Изъятие

Изъятие

По каноническому праву в случае слияния одного прихода с другим фонды закрываемой церкви переходят вслед за ее прихожанами к новому приходу. Но в случае «изъятия» приход теряет свои здание, землю, вклады в банках, все свои активы, которые переходят к епископу, действующему здесь в качестве банкира. Леннону нужны были приходы с дорогими земельными владениями и излишними фондами ради одной стратегической цели – избавиться от дефицита. Он использовал изъятие с переходом права собственности, в духе лепты Петра. Умершие, на чьи пожертвования строился приход, не должны будут здесь возражать, живые могут что-то сделать лишь в том случае, если они научатся пользоваться уловками канонического права.

Среди закрывающихся приходов была церковь Младенца Иисуса в богатом Бруклине, которая хранила в банке на своих счетах $4 миллиона. В часе езды на восток от Бостона в Скитьюейт стоял обреченный на изъятие приход святой Франчески Кабрини, владевший тридцатью акрами земли на берегу Атлантического океана – просто находка для застройщиков. Приход Девы Марии – Помощницы христианам в Конкорде имел $800 тысяч в банке, а за год до описываемых событий открыл приходской центр стоимостью в $1,3 миллиона[247]. Леннон в своем послании к католикам сообщил, что распоряжение об изъятии отдал О’Мелли, но на самом деле в этом оба епископа действовали в полном согласии друг с другом.

Питер Борре провел разведку и выяснил, что из восьмидесяти трех приходов, упомянутых в списке Леннона, двадцать четыре были надежными в финансовом отношении и обладали активными прихожанами. Не только Борре, с суровым реализмом глядящий на распродажу активов, был оскорблен нечестностью Леннона: поглощай богатых, выжимай соки из бедных, топчи работяг, расположенных посередине, чтобы освободить от долгов канцелярию архидиоцезии. Мэр Томас Менино был также глубоко этим расстроен. «Тут я впервые понял, куда уходят эти деньги, – сказал он журналисту Globe. – Семьи посещали эти церкви многие годы». Разгневанный секретарь штата Массачусетс Уильям Ф. Голвин заметил: «Если эти деньги центр расходует на неведомые цели, это значит, что рядовых прихожан обманули»[248]. Именно это и происходило. Борре пришел к выводу, что около двух десятков приходов действительно следовало бы закрыть. Многие приходы, расположенные посередине между богатыми и бедными, могли бы справиться со своими проблемами при мудром руководстве.

Специалисты по каноническому праву сказали Борре, что прошения в Ватикан следует подавать вскоре после того, как епископ откажет приходу в помиловании. Создав свою неформальную рабочую группу, Борре начал трудиться над прошением.

Отец Боб Боуэрс пережил неприятный момент, когда в церковь прибыла комиссия из архидиоцезии, которая должна была составить опись имущества прихода Св. Екатерины Сиенской. Члены комиссии заглядывали в шкафы, делали снимки, записывали, сколько в приходе столов, стульев и церковных скамеек, сколько священных изображений и других сакральных предметов. В то же время канцелярия сообщила, что архиепископ О’Мелли желает видеть отца Боуэрса.

По пути в канцелярию, расположенную в Брайтоне, Боуэрсу надо было проезжать мимо своего родного Бостонского колледжа, который оставался от него по другую сторону проспекта Коммонвелф. Священнику давал утешение водитель, Питер Борре, оказывавший ему нравственную поддержку в тот момент, когда у Боуэрса отчаянно ныло под ложечкой. Борре не пожелал сидеть в приемной, где священник из канцелярии его оскорбил, и он дожидался Боуэрса на улице.

Отец Боуэрс сел за длинный стол. Архиепископ был неразговорчив.

– У нас проблема, – наконец сказал О’Мелли.

– У нас проблема, архиепископ. Вам надо поехать и встретиться с людьми в приходе.

О’Мелли отказался от этой встречи. У него есть советники, сказал он, которые помогают ему в этот трудный период, и ему нужно следовать их советам.

В кабинете воцарилось молчание, во время которого росла эмоциональная дистанция между прелатом и священником: молчание порождало молчание. «Он ждет от меня послушания, – думал Боуэрс. – Он францисканец. Он привык слушаться старших, это норма жизни в общине. Мы, приходские священники, не столь покладисты. Я противостою несправедливости и хочу убедить его взглянуть на вещи моими глазами».

Двое мужчин молча глядели друг на друга. Боб Боуэрс, обычно полный энтузиазма и огня, сидел молча и неподвижно, как и его архиепископ. Так и закончилась их встреча, а через несколько дней состоялась новая, такая же напряженная и немногословная. О’Мелли хотел, чтобы Боуэрс сдался и попросил о новом назначении, чтобы можно было осуществлять реконфигурацию. Но О’Мелли не мог лишить пастыря прихода, если тот не совершил серьезных нарушений закона церкви. Боуэрс хотел, чтобы жизнь в приходе продолжалась и чтобы о ней говорили в СМИ, тем самым сопротивляясь плану, разработанному Ричардом Ленноном. Из-за этого О’Мелли приходилось с ним встречаться.

Боуэрс понял, что Шон О’Мелли переживает депрессию.

Это заметили и другие священники. Из-за вялой мимики и медленной речи архиепископа люди высказывали предположение, что он принимает антидепрессанты. О’Мелли жил в спартанской обстановке в комнате приходского дома собора Святого Креста. Он был добрым и вежливым, а в то же время сдерживал свои эмоции. Он должен был дать Бостону исцеление, а здесь ему пришлось участвовать в реконфигурации. «Он не может понять, почему один из его священников с ним не соглашается», – думал Боуэрс. Когда он передал О’Мелли отчет о консолидации в Чарльзтауне, который его прихожанин Вэл Малкехи отослал Леннону, архиепископ отказался его изучать.

Он сказал: «Я бы хотел, чтобы вы поступили так, как я вам скажу», – то есть чтобы Боуэрс подал прошение об отставке и получил новое назначение. Но это стало бы смертным приговором для прихода, которому священник отдал все свое сердце. В своем плане Леннон не учел совет исследовательской группы о постепенном слиянии трех приходов в один. Встреча закончилась ничем.

Боуэрс попросил помощи у отца Уильяма Лейхи, иезуита и президента Бостонского колледжа, который заверил его, что отослал отчет архиепископу О’Мелли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.