Он не играет в игрушки

Он не играет в игрушки

Наш путь домой пролегал через Кабул, Дели, Франкфурт, Нью-Йорк, Кливленд. Но я окончательно осознал, что приехал домой, только когда попробовал маминой домашней лапши и прокатился с отцом по улицам Бристольвиля и Хауленда.

Я спросил отца, клюет ли в озере рыба.

— Окунь клюет, — ответил он. Правда, отправившись на рыбалку, ничего, кроме нескольких рыбешек и маленького карпа, мы так и не поймали.

— Ладно, я их всех в другой раз выловлю, — деловито заявил отец.

Погостив некоторое время у родителей, мы захотели увидеться со своими друзьями. Джули не терпелось разузнать все новости и подарить всем подарки, которые мы привезли из Афганистана.

Обсуждая со мной планы, Джули сказала:

— Давид, давай так спланируем поездку, чтобы заехать к Люси и к моему брату во Флориду, и, конечно же, к Ноэлю с Джойс в Южную Каролину, и еще к афганским друзьям в Калифорнию и Вирджинию, и ...

— Хорошо, хорошо, хорошо! — рассмеялся я, перебивая ее грандиозные замыслы. — Только давай не все сразу.

Вскоре мы отправились в путь. Многих интересовало, что происходит в Афганистане, поэтому мы немало ездили по стране, рассказывая об Афганистане на конференциях, семинарах, в церквях, школах и колледжах. Нам очень хотелось помочь американцам понять афганский народ.

Шел 1985 год. Мы пересекали Калифорнию по государственной автостраде. Однообразие дороги предоставило мне прекрасную возможность поразмыслить над событиями, которые произошли в моей жизни за последние несколько лет. Мы с Джули старались во всем быть послушными Господу, куда бы Он нас ни направлял.

Я взглянул на Джули, моего задремавшего штурмана, и подумал: «Какая же она у меня все-таки красавица».

Джули была для меня драгоценным Божьим даром и ответом на молитвы — у меня была жена, которая всем сердцем любила Господа. От Иллинойса до самого Афганистана и во всех промежуточных пунктах она всегда верила в меня и в мои невероятные планы. Она тоже жаждала вернуться в Афганистан. Я вспомнил ее обещание выполнить мою просьбу и, где бы я ни умер, похоронить меня в Афганистане. Я знал, что она сдержит свое слово.

«Она как никто знает все мои недостатки и слабости, но, несмотря на это, она любит меня таким, какой я есть», — думал я. Глубоко вздохнув, я улыбнулся и поблагодарил Бога за свою жену.

Подобно зыбучим пескам, воспоминания об афганских друзьях заполнили мои мысли. Если бы я не послушался Господа и не поехал в Афганистан, у меня ни за что не появилось бы столько удивительных друзей. Насколько беднее была бы моя жизнь без таких верных друзей, как господин Мунсиф и Аймал!

Впереди на дороге я увидел знак — поворот к Анвару. Я быстро перестроился в другой ряд и свернул с автострады. Подъезжая к дому Анвара, я задумался о нем и о нашей дружбе, которая завязалась несколько лет назад.

Когда мы с ним встретились впервые, он был еще подростком, а сейчас мне предстояло увидеть приятного молодого человека двадцати лет. В нем переплелись и застенчивость, и уверенность в себе. Среди сверстников Анвар особенно выделялся пытливым умом. Он никогда ничего не делал только потому, что «все так делают». Подобное отношение к жизни для него просто не имело смысла. Он все хотел знать и понимать. Чем больше я его узнавал, тем больше ценил его дружбу.

Вскоре проснулась Джули и, рассмотрев повнимательнее карту, направила нас прямо к дому Анвара. Анвар с сестрой радушно нас встретили, сказав, что остальные члены семьи присоединятся к нам позже.

Ожидая их возвращения, мы с Анваром отправились на прогулку. Он привел меня в парк, и мы сели у плакучей ивы, чьи ветви, склоняясь над озером, казалось, хотели его защитить.

— Я прихожу сюда отдохнуть, — сказал Анвар.

Мы сидели на траве на берегу реки под сенью ивы, и я внимательно слушал Анвара, а тем временем он размышлял вслух над сложными жизненными вопросами. Я был изумлен ясностью мышления и проницательностью этого молодого человека.

Анвар замолчал, швырнул камень в воду, затем откинулся назад и облокотился на дерево, заложив руки за голову.

— Дэйв, я пришел к выводу, что нет в жизни ничего лучше, чем знать Бога, — сказал он спокойным, уверенным тоном.

Я не ожидал такого четкого и ясного утверждения. Казалось, оно вырвалось у него из глубины сердца. Анвар устремил на меня свой ясный, полный спокойствия и уверенности взгляд. На мгновение я замер, пораженный глубиной и чистотой его слов. Наконец я спросил:

— Анвар, что привело тебя к такому выводу?

— Я много размышлял о жизни, — ответил он. — В тюрьме я невольно стал задумываться над смыслом жизни.

Под тюрьмой он подразумевал то время, когда еще подростком находился в заключении за участие в студенческой демонстрации против коммунистического правительства в Кабуле.

Он продолжил:

— До тюрьмы я был счастливым человеком. Все у меня складывалось как нельзя лучше. Я всегда был хорошим парнем, всегда старался поступать правильно. Но, находясь в заключении, я задумался над смыслом жизни. Я рад, что мне пришлось пройти через тюрьму. Если бы этого не случилось, я бы так и витал в облаках.

Он наклонился вперед и переменил положение, а затем заговорил снова.

— Когда я гляжу на себя, я знаю, что без Бога у меня нет никакой надежды. Когда я смотрю на то, что происходит в мире, я вижу, что у этого мира без Бога тоже нет никакой надежды. Я внимательно наблюдал за жизнью общества. У людей есть вещи, но нет счастья. Они много работают и постоянно изнурены трудом. Большинство людей не живут, а лишь существуют, их чувство защищенности и устроенности обманчиво, потому что они ищут удовольствий, которые не могут длиться вечно. Без Бога жизнь коротка и бессмысленна.

Когда Анвар говорил, я вспомнил разговор, который состоялся у нас с ним больше года назад. С тех пор его размышления приобрели особенную глубину. Полтора года назад Анвар задавал много хороших, но несколько скептических вопросов, и я пытался, как мог, ответить ему.

Тогда я сказал Анвару, что не стоит верить моим утверждениям только потому, что я так говорю. Я посоветовал ему самому попросить у Бога открыть ему истину. Он сделал это сразу же, прямо там. Я с почтением слушал, как он обращался к Богу.

Анвар хотел мне многое рассказать.

— Дэйв, я весь год изучал работы многих мыслителей. Они все задают правильные вопросы, но никто из них не в состоянии предложить достойных ответов.

— Это верно, — ответил я, вспоминая бесчисленное множество часов, проведенных мною в изучении трудов ученых мужей.

— Дэйв, в жизни нет ничего лучше, чем знать Бога, — повторил Анвар.

— Но скажи мне, Анвар, как можно знать Бога?

Смущенно улыбнувшись, Анвар ответил:

— Дэйв, я не знаю. Просто не знаю.

— Анвар, мы не знаем Бога, потому что наши взаимоотношения с Ним были разрушены грехом. Смерть Христа на кресте восстанавливает эти взаимоотношения, когда мы раскаиваемся в грехах и принимаем Его прощение.

Мой друг внимательно слушал.

— Анвар, единственной личностью, жившей на земле без греха, был Христос. Тебе когда-нибудь приходилось бороться с грехом? Ты когда-нибудь поступал плохо, когда тебя никто не видел?

— Дэйв, я боролся с грехом. Я не хочу грешить, но меня смущают твои слова о том, что Христос умер за нас. По-моему, это просто несправедливо.

— Ты совершенно прав, Анвар. Но Он заплатил за нас такую высокую цену по Своей собственной воле. Потому что другого способа простить нам наши грехи не было. Он пожертвовал Собой, потому что Бог любит нас.

В ответ Анвар спросил:

— Но почему Бог любит нас? Ведь Бог в нас не нуждается.

— Совершенно верно, Анвар. Бог не нуждается ни в ком и ни в чем. Но природа Бога такова, что Он любит нас.

Анвар вопросительно посмотрел на меня.

— Анвар, скажи мне, нужен ли мужу с женой ребенок, чтобы понять, что такое настоящая любовь? — спросил я. — Я не имею в виду физическую близость — мы говорим о более глубоких взаимоотношениях между мужем и женой.

— Нет, — ответил он.

— Родители уже любят друг друга, они не нуждаются в детях для того, чтобы понять, что такое любовь. Но они хотят дать жизнь ребенку для того, чтобы разделить с ним свою любовь. Бог не нуждается в нас, Анвар, но Он хочет разделить с нами Свою любовь. Грех отделяет нас от Бога, и поэтому мы не можем знать Его. Христос — это мост, через который можно восстановить с Богом взаимоотношения любви. Знать Христа — значит знать Бога и знать Его любовь.

Солнце клонилось к закату, становилось прохладно. Мы поднялись, отряхнули одежду и направились к дому Анвара. Вдруг он хлопнул меня по плечу и вскрикнул:

— Я понял, Дэйв. Я понял!

— Что, Анвар?

— Это же ответ на вопрос, который я задавал тебе больше года назад! — В его голосе звучала радость.

Я рылся в памяти, стараясь вспомнить, что же он у меня тогда спросил.

— Помнишь, Дэйв, я тебя тогда спросил, не играет ли Бог с нами, как с игрушками, — в мире так много зла, так много несправедливости. Я думал, что мы для него — всего лишь игрушки. А сейчас ты ответил на мой вопрос.

Тогда я вспомнил, что сказал ему в тот раз: «Одна из причин, по которой в мире так много зла и несправедливости, заключается в том, что Бог дал человеку свободу выбора. У человека есть воля. Бог не создал нас машинами. Но люди злоупотребляют данной им свободой, поэтому в мире царит хаос. Но, не будь свободы выбора, в мире не было бы ни любви, ни любящих людей — одни роботы».

Озадаченный, я спросил:

— Анвар, прости, но что-то я не совсем понимаю: как же я сегодня ответил на твой вопрос?

— Дэйв, Бог любит нас. Он по-настоящему любит нас. Именно поэтому Он не играет с нами в игрушки.

Обрадованный, я похлопал Анвара по плечу. Наконец-то он понял, что Бог — не просто холодная, расчетливая сила, в рабстве у которой мы находимся. Он — великий Бог, любящий каждого человека настоящей любовью.

Анвару наконец открылась Божья любовь. Его глаза сияли счастьем от сознания незыблемости постигнутой им истины. Он широко улыбался.

Домой мы возвращались молча. С каждым новым шагом у меня в ушах отдавались слова Анвара: «Дэйв, Бог любит нас. Он не играет с нами в игрушки».

О, Боже, сколько еще людей, которым так трудно понять и принять Твою любовь, и нет никого, кто мог бы им в этом помочь.

Спасибо, Боже, за то, что Ты не играешь со мной в игрушки.

Спасибо за то, что каждый новый день Ты напоминаешь мне о Своей безмерной любви.

Спасибо за то, что Ты даешь мне возможность поделиться Твоей любовью с людьми, которых Ты дал мне так сильно полюбить.

«Сколько раз Я хотел собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья» (Мтф. 23:37).

Господи, как Ты плакал об Иерусалиме, так и я плачу об Афганистане и его людях, разбросанных по всем концам земли. Я лью слезы печали, ибо их земля разорена.

Афганистан, о тебе я лью слезы и о тебе возношу молитвы.

Афганистан... мои слезы.