Глава 6  Духи и преступность

Глава 6 

Духи и преступность

Дурные привычки, страсти, непреодолимое влечение к наркотикам или алкоголю коренятся в душе и остаются в каждом человеке даже после того, как он покинет свое бренное тело – до тех пор, пока он усилием воли не преодолеет и не искоренит их.

Духи многих казненных преступников и убийц, жаждущие отмщения, бесконечно долго остаются в земной сфере, обычно не желая ничего другого, как продолжать свою преступную деятельность. Они завладевают людьми, которые из-за своей особо повышенной восприимчивости легко поддаются их влиянию, и используют их тела как инструмент для осуществления своих злых намерений.

Во многих случаях громких убийств при ближайшем рассмотрении можно найти несомненные доказательства того, что эти преступления были совершены под воздействием бестелесных духов совершенно невинными людьми, которые стали убийцами только в состоянии одержимости, то есть по принуждению чужой воли.

Так, например, вряд ли можно сомневаться в том, что убийство Стэнфорда Уайта, совершенное Гарри К. Тоу в 1906 году в Мэдисон Сквер Руф Гарден в Нью-Йорке, произошло под влиянием духов.

Гарри Тоу был высокочувствительным медиумом, что не раз доказывал на протяжении всей своей жизни. Если у него даже были какие-то личные причины убить Стэнфорда Уайта, все равно он, без сомнения, был одержим жаждущими мести духами, которые хотели расплатиться за реальную или мнимую обиду, нанесенную им или их родне.

Гарри Тоу был всего лишь посредником, телесным инструментом, посредством которого обитатели невидимого мира разыграли эту кровавую драму. Подлинными убийцами были невежественные, мстительные духи.

15 июля 1906 года, через несколько недель после трагедии, во время одного из наших собраний чужой дух, войдя в мою жену, тут же навзничь упал на пол. Усадив жену в кресло, я начал расспрашивать завладевшего ее телом духа. Тот грубо сопротивлялся, не давая до себя дотронуться. Он потребовал оставить его в покое и крикнул:

– Эй там, официант, принесите мне чего-нибудь выпить!

– Что вам принести?

– Принесите мне виски с содовой, да побыстрее!

– Кто вы?

– Вас не касается, кто я!

– Как вы думаете, где вы?

– В Мэдисон Сквер Руф Гарден, где же еще!

– Как вас зовут?

– Стэнфорд Уайт, если вам хочется знать.

Тут он схватился правой рукой за затылок, а левой за грудь, потом за живот, как будто испытывая резкие боли, и крикнул:

– Пусть официант принесет мне виски с содовой!

Я хотел продолжить расспросы, но дух, заметив кого-то, нам невидимого, задрожал от страха.

– Вы видите умерших? – спросил я.

Он резко кивнул головой и крикнул: «Они гонятся за мной!» – спрыгнул с кресла, забился в угол комнаты и явно хотел скрыться.

Его возбуждение было так велико, что он потерял связь с медиумом и исчез.

Тут же медиумом овладел другой дух. Возбужденно бегая по комнате, он торжествующе кричал:

– Я убил эту собаку! Я убил эту собаку! Вот он лежит! – При этом дух указывал на то место, где Уайт потерял связь с медиумом. – Собака! Вот уже несколько лет я ищу удобного случая его убить, и наконец-то я до него добрался, собака!

Я принудил духа сесть и узнал, что его фамилия Джонсон.

– Я убил Стэнфорда Уайта, – гордо произнес дух. – Он заслужил смерть, он слишком долго забавлялся с нашими дочерями.

Дух предъявил недвусмысленные обвинения мужчинам из высшего общества.

– Они крадут наших детей, шикарно их одевают, а родители не знают, что потом происходит с детьми.

Я спросил духа, знает ли он, что умер; но тот рассмеялся мне в ответ и сказал:

– Как может мертвый разговаривать? Доктор, правда, сказал, что у меня чахотка и я скоро умру, но, однако, я не умер. Никогда в жизни я не чувствовал себя так хорошо.

Когда я предложил ему внимательно осмотреть свои руки, ноги и одежду, он спросил, как это он, мужчина, оказался в женском платье. После долгих разговоров мне наконец удалось убедить не на шутку пораженного духа в том, что он действительно скончался. После этого он покинул нас, полный раскаяния.

Вслед за ним явился третий дух. В отличие от других он сознавал, что стал духом и лишь временно находился в чужом теле.

– Я отец Гарри Тоу. Спасите моего сына! Спасите моего сына! Он невиновен. Гарри не казнят на электрическом стуле (позднейшие события подтвердили правильность его слов).

– Он всю жизнь был доступен воздействию духов. Он всегда был рассеянным и таким возбудимым, что мы даже боялись его наказывать, так как опасались, что иначе он сойдет с ума. Но теперь я вижу, что мы заблуждались! Когда я еще жил на Земле, я не понимал, почему Гарри так странно себя ведет; но теперь, глядя на все с духовной стороны, я вижу, что Гарри бо?льшую часть своей жизни был инструментом в руках эгоистичных, привязанных к Земле духов.

– Он был одержим мстительными духами, когда убил Стэнфорда. Я всеми средствами пытался достучаться до внешнего мира, чтобы сказать людям, что Гарри не сумасшедший, а медиум. Спасите моего мальчика! Спасите моего мальчика! – умолял бедный отец.

– Что вы хотите, чтобы мы сделали?

– Напишите моей жене и моему адвокату мистеру Олкотту. (Мы тогда еще не знали, что мистер Олкотт был адвокатом Тоу-старшего, но позже этот факт подтвердился.) Сообщите им о том, чему вы только что были свидетелем и что я сказал вам; обещайте мне правильно оценить все эти взаимосвязи и постараться понять состояние Гарри.

Мы обещали духу исполнить его просьбу, и он покинул нас. Следующим вечером, 16 июля, пришел другой дух; он, казалось, кого-то искал, а потом спросил:

– А где же все остальные?

Этот дух тоже осыпал проклятиями высшее общество в целом, в особенности же сетовал на глупость и легкомыслие многих молодых девушек.

– Богатые забирают наших дочерей в свои вертепы разврата; они выводят их на театральную сцену, и тогда наши девочки уже не хотят знать своих родителей. Дать бы им хорошую взбучку! – сказал он, подчеркивая каждое слово соответствующими жестами.

10 февраля 1907 года дух мистера Тоу-старшего явился вновь и повторил, что Гарри – медиум и часто попадает под влияние злых духов. Он настоятельно указывал на то, что было бы великим благом для человечества, если бы специалисты серьезно занялись вопросом воздействия духов на людей. Основательное знание этих взаимосвязей избавило бы как духов в потустороннем мире, так и их несчастных жертв здесь, на Земле, от неописуемых страданий.

Тот факт, что Ричард Айвенс, который за убийство миссис Бесси Холлистер в Чикаго был повешен в 1906 году, стал жертвой злых духов, было так очевидно, что психиатры, криминалисты и психологи в один голос заявляли, что Айвенс невиновен и что преступление было совершено под гипнотическим воздействием неизвестной личности.

Айвенс то признавал свою вину, то самым решительным образом ее отрицал. Со странным, отсутствующим взглядом он утверждал, что некий «сильный человек» заставил его совершить преступление.

Хьюго Манстерберг, профессор психологии Гарвардского университета, писал в 1906 году:

«Это интересный и одновременно очевидный случай раздвоения личности и самовнушения… Ведьм в XVII веке после таких признаний сжигали на кострах, и общее понимание душевных помешательств с тех пор мало изменилось к лучшему».

Профессор Уильям Джеймс того же Гарвардского университета писал: «Виновен Айвенс или невиновен, он явно находился в состоянии раздвоения личности… Он не владел своим собственным естественным «я» в те роковые дни, а был жертвой странных изменений личности, о которых нам достоверно известно, что они наступают либо вследствие внушения, либо просто сами собой у предрасположенных к этому личностей».

Ниже мы приведем ряд сообщений, касающихся этой трагической истории.

Сеанс от 7 мая 1907 года

Дух: Ричард Айвенс

Когда вечером этого дня дух вошел в медиума, тот (та), упав на пол, лежал, как труп; лишь через полчаса неимоверных усилий удалось привести духа в сознание.

– Отпустите меня, – простонал он. – Вы хотите еще раз меня повесить?

Он жаловался на сильные боли в области шеи и просил оставить его в покое; ему хотелось одного – спать.

– Что у вас с шеей?

– Она сломана, меня же повесили, и я мертв. И я хочу оставаться мертвым. Если вы меня оживите, меня опять повесят.

– Как вас зовут?

– Ричард Айвенс.

– Вы виновны в убийстве миссис Холлистер?

– Я не знаю; так говорят. Если я действительно убил ее, то сделал это, сам не сознавая того.

– Почему вы то признавали свою вину, то вновь и вновь отрицали ее?

– Я признавал себя виновным, потому что трое парней (духи) принуждали меня к этому. Самый сильный из них стоял с ножом рядом со мной и грозился меня зарезать, если я признаю себя невиновным. Если же этого сильного человека не было, я говорил, что не знаю, убил ли я эту даму или нет. Все это я говорил в полиции, надсмотрщикам в тюрьме и всем, кто меня об этом спрашивал; но они не верили мне, когда я рассказывал, как все было на самом деле.

– Я столько всего пережил! Зачем вы оживили меня, если я уже умер? Почему вы не даете мне спать? Меня опять арестуют и еще раз повесят.

Вдруг он в страхе закричал:

– Вы видите? Нет? Вот он опять здесь – большой человек! У него в руках нож, и те двое маленьких парней опять с ним. О Боже!

Схватившись за колено, он вскрикнул:

– Колено! Он пырнул меня ножом в колено и в другую ногу! Нога, моя нога! Он – дьявол во плоти! Он несколько раз ударил меня ножом!

Постепенно нам удалось разъяснить смертельно испуганному духу, что его мучители – тоже всего лишь духи и что он, теперь лишенный своего земного тела, не может испытывать физической боли.

– В настоящий момент вы находитесь в некоем теле, но не в вашем собственном, и вы должны освободиться от своих ложных представлений. Кроме ваших врагов вы не видите других духов?

– То есть как это… Да, тут есть и другие; по-моему, они настроены дружелюбно, и вот, вот – миссис Холлистер!

– Спросите мужчину с ножом, почему он так ужасно обращался с вами, – шепнул я ему на ухо.

– Он только ухмыляется.

– Спросите его, почему он хотел убить эту женщину.

– Он говорит, потому, что ненавидит женщин… – Тут он вдруг замолчал. Казалось, он, почти не дыша, наблюдал за каким-то волнующим его явлением.

– Они только что выгнали отсюда этих дьяволов! Была жуткая драка, но они все-таки победили!

После этого он успокоился и сказал:

– Теперь я чувствую себя лучше. Я так рад, что этот ужасный человек ушел.

Когда мы спросили, что он помнит о трагедии с миссис Холлистер, дух сказал:

– Когда я в тот вечер увидел ту женщину, я мысленно увидел и того большого человека. У меня все смешалось в голове; меня схватили за шею, и я потерял сознание. Когда я снова пришел в себя, большой человек сказал, что я убил женщину. Тогда я примерно месяц, как знал этого человека, но не знал, что он – дух. С тех пор он постоянно преследовал меня. Почему меня лишили возможности жить – пусть даже в тюрьме? О, какой позор я навлек на свою семью! Мне так жаль мою бедную мать; если бы она могла узнать правду… Если бы я смог с ней поговорить и сказать, что не имею к этому никакого отношения, что я этого не делал! Никто не пожалел меня, никто не верил мне, когда я рассказывал о большом человеке, который с ножом стоял рядом со мной. Ведь он же принудил меня признать свою вину. Если я действительно совершил преступление, то искренне сожалею об этом, но я не помню, чтобы я это сделал. Почему наказанием мне стала именно смертная казнь?

После того как я объяснил ему, что жизнь продолжается и после смерти, что человек, постоянно развиваясь, поднимается к более высоким духовным мирам, он с явной надеждой спросил:

– Если меня не смогли убить, то, наверное, и та дама тоже жива?

– Конечно! И наверняка она уже пришла сюда, чтобы простить вас. Вы, правда, разрушили ее бренное тело, но вы же не несете ответственности за содеянное – вас просто использовали для этого злые духи, которые вас загипнотизировали!

С этими наставлениями и уже совершенно истощенного духа взяли под свою опеку невидимые помощники. Они же и рассказали нам, что «сильный человек» и его сообщники при жизни принадлежали к банде «белых шапок», которая несколько лет подряд совершала свои преступления в Англии и Америке, в своей преступной мании искалечила и убила много женщин.

Через несколько месяцев в наш кружок привели дух того самого «сильного человека».

Сеанс от 6 июня 1907 года

Дух: Карл-фехтовальщик

Дух казался совершенно оцепенелым, будто пьяным, а когда наконец пришел в себя, проявил такую агрессию, что несколько человек должны были крепко держать его.

«Я – Карл-фехтовальщик и велю вас всех расстрелять!» – кричал он. 

Потом он разразился дикими проклятиями по отношению к другим невидимым, потому что те заманили его сюда, потребовав от них, чтобы они помогли ему освободиться, а не стояли без дела.

Однако в конце концов его удалось успокоить и заставить выслушать наши объяснения, касающиеся его теперешнего положения. Пытаясь убедить его, что он находится не в своем собственном, а в чужом теле, мы предложили ему внимательно посмотреть на свои руки.

Посмотрев на руку медиума и поняв, что это женская рука, он в сильном испуге резко отпрянул назад и закричал: «Уберите эту руку! Уберите ее! Я не хочу ее больше видеть!»

На вопрос, что за история связана с рукой, он ответил: «Я никогда и никому не расскажу об этом! Лучше я умру! О! Это же ее лицо! И рука, которую я отрезал, чтобы снять кольцо с бриллиантом! Все это время я ни на минуту не мог забыть об этом!»

Он с ужасом оглядывался вокруг, явно видя многочисленное собрание духов.

– Взгляните на все эти лица! Я что, убил всех этих людей? Теперь они пришли, чтобы выдвинуть против меня обвинения? Вот! Вот и этот мальчишка! Его тогда повесили, но он, похоже, все равно преследует меня (Айвенс). Я убил ту женщину и велел ему взять вину на себя, чтобы спасти собственную шею. Но погоди, чертенок, я обязательно тебя поймаю, как только выберусь отсюда. Я всех вас превращу в мелкий фарш! Но постепенно ему стало ясно, что дальнейшее сопротивление бесполезно и что дни разбоя и убийств для него безвозвратно прошли. Он поведал нам жуткую историю своих преступлений и сказал, что убивал из мести, воровал, чтобы купить виски, а пил, чтобы заглушить угрызения совести и уйти от призраков, которые его преследовали.

Окруженный любовью матери, он был счастлив в отрочестве; но когда та умерла, его мачеха так безжалостно избивала его, что он часто, рыдая, убегал в свою комнату и, стоя на коленях, молил свою умершую мать о помощи.

Это только еще больше разъяряло мачеху, которая, не обращая внимания на все возражения слабохарактерного отца, вне себя от гнева продолжала избивать мальчика, запрещая ему даже упоминать мать вслух.

Издевательства мачехи переросли в такую жестокую тиранию, что в мальчике окреп неукротимый гнев против нее; более того, исполненный жаждой мести, он поклялся, став взрослым, убить как можно больше женщин.

Это ужасное намерение он действительно стал планомерно осуществлять, потратив свою жизнь на то, чтобы придумывать все новые преступления и совершать их. Жертвами бандита были главным образом женщины.

Он погиб в 1870 году после спора, перешедшего в драку, но не осознавал этого. Он бахвалился тем, что много лет подряд совершал все новые и новые преступления, никогда не попадаясь полиции.

– В Бостоне я однажды хотел убить одного полицейского; я подкрался к нему сзади и ударил его дубинкой по голове. Но дубинка прошла сквозь него, ничуть его не повредив, он даже не обернулся.

Думая, что попал в руки властей, дух изъявлял готовность сдаться, чтобы только не видеть лиц преследующих его жертв.

– Я бы с радостью пошел в преисподнюю, только бы избавиться от этих мучений.

Я рассказал ему кое-что о законе причины и следствия и о том, как этот закон отражается на условиях жизни в духовном мире. Еще слушая мои пояснения, он увидел перед собой родную мать. Ее появление произвело на него сильнейшее впечатление. Отпетый преступник сполз со стула и, сидя на полу, жалобно плакал, в то время как мать уговаривала его пойти с ней, чтобы показать ему, как искупить совершенные преступления.

Совсем раздавленный, полный сознания вины и раскаяния, он, возражая, вскрикнул: «Я не могу пойти с тобой! Милая мама, оставь меня, я не могу пойти с тобой! Возвращайся на небо, а я пойду в ад, туда мне и дорога. Пусть меня разрубят на куски и сожгут в адском огне!»

Но материнская любовь все же взяла верх, и дух, раскаявшийся и притихший, последовал за своей матерью.

В 1894 году Гарри Хейворд, внешне привлекательный, но бессовестный бонвиван, охочий до красивых женщин, нанял в Миннесоте одного негодяя, чтобы убить свою возлюбленную. За это его повесили.

Сидя в тюрьме и ожидая казни, Хейворд до последнего мгновения сохранял полную невозмутимость и душевное спокойствие, играл со своим надсмотрщиком в карты и просил приносить ему мороженое, которое любил больше всего на свете, как только представлялась такая возможность.

– Я ведь скоро отправлюсь в ад, – говорил он своему надсмотрщику, – и когда вы тоже окажетесь там, я в честь вашего прибытия угощу вас мороженым.

В это время, не указывая своего имени и обратного адреса, я послал ему книгу и различные журналы со статьями о мире духов; никаких других отношений я с ним не поддерживал.

27 февраля 1908 года одна медсестра озаботилась судьбой миссис МакЭй[13], больной, за которой она ухаживала: возникали сильные подозрения, что ее затянувшееся болезненное состояние с приступами слабости имеет медиумическое происхождение, то есть причина их в одержимости.

Медсестра, сама медиум, предполагала, что причина многих безумных фантазий ее симпатичной пациентки заключалась в одержимости. Медсестра уже сама разными способами пыталась прогнать докучливых духов.

Однажды миссис МакЭй настоятельно потребовала мороженого домашнего приготовления, хотя раньше была совершенно равнодушна к нему. Но теперь она настаивала на своем желании, чем доставляла своим служанкам немалые трудности.

Когда медсестра, наконец, вошла в комнату с мороженым, ей показалось, будто кто-то набросился на нее. В следующее мгновение она почувствовала, что какая-то невидимая сила душит ее, она стала задыхаться и выбежала из комнаты. Немного придя в себя, она вернулась в комнату и – твердо убежденная в присутствии существа-духа – широко распахнула окно, и, не произнося этого вслух, мысленно приказала всякому возможно находящемуся здесь чужому существу немедленно покинуть дом.

Вечером того же дня медсестра и одна из служанок миссис МакЭй приняли участие в нашем сеансе. Дух, который при этом заявил о себе, сразу пожаловался на боли в шее и, хотя его об этом не спрашивали, заявил, что ему сломали шею, когда вешали. А зовут его Гарри Хейворд!

– Вы не могли бы дать мне немного мороженого? Я много раз пытался раздобыть мороженое и сегодня чуть было не попробовал его, но мне опять ничего не досталось. Меня прогнала какая-то женщина, просто выбросила из окна – удовольствие, право же, сомнительное!

Хейворд осознавал, что стал духом и теперь слоняется по Земле; на вопрос, откуда он знает о жизни духов, он ответил, что в заключении получил от незнакомца несколько статей по этому вопросу. Однако он жаловался на то, что, куда бы он ни пошел, никто его не замечает; даже если он сидит в поезде, обязательно кто-то придет и усядется прямо на него, так что ему даже невозможно пошевелиться.

Он был очень рад тому, что снова мог разговаривать с людьми, и задавал множество вопросов о людях, с которыми он имел дело во время судебного разбирательства, в частности о надсмотрщике, с которым он за карточной игрой скрашивал дни заключения.

У меня было такое чувство, что этот надсмотрщик некоторое время назад умер, и я сказал об этом духу; одновременно я указал ему на потенциальную возможность найти своего приятеля в мире духов.

Услышав это, дух замолчал, явно пытаясь мысленно «нащупать» своего прежнего приятеля в пространстве, а затем со всей определенностью сказал: «Нет, он не умер. Я вижу его в доме сына в Миннеаполисе; они играют в карты».

Было совсем нетрудно объяснить Хейворду суть и смысл высшей жизни. В конце концов он попрощался, заверив нас, что приложит все усилия, чтобы подняться как можно выше в мире духов.

После этого сеанса в состоянии нашей больной, предрасположенной к медиумизму, наступило явное улучшение; кроме того, на наш письменный запрос нам подтвердили, что сказанное Хейвордом о своем старом друге-тюремщике оказалось верным. Тот был жив и здоров и во время того сеанса действительно играл в доме своего сына в карты.

Десять лет спустя после того, как в нашем кружке заявил о себе дух другого, тоже повешенного, убийцы, Хейворд явился еще раз и рассказал нам кое-что о своей земной жизни.

Сеанс от 21 сентября 1918 года

Дух: Гарри Хейворд

Мне захотелось зайти к вам, чтобы кое-что сказать, потому что я вижу, что сидел в той же лодке, что и парень, который только что был здесь. Мне, правда, живется ненамного лучше, чем ему. Ведь я все же в бо?льшей степени, чем он, осознавал, что творил зло, и потому наказание мое было более суровым. Я получил хорошее среднее образование, у меня всегда было довольно много денег, но этого мне было недостаточно.

Я хочу вам рассказать, что мне, с тех пор как нахожусь здесь, на духовной стороне жизни, хочется кричать на каждом углу, предупреждая матерей о том, чтобы они не воспитывали своих детей так неправильно, как меня.

Конечно, все матери утверждают, что любят своих детей; они обожают их, толкая тем самым на кривые дорожки – именно потому, что потакают всем их прихотям. Будьте достаточно строги к своим детям, воспитывайте их! Вы же воспитываете ваших домашних животных и обрезаете ваши комнатные растения. Посадив в своем саду цветок, вы ведь не даете ему дико разрастаться, а следите за тем, чтобы вся его сила шла в стебель, увенчанный прекрасными цветами. Но как же мало люди задумываются о правильном воспитании подрастающих детей; почти никто не дает себе труда вырастить из детей прекрасные цветы на древе человечества!

Я ни в коем случае не хочу упрекнуть свою мать, но должен вам сказать: если бы она действительно воспитывала меня, а не просто обожала, если бы она противопоставила решительное «нет» моим неумеренным желаниям, если бы наказывала меня за проступки, я бы стал другим человеком!

Я бы не закончил свою жизнь на виселице, если бы моя мать научила меня жить для других и любить ближнего своего, как самого себя.

Если бы матери действительно были озабочены благополучием своих детей и прививали им прекрасные мысли о том, что нужно жить для других, их дети были бы другими, гораздо лучшими людьми.

Я беспечно жил в свое удовольствие, и никто не сказал мне, что можно и нужно жить иначе. Каждый день был похож на праздник, и я не пропускал ни одной симпатичной девушки.

Но со временем я стал тратить больше денег, чем давал отец. Я же был еще совсем молодым человеком, и меня можно и нужно было приставить к какому-либо делу, приохотить к работе. То, что мои родители были богаты, обернулось для меня несчастьем – работать было для меня позором. Так они думали. Было бы намного лучше, если бы они заставили меня работать, вместо того чтобы давать деньги каждый раз, когда я об этом просил.

Я начал играть. Вы знаете, однажды начав играть, трудно бросить эту привычку. Мне везло, деньги так и текли мне в руки. В это время я познакомился с одной юной леди, которая мне очень понравилась. Я всегда пользовался вниманием девушек и не помню, чтобы хоть одна мне отказала. Эта юная леди любила меня всей душой, а я любил ее ради того, что мог получить – от нее или за нее. И вот мы решили, что она застрахует свою жизнь в мою пользу на десять тысяч долларов. Я представлял себе дело так: если теперь ее убьет кто-то другой, вина падет не на меня, а деньги получу я. Мой план казался мне замечательным. Я нанял человека, чтобы убить ее. Во время совершения убийства я собирался пойти с другой девушкой в театр. Тогда, думал я, что бы ни случилось, я оказался бы вне всякого подозрения.

Нанятый мной человек должен был пригласить ее прокатиться с ним на озеро Лейк Колхаун и там убить. В прибрежной роще он убил ее и вернулся домой. А так как я в это время с другой девушкой был в театре, моя спутница могла подтвердить мое алиби. Но, знаете, я так хотел получить страховку, что совсем не подумал о том, что это бросится в глаза, если я сразу после ее смерти пойду в страховую контору. Меня заподозрили, а потом и арестовали.

Если бы я выждал неделю, лучше две, никто бы ничего такого не подумал. А так меня арестовали. Моя мать так любила меня, что попыталась свалить вину на моего брата. Он был женат и имел двоих детей. Судебное разбирательство стоило моим родителям кучи денег, и прошло много месяцев, прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки. Суд долго не мог решить, кого повесить – Эдди или меня.

Когда я сидел в тюрьме, мне однажды пришли по почте брошюра и несколько выдержек из журналов, в которых речь шла о духовном мире. Я знал: дни мои сочтены, потому что в конце концов к смерти через повешение был приговорен я. Так что я полностью осознавал безнадежность своего положения. Статьи произвели на меня большое впечатление, и я захотел узнать, как обстоит дело с миром духов. Правда, я и верил в это, и не верил. Во всяком случае, содержание статей понравилось мне больше, чем то, что говорит церковь о жизни в потустороннем мире. Но поначалу я воспринял все это как сказку.

Я часто беседовал с моим надсмотрщиком об этом, но чем ближе подходил час моей казни, тем слабее становилась моя вера. Это очень своеобразное ощущение, когда ты знаешь, что вот-вот будешь болтаться на виселице и жизнь твоя прервется. Вы не можете себе представить, что это за ощущение.

Вам ни за что не понять, что чувствуешь, когда тебе становится ясно, что жить тебе осталось всего несколько часов. И все же маленькое послание, которое я получил, придавало мне немного мужества. Вероятно, думал я, будет разрушено только мое тело, а не мой дух. Так я до последнего мгновения бодрился, и мне уже стало по-настоящему интересно, каково будет там, в потустороннем мире.

Я очень благодарен тому, кто прислал мне статьи: они стали для меня в последние дни утешением.

Когда я заметил, что покинул свое тело, моей первой мыслью было: «Теперь я умер». Я тут же пошел к своей матери и говорил, обращаясь к ней, и она, не слыша меня, почувствовала мое присутствие. Однако я был еще очень привязан к своему телу, и мне казалось, что я еще не могу от него отделиться. Я, правда, быстро вышел из него, но вскоре снова к нему вернулся, и когда мое тело сжигали, я стоял рядом и смотрел, как оно сгорало.

После этого я долго бродил в поисках мира духов, но не мог его найти. Я шел от одного города к другому. И по старой привычке меня все еще тянуло к миловидным женщинам; итак, я начал путешествовать. С одной стороны, я знал, что умер, с другой – как-то не совсем понимал, что я действительно мертв.

Однажды меня охватило сильное желание совершить большое путешествие, я решил поехать на поезде. Я подошел к кассе, чтобы купить билет, но денег-то у меня не было. Что ж, подумал я, если вежливо поговорить с кассиром, то он, может быть, даст мне билет бесплатно, но он меня просто не замечал. Хорошо, подумал я, как-нибудь я все же уеду, и сел в поезд.

Я сел на одно из свободных мест и не успел оглянуться, как прямо на меня сел крупный, жирный, толстый мужчина. Я не на шутку разозлился и попытался его спихнуть, но ничего не получилось, я не мог встать. Так он и просидел на мне, пока не вышел на своей станции.

Я еще не умел использовать для передвижения силу мысли, я просто ходил. Я еще не научился мысленно куда-то переноситься.

Вскоре мне встретилась симпатичная молодая женщина (миссис МакЭй.), и она мне очень понравилась. В мгновение ока я очутился в ее магнетической ауре, из которой уже не мог выйти. Она все время проводила в постели, и мне поневоле тоже приходилось лежать в постели.

Однажды я услышал, как кто-то сказал: «Оставь эту женщину в покое, уходи. Если в ней засел дух, то пусть он сейчас же выйдет из нее и уйдет прочь!» Однако я остался.

Я всегда очень любил мороженое, и мне очень хотелось опять его попробовать. Поэтому я велел этой молодой женщине заказать себе порцию мороженого. Когда мороженое принесли, я тут же захотел его съесть. При этом я, наверное, вошел в плотный контакт с медсестрой, которая принесла мороженое, и мне показалось, что если я буду крепко ее держать, то наконец-то полакомлюсь своим любимым мороженым.

Но вдруг я сам стал медсестрой, и, когда протянул руки к мороженому, меня охватило то же ощущение удушения, которое я испытал, когда меня вешали. Но медсестра оказалась такой сильной, что просто выбросила меня из окна. Представьте себе – просто выбросила из окна!

Я искренне благодарен вам за то, что вы помогли мне выбраться из моего ужасного состояния, и хочу от всего сердца поблагодарить вас за то духовное послание, которое оказало мне большую помощь в понимании великолепного потустороннего мира.

Меня до сих пор так и тянет на каждом углу кричать о том, чтобы матери воспитывали своих детей хорошими людьми, чтобы, если нужно, они наказывали их, пока они еще малы, может быть, даже розгами, чтобы не избаловать их. Если бы матери правильно воспитывали своих детей, в мире не было бы столько эгоизма, как сейчас.

Сейчас у меня прелестный маленький дом в мире духов и много дел, потому что моя задача здесь еще не выполнена. Я стараюсь протянуть руку помощи всем тем, кто ее жаждет.

Еще раз благодарю вас – прежде всего за то, что вы просветили меня. Спокойной ночи!

«Убийца в гараже» из Чикаго был преступником совершенно иного рода – жертвой своего окружения. Через некоторое время после казни его привели в наш кружок, когда он шел за девушкой, некогда жившей по соседству с ним, которая шла к нам, чтобы навестить мою жену.

Он приходил еще и еще, чтобы рассказать нам свою историю и образумить других привязанных к Земле духов, переживших подобное.

Сеанс от 21 сентября 1918 года

Дух: Пит Найдмайер

Сегодня вечером меня привело сюда желание сказать вам, что я тоже один из тех, кто вам очень благодарен, хотя вас, наверное, мало интересует, приду я еще раз или нет. Но я-то знаю, что вы помогли мне обрести счастье; а ведь я думал, что уже никогда не испытаю этого чувства.

В земной жизни я был не что иное, как дикий зверь; но если детям не давать надлежащего воспитания, то как можно тогда ожидать, что из них получатся хорошие люди? У меня вообще не было никакого воспитания! Моя мать была очень беспорядочной, ей было все равно, какими станут ее дети. «Пусть они сами о себе заботятся», – думала она.

В такой ситуации ты с друзьями-товарищами идешь своим путем, попадая то в одну, то в другую компанию. Правда, иногда я ходил в церковь. Но в древнюю историю о Христе я никогда не верил; я просто не мог в нее верить. Я не мог себе представить, чтобы то, что они говорили о Христе, было на самом деле; а если это действительно было, то какое мне-то до этого дело!

С раннего детства я шел по тропе зла, пока не попал в такие тиски, что уже просто не мог больше жить – хотел я этого или нет.

Я хочу вам сказать: если у вас есть дети, втолковывайте им с самого раннего возраста, что правильно, а что неправильно. Если ваши дети у кого-то что-то украли, велите им отнести украденное туда, где они его взяли. Не допускайте, чтобы у них зародилась даже мысль, что вы примете от них украденное, употребите по своему усмотрению, не видя в этом ничего зазорного. Один раз украв, ребенок будет делать это снова и снова, если его серьезно не предостеречь от этого.

А когда я что-нибудь крал, моя мать говорила, что я бойкий парнишка. Я все глубже погрязал во зле. Я прибился к банде, состоявшей из дюжины мальчишек. Мы стали такими дерзкими и отчаянными, что совсем не думали о том, что с нами будет. Мы не чурались никакого разбоя, и чем глубже мы погрязали в нем, тем больше нам нравилась эта разбойничья жизнь. В конце концов мы стали нападать на людей и просто убивать их. Но «недолго музыка играла»: нас арестовали и повесили.

Меня зовут Найдмайер, и сейчас я здесь.

Несколько лет назад я попал в этот кружок, в сущности, благодаря одной соседской девушке. Она мне очень нравилась. Когда она однажды вышла из дома, я решил пойти за ней.

Я не понимал, что повешен, не осознавал, что умер. После казни я пошел домой и пробыл там некоторое время, не замечая, что умер.

Моя мать была странной женщиной; но после всего, что я видел с тех пор, как нахожусь на духовной стороне, мне ясно, что она была одержима. И никто ничего не мог с ней поделать. Мой отец и мой брат были хорошими людьми, а моя мать и я были «заблудшими овцами».

Эта дочь наших соседей была хорошей девушкой и постоянно пыталась, насколько могла, помогать мне. В тот день, когда я пошел вслед за ней, она вошла в дом этого господина (доктора Викланда). Она прошла в маленькую комнату и заговорила с медиумом, устами которого я сейчас говорю; в тот день я увидел многое, чего раньше не видел никогда. Я, правда, не понял, что все это означало. Мне казалось, будто кто-то силой удерживал меня там, и я не мог уйти.

Не заметив ничего особенного, я уже сидел вместе с другими собравшимися; я слышал пение, и, прежде чем сам понял это, я опять почувствовал себя живым. Я мог говорить, и шея у меня больше не болела. Все происшедшее меня очень удивило.

Вы тогда так по-доброму говорили со мной, что это было для меня настоящим благодеянием. Вы рассказывали мне об истинной жизни там, на другой стороне, и очень помогли мне понять, что такое жизнь – не так, как учили церковь и служители культа, говорящие, что нам нужно только молиться и верить в кровь Христову, что Христос умер за наши грехи и что мы попадем на небо, только если будем верующими!

Я не был создан для того, чтобы идти таким простым путем, это казалось мне слишком удобным и легким. Я думал, что мы не можем попасть на небо без каких-либо усилий с нашей стороны. Мне было ясно, что я плохой человек, однако в глубине души я чувствовал, что должен приложить много усилий, чтобы стать хорошим, что должен творить добро за все то зло, которое я причинил людям. Это казалось мне более разумным, чем думать, что я могу одним смелым движением вырваться из своего бедственного положения и оказаться на небе. К тому же, думалось мне, там я вряд ли пришелся бы ко двору.

Вы начали со мной разговор о Боге и о нашем человеческом познании Бога. Вы говорили так, как никто никогда не говорил со мной об этом, однако мне все было понятно. Я очень надеюсь, что однажды кто-то так же поговорит с моими приятелями, находящимися в том же положении, в котором тогда был и я. Это наверняка дошло бы до их сердец.

Среди них много вовсе неплохих людей, но никому нет до них дела. Большинство из них не верят в то, что сказано в Библии об Иисусе Христе. А оставаясь такими, каковы они сейчас, они просто пропадут.

С тех пор как я впервые попал в ваш кружок и вы оказали мне первую помощь, мне пришлось пройти сквозь тяжелые испытания. Кажется, минуло много лет с тех пор, как я был у вас в первый раз.

Хочу вам рассказать о том, что мне приходится делать после того, как умерла моя мать. Я пытаюсь снова и снова образумить ее, но она ничего не хочет слышать. Надеюсь, что однажды мне удастся пробудить ее душу к высшему сознанию.

Продвигаясь в своем развитии, мы поднимаемся из одной сферы в другую – все выше и выше. Если бы я просто положился на то, что Христос умер во искупление моих грехов, то верой в эту догму я бы сам себе закрыл доступ к высшему духовному миру.

Вскоре, как только я покинул свое тело и попал к вам, вы сказали мне, чтобы я начал искать духовных друзей, которые помогут мне, а моей первой задачей должно было стать служение другим. После этого для меня настало время тяжелых испытаний.

Первое, чему я должен был научиться, это преодолению себя, а это очень трудно – обуздать собственный эгоизм, если раньше ты никогда не думал ни о чем и ни о ком, кроме себя самого. Но мы должны преодолеть эгоизм, потому что, пока это не произошло, мы совершенно непригодны ни для какой работы в мире духов.

Лучшее средство – дать запереть себя в темное помещение (мы называем это обычно темницей), где не видишь ничего, кроме себя самого и всего того, что ты сделал в течение жизни. Одно за другим наши дела предстают перед нами. Хороших так мало, что они погоды не делают. Если перед глазами встает доброе дело, кажется, что его совершил кто-то другой. В этой темнице приходится оставаться до тех пор, пока не раскроются сердце и глаза. Лишь когда в нас пробуждаются серьезные намерения обуздать свои дурные привычки и впредь жить для других, мы выходим из состояния эгоизма!

Мое сердце сильно зачерствело, но в конце концов и я научился говорить: «Не моя воля, но Твоя да будет!»

Первое, что тебе тогда поручается и разрешается, – это помогать, каким-то образом служить самым низшим духам, с которыми вступаешь в контакт. Во многих случаях было чрезвычайно трудно, но я считал это своим долгом. Мне пришлось учиться великому терпению. Лишь когда мы оказываемся в состоянии безропотного служения и делаем это из любви к ближнему, тогда это уже совсем не трудно.

Так я продвигался все дальше и дальше, от одной ступени к другой, постоянно учась; а условия моего существования все более улучшались. В духовном мире идешь вперед от ступени к ступени, но только благодаря учебе.

Сегодня вечером я хочу еще раз поблагодарить вас за помощь, которую вы мне оказали. У меня теперь прекрасный маленький дом в мире духов, и я счастлив; но моя задача здесь еще не выполнена до конца. Она будет и впредь состоять в том, чтобы помогать тем, кто нуждается в помощи, пытаться так повлиять на молодых людей, живущих на Земле, чтобы они не совершали задуманных ими злодеяний, а старались быть лучше и делать добро окружающим их людям – как и где это только возможно.

Прощайте!

Сеанс от 30 августа 1922 года

Дух: Пит Найдмайер. Медиум: миссис Викланд

Сегодня вечером я пришел, чтобы сказать несколько слов. Хочу поблагодарить вас за то, что вы мне помогли достичь высшей жизни. Я был падшим, глубоко падшим человеком, полным ненависти, и мои мысли вращались только вокруг моих эгоистичных желаний. Морально я опустился так низко, как это только может быть. Моя мать была одержима. Ее влияние на меня было очень велико. В полном разладе со всем миром, она подначивала и меня против соседей – к злодеяниям, которых мне бы лучше никогда в жизни не совершать. Мой отец и мой брат были хорошими и очень уважаемыми людьми.

Я – Пит Найдмайер. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы мне помогли, и одновременно попросить вас послать моей матери добрые мысли. Она умерла, но я не могу достучаться до нее. Она была одержима злым духом; своими мыслями она неблагоприятно влияла на меня, а я был очень восприимчив к этому влиянию.

Вы обошлись со мной действительно по-христиански, как никто и никогда со мной не поступал. Меня все обходили стороной. Когда живешь в большом городе со всеми его соблазнами, ничего не зная о высших ценностях, легко попадаешь в дурную компанию. Ты так запутываешься в несправедливости, что в конце концов начинаешь думать, будто все, принадлежащее другим, принадлежит и тебе.

Зависть, эгоизм и невежество. Мы должны постоянно стремиться к тому, чтобы при любых обстоятельствах обуздать эти три черты характера. Кто дает им овладеть собой, у того в душе дьявол. Такой человек завидует каждому, кто имеет больше, чем он; думает только о себе, и у него зимой снега не выпросишь. Такой человек всегда хочет иметь то, что принадлежит другим, и в конце концов начинает думать, что если бы Бог действительно был, то Он наверняка дал бы ему такие же возможности, что и другим.

С такими взглядами я и рос. Мать была эгоистична и завистлива. Она терпеть не могла никого из соседей, у нее не было ни одной подруги. Я был ее любимчиком, поэтому мог заполучить все, что хотел.

Отец старался удержать меня от дурных поступков; но мать всегда говорила, что не нужно его слушать, и позволяла мне то, что мне нравилось. Я часто уходил из дому, проводил ночи в дурной компании. Мы сбились в банду. Собственно говоря, я не хотел быть ее членом, но «клуб» принудил меня к этому.

Вы должны знать, что у этих парней есть клубы, тайные союзы, и если ты состоишь в одном из них, то должен делать все, что они велят, потому что ты просто игрушка в их руках. Выйти из «клуба» невозможно; если кто-то пытался это сделать, того угрозами принуждали остаться и полностью подчиняли своей воле. За таким человеком следят, за ним всегда ходит соглядатай. Новичкам приходится таскать каштаны из огня. Главарей арестовывают очень редко.

У них есть даже школа, где новичков обучают всем бандитским уловкам. Некоторые главари принадлежат к высшим кругам общества в больших городах и специально ищут людей, у которых можно что-то украсть. Порой бывает удивительно, как много у них драгоценностей и денег. Нашим главарям все это досконально известно, они же вращаются в высших кругах. У них есть деньги, и поэтому бессмысленно пытаться привлечь их к ответственности – они все равно выпутаются.

Если бы я назвал вам имена некоторых из главарей, принадлежащих к высшему обществу Чикаго, вы бы мне не поверили. Вы решили бы, что это ложь! Если бы вы что-то сказали против них, вас бы самих заподозрили в том, что это вы совершили кражу со взломом. Что ж тут поделаешь? Приходится молчать! Так обстоят дела в «нижнем» – преступном – мире. А «верхний» мир (высшее общество) пользуется услугами «нижнего» мира, когда это служит его целям. Украденное нами в одном городе тут же переправлялось в укромное место в другом городе.

Вы всегда найдете наших главарей в самом изысканном обществе, но мы обязаны молчать. Если ты состоишь в их клубе (я называю его дьявольским клубом), ты ничего не можешь сказать. Ты у них в когтях, а наши главари хуже самого дьявола – такие они подлые! Если дело не обходилось без убийства, то нам приходилось отвечать головой, а они получали деньги.

Сегодня вечером я пришел, чтобы поблагодарить вас за то, что вы помогли мне. До этого мне никто не протягивал руку помощи.

Во время убийства в гараже я никого не убивал. Я, правда, был при этом, но настоящий убийца не был повешен, ему удалось уйти. Нас четверых повесили просто потому, что мы там были. Я был невиновен. Я стоял на стрёме, это правда, но я не убивал. Однако меня повесили.

Если можете, повлияйте как-то на то, чтобы людей не сразу вешали. Всегда нужно дать им какое-то время, потому что довольно часто в конце концов выясняется, что они невиновны. Нужно присудить срок и дать им еще один шанс исправиться.

А когда они уже повешены, каково им тогда? С сердцем, в котором нет ничего, кроме ненависти, они стремятся вернуться обратно в земную жизнь и продолжают приносить другим несчастья. Они воздействуют на людей, и те становятся одержимыми.

Я был полон ненависти, когда меня вешали, и сказал себе, что, если есть жизнь после смерти, я, так сказать, восстановлю свои права – отомщу, и месть моя будет кровавой.

Вы еще помните Тили – девушку, жившую со мной по соседству? Я уже рассказывал вам о ней. Она часто посещала ваши собрания. Однажды я пошел за ней и благодаря ей попал к вам. Здесь я переменил свой образ мыслей и достиг высшей жизни.

Тили всегда оказывала на меня доброе влияние; она с радостью беседовала бы со мной почаще, но моя мать ревновала меня к ней и не давала нам встречаться. Она мерзко вела себя по отношению и к родственникам Тили. А в день моей казни ее злоба переросла в бешеную ярость, так что она стала ходячим ужасом для всех соседей. Она сломала все заборы и забила все окна нашего дома, выходившие на соседские дома. Она бы с удовольствием застрелила каждого, кто встретился бы ей на пути. И будь ружье моего отца заряженным, моя мать навлекла бы на себя очень большие неприятности.

Тили была моим Ангелом-хранителем, и с помощью вашего кружка мне удалось обуздать свою ненависть. Теперь я стараюсь помочь другим исходя из истинного понимания жизни и смерти, которое вы мне дали. Моя задача в том, чтобы помогать таким несчастным, как тот бедняга, который был здесь до меня.

Я стараюсь повлиять на людей так, чтобы они поступали по справедливости. Если кого-то приговорили к смертной казни, то приговор не нужно приводить в исполнение; нужно лишь дать человеку шанс исправиться. Ни один человек не имеет права отнимать у другого жизнь. Никто не должен никого убивать – даже именем закона. Мы все – дети Божьи. Все мы ошибаемся, и сильный должен помогать слабому.

Если кто-то кого-то убил, то ему не приходится ожидать ни справедливости, ни милости. Судья и суд – разве они еще способны испытывать человеческое сострадание к убийце? Почему они должны сразу его убить, вместо того чтобы дать ему шанс исправиться? Почему у них не находится для бедняги даже доброго слова? Почему они не придут к заключенным и не расскажут им о высшей жизни, почему там нет медиумических кружков, почему никто не пытается им помочь?

Если бы смертная казнь была отменена, убийств сразу стало бы меньше. Когда людей вешают, их сердца полны ненависти и жаждут мести; и у них только одно на уме – убивать, убивать, убивать! Воздействуя такими мыслями на особо восприимчивых людей, они подбивают их на самые различные преступления.

Хочу еще раз сказать: если вы можете как-то повлиять на это, сделайте то, что в ваших силах для отмены смертной казни. У нас христианская страна, и никто не имеет права убивать другого. Как они убили Христа, так они просто казнят любого другого, ставшего убийцей, вместо того чтобы позаботиться о том, чтобы воспитывать и поучать людей, как детей. Разве не было бы лучше, если бы их наставляли, как стать лучше и жить праведной жизнью?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.