14. Посещение домов прихожан

14. Посещение домов прихожан

Под таким делом разумеется не то, чтобы священник ходил из дома в дом. Конечно, это было бы весьма хорошее дело — пастырю Церкви посещать своих пасомых, чтобы руководить их духовной жизнью. Но это в редких случаях возможно при обширности и разбросанности наших приходов, при множестве всяких побочных, но обязательных дел у пастыря. Нет, в данном случае разумеется другое и более простое, а следовательно, и возможное для священника. Дело в том, что священник часто приглашается прихожанами для совершения всяких треб на дому. Такими обязательными посещениями и следует непременно воспользоваться для духовного назидания православных. Тут и нужно вникнуть в жизнь и распорядок жизни семьи. Тут и нужно расспросить всех так, чтобы вылилась душа человеческая с ее запросами и надеждами. Тут обратим внимание и на воспитание детей, на их молитвенное делание, на их поведение. Тут же попутно и о духовном побеседовать, не в виде обычной проповеди, но именно непосредственной отеческой простой беседой. Припоминается священник доброго старого времени в родном моем приходе. В таких случаях он обо всем выспросит в семье, все выскажет, что знает об этой семье, детей переспросит в знании молитв, одних похвалит, а другим выговорит и строго запретит. И таким порядком священник знал всех своих прихожан и с хорошей, и с дурной стороны. Помню, что я тогда еще подростком знал тоже почти всех прихожан и всякого из них по настроению и поведению только потому, что, ходя с причтом по приходу на Пасхе и на Святках, обычно прислушивался вот к таким попутным беседам священника с прихожанами. И, конечно, тогда не только священник, но и я хорошо знал — кто в приходе когда вступает в брак или выходит замуж, тогда как теперь священник об этом часто узнает только тогда, когда к нему от архиерея направляется на отзыв бестолково написанное прихожанином прошение о разрешении ему вступить в брак, например, при недостатке возраста или в известных степенях родства. Такова простая старина и такова мудреная современность. Первая не гналась за большим, но достигала весьма существенного конца; а вторая считает это все маловажным, опускает же и все важное, почему жизнь христианская и понижается, хотя разные отчеты да доклады и уверяют, что все делается лучше и лучше. Подтверждений тому не требуется, их дает сама действительность.

Итак, указываю первое самое простое средство — духовно влиять пастырю на свою паству безо всякой затраты особого времени и сил. Указываю попутный способ — руководить жизнью и настроением своих пасомых. Таким путем установятся сами собой чисто пастырские или, лучше сказать, отеческие отношения у пастыря к пастве, взаимно вызывающие детское отношение к нему со стороны пасомых. Исчезнет та взаимная отчужденность, на которую теперь одинаково жалуются и духовенство и миряне. Весь приход будет на виду у пастыря, явится одною большой семьей, возглавляемой и руководимой священником — духовным отцом. Ему Бог дал духовную паству, и он Богом дан в отца этой пастве. За святое послушание Пастыреначальнику Христу Спасу пастырь с паствой и будут в едином духе по одинаковой заботе о душевном спасении. Духовное значение или авторитет такого Богом поставленного и свято соблюдающего такое свое от Него поставление — как высоко оно и перед Богом, и пред людьми! Насколько выше оно того взаимоотношения, которое хотят укрепить выборами священников самой паствой! «Мы тебя выбрали, ну так и делай по-нашему, а не будешь делать — так ты нам и не нужен, мы выберем другого». Так было, так и будет в конце таких выборов. Так было и в древней нашей Святой Руси, когда при выборном духовенстве были несчастные «крестцовые попы», составлявшие обузу для Церкви Божией и соблазн для христиан. Правда, было выборное духовенство в древней гонимой Церкви. Но тогда самое имя христианина было уже геройством. Всякий христианин должен был всегда быть готовым к ответу и мучению за свое христианство. Посему тогда все христиане естественно заботились, чтобы в передовых рядах их стояли истинные герои духа, для которых священство есть высшее доброе дело, то есть готовность на мученичество за себя и за паству свою. Тогда и выбирали в клир лучших и сильнейших духом людей. Земных и корыстных расчетов тут и быть не могло и у выбирающих, и у выбираемого. Расчет был один: выбирают готового и на смерть за выбравшую паству. Теперь же, когда, независимо от душевного спасения, выгодно числиться христианином безо всякого подвига в христианстве, когда числящиеся христианами ищут не строгости в подвиге, а послабления и принижения высоких начал Христова Евангелия, когда, пожалуй, большинство христиан не бывают в церкви на исповеди со Святым Причастием и, однако, считаются полноправными христианами-прихожанами, — при таких условиях предоставлять «сборищу народа избирать имеющих произвестися во священство» (Лаодик. Соб. 13 прав.) — это по меньшей мере неосмотрительное дело в отношении ко всей церковной икономии. И недопустимое дело проявит церковная власть, если попустит это крайне опасное для всей Церкви нововведение древнего обычая при совершенно изменившихся условиях времени. Подождите, все поспешные реформаторы святой Церкви: независимо от нашего желания произойдет и у нас отделение Церкви от государства, а после того и неизбежное гонение на Церковь не только от безрелигиозного, но и от антихристианского государства, — тогда и будем выбирать клириков на церковноприходских собраниях, выбирать будем крадучись от гонителей, и выберем, конечно, не по земным соображениям, а только по церковным, ибо тогда земные расчеты сами собой исчезнут для гонимых христиан. Хотим мы или не хотим, но такое время к нам приближается. К нему и нужно готовиться, как к огненному испытанию для нашей веры сначала от духа антихристова, а потом и от самого Антихриста, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду (2 Сол. 2, 9–12).