Рождение детей и многодетность
Рождение детей и многодетность
Ни для кого не секрет, что у большинства священников многодетные семьи. Во-первых, в религиозных семьях вопрос аборта даже не поднимается, такого понятия для христиан просто не существует. Более того, к аборту приравниваются и контрацептивы абортивного механизма действия. Во-вторых, неабортивная контрацепция тоже запрещена, особенно для священства.
По неофициальной статистике, в среднем у священников от четырех до шести детей, меньше трех детей встречается крайне редко, больше шести тоже уже нечасто, наверное потому, что здоровье современных женщин, в том числе и матушек, оставляет желать лучшего. Хотя встречаются семьи, в которых больше десяти детей, но такие в той же Москве по пальцам пересчитать можно.
Первый ребенок в семье обычно появляется в первый или второй год супружеской жизни, за ним с небольшими перерывами, в год или два, рождаются второй, третий и т. д. Для священнической семьи первые годы совместной жизни, как правило, самые тяжкие — это маленькие дети, жилищная неустроенность, разруха в храме и постоянные материальные затруднения. Легче жить становится примерно лет через десять, когда старшие дети подрастают и становятся няньками для младших, квартирный вопрос обычно решается, храм постепенно восстанавливается, а материальное положение семьи становится более устойчивым.
Рожают жены священников в обычных родильных домах. В отличие от некоторых своих прихожан, которые любят экспериментировать с домашними и подводными родами, священники более консервативны и предпочитают отправлять своих жен в роддома. К тому же по церковным правилам священник не имеет права принимать роды у женщины, кроме экстремальных ситуаций, также как не может забивать домашний скот.
Кстати, о роддомовских воспоминаниях. Попала я в сие заведение со вторым ребенком, и еще в родильном отделении услышала разговор двух акушерок о том, что накануне принимали они седьмые роды, событие не то чтобы сенсационное, но редкое для российского родильного дома. Я этот разговор запомнила. И вот, благополучно родив дочку, я вместе с ней оказываюсь в общем отделении, но в одиночной палате. Все женщины думали, что я «платная», хотя я была «бесплатная». В первый же день я оказалась в идиотской ситуации, так как не могла позвонить домой — мобильный родные не передали, таксофон в коридоре карточный, а карточку мои «чуткие» родственники тоже не догадались купить. И я решила найти эту «семидетную» маму, так как была почти уверена, что она православная и поможет мне в моей беде, да и просто познакомиться с ней было интересно. Стала я наблюдать за женщинами, выглядывая из своей одиночки в коридор, дабы вычислить нужный мне объект. Первый объект я вычислила неудачно. Когда я аккуратно поинтересовалась, не она ли родила седьмого ребенка, «объект» очень обиженным голосом ответил: «С чего это вы взяли? Я что, похожа на женщину, родившую седьмого ребенка?!» В этой фразе отразилось негативное отношение, взращенное в нашем народе по отношению к многодетным и многодетности. (Впоследствии выяснилось, что «обиженный объект» выглядел гораздо хуже, чем «семидетная» мама.) «Зачем плодить нищету» — вот как это у нас называется.
А вот в Израиле к ним нормальное отношение, там у религиозных ортодоксов культ семьи и они просто обязаны иметь много детей, для них это благословение Бога. Вспоминаю эпизод на иерусалимской автобусной остановке. Религиозная еврейка, обвешанная кучей мелковозрастных детей, младший из которых сидит в коляске, ждет автобус. Подходит автобус, и стоящие рядом мужчины начинают без подсказки дружно загружать в автобус ее детей вместе с коляской и авоськами. Через несколько остановок геверет (дама) собирается выходить, но не заранее, как у нас положено, а когда автобус останавливается на нужной ей остановке. Мужчины опять дружно выгружают всех ее детей, раскладывают коляску, при этом водитель ждет, когда добровольные помощники вернутся на свои места. А при необходимости водитель может и сам выйти помочь. Вы у нас такое часто видели? Для израильтян это норма жизни, а у нас в аналогичной ситуации если и догадаются помочь, то окружающие еще и охают: мол, нарожали и прутся, и так далее, и тому подобное. У нас за многодетность хают везде.
Мне рассказывали про одну матушку, у которой дети рождались каждый год, так ее в женских консультациях до того доунижали, что она туда приходила перед самыми родами, только чтобы оформить карту в родильный дом. А последнего ребенка и вовсе родила дома, подальше от наших родовспомогательных учреждений. А если бы она приходила каждый год делать аборт, ей бы не сказали ничего, только посочувствовали. Я хотя и не многодетная, но с системой сталкивалась и чувствовала себя белой вороной. «Аборты были?» — «Нет, и не собираюсь». Удивление. «Какую контрацепцию используете?» — «Никакую». Еще большее удивление. Ох и люблю я себя чувствовать белой вороной! Еще в раннем детстве, когда меня дразнили «рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой», это было поводом не поплакать в углу, а броситься в бой. «Ах, ну да, вам же запрещено», — слышу в ответ. «Нам не запрещено, просто мы детей не убиваем», — пользуясь случаем, иду я в наступление.
Но вернемся на наблюдательный пункт. Итак, первая попытка закончилась неудачей, но я продолжаю наблюдение. И вот я ее вычислила по телефонному разговору. Она звонила мужу и давала множество ЦУ, а мужа называла «папочкой». Вот по этому «папочке» я ее и вычислила. Завязался с нею разговор, оказалось, что муж ее священник, у них дети рождаются почти каждый год. Предпоследнему, шестому ребенку всего полтора года, а старшей тогда было восемь. Я всегда восхищалась такими женщинами: мне так слабо, — но и ужасалась, глядя на их тяжкую жизнь. Она сказала тогда такую восхитительную фразу: «А что делать, рожать-то надо». Вот так, естественно и просто. Для таких людей это просто и естественно. А недавно я узнала, что у матушки Ольги (так звали мою собеседницу) родился восьмой ребенок.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.