Общение с умершими

Общение с умершими

Потеря близких людей есть одно из величайших бедствий, постигающих человека в этой земной жизни. За утешениями в подобного рода несчастьях обращались очень многие и к преосвященному епископу Феофану Затворнику, прося его наставлений и молитв. Епископ Феофан обыкновенно удовлетворял просителей и в своих письмах давал ответы на вопросы, обращенные к нему. Письма эти по своей простоте и вместе с тем по глубокому пониманию духовной жизни имеют руководственное значение для всех. Епископ Феофан считал, что при гробе близких и дорогих нам людей вполне естественно поскорбеть и поплакать, но эта скорбь должна быть умеренная и отнюдь не должна переходить в отчаяние.

«Нельзя не поскорбеть, — писал святитель одному лицу по случаю смерти родителей, — такова уж душа наша; но в меру — и притом небольшую. Что главное у человека, тело или душа? Душа главное. Когда душа жива — и человек жив. А когда умирает, что умирает, душа или тело? Тело, а душа остается жива. Стало быть, умершие живы; живы и ваши родители. Они только отлучились от вас и стали жить в другом месте. Туда же и вы в свое время перейдете — и увидитесь. Разлука у вас только временная. Потому и говорю, что не поскорбеть нельзя, только немножко, как скорбят, когда выезжают из дома в школу.

Так случилось у нас, что умерших мы воображаем такими, какими они были, как лежали на столе в гробу, и затем, как они в могиле, и даже причитываем: как тебе там темно, как тебе там тесно, как тебе там сыро… А, между тем, там совсем и нет тех, кого оплакиваем. Они в другом месте, и даже около нас, только в другом совсем виде».

«Плачьте, плачьте, — писал в другом месте святитель одной матери, — в этом ничего нет неестественного и укорного. Диво было бы, если бы мать не поплакала о смерти дочери. Но при этом надо знать меру: не убиваться и не забывать тех понятий о смерти и умерших, которые даются нам, христианам. Умерла! Не она умерла, умерло тело, а она жива и также живет, как и мы, только в другом образе бытия. Она и к вам приходит и смотрит на вас. И, надо полагать, дивится, что вы плачете и убиваетесь, ибо ей лучше. Тот образ бытия выше нашего. Если бы она явилась, и вы попросили ее войти опять в тело, она ни за что не согласилась бы. Зачем же вам вступать с ней в такое разногласие? Желать того, что ей противно? Какая тут будет любовь?

Нельзя не пожалеть, что не пришлось вам в последний раз взглянуть в очи ее, последнее услышать слово от нее, последнее дать ей объятие материнской любви. Ну, вот и поплачьте. Только все немножко. Телесные очи ее закрылись, а душевными она смотрит. Смотрите и вы на нее душою своей. Не воображайте ее в могиле: там ее нет; там тело ее, а она — вне тела, и теперь может быть при вас стоит. Язык ее замолк, но она не лишена возможности говорить вам в сердце. Внимайте и услышите: «Мамочка! Не тужи и не убивайся. Я с тобой, и мне очень хорошо!» Отвечайте же и вы ей: «Ну, слава Богу, что тебе лучше». Объятия застыли, не прострутся более. Но она собою, как душа, может объять душу вашу и так же тепло, как теплы обычные объятья. Отвечайте же и вы спокойно, немятущейся душой, теплой памятью о ней».

Таким образом, великим утешением служит для христианина то, что умершие и по смерти продолжают общение с нами, прямо с душой.

На вопрос, что делается с усопшими, святитель писал: «Тело возвращается в землю, а душа получает от Господа некое место по своему усмотрению, где и пребывает до скончания века, в чаянии радостном или в нечаянии ужасном. То — закрытая для нас страна. Что там — в точности не определено с подробностью… Одно точно определено… что тамошнее состояние вполне соответствует тому, как настроит себя человек здесь, на земле. Как настроить — широко разъяснено в Евангелиях и посланиях. Это и есть теперь для нас главное. Как цель не на земле, а в другом образе бытия, то разумно всю заботу обращать на то, чтобы добре приготовиться туда. Не приготовимся — все пропало.

Не мучьте себя пытаньем — что там и где будем? А когда в уме народятся такие вопросы, говорите себе; хорошим там будет хорошо, а худым худо; соответственно этому и место там будет для одних светло, а для других — тьма».

Почему мы понимаем усопших? «Потому, — отвечал святитель, — что так заповедано нам делать. А что заповедано, видно из того, что в Церкви Божьей не было времени, когда бы не творилось это поминовение. Значит, это идет от апостолов и Самого Господа». Помнить надо не только своих родных, но и всех православных христиан, во всякое время и во всякой молитве. Сами там будем и нуждаемся в этой молитве, как бедный в куске хлеба и чаше воды. Помни, что молитва об усопших и сильна общностью, тем, что идет от лица всей Церкви. Но как в естественном порядке при беременности мать дышит, а сила дыхания переходит и на дитя, так и в благодатном порядке: Церковь дышит общей для всех молитвой, а сила молитвы переходит и на усопших, содержимых в лоне Церкви, которая слагается из живых и умерших. Не поленись же и на всякой молитве поминать всех отошедших отцов и братьев наших: это будет от тебя им милостыня.

На необходимость поминовения усопших указывает и то обстоятельство, что умершие, как сказано было выше, продолжают общение с нами: «Отошедшие живы, и общение у нас с ними не пресекается. Как о живых молимся мы, не различая, идет ли кто путем праведным или другим, так молимся и об отошедших, не доискиваясь, причислены ли они к праведным или к грешным. Это долг любви братской. Пока последним судом не разделены верующие, все они, живые и умершие, единую Церковь составляют. И все мы взаимно друг к другу должны относиться, как члены одного тела, в духе доброхотства и любительского общения, и живые и умершие, не разгораживаясь пополам умиранием».

«Участь отошедших не считается решенной до всеобщего суда. Дотоле мы никого не можем считать осужденным окончательно и на этом основании молимся, утверждаясь надеждою на безмерное милосердие Божие».

Особенно горестна бывает для родителей потеря детей в раннем возрасте. Многие бывают даже склонны думать, что это посылается в наказание родителям за их грехи. В письмах еп. Феофана мы находим на это такой ответ:

«Это не всегда бывает в наказание. Бывает это во благо детей и самих родителей. Мы слепы и не видим сего…, а, не видевши, ропщем… и хульно о Боге думаем, будто Он неправ. А Он все устрояет наилучшим образом».

В другом месте, подробно развивая ту же мысль, еп. Феофан пишет в утешение одной скорбящей матери следующее: «Дочь умерла хорошая, добронравная. Надо говорить: «Слава Тебе, Господи, что убрал ее поскорее, не дав ей впутаться в соблазны и обольстительные утехи мира». А вы скорбеть: зачем Бог избавил ее от этих увлечений и взял ее в Царство Свое святое — чистой и непорочной. Выходит, лучше бы, если бы она выросла, пустилась во все тяжкие, что ныне очень недивно, особенно для таких симпатичных, какой, как говорите, была почившая. Вот мудреная мать — жалеющая, что дочь спасена, а не погублена».

Наконец, в заключение приведем еще два отрывка из писем еп. Феофана.

Письмо к умирающей сестре: «Прощай сестра! Господь да благословит исход твой и путь твой по твоем исходе. Ведь ты не умрешь. Тело умрет, а ты перейдешь в живой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая. Там встретят тебя батюшка и матушка, братья и сестры. Поклонись им, и наши им передай приветы, и попроси позаботиться о нас. Тебя окружат твои дети со своими радостными приветами. Там лучше тебе будет, чем здесь. Так не ужасайся, видя приближающуюся смерть: она для тебя дверь в лучшую жизнь. Ангел-Хранитель твой примет душу твою и поведет ее путями, какими Бог повелит. Грехи будут приходить — кайся во всех и будь крепкой веры, что Господь и Спаситель все грехи кающихся грешников изглаждает. Изглаждены и твои, когда покаялась. Эту веру поживее утверждай в себе и пребудь с нею неразлучно. Даруй же тебе, Господи, мирный исход! День-другой, и мы с тобой. Потому не тужи об остающихся. Прощай, Господь с тобой!»

Из письма к мужу умирающей сестры: «…У отошедших скоро начинается и подвиг перехода через мытарства. Тут нужна сестре помощь. Думайте об этом, и вы услышите вопль: помоги! Вот на что надлежит нам устремить все внимание и всю любовь к ней. Я думаю, самый действительный показатель любви вашей к усопшей будет то, если с минуты отхода души погрузитесь в молитву о ней в новом ее состоянии и новых неожиданных нуждах. Начав так, непрестанно молитесь Богу о помощи ей, особенно в продолжении шести недель, да и далее. В сказании Феодоры — мешок, из которого Ангелы брали, чтобы отделываться от злых духов, были молитвы ее старца. То же будут и ваши молитвы. Не забудьте так сделать, — вот и любовь! Поскорее и меня известите… и я тоже начну, и дети пусть так делают… А слишком горевать и убиваться — мало имеет смысла».

Не тяготейте к земле. Все тленно — только одно счастье загробное вечно, неизменяемо, верно. И это счастье зависит от того, как проживем мы эту нашу жизнь!

(Св. Феофан Затворник «Мысли об усопших», журнал «Вечное», Париж.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.