегодня есть в своей келье мясо, нежели услышать такое слово пред всем собранием.

26. Один брат — подвижник, не едящий хлеба, пришел к одному великому старцу. Там случились и другие странники. — Старец приготовил им немного вареной пищи. — Когда они сели, чтобы вкусить, брат-подвижник положил для себя только размоченной чечевицы, — и они ели. Когда встали, старец отвел его, и наедине сказал: брат, если ты прийдешь к кому, не открывай образа жизни своей, — и если хочешь сохранить оный, сиди в своей келье, и никуда не выходи. — Убежденный словом старца, он стал быть снисходительным при встрече с братиями.

27. Сказывали о скитских подвижниках: если кто видел их дела, то они считали их уже не добродетелью, а грехом.

28. Старец сказал: человекоугодие истребляет всю сочность человека, и делает его сухим.

29. Еще сказал: открывающий и разглашающий добрые дела свои подобен сеющему на поверхности земли: прилетают птицы небесные, и съедают семя. А скрывающий житие свое подобен сеющему на браздах пашни, — он пожнет обильный плод.

30. Старец сказал: или беги, удаляясь от людей; или шути с людьми и миром, делая из себя юродивого.

31. Рассказывал один из отцев: в палестине при реке, близ села, где пребывал блаженный Силуан, жил один брат, принявший на себя юродство. Если встречался с ним брат, он тотчас начинал смеяться, так что в последствии все чуждались его, и удалялись. — Случилось трем отцам прийти к авве Силуану. По совершении молитвы, они просили его послать с ними кого-либо, дабы посмотреть на братий, в келиях их. Они говорили старцу: окажи любовь прикажи брату сводить нас ко всем братиям. — Старец при них сказал брату: своди их ко всем отцам; а наедине сказал ему: смотри, не води их к юродивому брату, дабы не соблазнились. — Проходя по келиям братий, отцы говорили провожавшему: окажи любовь — своди нас ко всем братиям. — Хорошо, говорил он им. Но, по слову старца, не водил их в келью юродивого. — Когда они возвратились к старцу, он спросил их: видели братий? — Да, отвечали они, — благодарим! Только мы скорбим о том, что не ко всем ходили. — Старец говорит провожавшему их: не говорил ли я тебе — ко всем своди их? — Я так и сделал, отвечал брат. — Уходя отцы опять сказали старцу: искренно благодарим тебя, что видели братий, но только о том скорбим, что не всех видели. — Тогда наедине брат говорит старцу: я не водил их к юродивому брату. — Как скоро ушли отцы, старец рассуждая сам с собою о случившемся, уходит к этому брату, принявшему на себя юродство, и не постучавшись, но тихонько отворивши дверь, внезапно входит к нему, и находит его сидящим на скамейке, и при нем две корзины, — одна с правой стороны, а другая — с левой. — Как скоро он увидал старца, то по обычаю начал смеяться. — Старец говорит ему: оставь это теперь, и объясни мне, что значит сидение твое? — Он опять засмеялся. — Авва Силуан говорит ему: ты знаешь, что я кроме субботы и воскресения не выхожу из кельи, но ныне вышел я среди седмицы, — ибо Бог мой послал меня к тебе. — Устрашенный сим, брат повергся пред старцем и говорит ему: прости мне, отец, — я каждое утро сажусь, имея пред собою сии камешки; и если родится во мне добрый помысл, — кладу камешек в эту корзину, а если злой, — кладу в левую корзину; вечером считаю камешки, — и если найду их более в правой корзине, то вкушаю пищу; а если в левой, — то не вкушаю. И если утром опять придет ко мне злой помысл, то говорю себе самому: смотри, что ты делаешь, — ты опять не должен есть! — Услышав это, авва Силуан подивился и сказал: поистине приходившие отцы были — святые ангелы, желавшие объявить добродетель брата; ибо в пришествие их произошла великая во мне радость и веселие духовное.