Иосифлянство

Иосифляне в XX веке – устоявшееся обозначение правоконсервативного оппозиционного движения в Русской Православной Церкви, возникшего в конце 1927 года в лице духовенства и мирян, вслед за Ленинградским митрополитом Иосифом (Петровых) (см. Приложение, стр. 651) отвергавших «Декларацию» Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского).

Движение имело первоначальный очаг в Ленинграде, где непосредственной причиной недовольства был указ митрополита Сергия (Страгородского) и Временного при нем синода (осень 1927 года) о перемещении митрополита Иосифа (Петровых) с Ленинградской кафедры в Одессу, но получило поддержку и в других регионах СССР, в особенности среди ссыльного духовенства Соловецкого лагеря.

По мнению исследователя Михаила Шкаровского, причиной острого недовольства среди епископата служила не сама «Декларация» митрополита Сергия, но то, что «Заместитель Патриаршего Местоблюстителя допустил вмешательство гражданских властей в кадровую политику: проведение епископских хиротоний с согласия государственных органов, перемещение архиереев по политическим мотивам (за несколько месяцев было перемещено около сорока архиереев), замещение кафедр осужденных епископов и т. п.».

6 февраля 1928 года митрополит Иосиф подписал акт отхода от митрополита Сергия в составе Ярославской епархии; в тот же день появилась его резолюция о согласии возглавить отделившихся от митрополита Сергия в Ленинградской епархии.

В послании к ленинградской пастве от 2 марта 1928 года митрополит Иосиф сообщал о переходе на самоуправление митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского) и трех его викариев (Серафим (Самойлович), Варлаам (Ряшенцев), Евгений (Кобранов)), поручал временное управление Ленинградской епархией епископу Гдовскому Димитрию (Любимову) (который вместе с другим викарием – епископом Нарвским Сергием (Дружининым) – инициировал движение в Ленинграде, подписав 26 декабря 1927 года акт отхода от митрополита Сергия, «сохраняя апостольское преемство чрез Патриаршего Местоблюстителя Петра (Полянского), Митрополита Крутицкого») и просил епископа Григория (Лебедева) в качестве его наместника продолжать управление Александро-Невской лаврой и возносить его имя за богослужением, несмотря на невозможность для него приехать в Ленинград.

После ссылки митрополита Иосифа в феврале 1928 года, фактическим руководителем движения стал и был признан многими противниками митрополита Сергия (Страгородского) наиболее радикально настроенный епископ Димитрий (Любимов).

Указ митрополита Сергия и Синода от 6 августа 1929 года объявлял иосифлян (так же, как ранее обновленцев) раскольниками и предписывал «обращающихся из этих расколов, если последние крещены в расколе, принимать через таинство Св. Миропомазания. Сами же иосифляне себя раскольниками не считали, признавая возглавителем Русской Церкви, пребывавшего в тюрьмах и ссылках Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского).

Большинство иосифлян смотрело на митрополита Сергия, как на иерарха, превысившего свои полномочия и допустившего по этой причине неправильные действия, а часть видела в нем настоящего отступника от Православия, предателя и убийцу церковной свободы, общение с которым невозможно даже в том случае, если его действия признает сам Патриарший Местоблюститель.

К выразителям умеренных взглядов из руководителей движения принадлежали сам митрополит Иосиф, епископ Сергий (Дружинин), протоиерей Василий Верюжский; более жесткую позицию, доходившую до отрицания таинств «сергиан», занимали епископ Димитрий (Любимов), протоиерей Феодор Андреев, священник Николай Прозоров и профессор М.А. Новоселов.

Главным храмом иосифлян в Ленинграде был собор Спаса-на-Крови[65] во главе с настоятелем протоиереем Василием Верюжским. В 1929 году в Ленинграде арестовали всех активных сторонников движения: Василия Верюжского, Иоанна Никитина, Сергия Тихомирова, священника Николая Прозорова, монахиню мать Киру.

В Москве наиболее видным лидером движения был популярный настоятель храма Николы «Большой Крест» у Ильинских ворот (не сохранился) протоиерей Валентин Свенцицкий, который перед смертью, не меняя своего взгляда на компромиссы митрополита Сергия (Страгородского), принес ему покаяние за отпадение от церковного единства и получил прощение. Одним из основных идеологов «иосифлянского» движения был известный духовный писатель Михаил Новоселов.

В Центральном регионе и на юге европейской России десятки иосифлянских приходов окормлялись епископом Козловским, управляющим Воронежской епархией Алексием (Буем) – так называемые «буевцы».

К средине 1940-х годов иосифлянское движения как обособленное и организованное направление в русском православии прекратило существование. Часть из немногих выживших в лагерях иосифлянских деятелей вместе со своей паствой примирилась с Московской Патриархией. Непримиримая часть представителей движения полностью слилась с катакомбниками, составив в их среде особую традицию.

В 1981 году Русской Православной Церковью заграницей большинство иосифлянских епископов, многие представители духовенства и мирян были причислены к лику святых новомучеников и исповедников Российских.

Несмотря на то, что большинство из иосифлян скончалось (как правило, казнены органами НКВД) вне общения с Московской Патриархией, некоторые из них (как-то митрополит Кирилл (Смирнов), епископ Виктор (Островидов)) были прославлены в лике новомучеников и исповедников Российских также Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2000 году.

Иосифлянское движение с самого начала приобрело политическую, антиправительственную окраску, выйдя за чисто религиозные рамки. Некоторые исследователи считают, что «ядро идеологии иосифлянского раскола – отрицательное отношение к отечественной советской действительности, а церковно-канонические мотивы лишь внешняя оболочка».

Епископ Иларион (Троицкий), не одобряя «Декларации» митрополита Сергия, осудил также и отделившихся от него: «Всем отделяющимся, я до крайней степени не сочувствую. Считаю их дело совершенно неосновательным, вздорным и крайне вредным. Не напрасно каноны 13–15 Двукр. Собора определяют черту, после которой отделение даже похвально, а до этой черты отделение есть церковное преступление. А по условиям текущего момента преступление весьма тяжкое. То или другое административное распоряжение, хотя и явно ошибочное, вовсе не есть „Casus bell“.

Точно также и все касающееся внешнего права Церкви (то есть касающееся отношения к государственной политике и под.) никогда не должно быть предметом раздора. Я ровно ничего не вижу в действиях митр. Сергия и Синода его, что бы превосходило меру снисхождения или терпения. Ну, а возьмите деятельность, хотя бы Синода с 1721 по 1917 гг. Там, пожалуй, было больше сомнительного, и, однако, ведь, не отделялись. А теперь будто смысл потеряли, удивительно, ничему не научились за последние годы, а пора бы, давно пора бы… Это большая беда…».

Тем не менее, реабилитация репрессированных иосифлян началась еще в 1956 году, что свидетельствует об их незаконном осуждении даже исходя из норм советского права.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.