Дочь помещика

Дочь помещика

Рассказ деда Онуфрия

Я встретился с дедом Онуфрием в городе, когда он пришел ко мне за лекарством для его жены. Он рассказал мне удивительный случай, произошедший в его селе год назад:

— Наши помещики были очень богаты, и деток им Бог послал, только они у них все умирали в младенчестве, — начал свой рассказ Онуфрий. — Бывало, родится здоровый ребенок, а когда ему исполнится пять лет, вдруг скоропостижно умирает… Так умерло у них восемь детей, и все в пятилетием возрасте. Сколько бедная барыня плакала, сколько раздавала денег нищим, на церкви, ничто не помогало!

После смерти ее последнего ребенка прошло несколько лет. Однажды к ним в усадьбу зашел странник. Барыня вышла к нему, подала серебряную монету и попросила его:

— Молись, дедушка, чтобы Господь нас помиловал!

Он ей ответил:

— Помилует вас Господь, только вы покайтесь, не обижайте народ, будьте к нему милостивы. Вам надо поехать в Почаевскую лавру, исповедайтесь и причаститесь там. Пусть монахи отслужат заказную обедню с акафистом Богородице, а вы всю службу должны стоять на коленях, а когда будут читать Евангелие, можете с колен подняться.

Барыня послушалась странника, и на следующий день они с мужем уехали в Почаев. После этого случилось чудо — снова послал им Господь дочку, Анечку. Она росла тихим, послушным ребенком. Наконец ей исполнилось пять лет. Родители не знали покоя ни днем, ни ночью, очень боялись за нее. И они решили отвезти ее в Почаев, к тому старенькому монаху, который предсказал им Божию милость. Иноки читали над девочкой молитвы, ее причастили, отвезли на святой источник…

Господь точно их помиловал: Анечке пошел шестой годок, а она растет себе, красуется на радость родителям, как маков цвет! Но еще прекрасней была ее душа. Она старалась ходить на все службы в храм, горячо, с умилением молилась, раздавала много милостыни. У нас все про нее говорили, как про земного ангела.

Когда ей исполнилось восемнадцать лет, к ней стали свататься многие женихи, но никто не пришелся ей по сердцу. Она предпочитала читать духовные книги, много молилась и творила дела милосердия.

В Великую Пятницу, когда мы собрались в храме, прошел слух, что барышня Анна разболелась. На следующий день много докторов приехало в усадьбу, но они не смогли помочь девице. Народ плакал о ней, и не было человека, который бы горячо о ней не молился. А ее болезнь, действительно, была особенной. С утра Анна со всеми говорила, не жаловалась на боль, только стала бледной и слабой. И ровно в двенадцать часов дня она закрывала глаза и лежала как мертвая, только много говорила в этот момент.

И так чудно, милый мой, говорила, такие слова, что я сам никогда бы не поверил, если бы своими ушами не слышал. Говорила про то, куда уходят человеческие души после смерти, рассказывала, что она их видит и беседует с ними. Всех, кто к ней приходил, она узнавала и так наставляла, что никто не мог удержаться от слез. Старые господа заболели, с ней находилась только ее верная горничная да другие слуги, а народ шел к ней толпами. А когда приходил человек, тяжко согрешивший перед Богом: например безбожник или матерщинник, то она просила не пускать его к ней, потому что ей становилось плохо.

— И ты тоже был у нее, видел и слышал? — спросил я.

— Да, и я там был. Ведь тогда по всему селу разнеслась молва, что барышня Анна заболела странной болезнью: в сонном видении она говорила удивительные вещи! Я сначала не поверил, потому что знаю, что наш народ часто болтает лишнее, еще всякие небылицы приврать любит. Но потом я все же решил прийти в усадьбу и узнать, правда ли это. По дороге я встретил батюшку Андрея, и он спросил, видел ли я барышню Анну.

— Сейчас иду к ней, — ответил я, — но не пойму, батюшка, почему к ней народ идет?

— Есть что посмотреть, есть что послушать! Такое не каждому дано увидеть!

— Что же это такое? Она святая, что ли?

— Душа у нее чистая и богобоязненная, — ответил батюшка. — Если и был у нее какой грех, то она его очистила своими добрыми делами. Она жила в Боге, в молитве, в добрых делах милосердия и сострадания. И она поистине была «не от мира сего», потому что наш мир злой, лукавый, нечистый, грешный. Анна пришла сюда лишь на короткое время, чтобы показать другим, как надо праведно и богоугодно жить. А теперь наступает конец ее земной жизни, и она отходит в свое Небесное отечество, к чистым и светлым душам, но перед этим говорит нам о небесном, чтобы мы покаялись и начали совсем другую жизнь, если хотим получить спасение.

— Вы были уже у нее, батюшка?

— Был, она велела позвать меня к себе, как только заболела, с первого дня, и просила, чтобы я от нее не отходил. Я пробыл там четыре дня, но больше не смог, потому что кто ее слушал, были не в силах удержаться от плача.

— Что же она говорила?

— В первый день, как только впала в этот сон, велела позвать родителей и всех слуг, всю дворню, и сказала при мне, что скоро умрет. Просила, чтобы никто о ней не плакал, потому что она отходит в такое место, где нет ни горя, ни скорбей. «Это ты, отец Андрей? — промолвила она. — Спасибо, что пришел меня проведать!» Потом она обратилась к Тимофею: «Подойди поближе, Тимофеюшка, ты верный мой слуга и друг! Не плачь! Почему вы все плачете? И ты, отец Андрей, зачем плачешь?» Я не мог вымолвить ни слова, меня душили слезы, безмерная печаль сжала мое сердце. «Как же о вас не плакать, когда вы так больны! — сказал я ей. — Все мы вас так любим, Аннушка!»

— И она все время с закрытыми глазами говорила?

— Пока была в том сне, глаза у нее были закрыты, но она видела каждого, кто к ней приходил, всех узнавала.

— Батюшка, как же она могла видеть с закрытыми глазами?

— Когда душа выходит из тела, она видит все иначе, потому что земное тело грубое, тяжеловесное, оно держит душу как бы в темнице.

— А ее душа разве была не в теле?

— Такова была воля Божия, что, не совсем еще отделившись от тела, она могла вознестись в другой мир.

— Мне не верится почему-то, что такое может быть!

— Уже во времена апостола Павла в числе обратившихся ко Христу людей были двое, которые еще при жизни вознеслись духом: один до третьего неба, а другой гораздо выше, в рай, и он слышал там такие слова, которых человек повторить не может, не в силах!

Еще батюшка говорил мне, что Анна три дня рассказывала про ад. В первый день ее болезни к ней явился Ангел, который водил ее по тем бедственным местам, которые мы называем адом. Она рассказывала про тьму и страшные муки, в которых пребывают великие грешники, те, что при жизни здесь, на земле, противились Богу и Его заповедям. Но долго смотреть на это она не могла, только все время повторяла: «Люди, храните свою душу от греха, любите Бога и ближнего, исполняйте заповеди, чтобы не прийти в эти страшные места! Всякий, кто попадет сюда, будет безмерно жалеть о своем неразумии, потому что здесь грешник проклинает час, когда родился, но больше всех мучаются те, которые других доводили до греха, наставляли на зло». Когда барышня говорила про те муки, слезы текли у нее из глаз, а люди, слушая ее, плакали, и много было таких, которые искренно каялись. Потом мы вместе с батюшкой пошли в усадьбу.

Когда мы увидели барышню, она лежала с закрытыми глазами, но сразу узнала нас и произнесла шепотом наши имена. Мы подошли к ней, она еле заметно дышала, потом сказала:

— Ах, я вижу прекрасный свет! Я слышу вдали тихие звуки, какое это дивное пение!

Отец Андрей стал ее расспрашивать:

— А Ангел-путеводитель с тобой?

— Да, но он уже не такой грустный, как в те дни, когда мы ходили по темным, мрачным местам. Ах, какой он сегодня прекрасный! Я не могу наглядеться на его красоту, не могу надышаться и насытиться той любовью, которая разлита вокруг и наполняет собой все!

— А видишь ли, Анна, какие-нибудь блаженные души?

— Вижу и сама нахожусь с ними.

— Видишь ли кого-нибудь из знакомых?

— Да, много знакомых.

— А кого?

— Бабушку Веру Семеновну из нашего села, которую никто не хотел проводить по-христиански до могилы, потому что она была очень бедной, не на что было купить угощения и водки! Она здесь не старая, а прекрасная, дивно прекрасная, преображенная!

— А как ты ее узнала?

— Души здесь знают друг друга, потому что видят все очень ясно.

— Что же она тебе говорит?

— Благодарит за то, что я ей сшила рубашку и проводила ее до могилы.

— Разве это такое доброе дело — проводить покойника до могилы?

— Да, это выражает любовь, а любовь превыше всего.

Потом она вздохнула и произнесла:

— Люди, сколько между вами таких грешников, которые не задумываются о загробной жизни, не ходят в церковь из-за лености, не молятся, предаются недобрым мыслям, делают злые дела, ни о чем не заботятся, кроме тела! А что такое наше тело? Это ничтожная оболочка, похожая на ту, которую сбрасывает с себя крылатое насекомое, улетая на вольный воздух. О, как бы мне хотелось рассказать вам все, что я здесь вижу, но я не могу!

— Почему не можешь, Анна? — спросил ее отец Андрей. — Расскажи нам все, мы хотим знать, что там будет!

— Это невозможно рассказать. На земле нет таких слов, а у меня — сил. О, просите братьев ваших, соседей, друзей, умоляйте их — пусть оставят грешную жизнь, пусть каются и начнут вновь жить честно, по-христиански!

— И в чем заключается это счастье, Анна?

— Любовь, святая любовь, которая царит здесь между всеми блаженными душами!

— А еще что?

— Красота, величие, бесконечная глубина и широта дел Божиих! Как бесконечны звезды на небе, их красота, так же бесконечно блаженство — видеть и познавать дела Божии и прославлять Его!

— А души могут возноситься к этим светилам?

— Могут, куда захотят, но лишь на такую высоту, которая им по силам. Есть такая красота, которую не может вынести и чистый дух, доколе еще больше не приблизится к Богу.

— А там все равны между собой?

— Все равны любовью, но не все равны совершенством. И там есть степени совершенства и степени блаженства.

— Кто же там поставлен выше всех?

— Больше всех здесь сияют святители. Они распространяли свет Божий и любовь к Нему и ближним между людьми и народами. Но горе тому духовному пастырю, который напрасно занимает свое место или подает другим дурной пример! Такие сюда не попадут!

Когда она это сказала, я вспомнил нашего покойного учителя Ивана Федоровича и спросил:

— Анна, скажи мне, не видишь ли ты там нашего учителя Ивана Федоровича?

— Нет, не вижу.

— Почему?

— Потому что он выше, гораздо выше, это говорит мой Ангел.

Батюшка спросил ее:

— А к нам могут приходить души из другого мира?

— Да, они приходят и являются кому-то в сновидениях, кто заслуживает это, присутствуют на богослужениях за их души, хотя они и не имеют нужды в наших молитвах, но радуются нашей любви. Я возношусь все выше и выше, все сильнее чувствую, какое здесь неизреченное блаженство! Разбудите меня, потому что я не в силах больше это выдержать!

Когда она очнулась, мы рассказали ей, что она говорила, но Анна ничего не помнила и не могла повторить. Она была сильно утомлена и слаба, а когда ей предлагали пищу, ничего не ела. Чем она жила, было непонятно. Только скажу, что барышня Анна после того еще три дня говорила о Небе, видела святых и наставляла нас почитать их память и следовать их учению, чтобы достичь вечного спасения и небесной жизни. От ее слов раскаивались самые закостенелые и жестокосердные грешники, много людей обратилось на правый путь.

На четвертый день к вечеру Анна сказала, что сегодня в семь часов ее душа совсем отрешится от тела, и велела себя разбудить. Когда она проснулась, подозвала к себе отца Андрея и попрощалась с ним, велела обнять и поцеловать отца и матушку, утешить их и попросить, чтобы они не плакали. Но они оба были без сознания, и врачи никого к ним не пускали. Анна попрощалась со всеми, велела позвать всех дворовых людей, благодарила их за услуги и каждого благословила. Когда часы пробили семь часов, барышня глубоко вздохнула, и ее душа оставила земное тело. Никогда не видел я такого прекрасного лица, никогда не замечал у покойника такой светлой и радостной улыбки, как у нашей барышни Анны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.