Нынешняя жизнь, с ее безостановочной гонкой — это адская мука

Нынешняя жизнь, с ее безостановочной гонкой — это адская мука

Люди все куда-то спешат и мчатся. В такой-то час им нужно быть в одном месте, в такой-то — в другом, потом в третьем... Чтобы не забыть, какие нужно сделать дела, люди вынуждены их записывать. Хорошо еще, что среди такой беготни они не забыли, как их зовут! Они не знают даже самих себя. Да и как им себя узнать — разве в мутной воде можно увидеть себя, как в зеркале? Да простит меня Бог, но мир превратился в самый настоящий сумасшедший дом. О жизни иной люди не думают — они лишь ищут себе все больше и больше материальных благ. И поэтому они не находят покоя и постоянно куда-то мчатся.

К счастью, есть жизнь иная. Люди сделали свою земную жизнь такой, что живи они здесь вечно, большей адской муки и не существовало бы. Если бы с этой тревогой в душе они жили по восемьсот, девятьсот лет — как в эпоху Ноя[122], то их жизнь была бы одним долгим адским мучением. В те времена люди жили просто. И такой долгой их

жизнь была для того, чтобы сохранялось Предание. А сейчас происходит то, о чем написано в Псалтири: "Дни?е ле?т на?ших в ни?хже се?мьдесят ле?т, Аще же в си?лах о?смьдесят ле?т и мно?жае и?х тру?д и боле?знь"[123]. А семьдесят лет — это такой срок, чтобы лишь детей своих успеть поставить на ноги, — тютелька в тютельку укладываешься.

Как-то раз ко мне в каливу зашел один врач из Америки. Он рассказывал мне о тамошней жизни. Люди там уже превратились в машины — целые дни они отдают работе. У каждого члена семьи должен быть свой автомобиль. Кроме этого, дома, чтобы каждый чувствовал себя комфортно, должно быть четыре телевизора. Вот и давай — работай, выматывайся, зарабатывай много денег, чтобы сказать потом, что ты благоустроен и счастлив. Но что общего у всего этого со счастьем? Такая исполненная душевной тревоги жизнь с ее безостановочной гонкой — это не счастье, а адская мука. Зачем она тебе — жизнь с такой душевной тревогой? Я не хотел бы такой жизни, даже если бы так должен был жить весь мир. Если бы Бог сказал этим людям: "Я не стану наказывать вас за ту жизнь, которой вы живете, но оставлю вас жить так на веки вечные", то это стало бы для меня великим мучением.

Поэтому многие, не выдерживая жизни в таких условиях, покидают города, идут без направления и цели — лишь бы уйти. Сбиваются в группы, живут на природе — одни занимаются своим физическим развитием, другие — чем-нибудь еще. Мне рассказывали, что кто-то из них занимается бегом, другие — уходят в горы и поднимаются на высоту 6000 метров. Сперва они задерживают дыхание, потом какое-то время дышат нормально, потом снова, делают глубокий вдох... Занимаются такой ерундой! Это свидетельствует о том, что у них на сердце тяжким грузом лежит беспокойство и сердце ищет какого-то выхода.

Одному такому человеку я сказал: "Вы роете яму, раскапываете ее все глубже и глубже, потом восхищаетесь этой ямой и ее глубиной, а потом... падаете в нее и летите вниз. Тогда как мы [не просто роем яму, но] разрабатываем рудник и находим полезные ископаемые. В нашей аскезе есть смысл, поскольку она совершается ради чего-то высшего".

Данный текст является ознакомительным фрагментом.