* * *

* * *

«В ночь с 28-го на 29 сентября снилось мне, – передает граф М. В. Толстой, – будто стою я у себя в зале и слышу из гостиной раздаются голоса детей. Смотрю – проходят мимо меня в залу разные дети и между ними Володя, наш умерший сын. Я с радостью кинулся к нему, он улыбается мне своей прежней ангельской улыбкой. Я протянул к нему руки:

– Володя, это ты? – он кинулся мне на шею, и крепко, крепко обнял меня. – Где ты, моя радость, ты у Бога?

– Нет, я еще не у Бога, я скоро буду у Бога.

– Хорошо ли тебе?

– Хорошо, лучше чем у вас. А у вас я часто бываю, все около вас. Я все почти один, только Мария Магдалина со мною бывает. Иногда мне делается скучно.

– Когда тебе скучно?

– Особенно когда плачут обо мне. А меня утешает, когда обо мне молятся, когда дают бедным за меня. Я все молюсь, молюсь за мамашу, за вас, за братьев, за Пашу (сестру), за всех, кто меня любит. Милую мою мамашу обнимите за меня, вот так, крепко.

– Ты с ней повидался бы, моя радость.

– И повидаюсь, непременно повидаюсь.

– Когда же?

– Когда плакать перестанет.

Тут послышался голос моей жены из коридора, я обернулся туда к ней, потом взглянул назад – его уж нет.

Я проснулся с усиленным биением сердца, в таком волнении, что не мог удержаться от громких рыданий, которыми разбудил жену свою. В ту же минуту я набросал на бумагу виденное во сне слово в слово так, как было» (М. Погодин. «Простая речь о мудреных вещах»).