Лазарев
Лазарев
Воспитанник Вадим Лазарев пропал в конце октября…
Вначале его искали вокруг интерната, ездили на соседние станции, потом позвонили матери Лазарева в город, но мать вообще не сразу вспомнила, кто это такой, и сказала, что не видела сына больше года.
И так в поисках ноябрь прошел, декабрь…
Когда ударили рождественские морозы, стало понятно, что теперь можно и не искать Лазарева. Редко кому из убежавших воспитанников психоневрологического интерната удавалось выжить в такие морозы.
Перед Рождеством Мария Сергеевна, директор интерната, ездила причащаться к своему духовнику, отцу Иоанну.
Старенький, весь седой, отец Иоанн, не торопясь, исповедовал ее, и Марья Сергеевна обо всех своих грехах вспомнила.
Вспомнила и про Лазарева.
Рассказала, что сбежал воспитанник и не могут сыскать…
— Как домовая церковь ваша? — невпопад спросил отец Иоанн. — Литургию служите?
— Служим, — ответила Мария Сергеевна. — Осенью перерыв был, отец Игорь болел…
— А что с ним? — спросил отец Иоанн.
— На Святую землю, батюшка, отец Игорь ездил, тогда и заболел… А сейчас выздоровел. Недавно, слава Богу, служить приходил…
— Слава Богу, что служить стали… — сказал отец Иоанн. — Нельзя без церкви вам…
И, накрыв епитрахилью голову Марии Сергеевны, прочитал разрешительную молитву.
Уже благословившись, Мария Сергеевна спросила совета, как теперь молиться ей за Лазарева, как за живого или как за мертвого…
Помолчал отец Иоанн…
— Как за живого молись… — сказал.
— Слава Богу! — сказала Мария Сергеевна и перекрестилась.
— И передай отцу Игорю, чтобы поменьше по святым местам ездил, коли за такое дело взялся… — сказал отец Иоанн. — Служить надо.
Это перед Рождеством было, пятого числа, а через две недели позвонили и сказали, что можно прекратить поиски Лазарева.
— Почему? — спросила Мария Сергеевна.
— Погиб он…
— Погиб?!
— Замерз, бедолага… Мы тело нашли.
— Может, это не он? — спросила Мария Сергеевна.
— Как же не он? — усмехнулся милиционер. — Его и мать опознала. Уже похоронили вашего Лазарева…
С утра шел снег, а к обеду снегопад прекратился, выглянуло солнышко, весело засверкали искорки в чистом снегу. Празднично сделалось вокруг. Нарядно от солнца было и в домовой церкви школы-интерната. Даже темный крест на полу от стоявших здесь раньше скамеек, и тот казался не таким темным и печальным, как обычно… Поблескивали лучи солнца на окладах икон, в разноцветных лампадках. И хотя потушены были, но казалось, что горят.
Встав на колени перед иконой Богородицы, Мария Сергеевна осенила себя крестом.
— Пресвятая Богородица! — сказала она. — Спаси нас…
Мария Сергеевна любила свою церковь…
Она сама видела, как меняются, входя сюда, воспитанники. Нет-нет… Прежняя неподвижность оставалась на лицах, по-прежнему невозможно было определить: двенадцать лет ему или сорок… Но вместе с тем появлялось и то, что отец Игорь называл одухотворенностью…
Непостижимо, но совершенно явственно… Как этот крест на полу церкви…
Удивительно легко было молиться здесь.
Слезы наворачивались у Марии Сергеевны на глаза, когда слышала, как нестройно и вразнобой поют воспитанники Символ веры…
Чище и проще становилось на сердце в этой церкви…
А сегодня и плакала Мария Сергеевна, и молилась, и даже не заметила, как появилась в церкви Лариса Евгеньевна, работавшая социальным педагогом… Только тогда и увидела, когда Лариса Евгеньевна тоже встала на колени перед иконой.
Потом сидели в церкви и, глядя на оставленный скамейками для отдыха крест на полу, разговаривали.
— Что же такое отец Иоанн сказал, что молиться, как за живого? — сказала Мария Сергеевна. — Все эти дни думаю и понять не могу.
— Может, потому он сказал так, что у Господа все живые? — спросила Лариса Евгеньевна.
— Не знаю…
Здесь Мария Сергеевна прервала рассказ и тяжело вздохнула.
— В общем, поплакали мы немного, — сказала она, — и позабыла я про нашего Лазарева… А на Страстной неделе Лариса Евгеньевна звонит и говорит, что видела Вадика…
— Кого?! — переспросила Мария Сергеевна.
— Я сегодня, Мария Сергеевна, Вадика нашего, Лазарева видела…
— Полно выдумывать! Похоронили ведь его.
— Но я своими глазами, Марья Сергеевна, видела! Он сырок покупал на монастырском подворье!
— Я сразу поехала туда… — сказала Мария Сергеевна. — И что же вы думаете? Действительно, он. Так вот и нашли его…
— А как же мать? — спросил я. — Ведь мать же опознала его!
— А что матери не опознать? Пьющая она у него…
— Поэтому он и жил у вас?..
— Поэтому тоже… Мать всегда его с другими нашими воспитанниками путала. Ну а у нас такая радость пасхальная получилось… Ведь Лариса Евгеньевна его как раз в Лазареву субботу и разыскала…
— Только тут воскрешение не Лазаря, а Вадима получилось… — сказал я.
— Да, — кивнула Мария Сергеевна. — Вадима Лазарева. Оказалось, что он там на подворье при церкви и жил… Он и в детдоме любил молиться. А причащался так, что у него лицо светлело. Господь не мог допустить, чтобы он погиб, и не допустил…
— А почему он ушел из интерната, не выяснили?
— Выяснила… — сказала Мария Сергеевна. — Он, оказывается, причащаться пошел. У нас-то в те месяцы не было службы в церкви… На Святой земле отец Игорь был, а потом болел. Вот Лазарев и пошел искать церковь…
— И нашел! — сказал я.
— Да! — кивнула Мария Сергеевна. — Нашел…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.