Глава XXXIV Как Святой Людовик, Король Франции, приезжал в одеянии пилигрима, чтобы посетить праведного Брата Жиля

Глава XXXIV

Как Святой Людовик, Король Франции, приезжал в одеянии пилигрима, чтобы посетить праведного Брата Жиля

Святой Людовик, Король Франции, отправился в паломничество, дабы посетить святыни мира. И прослышав о славе святого брата Жиля, одного из первых спутников Святого Франциска, решил он в сердце своем идти и посетить его лично. Для этого он отправился в Перуджу, где жил сей брат. Придя к воротам обители как простой бедный пилигрим, Король весьма настойчиво просил позвать брата Жиля, не говоря привратнику, кто он, желающий видеть сего брата.

И привратник пошел к брату Жилю и сказал ему, что у ворот стоит пилигрим, спрашивающий его. Но Господь открыл брату Жилю, что пилигрим был на самом деле Королем Франции. Он поспешно вышел из своей хижины и побежал к воротам, не задавая вопросов. Оба они встали на колени, обнялись с великой почтительностью и оказывали друг другу разные знаки любви и милости, как будто бы между ними существовала давняя дружба, хотя они никогда не встречались ранее.

Они не говорили ни слова и некоторое время стояли, обнявшись, а затем разошлись в молчании. Святой Людовик продолжил странствие, а брат Жиль вернулся в свою хижину. Когда Король ушел, некий брат осведомился у одного из товарищей своих, кто был тот человек, что обнимал брата Жиля, и тот отвечал, что это был Людовик, Король Франции.

И когда другие братья услышали об этом, они весьма огорчились, что брат Жиль ничего не сказал. И с горестью говорили они: «O брат Жиль, как мог ты быть столь неучтивым, что не сказал даже слова столь праведному Королю, который приехал из Франции, чтобы увидеть тебя и услышать от тебя несколько добрых слов?»

Брат Жиль отвечал: «Возлюбленные братья, не удивляйтесь тому, что ни я, ни он не сказали друг другу ни слова. Ибо, едва мы обнялись, свет божественной мудрости открыл мне его сердце, а мое — ему. И по божественному соизволению мы читали в сердцах друг друга и лучше узнали, что хотели сказать, чем если бы изъясняли словами то, что чувствовали в сердцах. Ибо столь несовершенно язык человеческий открывает сокрытые тайны Божьи, что слова скорее воздвигли бы между нами преграду, нежели дали утешение. Узнайте же, что Король ушел от меня довольным и весьма утешенным в душе».

Во славу и восхваление Иисуса Христа и Его бедного слуги Франциска. Аминь