Практика (praxis)

Практика (praxis)

Акцент на практическую деятельность является, возможно, самой перспективной идеей богословия освобождения. Теология — «критическая рефлексия над практикой в свете Слова Божьего»... «Все политические теологии, богословия надежды, революции или освобождения не стоят одного акта искренней солидарности с эксплуатируемыми социальными классами. Они не стоят даже одного проявления веры, любви и надежды, воплощенного — так или иначе — в активном участии в освобождении людей от всего, что дегуманизирует их и мешает жить в соответствии со Словом Божьим»[217].

Теологи освобождения настаивают, что богословие вторично по отношению к работе с бедными. Это форма критической рефлексии над христианской практикой, переход от абстракций к жизни по вере. Практическое действие — необходимая составная часть процесса познания. Это тот момент, когда теория и действие проявляются в своем единстве. Самое важное здесь — правильное действие (ортопрактика), противопоставляемая ортодоксальности (правильной вере) и всему, что отвергает свободу угнетенных. Практика — революционное действие на стороне бедных и угнетенных, из которого неизбежно следует теологическое понимание. Акцент на практику — искупление христианской традиции чрезмерной концентрации на вере в ущерб действию. Происходит радикальное отторжение реальности и провозглашение новой на ее место.

Именно в практическом действии проявляется вера. Богословие освобождения следует словам Святого Иакова, который писал, что мы должны быть исполнителями слова, а не только слушателями его (Иак.1:22). Надо также вспомнить Христа, который говорил, что блаженны не те, кто только слышал Слово Божье, но те, кто исполнил его (Лк. 11:27,28). Теологию не надо просто изучать, ее надо делать. Христос приносит освобождение не только учением, но и своим образом жизни.

В книге «Иисус Христос — освободитель» Бофф подчеркивает приоритет действия над ортодоксальным теологическим христианством. Социальные условия в Латинской Америке для него — историческое откровение Бога, а теология — приглашение к историческому действию. Определяющие элементы христианства не догматичны, а этичны и социальны. Теология должна интерпретировать волю Бога и переводить ее в историческое освободительное действие.

Гутьеррес писал, что богословие освобождения определяет истину, которая может рассматриваться только в свете возможностей человеческого исполнения в истории. Как форма критической рефлексии практическое знание внутри конкретной исторической ситуации существенно открыто. Однако теология не просто повторяет политическую идеологию или догматические учения. Она должна всегда использовать формы текущей рациональности в любой исторический период. Природа критической рефлексии носит «практический» характер. Знание здесь не абстрактное или техническое, но «практическое», основанное на истории.

Он выдвигает две фундаментальные категории — историческая практика и освободительная практика. Искаженная массовыми противоречиями, историческая практика усиливается и трансформируется пришествием бедных, становящихся творцами, и тогда это уже освободительная практика. Соединение освободительной практики и христианской любви — центр теологии Гутьерреса. Новый субъект в этой практике и новый способ теологической мысли обретают подлинность в отношении к практике солидарности, любви к соседу. Для Гутьерреса политика — первичное измерение понимания человеческого существования, в широком смысле — определение человеческой истории. В новом осмыслении освободительной практики политика открыта для всех, а освобождение возможно только посредством кардинальных политических реформ в Латинской Америке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.