15. Шестое чудо — исцеление слепорожденного: постскриптум (9:1–41)

15. Шестое чудо — исцеление слепорожденного: постскриптум (9:1–41)

Данная глава считается наиболее целостной в Евангелии от Иоанна. События, описанные в ней, полностью сосредоточены вокруг «знамения» исцеления — дарования зрения человеку, слепому от рождения. Праздник кущей со «световым представлением» все еще продолжается. Одно из знамений пришествия Мессии заключалось в прозрении слепого (Ис. 29:18; 35:5). В ст. 5 показана ясная связь с более ранним утверждением Иисуса (8:12): Я свет миру. В этой главе мы снова узнаем, что пришествие света дает двоякий эффект. Он приносит спасение всем слепым (6:38) и бросает тень осуждения на всех, кто отказывается идти к свету (ср.: 39–41).

В первых стихах этой главы говорится о встрече Иисуса с человеком, слепым от рождения (1). Кто виноват в том, что этот человек слеп? Для учеников, как и для евреев того времени и многих других, ответ прост: человек расплачивается за свои грехи. Единственное, что здесь непонятно, так это кто непосредственно виноват? Слепота была врожденным дефектом этого человека, поэтому либо он согрешил во время своей внутриутробной жизни, либо согрешили в этот период его родители. В то время как в Библии допускается общая связь между страданием и грехом в результате падения (ср.: Быт. 3; Рим. 5:12 и дал.), в ней все же не утверждается, что страдающий человек всегда расплачивается за свои грехи. Грех поселил в мире страдание, но страдание человека не всегда происходит от его греха. Иногда, конечно, бывает и так, что человек расплачивается, например, за вождение автомобиля в пьяном виде или за сексуальную безответственность. Но в Священном Писании не обобщаются эти случаи. Так было с Иовом и его друзьями, и здесь мы видим, что Бог не приемлет такого простого толкования страдания. Иисус также отвергает его.

Однако такой упрощенный взгляд часто встречается и сегодня среди представителей различных религий, которые живут в страхе нарушить закон, чтобы Божья кара не обрушилась на них. Особенно ярко это выражено в индуизме с его учением о карме, утверждающем, что душа человека должна пройти испытания в целой серии жизней и, в зависимости от того, каких дел она совершала больше, добрых или злых, она, соответственно, получает в следующей реинкарнации жизнь более высокого или низкого уровня. Скорее всего, исходя из этой концепции, и был вызван вопрос в ст. 2: «Согрешил он [в прошлой жизни]?»[109] Эта восточная идея сегодня очень популярна на Западе, особенно среди молодежи; ее приверженцы утверждают, что человек проживает множество жизней, причем жизнь предыдущая влияет на жизнь нынешнюю[110]. В Библии подобные концепции категорически отрицаются. Каждый человек — это неповторимая личность, созданная по образу и подобию Божьему и призванная верить в Христа. Каждый человек обязан своей жизнью Богу, и после смерти каждый предстанет на суде Божьем (Евр. 10:29 и дал.). В ст. 4 приведены слова Иисуса о том, что надо спешить, пока есть время, и это указывает на то, насколько несовместимы такие идеи с Его учением. Время не ждет, так как у нас только одна жизнь, на протяжении которой мы трудимся для Бога. Других «жизней» нет.

Попытка установить упрощенное соответствие между грехом и страданием присутствует также в некоторых учениях. Так, чтобы больному выздороветь, ему необходимо покаяться в грехах, или в неверии, или в своем отступничестве от Бога, или в недостаточной вере, или в своем нежелании благодарить Бога за то, что Он послал ему эту болезнь, и т. д. В том, что иногда болезнь имеет отношение к какому–нибудь греху, совершенному в прошлом, есть доля истины. Обращаясь к этому греху и каясь, мы можем способствовать исцелению. Но когда мы придерживаемся лишь такого взгляда и болезнь представляется нам неразрывно связанной с грехом, а бремя исцеления целиком ложится на плечи больного, то мы не только заблуждаемся, но и оскорбляем Бога.

Какие бы испытания ни послал человеку Господь — это для того, чтобы на нем явились дела Божий (3). Иисус уже знает, каким образом в этом человеке проявится «знамение», раскрывающее славу Того, Кто послан Богом. Однако и это не следует обобщать. Правда, нередко, когда страдание послано Богом, в нем проявляются дела Божьи, например, исцеление или избавление, как в данном случае, или, возможно, мужественное принятие страдания, которое дает возможность силе Господа проявиться в нашей слабости, как это было с Павлом (2 Кор. 12:7–10). Но, в конце концов, в страдании есть нечто, не поддающееся никакому объяснению. Для падшего мира исчерпывающее объяснение недоступно. Ближе всего мы можем подойти к раскрытию тайны только через знание о кресте, но даже тогда у нас, скорее всего, останутся вопросы (Мф. 27:46). Мы сможем узнать темный мир, только когда уверуем в Того, Кто стал «светом миру»[111].

Рассказ о существовании человеческих страданий и слепоты — это призыв к действию, а не только к размышлению (4). Иисус отождествляет учеников с Собой, что предшествует Его учению в гл. 13–16. В более широком смысле это предвещает пришествие эры, когда Господь будет творить дела в мире через Своих людей. Иисусу, как и ученикам всех поколений, необходимо торопиться (4). Краткость земного света побуждает нас к более интенсивному труду, чтобы мрак ночи не застал нас на половине дела. Также мы не должны лениться, зная, как коротка наша жизнь[112]. Такое же поведение Иисус рекомендует в притче, пересказанной в Мф. 24:45–51. По возвращении господин ожидает увидеть своего раба выполняющим ту работу, которую он поручил ему. Приходит ночь… Иисус, как и мы, должен успеть сделать Свои дела до конца жизни. Поэтому мы «должны» работать.

Далее повествуется о том, как Иисус исцеляет слепого нищего, используя брение, сделанное из слюны (6). В I в. существовали древние поверья о чудодейственной силе слюны выдающегося человека. Здесь не приводится никаких объяснений, почему Иисус использует именно этот прием. И в самом деле интересно, почему Он исцеляет именно таким способом, ведь в предыдущих случаях достаточно было лишь Его слова (ср.: 4:50,53). Возможно, этот человек мог быть исцелен через какой–нибудь простой акт повиновения Иисусу. Ранние комментаторы видели связь между землей, использованной для брения, и прахом, из которого был сотворен Адам (Быт. 2:7)[113]. Название купальни (Силоам, что значит «посланный») наверняка не случайно, сточки зрения Иоанна. На протяжении всего Евангелия нам сообщается, что Иисус — это «посланник» Отца. А раз так — значит Он обладает исцеляющей силой Отца. Человек, умывшийся по повелению Иисуса в купальне Силоам, пришел зрячим (7). Снова Иисус проявляет Себя как исполнитель Божьей воли. «Воды Силоама исчезают в живой воде Христа»[114].

Исцеленный человек подвергается серии расспросов, сначала со стороны соседей, которые засомневались, он ли это (8,9). Его просят рассказать о том, как произошло исцеление и кто это сделал, но он не может опознать Иисуса, так как никогда Его не видел (11,12). Соседи ведут прозревшего к фарисеям, чтобы те помогли им объяснить случившееся чудо (13). И только здесь мы узнаем, что исцеление произошло в субботу. По строгим фарисейским законам Иисус нарушил традицию субботы (не Писания!) по двум или даже трем пунктам. Во–первых, Он исцелял в субботу, что было позволительно только в том случае, если жизни больного грозила опасность. Ясно, что в данном случае это было не так. Во–вторых, делая брение, Он месил грязь, что было особенно запрещено делать в субботу. В–третьих, Он помазал человеку глаза, а это строгие учителя также запрещали. Фарисеи отнеслись к делу с надлежащей серьезностью, соразмерной величине совершенного исцеления. Они провели три допроса: сначала с исцеленным человеком (13—17), далее с его родителями (18–23) и затем снова с этим человеком (24–34). Ответы прозревшего были настолько убедительны, что некоторые из фарисеев поразились: …как может человек грешный творить такие чудеса? (16). Для других, однако, нарушение Иисусом субботней традиции оказалось причиной, достаточной, чтобы Его проклясть. Праведный человек не нарушает субботы, которую установил Господь. Иисус нарушил субботу, следовательно, Он человек не праведный (16). Для них все просто и ясно. Нет даже намека на то, что они призадумались о том, зачем Господь дал им субботу, или о том, что Господь, давший им субботу, может и поныне творить новое. Их Господь окаменел в прошлом.

Когда исцелившегося человека попросили принять участие в споре и встать на чью–либо сторону, он ничуть не убоялся и заявил, что Иисус — пророк (17). Это, вероятно, высшая оценка, которую он мог дать. Он примкнул к тем, кто стоял на стороне Иисуса. Фарисеи в своем скептицизме все еще не хотели верить, что он говорит правду, и поэтому стали искать поддержки у его родителей (18). Родители подтвердили свершившееся чудо, но уклонились от ответа о том, как все произошло и кто это сделал (20, 21). И причина вполне понятна: признание Иисуса Мессией грозило им отлучением от синагоги (22). К тому времени, когда Иоанн писал Евангелие, резкое неприятие последователей Иисуса стало нормой среди иудеев. То, что Иисус пробудил в некоторых ненависть, ясно из описания сцены Его распятия. А до этого ненависть принимала различные формы.

Родители исцеленного не первые и не последние, кто отрекся от Иисуса, испугавшись наказания. И это печально, так как у них была возможность встать на сторону своего сына в его чудесном освобождении. Вероятно, перспектива иметь «зрячего сына» была для них не очень выгодной. Попрошайничество в то время считалось довольно прибыльным делом, и, скорее всего, их сын неплохо преуспевал в своем промысле. Наверное, в оправдание родителей исцеленного следует сказать, что в такой чрезвычайно религиозной культуре отлучение от синагоги было очень серьезным наказанием. Оно влекло за собой также отлучение от общественной и религиозной жизни и даже лишало права обращаться к Богу. Однако их прозревший сын был готов заплатить эту цену (ср.: 34).

Бывшего слепого призвали вторично (24). Повеление воздай славу Богу (24) перекликается с призывом к Ахану (Нав. 7:19), и поэтому оно, скорее всего, подразумевает следующее: «Покажи, что ты признаешь истинность Бога. Признай, что этот пророк — всего лишь нарушитель закона, а посему обычный грешник». Это побудило исцеленного к удивительно искреннему ответу: …грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу (25). Фарисеев интересовали незначительные детали закона и то, что его нарушало. Человек же этот пребывал в восторге от факта своего прозрения. Теперь он видел — и его жизнь полностью изменилась. Здесь мы находим классический пример столкновения теории и практики, и последнее, как обычно, одерживает победу.

Поразительное присутствие духа, продемонстрированное прозревшим, представляет яркий контраст с трусостью и бесхарактерностью человека, описанного в гл. 5, который был исцелен возле купальни (ср.: 5:11,15). Это само по себе помогает установить подлинность этих столкновений. Оба исцеленных человека (и особенно тот, что описан в данной главе) предстают перед нами как персонажи, заслуживающие доверия в своей правоте. Это также подчеркивает, насколько разными были люди, которым служил Иисус. Они были очень непохожи друг на друга, но все же Его благодать и исцеляющая милость были дарованы и тому, и другому.

Фарисеи продолжают расспрашивать человека об исцелении, и это побуждает его проявить остроумие: …или и вы хотите сделаться Его учениками? (подразумевается, что он уже стал таковым, 27). Таким образом, выносится на рассмотрение основной вопрос: …мы Моисеевы ученики; мы знаем, что с Моисеем говорил Бог, Сего же не знаем, откуда Он (28, 29). Это было главным доводом в их противостоянии Иисусу. Они были преданны традициям и закону Моисея. Их преданность Моисею, а точнее тому факту, что Господь разговаривал с ним и через него, была достаточно веским основанием. Господь разговаривал с ним, и то, что он написал и передал, было истинным Словом Божьим, действующим и поныне, ибо Господь не меняется. Их ошибка заключалась в том, как они воспринимали и использовали закон. Они не видели его в контексте завета. Они не понимали, что закон дан им для того, чтобы их жизнь была угодной Богу. Понимаемый должным образом, закон становился «законом милости», который следовало хранить в благодарность за ту милость, которую мы получаем. Он не должен пониматься как способ безопасного пребывания с Господом. Они соблюдали десять заповедей из Исх. 20:3–17, но просмотрели ст. 2, гласящий: «Я Господь, Богтвой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства». Закон был предназначен для тех, кто жил милостью избавления, полученной от Бога. Так как они забыли об этом, все старания по соблюдению закона превратили их религию в перечень достоинств, сущностью которых стали буква закона и ее тщательное соблюдение (наряду со всеми дополнительными требованиями).

Этот ограниченный взгляд значил так же, что о Мессии они могли думать только как о втором Моисее, который, как и они, заботился бы о соблюдении десяти заповедей. Поэтому все Божьи замыслы рассматривались с точки зрения письменного закона. В результате они не смогли признать в Иисусе Мессию, Который, как живое воплощение Бога среди них, провозглашал свободу и, как законодатель, призывал пересмотреть закон с точки зрения дальнейших и более полных замыслов Божьих. Это включало право воплотить «важнейшее в законе» (Мф. 23:23) так же, как и «милость», что Он и сделал, возвратив слепому нищему надежду, здоровье и возможность приносить пользу обществу. С их точки зрения (весьма ограниченной), такой Мессия был неприемлем. Он не следовал за Моисеем, и поэтому Он не мог быть от Бога.

Никто не сможет осмыслить трагедию фарисеев, не задав себе глубоких, волнующих вопросов. Мы видим людей, которые почитали Священное Писание и вели религиозный образ жизни, пребывая в молитвах и постах. Они аккуратно посещали службу и жертвовали средства на благо дел Господних. И, несмотря на все это, они были одним из главных инструментов в руках сатаны, когда он убил Иисуса. Фарисеи существуют и поныне. Всякий раз, когда мы ставим букву закона Божьего превыше всего, или когда мы понимаем, что не можем радоваться преображению чей–либо жизни, или когда теряем присутствие духа и не радуемся милости Божьей, благодаря которой мы этот закон знаем, нам следует призадуматься и спросить себя: «Боже, неужели это я?» Единственное, что может спасти нас от фарисейства, — это милость Бога. Время от времени Господь позволяет нам спотыкаться на нашем христианском пути, чтобы мы могли открыть эту милость заново. Здесь уместно вспомнить слова Лютера: «Нет лучшего лекарства от духовной гордости, чем слегка переесть, перепить или переспать». Духовное фарисейство может быть излечено таким же образом.

Исцеленный человек искренне удивлен тому, что фарисеи не знают, Кем послан Иисус, проявивший столь необычайную силу при сотворении чуда (30–32). Это злит их еще больше, и они решают прогнать его: …во грехах ты весь родился (34; Иоанн опять пишете иронией).

Иисус пытается помочь исцеленному, чтобы он лучше понял происходящее. Ты веруешь ли в Сына Божия?(35). Он ссылается на слова из Книги Пророка Даниила (7). Здесь важно то, что Иисус определяет "Себя как Того, в Кого нищий должен уверовать. Увидев Иисуса впервые и испытав Его исцеляющую силу, он готов поверить Ему: …верую, Господи! (38). Следующие слова (И поклонился Ему), возможно, не до конца передают смысл глагола, используемого в оригинале. Скорее всего, он «пал ниц» перед Иисусом, хотя, может быть, и просто поклонился. Иисус этому никак не воспрепятствовал[115].

Затем Сын Человеческий произносит заключительную речь: …на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы (39). На первый взгляд кажется, что эти слова противоречат словам из 3:17. Однако это не так. Главная цель пришествия Иисуса заключается не в том, чтобы обвинять и творить суд. Он пришел, чтобы спасти грешников в этом падшем мире. Но Его пришествие приносит и спасение, и суд. Свет светит во мраке. Те, кто принимает Его, пребывают в свете, но те, кто Его не принимает, погружаются в еще больший мрак (39). Один и тот же свет и рассеивает тьму, и бросает тень. Фарисеи, услышав это, спрашивают о себе: …неужели и мы слепы? (40). Если бы на них не лежала ответственность за то, как они отреагировали на слова Иисуса о свете миру, они действительно были бы слепы, но в хорошем смысле этого слова. Но так как они, несмотря ни на что, продолжают отвергать свет, то грех останется на них (41).

Рассказ об этом происшествии помогает нам лучше понять смысл веры.

1. Мы видим, что, перед тем как встретить Христа, человек пребывает в естественном для него состоянии — он слеп от рождения (1). Рождение в падшем мире подразумевает то, что мы не обладаем естественным духовным восприятием, ср.: «…но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце» (Рим. 1:21). «Слепой человек олицетворяет падшее человечество, томящееся во мраке неведения и греха без надежды на спасение»[116].

2. Рассказ об исцелении слепого — это также прекрасный образец обретения пути к спасению, обращения от тьмы к свету миру. Мы замечаем духовный рост в восприятии исцеленного. Вначале он именует Иисуса: Человек, называемый Иисус (11), затем говорит: …это пророк (17); Он отверз мне очи (30); Он от Бога (33); и, наконец, верую, Господи! (38). Вера — это путь от Иисуса до признания Его Господом. Когда это происходит, мы прозреваем.

3. Описанный случай показывает нам также, какая участь ожидает того, кто решит последовать за Христом. А она может быть в высшей степени неприятной для нас и нашей семьи. Не все захотят разделить наши взгляды. Наша вера в Иисуса может вызвать неприятие среди наших близких (Мф. 10:34—36), и мы должны быть готовы к этому. Наши рассказы об Иисусе и о том, что Он сделал для нас, не всегда будут нравиться другим. В конце концов мы сможем просто сказать: Одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу.

Крикливые насмешники на шумной улице

Говорят, что Христос распят снова.

Во второй раз пробиты Его ноги, несущие Благую весть,

Во второй раз понапрасну разбито Его сердце.

Я слышу это и улыбаюсь,

Ибо Христос разговаривает со мной постоянно.

Ришар ле Гальен

Хотя такое свидетельство покажется кому–то слишком простым, оно может оказаться довольно эффективным.

4. Приход Иисуса не однозначен для общества (39). Тем, кто отозвался, выйдя к свету (3:20,21) и отдавшись на милость Христа, Его свет дает спасение и перерождение. Но те, кто отказался выйти к свету, утверждая, что у них уже есть свет, будут осуждены. Они погрузятся во мрак, где никогда не будет света.

Свет миру, светящий вечно,

Ты неизменен.

Истинный свет жизни, дающий радость и здоровье,

Ты не можешь ни угаснуть, ни уйти.

Свет миру, немеркнущий и вечный,

Освети все наши невзгоды,

Прогони прочь страх, ложь и волнения,

Будь нашим нескончаемым днем.

Гораций Бонар

Данный текст является ознакомительным фрагментом.