О том же
О том же
cв. Иоанна Златоуста.
От Милита же послав во Ефес, призва пресвитеры церковныя. И якоже приидоша к нему, рече к ним: вы весте, яко от первого дне, отнелиже приидох во Асию, како с вами все время бых: работая Господеви со всяким смиренномудрием, и многими слезами и напастьми, прилучившимися мне от иудейских навет: яко ни в чесом от полезных обинухся, еже сказати вам и научити вас пред людьми и по домом, засвидетелъствуя иудеем же и эллином же к Богу покаяние, и веру, яже в Господа нашего Иисуса Христа (Деян. 20, 17-21).
Достойно удивления, как он, быв поставлен в необходимость сказать о себе что-либо великое, старается сохранить смирение. Подобно этому, Самуил, намереваясь предать власть Саулу, говорил пред иудеями: еда что взях от вас, свидетели — вы и Господь (1 Цар. 12, 5); и Давид, когда ему не доверяли, сказал: на пастбище я пас овец отца своего и егда прихождаше медведица, руками своими поражах ю (1 Цар. 17, 35); и сам Павел в послании к коринфянам говорит: бых несмыслен хваляся: вы мя понудисте (2 Кор. 12, 11). Так же поступает и Бог; не без причины говорит о Самом Себе, но когда не веруют Ему, тогда и исчисляет Свои благодеяния (Иезек. 16, 6). Смотри, что и здесь делает (Павел): во-первых, он ссылается на их свидетельство, дабы ты не подумал, что он хвалит сам себя, называет слушателей свидетелями сказанного в удостоверение того, что он не лжет пред ними. Вот (истинная) добродетель учителя, когда он может представить учеников свидетелями добрых дел своих! И то удивительно, что он провел в таких делах не один день и не два, но много лет. Вы весте говорит, како с вами все время бых. Хочет убедить их, чтобы они мужественно переносили все, — и разлучение с ним и предстоящие опасности, подобно как было при Моисее и Иисусе (Навине). И смотри, что он далее прибавляет. Како с вами все время бых, работая Господеви со всяким смиренномудрием. Видишь, что особенно свойственно начальствующим, именно: воздерживаться от гордости: это особенно нужно начальствующим, потому что они легко могут предаться гордости; это есть основание (всего) доброго, как и Христос говорит: блажени нищии духом (Матф. 5, 3). Сказав не просто: со смиренномудрием, но со всяким. Ибо есть много видов смиренномудрия: смиренномудрие бывает в слове и в деле, в отношении к начальникам и в отношении к подчиненным. Хотите ли, я представлю вам образцы смиренномудрия? Иные бывают смиренны со смиренными и надменны с надменными; это не смиренномудрие. Другие с теми и другими в разное время бывают то смиренными, то важными: это преимущественно и есть смиренномудрие. Желая научить их этому, он наперед полагает основание для устранения подозрения, дабы не подумали, что он гордится. Если, говорит, я жил со всяким смиренномудрием, то не по гордости говорю то, что говорю. Вместе с тем (выражает) кротость свою: с вами, говорит, бых работая Господеви, представляя их сообщниками своими в этом добром деле. Так, общение всегда есть благо. Представляет добрые дела свои общими и не приписывает себе никакого преимущества. Неужели же, скажешь, он мог гордиться пред Богом? Есть много людей, которые гордятся и пред Ним; но он не гордился даже и пред учениками своими. Вот достоинство учителя: назидать учеников собственными добродетелями! Далее говорит о своем мужестве, но также смиренно: со многими слезами и напастьми, прилучившимися мне от иудейских навет. Видишь ли, как он скорбит о случившемся? Здесь он, по-видимому, выражает свое сострадание; ибо он страдал за погибающих, за самих виновников (напастей), а о случившемся с ним самим радовался; он был из лика тех, которые радовались, яко за имя Господа Иисуса спо-добишася безчестие прияти (Деян. 5, 41). И в другом месте говорит: ныне радуюся во страданиих моих о вас (Кол. 1, 24); и еще: еже бо ныне легкое печали нашея, по преумножению в преспеяние тяготу вечныя славы соделывает нам (2 Кор. 4, 17). Это говорил по смирению; а здесь показывает свое мужество, и не столько мужество, сколько терпение, и как бы так говорит: я тяжко страдал, но с вами, и, что особенно тяжело, от иудеев. Заметь, какие здесь он означает свойства учителя: любовь и мужество. Яко ни в чесом, говорит, обинухся. Этим выражает, как он был чужд зависти и лености. От полезных. Хорошо и это сказано; ибо иному и не следовало учить. Как скрывать что-нибудь есть признак зависти, так и говорить все есть знак безумия. Посему и присовокупил: от полезных, и изъяснил, что он не говорил только, но и научал; я, говорит, делал это не небрежно. А что здесь именно такой смысл, послушай далее; ибо далее он говорит: пред людьми и по домом, и этим выражает свое продолжительное старание, великое усердие и неутомимость. Засвидетельствуя иудеем же и эллином. Не вам только, говорит, но и язычникам. Здесь (показывает) свое дерзновение и то, что мы должны говорить, хотя бы и не видели никакой пользы; это и значит свидетельствовать, если мы говорим пред людьми, не внимающими нам; ибо слово: свидетельствовать по большей части имеет такой смысл. Засвидетельствую, говорит Моисей, небесем и землею (Втор. 4, 26). Так и здесь: засвидетельствую, говорит, иудеем же и эллином еже к Богу покаяние.
Что ты свидетельствовал? Чтобы имели попечение о жизни, чтобы покаялись и обратились к Богу. Ибо и иудеи не знали Его, потому что не знали Сына и не имели (добрых) дел и веры в Господа Иисуса. Для чего же ты говоришь это? Для чего напоминаешь об этом?
Не случилось ли чего-нибудь? Не находишь ли нужным — в чем-нибудь упрекнуть их? Тронув наперед сердце их, он потом продолжает: и ныне ce, аз связан Духом, гряду во Иерусалим, яже в нем хотящая приключитися мне не ведый: точию яко Дух Святый по вся грады свидетельствует, глаголя, яко узы меня и скорби ждут. Но ни единоже попечение творю, ниже имам душу мою честну себе, разве еже скончати течение мое с радостию, и службу юже приях от Господа Иисуса, засвидетельствовати евангелие благодати Божия (ст. 22-44). Для чего он говорит это? Для того, чтобы научить их быть готовыми на опасности, и явные и тайные, и во всем повиноваться Духу. Также изъясняет, что его ожидает нечто великое. Точию, говорит, яко Дух Святый по вся грады свидетельствует, глаголя. Дабы показать, что он отправляется добровольно, а не во избежание уз или по необходимости, говорит: по грады. Потом присовокупляет: ниже имам душу мою честну себе, разве еже скончати течение мое с радостию, и службу, юже приях от Господа Иисуса. Видишь ли, что это слова не плачущего, но смиренно рассуждающего, поучающего других и состраждущего случившемуся? Не сказал: нас гонят, нужно терпеть, но: я и не думаю о том. Этими словами опять он не превозносит себя самого, а научает их, как прежде смиренномудрию, так теперь мужеству, дерзновению, и как бы так говорит: я не предпочитаю первое последнему, но более всего думаю о том, чтобы скончати течение, засвидетельствовати. Не сказал: проповедать или научить, но: засвидетельствовати евангелие благодати Божия. Далее намеревается сказать нечто более поразительное, именно: яко чист аз от крове всех; потому предуготовляет их и показывает, что более ничего не остается. Намереваясь возложить на них все бремя и всю ответственность, он наперед трогает их душу словами: и ныне ce аз вем, яко ктому не узрите лица моего (ст. 25), и потом произносит: чист аз от крове всех (ст. 26). Сугубая скорбь от того, что они лица его уже не увидят, и от того, что они вси (не увидят): яко ктому, говорит, не узрите лица моего вы вси, в них же пройдох проповедуя царствие. Потому я не напрасно свидетельствую пред вами, как уже навсегда удаляющийся отсюда. Яко чист аз от крове всех. Не обинухся бо сказати вам всю волю Божию (ст. 27). Видишь ли, как он устрашает и поражает удрученные скорбью души их? И хорошо, потому что это было необходимо. Не обинухся бо, говорит, сказати вам всю волю Божию. Следовательно, не возвещающий виновен в крови, т. е. в убийстве. Ничего не может быть ужаснее. Так и они, если не делают этого, то виновны в крови. По-видимому, он защищает себя, но вместе и устрашает их. Внимайте убо себе и всему стаду, в немже вас Дух Святый постави епископы, пасти Церковь (Господа и) Бога, юже стяжа кровию Своею (ст. 28). Видишь ли, что Он дает две заповеди? Ибо бесполезно как исправлять только других, — боюсь, говорит он же, да не како иным проповедуя, сам неключим буду (l Кор. 9, 27), так и заботиться только о самом себе. Последнее свойственно самолюбцу, который ищет только полезного для него самого и подобен человеку, закопавшему талант в землю. Говорит об этом (Павел) не потому, будто наше спасение важнее (спасения) стада, но потому, что, когда мы внимаем себе, тогда получает пользу и стадо. В нем же вас Дух Святый постави епископы пасти Церковь Бога. Смотри, сколько побуждений. Вы, говорит, получили рукоположение от Духа; ибо это означает слово: постави. Вот первое побуждение. Потом: пасти Церковь Бога: вот второе. А третье заключается в том, что говорит далее: юже стяжа кровию Своею. Много убеждения в словах, которые показывают драгоценность предмета, и немалой мы подвергаемся опасности, если Господь для Церкви не пощадил собственной крови, а мы не имеем никакого попечения о спасении братий. Он пролил кровь Свою, чтобы примирить (с Собою) врагов; а ты не можешь поддерживать любовь даже с друзьями? Аз бо вем сие, яко по отшествии моем внидут волцы тяжцы в вас, не щадящие стада (ст. 29). Представляет им новое побуждение, указывая на будущее, подобно как и в другом месте . говорит: несть наша брань к крови и плоти (Еф. 6, 12). Яко внидут, говорит, по отшествии моем волцы тяжцы в вас. Двоякое бедствие: и его не будет, и другие станут нападать. Для чего же ты отходишь, если предвидишь это? Дух, говорит, влечет меня.
Смотри, не просто сказал волцы, но прибавил: тяжцы, желая выразить их силу и свирепость; а что всего тяжелее, эти волки, говорит, от вас самех востанут: это особенно тяжко, когда бывает междоусобная брань. Хорошо сказал: внимайте, показав этим, что предмет заслуживает особенного внимания, — ибо это есть Церковь, — что угрожает великая опасность, — ибо (Господь) искупил ее кровью, — и что брань будет великая и сугубая. Это он выразил словами: и от вас самех востанут мужие глаголющий развращения, еже отторгати ученики в след себе (ст. 30). Далее, после того как устрашил их словами: волцы тяжцы и от вас самех востанут глаголющий развращеная как бы отвечая на чей-нибудь вопрос: что же будет, кто станет охранять нас? говорит: сего ради бдите, поминающе, яко три лета нощь и день не престаях уча со слезами единаго когождо вас (ст. 31). Смотри, как чрезвычайны были дела его: со слезами, нощь и день, единаго когождо. Ибо он не тогда только оказывал попечение, когда видел многих, но не оставлял делать все это и для одной души. Таким образом он и соединил их. А самые слова означают следующее: довольно сделано с моей стороны; я три года оставался (с здешними верующими), довольно они наставлены, довольно утверждены. Со слезами, говорит. Видишь ли, что для этого (он проливал) слезы? Так будем поступать и мы. Если нечестивый не скорбит, скорби ты, тогда, может быть, станет скорбеть и он. Подобно как больной, когда видит врача принимающим пищу, чувствует и сам расположение к тому же, так. будет и здесь: если он увидит тебя плачущим, то смягчится сделается человеком добрым и кротким. Не ведый, говорит, хотящая приключитися мне. Что? Не потому ли ты и отходишь? Нет: напротив, я очень знаю, яко узы мене и скорби ждут. Я знаю, что меня ожидают искушения, но какие, не знаю; а это еще тяжелее. Впрочем, не подумайте, что я, говоря это, плачу: я не имам душу мою честну себе. Говорит это для того, чтобы ободрить их и научить не только не убегать (от опасностей), но и мужественно переносить их. Потому и называет дело свое течением и службою, течением означая величие его, а службою — обязанность. Я служитель, говорит, и ничего более. Утешив их, чтобы они не скорбели о страданиях его, сказав, что он переносит их с радостию, и показав (происходящие от того) плоды, он потом и высказывает мысль прискорбную. Делает это для того, чтобы не слишком отягчить душу их. Какая же это мысль? Следующая: и от вас самех востанут мужие глаголющий развращеная. Как, скажет кто-нибудь, ты думаешь о себе так много, что, если отойдешь, то и мы лишимся жизни? Нет, говорит, не то я говорю, чтобы мое отсутствие имело такие последствия, но что? Яко в вас востанут некоторые. Не сказал: по причине отшествия моего, но по отшествии моем, т. е. после отправления, так как это уже и случалось; если же случалось доселе, то тем более может случиться после. Далее показывает цель их: еже отторгати ученики в след себе. Так, ереси бывают не для чего иного, как для этого. Вместе с тем и утешение: юже стяжа, говорит, кровию Своею. Если Он приобрел ее кровью Своею, то, конечно, защитит ее. Нощь и день, говорит, не престаях уча со слезами. Это справедливо можно было бы сказать и нам. Слова его, по-видимому, относятся собственно к учителям, но вместе с тем они относятся и к ученикам. Ибо для чего я говорю, увещеваю, плачу день и ночь, если ученик не слушает? Посему, дабы кто не подумал в свое оправдание, что достаточно только быть учеником, хотя и без послушания, (Павел) сказавши: свидетельствую, присовокупил: не обинухся бо сказати вам. Дело учителя — только возвещать, проповедовать, научать, не умолкать, увещевать день и ночь; если же при всем этом не будет никакого успеха, то сами знаете, что следует. Тогда будет другое оправдание: яко чист аз от крове всех (Беседы на Деяния апостольские, Спб. 1857., ч. 2, стр. 245-255).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.