О рае русской души.

О рае русской души.

Человек – это единственное существо во всех мирах, разрывающееся между раем и адом. Проследите за человеком на всех его путях,  и вы увидите, что все его пути ведут или в рай, или в ад. В человеке нет ничего, что не завершалось бы или раем, или адом. Диапазон человеческих мыслей, человеческих чувств, человеческих настроений шире и ангельского и диавольского. Шире диавольского, ибо человек может пасть ниже диавола; шире ангельского, ибо человек может достигнуть Бога. А это значит, что человеческое зло и добро беспредельны, вечны, ведь добро ведет человека в вечное царство добра, в рай, а зло – в вечное царство зла, в ад.

Человек – существо всегда вечное, хочет он того или нет. Через все, что ему свойственно, струится некая загадочная вечность. Если человек делает добро, хоть какое-нибудь, он вечен, ведь всякое добро своим внутренним нервом связано с вечным Божественным добром. И если делает зло, хоть какое-нибудь, человек и тогда вечен, ведь всякое зло своей таинственной сущностью навечно связано с диавольским злом.

Человек никогда не может свести себя к конечному бытию, преходящему, смертному. Сколько бы он этого ни желал, человек не может совершить абсолютного самоубийства, ведь самоубийство – это зло, предоставляющее душу самоубийцы вечному царству зла. По самой своей природе человеческое самоощущение и самосознание бессмертно, нетленно и вечно. Самим своим существом человек осужден на бессмертие и вечность. Только это бессмертие и вечность могут быть двоякими: добрыми или злыми, Божиими или диавольскими. Человеку предоставлена свобода и право выбора между этими двумя бессмертиями и двумя вечностями. Он может избрать одно или другое, но не может отречься от бессмертия и вечности. Ибо его существу предопределено бессмертие и вечность. Он не располагает ни внутренними органами, ни внешними средствами, с помощью которых мог бы устранить из себя или уничтожить в себе бессмертное и вечное. Для этого он должен был бы иметь нечто, что бессмертнее бессмертного и более вечно, чем вечное. А он этого не имеет.

Когда начинается человеческое бессмертие? С самого его зачатия в утробе матери. А когда начинается человеческий рай или ад? С его свободного выбора Божиего добра или диавольского зла, Бога или диавола. И рай и ад человека начинаются еще на земле, чтобы после смерти продолжаться вечно в той жизни и на том свете. Поэтому Спаситель определенно и ясно говорит о вечной жизни и праведников, и грешников: праведников – в раю, грешников – в аду.

Человеку дана безмерная созидательная сила, сила созидать вечность, какую он желает. В этом и устрашающая величественность человеческого существа. В этом – проклятие и благословение. Дивно и страшно быть человеком, ведь человек по всему и во всем бессмертен и вечен. Вечен и телом, ибо и оно воскреснет в день Страшного Суда.

Что есть рай? Рай – это ощущение Бога. Если человек чувствует в себе Бога, то он в раю. Где Бог, там и Царство Божие, там и рай. С тех пор, как Бог Слово сошел на землю и стал человеком, рай стал самой непосредственной земной и человеческою действительностью. Ведь где Господь Христос, там и рай. Если человек желает ощутить и познать, что такое рай, тогда пусть исполнит душу свою евангельским добром, евангельскою любовью, евангельскою правдою, евангельскою истиною, евангельскою молитвою и остальными евангельскими добродетелями. Практикуя евангельские добродетели, человек вносит в свое существование божественную истину, божественное добро и таким образом переживает рай еще здесь, на земле.

Что такое ад? Ад – это ощущение диавола. Если человек ощущает в себе диавола, он уже в аду. Ведь там, где диавол, там и ад. Впереди диавола всегда поспешают грехи, а за ним – ад. Всякий грех оставляет зло в человеческой душе, образующее малый ад. Если человек умножает в себе грехи, приручает их, то его малый ад постепенно превращается во все больший и больший, пока наконец не охватит всю душу. Что такое ад, если не царство греха, зла, диавола? Где царствует грех, там уже начинается ад. Грех от диавола, поэтому и уводит человека в вечное царство греха и зла, в ад.

И рай, и ад прежде всего психические реальности, психические переживания, субъективные и индивидуальные, и лишь во вторую очередь трансцендентные, объективные реальности этого мира. Можно сказать, что на земле и рай,  и ад по-земному относительны и ограничены, но и тот, и другой уводят человека после смерти в свои вечные царства, в Царство Божие и в царство диавола. На земле и человеческое добро, и человеческое зло – это введение и приготовление человека к вечной жизни или в Царстве вечного Божиего добра – в раю, или в царстве вечного диавольского зла – в аду.

***

Русская душа имеет свой рай и свой ад. Нет нигде более страшного ада и более дивного рая,  чем в душе русской. Ни один человек не падает так глубоко, до крайнего зла, как русский человек; но в то же время и ни один человек не взмывает так высоко, до вершин, превышающих все вершины, как русский человек. История свидетельствует: русская душа мечется между чернейшим адом и самым светлым раем. Мне кажется, что русская душа из всех душ на земле имеет самый жуткий ад и самый чарующий рай. В драме русской души принимают участие не только все ангелы небесные, но и все бесы ада. Русская душа – это самое драматичное поприще, на котором беспощадно сражаются ангелы и демоны. За русскую душу ревниво борются миры, борются вечности, борются сам Бог и сам сатана.

Что есть то, что составляет и представляет собою рай русской души? Рай русской души представляют и им являются богоносцы и христоносцы земли русской, русские святые, от святого князя Владимира и до патриарха Тихона Исповедника. Огромен, чудесен, беспределен рай русской души, ибо огромна, чудесна и беспредельна святость славных святителей земли русской. Всякий святой – это не что иное, как возвращенный рай. А это значит, что душа отнята у греха, смерти и диавола и соединена с Богом, Его светом и вечностью.

Где же рай русской души? Вот же он, в святых Сергии Радонежском и Митрофане Воронежском, в святых Филиппе Московском и Владимире Киевском, в святых Серафиме Саровском и Иоанне Кронштадтском, во всяком подвижнике, во всяком мученике, во всяком исповеднике, во всяком праведнике земли русской. Дивен Бог во святых русских. Смотри, сколь дивен в отце Иоанне Кронштадтском! Настолько дивен, что святой отец Иоанн стал святителем земли русской.

В новое время русская душа обрела в лице преподобного отца Иоанна Кронштадтского свой совершеннейший рай. Несомненно, он стал раем для измученной души русской. Каким образом? Тем, что своими евангельскими подвигами он вселил в себя Господа Христа, а с Ним и весь рай, и все райское очарование. Очевидно, что всякая евангельская истина понемногу возрождает рай в душе человеческой, а когда они соберутся все вместе, тогда возникает весь рай со всеми своими вечными совершенствами. Где же еще евангельские добродетели настолько живы, настолько деятельны и настолько бессмертны, как в христоносцах? Поэтому они суть рай Христов на земле.

И все-таки что такое рай? Не что иное, как осуществленное Евангелие, прожитое Евангелие. Более того, рай – это пережитый человеком Господь Христос в полноте Его богочеловеческой личности. Согласно апостольскому опыту, живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2:20). А Христос живет в человеке через Свои богочеловеческие добродетели. Эти добродетели постепенно проникают в душу и постепенно вытесняют из нее грех, зло, смерть и диавола и утверждают добро, любовь, истину, бессмертие и Бога.

Проверьте мое утверждение: святитель Иоанн Кронштадтский – это рай для русской души. Сообразуйте свою мысль с его святой мыслью. Разве она не рай для вашей мысли? Погрузите свои чувства в его святые чувства. Разве они не рай для ваших чувств? Коснитесь своим сердцем его святого сердца. Разве для вашего сердца это не рай? Его евангельское милосердие, его евангельская кротость, его евангельская любовь, разве это не вечный рай и не вечная радость для вашей души?

Не стоит обманываться: там, где господствует Христос, там и рай. Если Он господствует в твоих мыслях, то ты в раю. Если Он господствует в твоих чувствах, в твоих желаниях, в твоих делах, то ты в раю. Второе имя рая – Царствие Божие. Святой кронштадтский подвижник говорит: «Когда Бог будет во всех мыслях, желаниях, намерениях, словах и делах человека, тогда приходит, значит, к нему царствие Божие; он во всем видит Бога: в мире мысли, в мире деятельности, в мире вещественном».

Страх охватывает наши сердца: ад в нас, ад вокруг нас. Когда же мы наш ад превратим в рай? Изгнав из него все грехи, все пороки, всех бесов и вселив в него евангельское добро, евангельские подвиги, евангельские силы. Чем больше вносится Евангелие в жизнь, тем жизнь все более становится раем. Этот мир некогда был раем, люди же своевольно претворили его в ад. Но святители возрождают рай силою своей чудотворной святости. Святой кронштадтский подвижник трудился над этим всю свою жизнь, прежде возрождая рай в своей душе, а затем своей святой жизнью возрождая рай и в людях вокруг себя. Там, где стоял кронштадтский христоносец, земля становилась раем. Там, куда он входил, зло тотчас отступало, а добро вселялось.

Своими евангельскими подвигами он повсюду воссоздавал рай в русской душе. Разве он не воссоздавал рай в русской душе, когда исцелял мучимых бесами, изгонял из них злых духов? Вспомни: он исцелил мучимого бесами, во всем напоминавшего гадаринского бесноватого. Он исцелил бесноватую женщину властными, евангельскими, божественно всемогущими словами: «Изыди вон!» И еще исцелил человека, в которого очевидно вселился бес.

Сумасшествие – страшнейшее проклятие, наложенное грехом на человеческую природу. И кронштадтский святитель исцеляет людей от сумасшествия. Потрясающие примеры таковых исцелений описывает для нас в своей книге И.К. Сурский. Достаточно было, чтобы святитель помолился Богу, как бес сумасшествия покидал человека. Исцеление от сумасшествия, разве это не возвращение человека в состояние райское, в состояние до грехопадения? Чудотворная сила кронштадтского молитвенника равна апостольской. Он не только лично исцелял от всевозможных болезней, но исцеление происходит и от его одежд. Всего несколько лет назад в Белграде от его шейного платка получила исцеление сумасшедшая женщина. Не напоминает ли вам это событие Деяния Апостольские, те места, в которых говорится о чудесах, совершенных убрусом апостола Павла?

Бесчисленны чудеса кронштадтского чудотворца. Кто их исчислит? Он исцеляет от всевозможных болезней. Евангельские чудеса шествуют перед нами, одно грандиознее другого. Но остановимся лишь на двух из них, которые, словно из Евангелия, перенесены в наше время. Одно из них – заочное исцеление святым чудотворцем смертельно больного юноши, отцу которого св. Иоанн сказал: «Ну, ничего, иди… сын твой здоров». Другое чудо, в котором участвовал отец болящей девушки, - человек живущий среди нас. Его дочь святитель исцелил также заочно, евангельским образом, сказав отцу: «По вере вашей да будет вам».

Во многом кронштадтский чудотворец похож на св. Николая Чудотворца. Ведь еше при жизни на земле он являлся на дальние расстояния и исцелял от различных болезней: сумасшествия, дифтерии, немоты.

Нам, православным, необязательно возвращаться на две тысячи лет назад, чтобы увидеть евангельские чудеса. Вот они, среди нас. Кронштадтский апостол творит чудеса на наших глазах. Он и мертвого ребенка воскрешает. Разве это не как в Евангелии? Разве на наших глазах не проявляются многочисленные божественные силы, которые Спаситель давал и дает Своим апостольским  последователям, заповедуя им: болящия исцеляйте, прокаженныя очищайте, мертвыя воскрешайте (Мф. 10:8).

Своей евангельской жизнью и делами кронштадтский апостол как бы пишет пятое Евангелие. Более того, он обрел дар прозорливости, он читает мысли человеческие, видит в душе человеческой то, что может видеть только всевидящий Бог.

В чем же тайна такого евангельского, апостольского чудотворства и силы? В пережитом Евангелии, в исполнении евангельских заповедей. Кронштадтский подвижник омилостивил себя евангельским милосердием, смирил себя евангельским смирением, омолитвил себя евангельскою молитвенностью, олюботворил себя евангельскою любовью, освятил себя евангельской святостью. И так исполнил себя чудотворной, божественной силой, которой не может противиться ни грех, ни смерть, ни диавол.

Если проникнуть в сущность личности святителя, то можно увидеть, что около него все происходит в категории Божественной Троичности: от Отца через Сына в Духе Святом. Вот что он говорит об этом: «<…> Вседержавной, безначальной и живоначальной Троицы, Которою мы непрестанно  все живем, дышим, мыслим и о Которой – скажу о себе – я непрестанно помышляю. Которую созерцаю, непрестанно призываю, прославляю. Которою просвещаюсь, освещаюсь, избавляюсь от всех зол. Которою хвалюсь, радуюсь, Которою торжествую над всеми врагами видимыми и невидимыми. Которою обоготворяюсь – ибо Троица мое обожение, мое срастворение, когда я делаюсь искренним причастником Св. Христовых Таин и твердо сою во всякой правде».

В преподобном отце Иоанне Кронштадтском осуществлен идеал христианина – обоготворение. Ведь в обоготворении – спасение. Невозможно человеку вдоволь надивиться величиною этого подвижника земли русской. Он – ходячее Евангелие. Через него шествует то святое божественное чудо, которое явилось в этот мир в день Пятидесятницы, и вот проходит среди нас в его чарующей личности. Наше призвание – святость. По святому апостолу Павлу, призвание христианина – стать святым. Если мы христиане, значит, мы кандидаты в святые. Между святыми и нами различие не в природе, а в воле и решительности.

Православие имеет свою специфическую апологетику. Это святительство. И своих специфичных апологетов. Это святители. Наиболее удачно Православие защищает себя именно святительством, потому что через святительство святых являет Себя, проповедует Себя, объясняет Себя Господь Христос. «Дивен Бог во святых Своих». Дивен и в Своем святом служителе – отце Иоанне Кронштадтском, настолько дивен, что неодолимо привлекает к Себе все живые сердца и всякую разбуженную совесть. Нужно ли и после кронштадтского подвижника искать новых доказательств о всеистинности и всеспасительности Православия? Имеющий уши да слышит, как Бог через Своего нового апостола проповедует Свое вечное Евангелие. Меня особенно поражает милосердие святого кронштадтского апостола. Он милостив ко всем и всему. Движимый евангельским милосердием, он все, что имел, отдавал бедным. Даже рясу и обувь свою отдавал и возвращался домой голым и босым. Его милосердие распространялось на все существа. Он имел то самое «милующее сердце», о милосердии которого трогательно говорит святой Исаак Сирин: ко всякому человеку должно приступать милостиво, нежно и с любовью. Вот правило, которое прописывает кронштадтский святитель: «Смотри на человека и думай: Сам Господь человека по всему подобен был этому человеку, кроме греха».

Эту нежную всемилостивость святой приобрел своей молитвенностью. Можно смело утверждать, что он жил и дышал молитвою. Поэтому он очень много говорит о молитве как дыхании души. На вопрос, как он проводит свободное время, он ответил: «Я молюсь, я постоянно молюсь. Я даже не понимаю, как можно проводить время без молитвы. Воистину – молитва есть дыхание души».

***

  Преподобный отец Иоанн Кронштадтский – это райская дверь для русской души, выводящая ее  из всех трудностей. И не только для русской, но и для сербской, и, вообще, для всякой человеческой души. Какая проблема – русская, сербская, человеческая – не найдет в нем свое райское, свое совершенное, свое вечное решение? Какая тяжелая и трагичная дума не найдет в нем своей райской перспективы, глубины, бессмертия? Какое мучительное и горестное чувство не найдет в нем своего райского преображения, просветления, освежения?

Жесточайший вопрос нашей хаотичной современности – как русская душа может вернуть свой потерянный рай? Только если русская душа со всеми своими болями, проблемами, бедами, ранами поверит  и предастся кронштадтскому апостолу, отцу Иоанну, чтобы он провел ее сквозь хаос современности и вывел в вечность Христовой истины и правды. Что важно для русской души, то важно и для сербской: только ведомые Святителями они могут спастись от ада и войти в рай вечной жизни Христовой. В самом деле, душа воссоздает в себе рай, общаясь со Святыми и живя в молитвенном единении с ними. Ибо Святые вытесняют из души ее грехи, пороки, страсти – то, что ее превращает в ад, и преисполняют душу божественною, истинною любовью и правдою, тем самым превращая ее в рай.

Вся жизнь и труды святого кронштадтского подвижника показывают нам и учат нас, как человек создает в себе и вокруг себя рай, а разрушает в себе и около себя ад. Если бы мы желали свести Евангелие святого Иоанна Кронштадтского к одной мысли, то она бы гласила: грехами и пороками человек созидает свой вечный ад, а евангельскими добродетелями – свой вечный рай.