Тибет ― святилище мира для всех людей

Тибет ? святилище мира для всех людей

Вклад моего народа в мир на Земле

Мы всё больше зависим друг от друга, так что длительный мир в масштабе одной страны, региона или всей планеты возможен только в том случае, если будут учитываться общие интересы. В нашу эпоху самое главное ? чтобы все, и сильные, и слабые, сделали свой вклад в дело мира. Я говорю сегодня как вождь тибетского народа и буддистский монах, преданный принципам религии, основанной на принципах любви и сострадания. Но главное ? я здесь в качестве человеческого существа. И моя судьба ? делить со всеми вами, мои братья и сестры, эту планету. Мир становится все теснее, поэтому мы больше, чем когда-либо, нуждаемся друг в друге. Это касается всех частей света, включая и континент, откуда я родом.

В наше время в Азии, как и в других местах, очень напряженная обстановка. Идут открытые конфликты на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии и в моей собственной стране, в Тибете. Эти проблемы, по большому счету, являются симптомами скрытой напряженности, которая установилась в зонах влияния крупных держав.

Чтобы выйти из этих региональных конфликтов, надо принимать во внимание интересы всех народов и государств, которые в них втянуты. Пока не сформулированы глобальные выходы, учитывающие чаяния народов, которых эти конфликты непосредственно касаются, никакие полумеры и уловки не помогут, возникнут лишь дополнительные проблемы. Тибетцы выражают горячее желание содействовать делу мира и полагают, что имеют уникальную возможность добиться его. Ненасилие и миролюбие ? наша традиция. С тех пор как в Тибете появился буддизм, а это произошло более тысячи лет назад, мы исповедуем ненасилие и уважение ко всем формам жизни. Мы применяем этот подход и в международных отношениях. Стратегически важное расположение Тибета в сердце Азии, между крупными державами нашего континента, исторически предуготовило нам главную роль в поддержании мира и стабильности. Именно по этой причине в прошлом все азиатские империи старались не затрагивать Тибет. Его значимость как независимого буферного государства рассматривалась как гарантия стабильности в регионе.

Когда в 1950 году только что образовавшаяся Китайская Народная Республика захватила Тибет, возник новый источник конфликтов. Это стало ясно после восстания тибетского народа против Китая и моего бегства в Индию в 1959 году; следствием этих событий стал рост напряженности между Индией и Китаем, приведший к приграничной войне в 1962 году. Сегодня, в 1987 году, крупные военные подразделения вновь сосредоточились по обеим сторонам гималайских границ, вновь опасно возросла напряженность.

На самом деле речь идет не о демаркационной линии между Тибетом и Индией. Именно противоправная оккупация Тибета открыла Китаю прямой допуск к индийским территориям. Китайские власти пытаются запутать дело, утверждая, что Тибет всегда входил в состав Китая. Это ложь! Тибет был полностью независимым государством, когда его захватила Народно-освободительная армия Китая в 1950 году.

С тех пор как тибетские императоры объединили Тибет более тысячи лет назад, наша страна была способна защищать свою независимость вплоть до середины XX века. Случалось, что Тибет распространял свое влияние на соседние народы страны, в другое время он переходил под власть сильных иностранных вождей, таких как монгольские ханы, непальские гуркхи, маньчжурские императоры или британцы, пришедшие в Индию.

Конечно, нередко случается, что какие-то государства испытывают иностранное влияние или вмешательство. Отношения по типу протектората, возможно, наиболее яркий тому пример: крупная нация осуществляет контроль над своими союзниками или более слабыми соседями. Но, как показали юридические исследования, проведенные на самом авторитетном уровне, наша страна, хотя и попадала под временное подчинение иностранным государствам, никогда не теряла своей независимости. И в момент вторжения коммунистической армии Китая Тибет был со всех точек зрения независимым государством.

Китайская агрессия, осужденная практически всеми народами свободного мира, представляет собой очевидное нарушение международного права. Сейчас, когда военная оккупация Тибета продолжается, мир должен вспомнить, что даже если тибетцы потеряли свободу, сегодняшний Тибет остается незаконно оккупированным независимым государством.

Я не пытаюсь ввязаться в дискуссию о политическом и юридическом статусе Тибета. Мое единственное желание ? подчеркнуть очевидный и неоспоримый факт, что тибетцы ? отдельный народ со своими культурой, языком, религией и историей. Если бы не китайская оккупация, Тибет сохранил бы свою роль буферного государства, сохраняя, пропагандируя и гарантируя мир в Азии.

Несмотря на длящийся десятилетиями геноцид нашего народа, я всегда старался найти решение с помощью прямых и откровенных дискуссий с Китаем. В 1982 году, после радикальных перемен в китайском руководстве и благодаря прямым контактам с правительством Пекина, я командировал своих представителей, чтобы начать переговоры по будущему моей страны и моего народа.

Мы вступили в диалог с искренним намерением найти положительное решение, принимая во внимание законные нужды Китайской Народной Республики. Я надеялся, что такой подход будет взаимным и мы в конце концов найдем выход, который учтет и удовлетворит надежды и интересы обеих сторон. К несчастью, Китай продолжил реагировать на наши усилия в защитительной манере, принимая наш подробный отчет о реальных трудностях Тибета за критику в свой адрес.

Но случилось и худшее. По-моему, Китай упустил шанс перейти к настоящему диалогу. Вместо того чтобы рассмотреть реальные проблемы миллионов тибетцев, он постарался свести тибетский вопрос к моим личным амбициям.

Мое самое искреннее желание, совпадающее с желанием тибетского народа, ? вернуть Тибету его неоценимую историческую роль, восстановить целостность страны, включив в нее провинции У-Цанг, Кхам и Амдо, превратить ее в зону стабильности, мира и гармонии. Следуя своей буддистской традиции в ее чистом виде, Тибет гостеприимно откроется всем, кто печется о мире во всем мире, благе человечества и сохранении естественной среды, в которой мы все вместе живем.[105]

Мы сейчас перенеслись в 1987 год, Далай Лама произносит эту речь в Комиссии по правам человека Конгресса США. После смерти Мао Цзэдуна начиная с 1979 года Дэн Сяопин провозгласил в Тибете политику широкой либерализации. Компартия Китая созвала первый рабочий форум по тибетскому вопросу весной 1980 года и отправила Ху Яобана, генерального секретаря китайской Коммунистической партии, изучить положение дел в Тибете. Шокированный крайней нищетой тибетского общества, он по возвращении предложил провести радикальные реформы по деколлективизации земли, придания Тибету более широкой автономии и уменьшению налогов. Было решено, что состав китайских управляющих кадров будет уменьшен на две трети, дав тибетцам возможность самим управлять страной, чтобы вдохнуть новую жизнь в их культуру. Были освобождены политические заключенные, содержавшиеся в тюрьмах с 1959 года, и Коммунистическая партия Китая призвала беженцев, в частности Далай Ламу, вернуться в страну, чтобы «принять участие в ее социалистическом преобразовании».

В 1979 и 1980 годы тибетское правительство в изгнании отправило в Тибет три миссии с целью изучения положения. Их визит вызвал такой взрыв народного ликования, превзошедший по своему накалу всё, что китайцы могли себе представить. В этих миссиях принимали участие братья и сестры Далай Ламы, и их соотечественники кидались к ним, чтобы прикоснуться и оторвать кусочек их одежд и унести домой как реликвию. Эти лоскуты имели для них ценность, поскольку принадлежали людям, близко общавшимся с их удалившимся в ссылку духовным вождем, почитание которого ничуть не ослабло. Двадцать лет идеологического одурманивания и жестоких репрессий не затронули чистоты их веры, к большой досаде коммунистического руководства. Второй визит пришлось даже сократить, потому что толпа тибетцев в Лхасе становилась неуправляемой.

В сентябре 1980 года Далай Лама предложил отправить пятьдесят школьных преподавателей из тибетской диаспоры, чтобы повысить качество преподавания в Тибете. Он был также готов открыть в Китае координационное бюро в Пекине, чтобы восстановить доверительные отношения, но его предложения были отклонены.

В марте 1981 года Далай Лама подтвердил эти намерения в письме к Дэн Сяопину, настаивая на том, чтобы учителям как можно быстрее было разрешено вести образовательную деятельность в Тибете. Через несколько месяцев, в июле, Ху Яобан прислал ответ, приглашая Далай Ламу вернуться в Лхасу и вновь получить тот же политический статус и те же условия проживания, которые он имел до 1959 года.

Именно на этот новый политический контекст ссылается Далай Лама, упоминая о поездках представителей своего правительства в Пекин в 1982 и 1984 годы. Но при встрече их ждало разочарование, так как китайцы прямолинейно заявили, что намерены обсуждать только «безоговорочное возвращение Далай Ламы на родину».

Либерализация тем не менее способствовала обновлению образа жизни тибетцев и большей религиозной свободе. Но этот этап оказался недолгим. В 1984 году второй рабочий форум по тибетскому вопросу осудил Ху Яобана, раскритиковав его за попустительство тибетскому национализму. Вскоре он был смещен с поста генерального секретаря Коммунистической партии, и китайская политика ужесточилась. Именно тогда Далай Лама принял приглашение американского Конгресса и вынес обсуждение тибетского вопроса на международную арену. Присовокупив к своему посланию призыв к миру во всем мире, он расширил проблему Тибета до глобальной.

Я предлагаю, чтобы Тибет стал святилищем ахимсы для всего мира

Я предлагаю, чтобы Тибет, включающий в себя восточные провинции Кхам и Амдо, был превращен в зону ахимсы; это слово на языке хинди означает состояние мира и ненасилия.

Учреждение такой зоны мира могло бы соответствовать исторической роли Тибета как буферного государства между великими азиатскими державами, в котором живет народ, приверженный буддизму, миролюбивый и нейтральный. Это соответствовало бы также предложению Непала стать зоной мира, что было публично одобрено Китайской Народной Республикой. Непальская зона мира имела бы куда более мощное сдерживающее влияние, если бы в нее включили Тибет и соседние регионы.

Придание Тибету статуса зоны мира потребовало бы отвода китайских военных подразделений и ликвидации военных лагерей. Это позволило бы и Индии отвести свои войска и военные лагеря от приграничных районов Гималаев. Международный договор гарантировал бы законную безопасность Китая и позволил бы выстроить доверительные отношения между тибетцами, индийцами, китайцами и другими живущими в регионе народами. В этом заинтересованы все, и это особенно хорошо понимают в Китае и Индии. Безопасность этих стран только укрепилась бы, и облегчилось бы тяжелое ярмо экономических расходов на содержание крупного военного контингента вокруг Гималаев, зоны постоянных споров.

В прошлом отношения Китая и Индии никогда не были напряженными. Только после китайского захвата Тибета, когда у этих держав впервые появилась общая граница, возникла эта напряженность, приведшая к войне 1962 года. С тех пор произошло немало опасных инцидентов. Восстановление дружественных отношений между двумя самыми многочисленными в мире нациями было бы существенно облегчено, если бы они оказались разделенными, как то было раньше, обширным и дружественным регионом.

Чтобы улучшить отношения между тибетским и китайским народом, прежде всего следует восстановить доверие. После геноцида последних десятилетий, во время которых лишились жизни более миллиона тибетцев, другими словами, шестая часть нашего населения; и примерно столько же человек томились в концентрационных лагерях за свои религиозные убеждения и свободолюбие, один только отвод китайских войск мог бы инициировать настоящий процесс примирения. Жестокая оккупация Тибета ежедневно напоминает его жителям о притеснениях и страданиях, которые выпали на их долю. Один только отвод войск стал бы громким сигналом, дающим надежду, что в будущем у тибетцев с китайцами установятся отношения дружбы и доверия.[106]

Превращение Тибета в зону мира, отданной культу ахимсы, ненасилия, было предложено Далай Ламой в речи, которую он произнес в сентябре 1987 года в Комиссии по правам человека американского Конгресса. В этой речи он сформулировал свой План из пяти пунктов. Духовный лидер Тибета привел следующий аргумент: мир в его стране может гарантировать мир во всем мире, исходя из принципа взаимозависимости, которым он дорожит. Эта речь знаменовала поворот в оценке тибетской ситуации со стороны Далай Ламы и тибетского правительства в изгнании.

Вплоть до 1979 года центральное тибетское правительство и тибетский народ пытались добиться признания независимости, без особого успеха апеллируя к ООН, чтобы доказать исторический суверенитет своей страны, никогда не входившей в состав Китая, в противоположность тому, что утверждается китайской пропагандой. Признавая, что мир становится всё более взаимозависимым с политической, военной и экономической точек зрения, Далай Лама решил употребить все усилия, чтобы решить тибетский вопрос с помощью диалога и договоренностей.

В 1979 году Дэн Сяопин заявил, что можно обсуждать любой вопрос по поводу Тибета, кроме его независимости. Во время заседаний с членами Кашага Далай Лама обсудил с ними реальность исполнения желаний тибетского народа, если Тибет станет китайской провинцией, но при этом ему будет придан реальный статус автономии и предоставлено самоуправление. Обязательным условием эффективного функционирования данной автономии должно было стать аннулирование произвольного, навязанного оккупантами административного деления Тибета, по которому Тибет оказался раздробленным на пять зон, отнесенных к китайским провинциям. Правительство Дхарамсалы предложило, чтобы все эти территории вновь объединились в административную единицу с демократическим самоуправлением. Подобные меры позволили бы тибетцам сохранять свою культуру и религию и дали бы им право самим решать вопросы, связанные с их социально-экономическим развитием. Китай сохранил бы функции, связанные с обороной, международными отношениями, образованием и экономикой. Выгода китайской стороны заключалась бы в том, что ей была бы обеспечена долгосрочная стабильность и сохранение ее территориальной неприкосновенности. В таком случае у тибетцев больше не было бы причины требовать независимости.

Эти положения составляют основу политики, которую называют «Срединный путь», разработанной с учетом взаимной пользы обеих сторон и на благо мира во всем мире. Ее продолжает предлагать Далай Лама на всех своих переговорах с Китайской Народной Республикой. Целиком он изложил ее год спустя после выступления в США, обратившись в 1988 году к Европейскому парламенту в Страсбурге.

Во имя сохранения духовного наследия моего народа

Сегодня мы живем в мире, где все взаимосвязано. Отдельно взятая нация не может решить всех своих проблем. Если мы не придем к осознанию нашей всеобщей ответственности, то само наше выживание окажется под угрозой. Вот почему я всегда верил в необходимость большего взаимопонимания, укрепления сотрудничества и взаимоуважения между всеми нациями в мире. Европейский парламент представляет собой вдохновляющий пример. Выйдя из послевоенного хаоса, вчерашние враги научились сосуществовать и сотрудничать всего за одно поколение. И я чрезвычайно счастлив и горд, что могу обратиться сегодня к ассамблее Европейского парламента.

Как вы знаете, моя страна, Тибет, проживает трудный период. Тибетцы, особенно те, кто оказался под китайской оккупацией, мечтают о свободе и справедливости, а также о таком будущем, в котором они сами могут принимать решения; мечтают сохранить в целости свою национальную самобытность и жить в мире со своими соседями. Более тысячи лет мы, тибетцы, живем, руководствуясь духовными ценностями, и защищаем окружающую нас природу, чтобы сохранить хрупкое равновесие жизни на нашем высокогорном плато. Вдохновляясь учением Будды о ненасилии и сострадании, окруженные и защищенные нашими горами, мы старались уважать все формы жизни и отказались от войны как инструмента национальной политики.

В нашей прошлой истории, насчитывающей более двух тысяч лет, мы были независимы. Никогда, начиная со 127 года до нашей эры, даты основания нашего государства, мы не уступали своего суверенитета иностранным державам. Как и многие другие нации, Тибет прошел через периоды, когда его соседи, монголы, маньчжуры, китайцы, англичане и непальские гуркхи пытались его покорить. Но это были краткие интервалы, и тибетский народ никогда не рассматривал их как потерю своего национального суверенитета. В нашей истории были и периоды, когда тибетские правители завоевывали обширные территории в Китае и других соседних странах. Но ведь мы, тибетцы, из-за этого не претендуем на их территории.

В 1949 году Китайская Народная Республика силой захватила Тибет. С тех пор мы вошли в тяжелейший период нашей истории. Более миллиона наших соотечественников погибли от последствий этой оккупации. Тысячи наших монастырей превращены в руины. Выросло целое поколение, лишенное образования, экономических перспектив и национального самосознания. Пусть китайские руководители провели некоторые реформы, но они также осуществили массовые переезды китайского населения на Тибетское плато. Эта политика превратила шесть миллионов тибетцев в национальное меньшинство. От имени всех тибетцев я с грустью сообщаю вам, что наша трагедия продолжается.

Я всегда запрещал своему народу прибегать к насилию в попытках положить конец нашим страданиям. Тем не менее я полагаю, что любой народ имеет полное право протестовать против несправедливости. К несчастью, демонстрации в Тибете были жестоко подавлены китайской полицией и армейскими частями. Я буду продолжать рекомендовать ненасилие, но пока Китай не откажется от своих жестоких методов, не тибетцев надо будет упрекать в обострении обстановки.

Каждый тибетец надеется и молится за то, чтобы его народ обрел полную свободу. Тысячи наших соотечественников пожертвовали своими жизнями, в этой борьбе пострадал весь народ. Но китайцы полностью игнорируют устремления тибетского народа и упорствуют в своей политике жестокого угнетения.

Я долго думал над реалистичными мерами, которые положили бы конец трагедии нашей страны. Члены Кашага и я, мы все спрашивали совета у многочисленных друзей и заинтересованных лиц. И вот 21 сентября 1987 года в Вашингтоне, выступая перед членами Комиссии по правам человека, я огласил План мира из пяти пунктов, в котором я призывал превратить Тибет в алтарь мира, сделать его местом, где люди смогут жить в гармонии с природой. Я призывал Китай уважать права человека и демократические идеалы, беречь окружающую среду, прекратить заселение Тибета выходцами из Китая.

В пятом пункте этого Плана содержится призыв начать серьезные переговоры между тибетцами и китайцами. Мы взяли на себя инициативу огласить наши идеи, и мы надеемся, что они помогут решить тибетский вопрос. Весь Тибет, который известен под именем Чоклха-Сум (включающий провинции У-Цанг, Кхам и Амдо), должен стать, с согласия его народа, самоуправляемой демократической единицей в составе КНР. Она должна быть создана в соответствии с законодательством для общего блага и сохранности окружающей среды. Правительство КНР может по-прежнему нести ответственность за внешнюю политику. При этом правительство Тибета через свой собственный кабинет по международным делам будет самостоятельно развивать и поддерживать международные отношения в области торговли, образования, культуры, религии, туризма, науки, спорта и в других неполитических сфер.

Поскольку подлинным источником развития общества является свобода личности, правительство Тибета будет стремиться обеспечить такую свободу, действуя в полном соответствии с принципами, изложенными во Всемирной декларации прав человека, провозглашающей свободу слова, свободу собраний и вероисповедания. Поскольку национальная самобытность тибетцев основана на религии, а духовные ценности лежат в самом сердце богатой культуры Тибета, правительство Тибета будет особо охранять и развивать религиозные свободы.

Правительство Тибета должно будет принять строгие законы, защищающие дикую флору и фауну. Разработка природных ресурсов будет тщательно регулироваться. Будут запрещены производство, испытание, хранение ядерного и других видов оружия, как и использование атомной энергии и других технологий, создающих опасные отходы. В задачу тибетского правительства будет входить превращение Тибета в крупнейший природный заповедник на планете. Необходимо провести региональную конференцию за мир, с тем чтобы действительно превратить Тибет в подлинную, демилитаризованную зону мира. Для создания атмосферы доверия, необходимой для достижения положительных результатов переговоров, китайское правительство должно немедленно прекратить нарушения прав человека в Тибете и отказаться от политики переселения китайцев в Тибет.

Таковы вкратце мои соображения. Я осознаю, что многих тибетцев разочарует столь умеренная позиция. Вне всяких сомнений, в ближайшие месяцы она вызовет множество дискуссий в нашем сообществе как в Тибете, так и в изгнании. Обсуждение ? это важный и неоценимый этап любого процесса перемен. Я уверен, что эти предложения ? наиболее реалистичный способ возродить уникальную тибетскую самобытность и восстановить соблюдение основополагающих прав тибетского народа, учитывая и китайские интересы. При этом я хотел бы подчеркнуть, что, каким бы ни был исход переговоров с Китаем, тибетский народ должен иметь право решающего голоса. Потому любое предложение должно содержать план проведения общенародного референдума, на котором тибетцы смогут выразить свою волю.

Я хочу воспользоваться случаем, чтобы заявить, что не имею намерения активно участвовать в работе тибетского правительства. При этом, однако, я буду продолжать работать по мере сил ради благополучия и счастья всего тибетского народа столько, сколько это потребуется.

Мы готовы представить правительству Китайской Народной Республики предложение, основанное на этих соображениях. Уже определен состав делегации, которая будет представлять тибетское правительство на переговорах. Мы готовы встретиться с представителями Китая, чтобы в деталях обсудить наше предложение, направленное на принятие справедливого решения.

Нас воодушевляет живой интерес к нашей ситуации, проявляемый всё большим числом государств и политических лидеров, включая бывшего президента США Джимми Картера. Мы также приветствуем недавние перемены, произошедшие в Китае, в результате которых к власти пришло новое, более прагматичное и либеральное руководство.

Мы призываем правительство и руководство Китая серьезно и внимательно рассмотреть те идеи, которые я изложил. Только диалог и желание посмотреть на положение дел в Тибете непредвзятым взглядом могут привести к жизнеспособному решению. Стремясь к переговорам с правительством Китая, мы помним и об интересах всего человечества в целом. Исходя из этого, наше предложение будет сделано в духе примирения, и мы надеемся, что китайская сторона ответит нам взаимностью.

Благодаря своей уникальной истории и глубокому духовному наследию Тибет сумеет сыграть роль зоны мира в самом сердце Азии. Его исторический статус нейтрального буферного государства, поддерживающего стабильность на всем континенте, следует восстановить. Это поможет упрочить мир и безопасность не только в Азии, но и во всем мире. В будущем Тибет больше не будет оккупированной землей, угнетаемой с помощью военной силы, непродуктивной и отмеченной страданием. Он может стать свободным райским уголком, где люди и природа живут в гармонии; моделью созидательного снижения напряженности, возникающей во многих областях всего мира.

Китайские руководители должны понимать, что сегодня колониальное управление оккупированными территориями ? это анахронизм. Подлинное объединение стран, по большому счету, возможно только на основе свободного выбора и при соблюдении взаимных интересов заинтересованных сторон. Ярким примером тому является Европейское сообщество.

Решение тибетского вопроса в рамках предложений, которые мы высказали, принесет не только взаимную пользу тибетскому и китайскому народам, но и послужит миру и стабильности в этом регионе и во всем мире.[107]

В сентябре 1987 года, когда Далай Лама представил свой План из пяти пунктов Комиссии по правам человека Конгресса Соединенных Штатов, он высказал пожелание, чтобы «Китай вступил в серьезные переговоры относительно вопроса о будущем статусе Тибета».

В июне 1988 года, обращаясь к Европейскому парламенту в Страсбурге, Далай Лама детально изложил свой план, заявив, что не выставляет требования предоставить Тибету независимость и соглашается на реальную автономию. Эта крупная уступка имела целью создание политического образования на основе трех тибетских провинций, присоединенных к КНР, с демократическим режимом и наделенного правом самоуправления. При этом китайское правительство сохраняло бы оборонительные функции и занималось бы внешней политикой. Страсбургские предложения основывались на идее создать в Тибете зону мира с сохранением тибетского традиционного образа жизни, ориентированного на духовное воспитание и культивирование человеческих ценностей, таких как любовь, сострадание, ненасилие, толерантность и прощение. По словам Самдонга Ринпоче, Далай Лама отказывался от идеи независимости, потому что был озабочен тем, чтобы успеть, пока не поздно, создать условия для подлинного возрождения духовного и культурного наследия буддизма, который считается мировым достоянием человечества.

Но в КНР заявил и, что страсбургские предложения ? это скрытое под видимостью обсуждения автономии требование независимости и что Далай Лама продолжает вынашивать идею отделить Тибет от «родины-матери». С этой поры Далай Ламу начали оскорблять, называя его «лидером сепаратистской клики». Мирные выступления монахов и монахинь 1988 года в Лхасе были варварски подавлены, что вызвало в мире всплеск эмоций. В марте 1989 года новые демонстрации вновь усмирялись военной силой. Погибло более ста человек, три тысячи было брошено в тюрьмы. Был объявлен режим военного положения, который отменили только в мае 1990 года.

Эти события вызвали в западных столицах беспрецедентный всплеск общественного сочувствия к Тибету. Тибетский вопрос перестал быть внутренней проблемой китайского режима, как тот хотел его представить; теперь он касался всего мира. Далай Лама стал не только голосом своего народа, он говорил от имени совести человечества, предлагая, чтобы Тибет, нынешняя страна геноцида и страданий, был превращен в алтарь мира.

Мое оружие ? это правда, смелость и решимость

Сегодня, 10 марта 1990 года, мы вспоминаем, что тридцать один год назад тибетский народ восстал против китайской оккупации Тибета. Отмечая это событие как важную веху в истории нашей страны, я приветствую всех тибетцев. Сегодня мы вспоминаем наших самоотверженных соотечественников, которые отдали свои жизни за свободу Тибета. Мы также выражаем наше глубокое восхищение смелостью нашего народа и его решимостью бороться за свободу, пусть и при жесточайшем режиме военного положения.

Сегодня, глядя в будущее, мы не можем не думать и о событиях истекшего года. В Китае народное движение за демократию было варварски подавлено в июне прошлого года. Но я не думаю, что эти выступления были напрасными. Напротив, свободолюбивый дух поселился в сердцах китайского народа, и руководство не может больше игнорировать вольный ветер, который веет над многими странами на всем земном шаре.

В Восточной Европе происходят значительные изменения, которые задают тон социальному и политическому обновлению всего мира. Так, Намибия обрела независимость от Южной Африки, и южноафриканское правительство сделало первые шаги к упразднению апартеида. Радостно видеть, что эти трансформации порождены народными движениями и что они связаны с непреодолимым человеческим стремлением к свободе и справедливости. Эти положительные изменения показывают, что разум, отвага, решимость и необоримая жажда свободы в конце концов победят.

Именно поэтому я призываю китайское руководство не противиться волне изменений, а проанализировать проблемы тибетского и китайских народов. Китайские руководители должны взглянуть на внутренние проблемы Китая свежим взглядом, по-иному. Пока не поздно, надо услышать голос разума, ненасилия, сдержанности, которым с ними говорят тибетский народ и даже китайские студенты.

Несмотря на декларации китайской пропаганды, миллионы некитайцев, живущих на подконтрольных КНР территориях, подвергаются разным формам дискриминации. Сами китайцы признают, что, несмотря на сорокалетний коммунистический режим, эти регионы остались отсталыми и бедными. И самое серьезное последствие китайской политики по отношению к народам этих регионов ? это демографические изменения, которые были им навязаны. Практически повсюду новоприбывшие китайские иммигранты составляют теперь большинство населения. Маньчжурия полностью поглощена. Во Внутренней Монголии осталось лишь два миллиона шестьсот тысяч монголов в окружении восемнадцати миллионов китайских переселенцев. Более 50 процентов населения Восточного Туркестана сегодня ? китайцы, в то время как в Тибете на шесть миллионов тибетцев приходится семь с половиной миллионов китайских иммигрантов.

Естественно, что некитайское население недовольно. Вполне вероятно, что в будущем возникнут серьезные проблемы, если только китайские власти не примут меры, чтобы усмирить недовольство. Я полагаю, что Китаю надо немедленно усвоить уроки Советского Союза, президент которого Горбачев подает пример, пытаясь разрешить схожие проблемы с помощью диалога и компромиссов. Правительство Китая должно осознать, что эти проблемы некитайских регионов, находящихся под его пятой, не сводятся к чисто экономическим. Они в основе своей политические и как таковые могут быть решены только с помощью политических мер.

Чтобы найти мирный и разумный выход из тибетской ситуации, я изложил свой План из пяти пунктов и страсбургское предложение. Но и после того как в Тибете было введено военное положение, мы предлагали организовать встречи в Гонконге, чтобы обсудить, каким путем снизить напряженность и облегчить переход к непосредственным переговорам. К несчастью, китайские руководители до сих пор не дали положительного ответа на наши искренние усилия.

Недавно китайцы с яростью осудили и отвергли мою позицию по статусу и истории Тибета. Они хотят, чтобы я изменил свое мнение. Но невозможно изменить факты. Проявив узость мысли, китайская сторона не услышала сути моего послания, которую я хотел довести до них через свой План из пяти пунктов, страсбургское предложение и нобелевскую речь относительно будущих отношений между Тибетом и Китаем; я готов их обсуждать в открытом диалоге.

Очень важно, чтобы китайские власти признали, каковы на самом деле устремления тибетского народа, большая часть которого живет в Тибете. Практически все тибетцы желают только одного: полной независимости Тибета. Если китайцы в этом сомневаются, пусть разрешат провести в Тибете референдум под контролем международной комиссии и узнают чаяния тибетского народа.

Любые отношения между Тибетом и Китаем должно основываться на принципах равенства, доверия и взаимного блага. Они должны также базироваться на тех рекомендациях, которые мудрые повелители Тибета и Китая изложили в договоре от 823 года. Согласно условию, выгравированному на каменной колонне в Лхасе, «тибетцы будут счастливо проживать на просторах Тибета, а китайцы ? на просторах Китая».

Я с грустью должен констатировать, что китайские власти далеки от того, чтобы рассматривать тибетский вопрос с учетом обновленных перспектив, и продолжают использовать свою превосходящую военную силу, чтобы подавлять многочисленные манифестации тибетцев. В прошлом году в ответ на протесты они вели в Лхасе военное положение. Недавно было отменено такое же военное положение, введенное в Пекине. В Лхасе же, напротив, китайцы продолжают затягивать на шее нашего народа петлю. Из недавних отчетов из Тибета ясно, что там применяют ряд репрессивных мер и проводят обыски, чтобы установить личности участников демонстраций за независимость.

Несмотря на жестокие меры подавления, тибетцы, живущие в Тибете, сохраняют решимость и стойкость. В этом они видят обязанность каждого тибетца ? бороться за свободу и права человека. Но наша борьба основана на ненасилии.

Важным событием стало присуждение мне Нобелевской премии. Хотя от этого мой статус простого монаха не изменился, я счастлив за тибетский народ, потому что эта премия свидетельствует о заслуженном признании его борьбы за свободу и справедливость. Эта премия укрепляет нашу убежденность, что мы сможем освободить нашу страну силой правды, смелости, решимости.

Поскольку мы добиваемся свободы и будущего благополучия для шести миллионов тибетцев, мы должны усилить наши демократические институты и ускорить процесс демократизации. Как я уже много раз говорил, главное для развития современного Тибета ? это уважение свободы и демократии. В 1963 году я обнародовал демократическую Конституцию Тибета, и мы имеем значимый опыт функционирования демократических институтов. Но предстоит еще демократизировать и дальше Ассамблею депутатов тибетского народа, тибетскую администрацию. Именно поэтому я провел опрос мнений и изучил предложения нашего народа. Я убежден, что обязанностью каждого тибетца является создание за пределами родины нашей общины, абсолютно свободной и демократичной.

В заключение я хотел бы поблагодарить всех, кто морально и политически поддержал нашу борьбу за свободу и справедливость.[108]

В марте 1990 года, несмотря на то что «над миром веет вольный ветер», что в Европе рушится Берлинская стена, что распадается Советский Союз, а в Китае проходят демонстрации на площади Тяньаньмэнь, в Тибете по-прежнему сохраняется военное положение. Его отменят лишь на несколько месяцев позже, в мае. Но эта мера тем не менее не означала, что пришел конец китайскому гнету, наоборот, его размах только усилился, как то отмечается в отчете правозащитной организации «Эмнести интернешнл» в 1991 году.

Начиная с 1992 года Пекин издал ряд указов, призванных искоренить тибетскую оппозицию. Третий Рабочий форум по Тибету предписывал «защитить единство родины-матери и бороться против сепаратизма». В пропагандистской риторике кампаний «анти-Далай Лама» и «антисепаратизм» употребляется выражение «борьба не на жизнь, а на смерть»; содержатся рекомендации «не останавливаясь, биться за общую безопасность». Затем последовала нарастающая волна насилия во всем Тибете, напомнившая худшие моменты «культурной революции»: в 1996 году Коммунистическая партия Китая инициировала три грандиозные политические кампании под названиями «Патриотическое воспитание», «Духовная цивилизация» и «Ударить сильнее». Две первые пропагандистские инициативы имели целью искоренить религию, культуру и язык тибетцев: «Мы должны обучить буддистов самореформированию и адаптации к социалистической модели развития, так как Тибет нуждается в стабильности». Чтобы контролировать монахов и монахинь, считавшихся опасными элементами, ведущими подрывную сепаратистскую деятельность во имя Далай Ламы, во всех монастырях организовали комитеты демократической администрации и ячейки патриотического труда. В 1988 году подобная политика привела к изгнанию из монастырей примерно десяти тысяч монахов и монахинь, а заместитель секретаря КПК провозгласил об успехе кампании по патриотическому перевоспитанию тридцати пяти тысяч священников.

Проводя кампанию «Ударить сильнее», власти старались подавить малейшие попытки «тибетского политического экстремизма». Под это определение попадали различные наказуемые властью действия, например, разговоры с иностранцами, хранение публикаций правительства в изгнании или фотографий Далай Ламы, участие в мирных демонстрациях. Тибетцев заставляли доносить на соседей, родственников, коллег под угрозой потери работы, даже лишения дома. Подозреваемых бросали в тюрьму и пытками добывали признания. От подобного обращения многие тибетцы погибли. В 1999 году врачебная комиссия по правам человека установила, что пытки в Тибете все чаще использовались как замена смертной казни. Люди от таких действий или медленно умирали, или становились инвалидами на всю жизнь.

За десятилетие, прошедшее с 1990 по 2000 год, повсюду в Тибете были построены новые учреждения для допросов и содержания заключенных. Благодаря свидетельствам некоторых политических узников, которые сумели выкупить у своих палачей их инструменты, мир узнал о новых техниках пытки; они представлены в реестрах специальных организаций при ООН, таких как Международная комиссия юристов, Рабочая группа по незаконному лишению свободы, а также в реестре специального представителя ООН по проблемам пыток.

Кроме попрания прав человека, китайские власти проводят политику массового переселения в Тибет национальности хань, предусмотренного программой под названием «Развитие западных территорий». Она только усилилась на пороге тысячелетия с вводом в эксплуатацию новых инфраструктур, облегчающих переезд новых поселенцев, таких как железнодорожная ветка, соединяющая Пекин и Лхасу, торжественно открытая 1 июля 2006 года.

Эту политику Далай Лама квалифицировал как «демографическая агрессия», так как она делает тибетцев, проживающих на своих исконных землях, национальным меньшинством и имеет целью окончательно закрепить Тибет за Китаем: «Происходит настоящая демографическая агрессия, это чрезвычайно серьезная проблема. Сегодня население Лхасы, судя по последней переписи, на две трети состоит из китайцев. Та же ситуация сложилась во всех крупных городах Тибета, где тибетцы составляют меньшинство. Тибетцы в Индии в большей степени тибетцы, чем тибетцы в Тибете».

В апреле 2000 года Европейский парламент проголосовал за резолюцию, в которой высказана серьезная озабоченность угрозой, которая нависла над «культурным и духовным наследием Тибета из-за массового переселения китайского населения в Тибет». Депутаты настойчиво предложили Китаю начать без предварительных условий диалог с Далай Ламой, отталкиваясь от Плана из пяти пунктов, и положить конец «непрекращающемуся и усиливающемуся нарушению фундаментальных прав тибетского народа».

Тибет продолжает страдать от вопиющих и немыслимых нарушений прав человека

Сегодня, 10 марта 2008 года, по случаю сороковой годовщины мирного восстания тибетского народа в Лхасе, я направляю свои молитвы и благословения всем отважным мужчинам и женщинам Тибета, которым выпали тяжкие испытания и которые пожертвовали своими жизнями ради освобождения нашего народа. Я выражаю свою солидарность с теми тибетцами, которые в настоящее время страдают от репрессий и неприемлемого обращения. Я также приветствую тибетцев, живущих в Тибете и вне его, тех, кто поддерживает наше правое дело и борцов за справедливость.

Вот уже шесть десятилетий тибетцы из целостного Тибета, известного под именем Чоклха-Сум (включая провинции У-Цанг, Кхам и Амдо), вынуждены жить в атмосфере постоянного страха, запугивания, подозрений, репрессий, исходящих от китайских властей. Тем не менее тибетский народ оказался способным сохранить свою веру, приверженность к своей национальности и уникальной культуре и свое главное устремление ? обрести свободу. Я восхищаюсь этими качествами нашего народа и его непобедимой отвагой и очень горжусь ими!

Многие правительства, неправительственные организации и отдельные люди во всем мире, верные идеалам мира и справедливости, настойчиво поддерживали борьбу Тибета. В прошедшем году правительства и народы многих стран ясно дали понять, что они солидарны с нами, и я хотел бы выразить им свою благодарность.

Сложнейшая проблема Тибета связана с другими вопросами, относящимися к сфере политики, закона, устройства общества, прав человека, религии, культуры, национального самосознания, экономики и окружающей среды. Именно поэтому для решения нашей проблемы необходимо применять глобальный подход, учитывая интересы всех заинтересованных сторон, а не одной. Мы твердо стоим на позиции нашей приверженности взаимовыгодной политике Срединного пути, и мы открыто и настойчиво стараемся проводить ее в жизнь уже много лет.

Начиная с 2002 года, мои посланники провели шесть раундов переговоров со своими коллегами в Китайской Народной Республике, чтобы подойти к этим важным вопросам. Эти откровенные дискуссии позволили устранить некоторые сомнения и позволили нам разъяснить наши устремления. Тем не менее никакого конкретного результата мы не добились. За эти годы в Тибете резко усилились репрессии. Несмотря на грустные события, моя решимость и желание продолжить политику Срединного пути через диалог с китайским правительством остаются неизменными.

Головная боль Китая ? нелегитимность его присутствия в Тибете. Лучшим способом для китайского правительства упрочить свои позиции могла бы стать такая политика, которая удовлетворила бы тибетский народ и помогла бы завоевать его доверие. Если бы мы оказались способны прийти к примирению, сформулировав приемлемые для обеих сторон соглашения, в таком случая я, как уже это много раз говорил, приложил бы все усилия, чтобы добиться поддержки тибетского народа.

Сейчас в Тибете из-за различных непредусмотрительных действий китайского руководства сильно пострадала окружающая среда. Кроме этого, вследствие демографических перемещений значительно выросло нетибетское население, сведя коренных тибетцев до статуса незначительного национального меньшинства на их собственной земле. Вдобавок к этому язык, обычаи, культура и традиции Тибета, отражающие истинную природу и самобытность нашего народа, находятся на пути к исчезновению. В результате тибетцы все сильнее ассимилируются китайским большинством.

В Тибете продолжаются репрессии, сопровождающиеся многочисленными немыслимыми и вопиющими нарушениями прав человека, попранием свободы вероисповедания и политизацией религии. Всё это проистекает из неуважения китайского правительства к тибетскому народу. В этом заключаются главные препятствия на пути сближения тибетцев и китайцев, которые китайское руководство сознательно возводит, противореча провозглашаемой политике единства наций. Упомянутые препятствия разделяют тибетский и китайский народы. Поэтому я призываю китайское правительство немедленно положить конец этой политике.

Хотя районы проживания тибетского народа называются автономными регионами, автономными префектурами и автономными графствами, они автономны только по названию, никакой реальной автономией они не обладают. Напротив, ими управляют лица, ничего не понимающие в местной ситуации и ведомые тем, что Мао Цзэдун называл «ханьским шовинизмом». Фактически эта псевдоавтономия не дала заинтересованным национальностям каких-либо ощутимых благ. Заблудшие политики, далекие от реальности, причиняют огромное зло не только различным национальностям, но также и единству и стабильности китайской нации. Китайскому руководству следует последовать совету Дэн Сяопина и научиться «искать истину исходя из фактов», восприняв этот совет буквально.

Китайское правительство резко критикует меня, когда я ставлю вопрос благополучия тибетского народа перед международным сообществом. Пока нам не удастся найти взаимовыгодное решение, я несу моральную и историческую ответственность за продолжение свободного изъявления воли тибетского народа. Как бы там ни было, всем известно, что я наполовину пенсионер с тех пор, как политическое руководство тибетской диаспорой было избрано самим народом.

Китай развивается и становится мощной державой благодаря значимому экономическому прогрессу. Мы рассматриваем это с положительной точки зрения, тем более что Китаю предоставляется возможность играть более важную роль в масштабах планеты. Мир с нетерпением ждет того, что нынешнее китайское руководство воплотит концепты «гармоничного общества» и «мирного развития», которые оно ставит во главу угла. В этой области одного лишь экономического прогресса недостаточно. Необходим прогресс в обязательствах правового государства, в его прозрачности и свободе информации и слова. Китай ? мозаика из многих национальностей, и каждая из них должна пользоваться равной свободой, чтобы сохранять свою идентичность. В этом условие стабильности страны.

6 марта 2008 года президент Ху Цзиньтао заявил: «Стабильность в Тибете имеет прямое отношение к безопасности страны». Он прибавил, что китайское правительство должно обеспечить благополучие тибетцев, усовершенствовать свою политику по отношению к религиозным и этническим группам, поддерживая социальную гармонию и стабильность. Декларации президента Ху соотносятся с реальным положением дел, и мы просим перейти к их применению на практике.