3) Практическое выражение любви (13:3)

3) Практическое выражение любви (13:3)

Помните узников, как бы и вы с ними были в узах, и страждущих, как и сами находитесь в теле.

А как насчет тех, которые лишены свободы и не могут посещать наши домашние собрания? Верующие призваны сочувственно относиться к узникам, как бы находясь там вместе с ними. Это значит, что они должны уметь ставить себя на место этих узников, чтобы ощутить, как те нуждаются в помощи, в общении, в теплом слове, укрепляющей молитве, материальной помощи. По всей вероятности, под узниками подразумеваются лишенные свободы за веру, хотя мы не можем быть в этом уверены.

Упоминание страждущих свидетельствует о том, что некоторые верующие были притесняемы физически и нуждались в большой поддержке и любви братьев по вере, помнящих о собственной слабости и незащищенности и потому готовых разделить их скорби. Эти заключительные строки, несмотря на свою кажущуюся оторванность от главного содержания послания, имеют ярко выраженное отношение к современной жизни. В нашем мире, где политические преследования являются печальным фактом исторической биографии некоторых стран и где тысячи людей посвящают свои жизни борьбе за гражданские права, призыв «относиться к заключенным так, будто вы находитесь там же, рядом с ними» (NIV), звучит как важное напоминание о нашей духовной, социальной и политической ответственности. В Лозаннском соглашении евангельские христиане всего мира выразили свое единство со всеми узниками совести. Они не только обязались молиться за руководителей наций и народов, но и обратились к ним с призывом «гарантировать свободу религиозной пропаганды и деятельности в соответствии с волей Бога и согласно Всеобщей декларации прав человека». Далее в соглашении выражена «глубокая озабоченность судьбой всех несправедливо осужденных, и особенно наших братьев, страдающих за свидетельство о Господе Иисусе. Мы обещаем молиться и трудиться ради их освобождения». Такие инициативы должны не только запечатляться на страницах важных документов, но и реализовываться в практических делах любви и соответствующих политических акциях поддержки. Андрей Сахаров подсчитал, что из всех 10 000 узников совести в СССР почти 2000 страдают за веру. Если мы знаем, что вместе с ними принадлежим к одной семье, то не можем не молиться усердно за их нужды, за их духовную крепость и не добиваться неустанно их освобождения. Многие христиане серьезно ходатайствуют за узников совести с помощью молитвенного буклета, в котором есть фотографии, карты, сведения о сроках наказания и другая важная информация о людях, которые разделяют нашу веру, но лишены нашей свободы[68].

Кроме этого, мы также не должны забывать о людях, живущих рядом с нами, страдающих от других форм «заключения», хотя и менее суровых, но не менее угнетающих. Много пожилых людей в наше время практически «отрезаны» от жизни. Недавно было опубликовано признание одной 81–летней вдовы:

«Я ужасно одинока. Особенно вечерами. Клуб закрывается в пятом часу вечера и уже ничего нет, кроме долгих пустых часов вплоть до отхода ко сну… Я слышала много раз, как старики говорят: „У нас больше ничего нет". Ты просто ешь, чтобы жить, но кругом пустота. Время тянется так долго… эти вечера…уикэнды. Старые люди говорят: „Нам все равно, сколько осталось жить…" У меня много знакомых, но все это ничего не значит, если нет близкого друга»[69].

Сколько радости пациентам домов для престарелых могли бы принести посещения христиан! А разве эти «изолированные» люди в конце жизни не так же нуждаются в Благой вести о Христе, как все остальные, имеющие ежедневные контакты с верующими? Но от кого эти заключенные в четырех стенах могут об этом услышать, как не от христиан, увидевших в этой заброшенной сфере духовной деятельности возможность для пасторского служения и возрождающего свидетельства?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.