Беседа 36

Беседа 36

Его же. На другие темы, <касающиеся> знания, и о причине непоследовательности в изложении темы, способствующей <лучшему> уразумению <предмета>. [1292]

1. Поскольку не всегда одной и той же темы придерживаемся мы,[1293] дабы не рассеиваться,[1294] а также по причине того, что[1295] по необходимости естество ищет разнообразия[1296] в занятиях,[1297] дабы <иногда> упражняться в чем–либо другом, не можем мы все время придерживаться одной темы,[1298] когда пишем слова свои: иногда всецело возвышаются слова наши к небесным <благам> по содержанию своему; иногда же только тему будущего века развивают; или, может быть, они полностью <остаются> на душевном <уровне>, или же полностью <состоят> из наставлений относительно тела. Но писать на различные темы заставляет нас естество, ибо иногда пребывает[1299] оно на небе, иногда же на земле, в страдании;[1300] иногда, опять же, возносится оно к Творцу, а иногда остается с тварью в изумлении; иногда также о грядущих <благах> думает оно,[1301] размышляя о сокровенных созерцаниях; иногда же <направлено оно> к тому, что относится к домостроительству времен.[1302] Поэтому пусть читатель[1303] не смущается, воображая, что эти <темы> изложены беспорядочно, но пусть он вникнет в это[1304] с пониманием[1305] и великой сознательностью,[1306] <ибо само> естество изменчивостью своей научило нас посвящать слова наши не только созерцанию, но и тем обстоятельствам, которые связаны с движениями разума.[1307] Ибо в одно мгновение промыслительным образом происходят[1308] изменения, и тогда необходимо также изменение слов с целью <лучшего> понимания их: зависит же это от состояния человека[1309] и от просветленности мыслей[1310] его, или же от грубости его, или от страстей, или от обстоятельств. Таким образом, соответственно болезни своей или здравию своему ищет ум словесного питания, которое давало бы ему материал[1311] для созерцания, подобно пчеле, которая облетает различные цветы[1312] и собирает с них материал, <из которого> изготавливает соты.

2. Когда же ум просвещен хотя бы немного, тогда он не слишком нуждается в материале чувственных слов для созерцания, ибо сами естества тварей и различные промыслительные <действия Божии>[1313] по отношению к ним могут <для ума> заменить написанные <слова>.[1314] Часто выходит он за пределы этих видимых естеств и в сокровенные сущности проникает мыслью.[1315] Бывает, что даже выше этого восходит он и приобретает силу размышлять[1316] о досточтимом Творце: благодаря милосердию, <истекающему> из Источника жизни,[1317] приближается он внезапно к движениям ума, проникает в божественное Святое Святых, насколько это позволено тварям, <и получает> некое таинственное прозрение относительно их, а также истинное знание достославного и великого естества <Божия>[1318] и истинное ощущение того, чего не дерзают касаться написанные слова.[1319] Бывает, что по причине таинственности их непозволительно дерзать на то, чтобы записывать их.[1320] И бывает, что, поскольку они даже не записаны, то и говорить о них нельзя.