ДОБРО ПОБЕЖДАЕТ:

ДОБРО ПОБЕЖДАЕТ:

Было восемь часов утра. Прозвенел звонок на урок. Некоторые учителя ещё стояли группами на школьном дворе и оживлённо разговаривали. Ученики в классах разговаривали не менее оживлённо, но значительно громче. Правда, их уже не раз призывали вести себя тихо. Но в! какой школе всегда следуют этому правилу? Может, вы знаете такую?

В восьмом классе в это утро было тише, чем в других классах. Не потому, что старшие ученики самые благоразумные. Обычно они шумели не меньше, чем младшие. Но если бы кто заглянул к ним сейчас, то сразу бы заметил, что среди них царило необычайное волнение, хотя они и не шумели.

Девочки столпились возле Ирмы, а мальчики уселись на парты и батареи и смотрели в их сторону с таким вниманием, какое они не всегда проявляли на уроках.

По лицу Ирмы было хорошо видно, насколько важной она считает новость, которую сообщает своим друзьям. Её глаза были широко раскрыты, будто она видела то, о чём рассказывала. Возбуждённо жестикулируя, она всё же говорила так тихо, будто о таком ужасе нельзя рассказывать громко.

- Это - убийство! - заключила она, переведя дух. - Вот увидите, скоро здесь появится полиция. Ох, я так боюсь, что меня начнут допрашивать как свидетеля...

Девочки тоже широко раскрыли глаза от ужаса. Марианна даже открыла рот.

- Это вздор! - первым подал голос Георг. - Не верьте тому, что насочиняла эта пустомеля! Андрея, похоже, простыла, поэтому и не пришла. Возможно, она вчера слишком расстроилась из-за Герды. Поэтому нам теперь надо относиться к ней с большим пониманием.

Мальчики одобрительно кивнули.

- История об убийстве - сущая болтовня! - пробурчал Фридрих.

Тогда Ирма сердито вскочила:

- Как это – болтовня?! Спроси у Ани. Она тоже стояла рядом и видела, как мать Бушей бросилась на Андрею с кочергой. Мы тогда убежали. Иначе она нас тоже убила бы.

Аня неохотно кивнула головой.

- Да, она ударила Андрею кочергой!

- Вот видите! - воскликнула Ирма.

Все молча посмотрели на то место, где должна была сидеть Андрея.

- Вам надо было сразу же сообщить в полицию,- нарушил тишину Зигфрид.

- Да, да! - поддержал его Лутц. - Почему же вы не сообщили?

- Мама сказала мне, чтобы мы не вмешивались,- объяснила Аня.

- А мой папа сказал, что я часто преувеличиваю. Он советовал подождать,- призналась оробевшая Ирма.

- Раз обманул, в другой раз не поверят,- шепнул кто-то сзади.

Ирма хотела возмутиться, но тут открылась дверь и вошёл учитель. Ученики пожелали ему доброго утра и посмотрели на него с надеждой и нетерпением.

Во время короткого богослужения весь класс был как никогда невнимательным. Потом Георг подошёл к столу учителя с отчётом. Против обыкновения он начал со списка отсутствующих.

- Сегодня нет Людвига Берга и Андреи Домреми,- сообщил он. - Людвиг остался дома из-за простуды, а Андрея... Она... Она...

Георг не мог подобрать нужное слово, а ученики смотрели на него так, будто он своим отчётом мог избавить их от волнения.

- Говори же! - вполголоса прошептал Фридрих.

Георг собрался с духом и посмотрел учителю в глаза:

- Говорят, что вчера вечером её убила родная мать...

- Кто это рассказал вам такую страшную историю? - удивился учитель.

При этом он не выглядел таким спокойным, как обычно. Дети заметили, что он тоже взволнован.

- Ирма и Аня присутствовали при этом и всё видели,- сказал Георг твёрдым голосом.

Теперь восьмиклассники с ещё большим нетерпением смотрели на учителя. Как он отреагирует? Он медленно поднялся. Казалось, будто это стоило ему усилий, будто он в это утро очень устал.

- Это его взволновало,- шепнула Марианна своей соседке.

- Мне кажется, что он заболел,- выдохнула Анита. -

Мой отец видел, что рано утром на школьном дворе стояла машина врача.

- Уже два раза постучали,- сообщил Герхард и добавил: - Будь же внимательнее, Анита!

- Стучали, похоже, совсем тихо,- извинилась дежурная и открыла дверь.

- Сестра Анна,- объявила она.

Учитель направился к двери по широкому проходу между партами. Затем он повернулся и сказал:

- Ирма и Аня, пойдёмте со мной! Остальные продолжайте читать «Бук еврея».

Можно представить себе, как мало в то утро интересовал учеников шедевр знаменитой поэтессы.

Они по очереди монотонно читали вслух тоненькую книжку, не вникая в смысл прочитанного. Те из них, которые не читали, вообще не слушали. Они напряжённо прислушивались, не удастся ли уловить какой-нибудь звук, который пролил бы свет на дальнейший ход «истории об убийстве». Но и самые чуткие уши слушали напрасно.

Учитель с сестрой Анной и двумя девочками пошёл в свой кабинет. Лишь через продолжительное время он вернулся с ними в класс.

В это время прозвенел звонок на перемену. Все облегчённо вздохнули и захлопнули книги. Наконец-то можно высказать своё мнение и расспросить обо всём Ирму и Аню.

- Мне казалось, что я лопну,- призналась Марианна своей подруге, выходя из класса. - Такое волнующее событие, а тут сиди тихо и просто жди!

- Ах, да! - от всего сердца согласилась Гильда, и они поспешили пробраться поближе к Ирме и Ане, от которых можно было что-то узнать.

Мальчики держались чуть поодаль. Но было видно, что они тоже навострили уши.

- Что же произошло? - живо спросила Марианна.

Ирма недовольно насупилась:

- Ничего! Нам пришлось повторить то, что мы рассказали вам.

- И нам велели больше не болтать об этом,- продолжила Аня.

Марианна разочарованно отвернулась.

- Где Буши? - поинтересовалась она, окинув взглядом школьный двор.

- Не старайся, любопытная коза! - крикнул Георг. - Они все трое не пришли в школу.

На Марианну это сообщение произвело такое действие, что она даже не возмутилась по поводу «любопытной козы».

- Ага! - только и сказала она, кивнув головой с такой важностью, будто являлась мудрым судьей.

- Они, наверное, боятся,- предположила Анита,- им стыдно.

- Или, - вмешалась Ирма и в ужасе округлила глаза,- их тоже...

- Не болтай глупости! - урезонила её Аня. – Гораздо важнее: где Андрея?

- Да,- согласились остальные.

Мальчики подошли ближе.

- Как мы об этом ещё не подумали! - сказал Юрген. - Где Андрея? Действительно ли её убили? Я не могу этому поверить. Она наверняка лежит дома с перевязанной головой.

- Я сегодня пойду к ней после обеда,- сказала Аня.

- Ой, я на это не решилась бы! - в ужасе воскликнула Ирма.

- Я тоже! - в один голос сказали несколько девочек.

- Я не думаю, что она просто лежит в постели,- задумчиво проговорил Фридрих. - Откуда тогда наш учитель знал об этой истории уже в восемь часов утра? Он послал меня в такую рань к сестре Анне. Я должен был попросить её прийти как можно скорее. Дело было очень срочное и касалось Андреи Домреми. Я ещё должен был подчеркнуть, что она должна прийти очень срочно.

- Почему же ты только сейчас рассказываешь об этом? - напустилась на него Ирма.

- Потому что я не такой болтун, как ты! – возразил Фридрих. - Поэтому учитель и послал меня. К тому же меня никто об этом не спрашивал.

- Браво, Фридрих! - похвалил Георг насмешливо. - Маленьким детям нельзя говорить, когда их не спрашивают или когда разговаривают взрослые.

Фридрих дружелюбно толкнул своего друга в бок. Ирма неожиданно крикнула:

- Смотрите, вон идёт дядя Ришевский, он живёт рядом с Бушами. Сейчас я его спрошу!

- Ты что, не знаешь, что нам нельзя во время перемены выходить за пределы школьного двора? – напомнила ей Руфь. - Ты будешь наказана! Сегодня дежурит господин Шрайнер!

Но Ирма уже понеслась через двор и догнала старика. Вернулась она так же быстро.

- Он не в настроении,- сообщила она. - Но я не обижаюсь. Кажется, он тоже беспокоится. Когда я спросила его, где Андрея, он пробурчал: «Не знаю! Я до сих пор помогал искать её. Только что сестра Анна пошла к Бушам. Она, наверное, знает. Спроси её!»

- Будто она знает! - разочарованно проворчала Марианна.

- Учитель, похоже, знает,- заметил Георг. – Иначе он не послал бы за сестрой Анной.

Ученики задумчиво посмотрели на старосту. Может, он прав? Да, он был прав. Вскоре восьмиклассники убедились в этом.

Учитель конечно же видел, что они от возбуждения не находят себе места.

- Что с вами? - приветливо спросил он в начале второго урока.

- Где Андрея? - выдохнула Аня.

- Разве я доктор Всезнайка? - спросил учитель с едва заметной улыбкой.

- Вы же знаете! - уверенно заметил Георг.

- Она умерла? - выпалила Ирма.

- Успокойтесь и будьте благоразумны! - строго сказал учитель. - Не надо раздувать эту печальную историю своей глупой болтовнёй! Не делайте этого из любви к Андрее. Придержите свои языки!

- Но где же Андрея? - нетерпеливо спросила Аня.

Учитель показал вверх.

- На небе? - вскрикнула Марианна.

- Нет, так высоко я не имел в виду,- снова улыбнулся учитель. - Она лежит над нами в маленькой комнате. Она не мёртвая! Не шумите так сильно! В нашем здании хорошо слышен любой шум!

- Можно нам пойти к ней? - хотела знать Ирма.

- Нет,- возразил учитель, сделав при этом жест, который им всем был хорошо известен.

Это значило: хватит! И они все знали, что это решение окончательное и неоспоримое.

Учитель открыл учебник математики, и им ничего другого не оставалось сделать, как последовать его примеру. Ах, у них ведь было ещё так много вопросов!

***

Андрея неподвижно лежала в маленькой спальне на узкой белой кровати. После многих недель снова на настоящей кровати! Заметила ли она это вообще? Знала ли она, где находится?

Она не спала. Жена учителя время от времени заглядывала в спальню. Большие тёмные глаза Андреи были открытыми.

Трудно было определить, видит ли она что-нибудь. Она до сих пор не произнесла ни слова, не ответила ни на один вопрос врача, которого вызвал учитель и который перевязал ей голову. Из классов внизу и со стороны школьного двора доносился приглушённый шум детей. Когда он усиливался, лицо Андреи вздрагивало. Тогда казалось, что она хочет заплакать. Однако слёз не было, и она лежала совсем тихо, так что жене учителя становилось не по себе.

Занятия в школе ещё не закончились, когда в спальню осторожно зашла сестра Анна. Её лицо было озабоченным. Она несколько минут стояла возле кровати Андреи.

Потом женщины вполголоса разговаривали в соседней комнате. Добрая жена учителя негодовала на не менее добрую сестру Анну:

- Вам с самого начала нельзя было смиряться с тем, что эту девочку поместили в такие обстоятельства! Андрея совсем не такая, как младшие дети. Она не должна была оставаться в таких условиях.

- Я думала, что только она и подходила им,- тихо возразила сестра Анна,- именно потому, что она другая. Как можно удалить зло без помощи добра?

- Ну, как зло обходится с добром, мы ещё раз увидели! - ответила жена учителя. - Это всегда так было.

Услышала ли Андрея эти слова? Казалось, будто она напряжённо прислушивалась. Учитель, оставшийся с ней, внимательно наблюдал за выражением её лица.

Он быстро заглянул в соседнюю комнату:

- Сестра Анна, я думаю, что Андрея в сознании. Зайдите к ней!

Сестра Анна осторожно подошла к кровати.

- Андрея,- тихо позвала она,- ты меня слышишь?

Андрея медленно перевела на неё взгляд. Потом она посмотрела на учителя. Казалось, что она хочет о чём-то спросить его.

- Мы отвезём тебя на «скорой помощи» в больницу, чтобы сделать рентген головы и вылечить тебя. Не бойся, сейчас санитары придут и отнесут тебя в машину,- продолжала сестра Анна. - Ты же хочешь быстрее выздороветь?

Андрея всё ещё не отвечала. Но было видно, что она понимала сказанное.

Теперь над ней склонился учитель.

- Только что звонила бабушка Бернард и спрашивала о твоём самочувствии. Она хочет исполнить твоё желание, как и обещала. Господин Бернард намерен подарить тебе чудесную скрипку, которая многие годы принадлежала его семье.

Лицо Андреи дрогнуло. По щекам медленно покатились две слезы.

- Нет,- с трудом выговорила она,- моя... скрипка...разбита...

- Ей нельзя волноваться! - с упрёком шепнула жена учителя. - Пойдём! Врач сказал, что ей нужен полный покой.

- Мысли и заботы, которые тревожат её, могут волновать намного больше,- возразил он.

- Я показал твою скрипку учителю Бернау,- продолжал он, утешая. - Её наверняка можно починить. У нас в соседнем посёлке живёт отличный мастер, беженец. Учитель Бернау отнесёт сегодня ему твою скрипку.

- Хватит! - тихо, но энергично прервала его жена. - Андрее нужен покой, чтобы она поскорее выздоровела.

- Да, она выздоровеет и поедет в Шварцвальд. И никогда, никогда больше не вернётся сюда,- проговорила сестра Анна.

- Никогда больше? - повторила Андрея.

При этом её глаза смотрели удивлённо и вопросительно.

- Никогда! - кивнула сестра Анна.

После этого трое взрослых вышли.

- Никогда больше! - произнесла Андрея и наморщила лоб.

Ей нужно было подумать над этим «никогда больше».

* * *

Андрею отвезли в город, в больницу. Там она лежала одна в маленькой палате, потому что ей нужен был полный покой. Марианна, чья тётя несколько дней назад перенесла операцию в этой же больнице, с важным видом рассказала, что Андрея лежит в частном отделении первого класса. Подумать только! Первый класс едва ли по карману простому человеку! Но за неё платила бабушка Бернард, которая особенно полюбила Андрею.

Как гордился бы Мартин, если бы знал, что его сестра лежит в палате первого класса! Но мальчик совсем не знал об этом, и был он не гордым, а очень печальным.

Эльза и Герда тоже выглядели подавленными. После того несчастного случая они с большим трудом решились пойти в школу и испытывали большую робость перед другими детьми.

- Теперь снова будут говорить: эти Буши! - с горечью произнесла Эльза по дороге в школу.

- Это ты во всём виновата,- проворчал Мартин, толкнув Герду.

- Оставь её в покое! - недовольно сказала Эльза. - Она уже достаточно наказана.

Однако в школе к детям Буш отнеслись гораздо лучше, чем они смели надеяться.

Мартин и Герда не задумывались над тем, почему никто из ребят не задавал им вопросов по поводу этой неприятной истории и почему их никто не избегал. Эльза же втайне удивлялась этому. Она не знала, что учитель разослал по классам письмо и ещё лично беседовал с учителями, чтобы они призвали своих учеников дружелюбно относиться к трём младшим детям из семьи Буш.

- Это вы должны сделать ради Андреи,- сказал он своим ученикам. - Это ваш долг, потому что как раз вы, одноклассники Андреи, должны позаботиться о том, чтобы по поводу этой печальной истории не было разговоров и чтобы другие по-дружески относились к её сестрам и брату.

- Эльза и Мартин совсем не виноваты в случившемся,- сказала Аня. - Их можно только пожалеть!

- А разве Герду и их мать не стоит пожалеть? - строго спросил учитель.

- Её? - сердито пробурчала Ирма и не сказала больше ни слова, почувствовав на себе испытывающий взгляд учителя.

- Фрау Буш не хотела ударить Андрею,- тихо промолвила Руфь.

- Зато она хотела ударить Герду,- вставил Лутц. – Мой отец сказал, что на неё всё равно надо было заявить в суд.

- Не будем больше говорить об этом,- остановил его учитель. - «Не судите и не будете судимы». Над этими словами подумайте сегодня вечером перед сном!

- Обязательно, если я не буду слишком уставшим и не засну сразу,- согласился Фридрих. - В кровати лучше всего думать!

***

«В кровати лучше всего думать» - установил Фридрих.

Ах, у Андреи теперь было достаточно времени, чтобы размышлять в кровати. Боль и тяжесть в голове постепенно прошли. Но врач всё ещё настаивал на полном покое. Кроме него и медсестер, никому не разрешалось заходить в палату. На её двери висела табличка: «Свидания запрещены врачом».

Врач разрешил только короткие письменные приветы, которые передавала ей Дежурная медсестра. Они были забавными и доставляли Андрее тихую радость. Она любила раскладывать на одеяле пёстрые открытки с картинками, которые присылали одноклассники, и рассматривать.

Андрея ничего не делала - совсем ничего, только думала. А это, пожалуй, было самым важным делом в окружавшей её тишине. Лучше всего у неё получалось углубляться в свои мысли по ночам.

Так как днём она ничем не была занята, долгими ночами она часто лежала в темноте без сна. Тогда в слабом свете уличного фонаря она видела перед собой большой оконный переплет. Он не казался ей простым, выкрашенным в белый цвет оконным переплётом. Это был крест. Большой и тёмный, стоял этот крест перед её глазами, и она вела с ним немые диалоги.

***

Когда мир вокруг утопал в цветах, Андрее наконец разрешили вставать на один час. Одновременно врач разрешил свидания. Но только одно в день и на короткое время, без волнующих сообщений.

В коридоре врач сказал медсестре:

- Ни в коем случае не пускайте к ней ни сестёр, ни брата, даже мать, если она вдруг решится приехать.

«Интересна кто придёт первым?» - думала Андрея, и её сердце стучало радостно и немного тревожно. Она уже давно мечтала о том, чтобы с кем-то поговорить и узнать, как обстоят дела дома что делать дальше.

Интересно, кто придёт сегодня?

Та, которую Андрея хотела видеть больше всех, по которой она больше всех скучала, она, конечно же, не приедет. Мать из Шварцвальда ради своей «Андреечки» не побоялась бы отправиться в далёкий путь. Но она ничего не знала о переживаниях Андреи, да и не должна знать. По просьбе Андреи Дежурная медсестра сообщила матери только о небольшом несчастном случае. Потом на её озабоченный ответ Андрея написала успокаивающее письмо. Как трудно далось ей это письмо, об этом её дорогая приёмная мать в Шварцвальде не могла знать...

Пробило три часа. Наступило время свиданий. Андрея приподнялась в кровати и прислушалась к звукам в коридоре.

Вот послышались шаги - кто-то прошёл мимо. Снова в конце коридора раздались шаги. Снова кто-то прошёл мимо.

Наконец послышался лёгкий стук. Дверь тихонько отворилась. Ах, кто же это?

Андрея удивлённо смотрела на вошедшую. Это была элегантная дама в светло-сером костюме. Она, наверное, перепутала номер палаты...

Дама уверенным шагом направилась к Андрее, протянула ей руку и сказала свежим, радостным голосом:

- А вот и наш больной цыплёнок! Ещё не встала? Как твои дела? Мне, наверное, придётся тебе помочь. На улице такая чудесная погода! Такой хорошей девочке надо посидеть хотя бы на балкончике. Давай попьём там с тобой кофе? Торт я принесла, это ведь мой долг ещё с того раза, помнишь?

Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами. Теперь Андрея узнала свою посетительницу. Это была мать господина Бернарда.

Американская бабушка не переставала улыбаться и говорить:

- Ну, дитя моё, теперь ты в честь моего посещения встанешь и оденешься! Только не в больничный халат! Я принесла тебе всё необходимое. Представь себе, я вчера вечером ходила в барак, чтобы забрать твои вещи. Конечно, это мог бы сделать кто-то другой. Но я нахожу удовольствие в том, чтобы самой решать свои проблемы. Ты думаешь, что твои проблемы не являются моими? Знаешь, сокровище моё, проблемы моих друзей являются и моими. А мы- ведь с тобой большие друзья, не так ли? Ну вот, а теперь переодевайся. Я совсем не понимаю, как это сестра Анна не догадалась прислать тебе платье и бельё. Ну ладно, теперь за дело! Я пойду закажу себе кофе, а для тебя - какао.

И вот за бабушкой, за этой американской бабушкой, такой энергичной и молодой, захлопнулась дверь.

У Андреи было такое чувство, будто эта женщина хорошенько встряхнула её и поставила на ноги. Но от этого у неё не закружилась голова. Наоборот! Андрея даже улыбнулась, и ей показалось, будто в палате повеяло свежестью.

Она ещё не полностью оделась, когда бабушка вернулась.

- Вот,- сказала она,- пришлось ещё раз спускаться вниз. Я ведь забыла в машине эти ландыши. Сейчас пойду и попрошу у медсестры вазочку!

Она захлопнула дверь и вскоре снова вернулась. Она принесла не только вазу с ландышами. Из чемодана бабушка достала продолговатый предмет, завёрнутый в жёлтый шёлковый платок.

- Знаешь, я ведь ещё должна исполнить твоё желание! - продолжала она говорить. - Ты помнишь? Меня предупредили, чтобы я сегодня не напоминала тебе о той несчастной развязке. Но знаешь, я считаю это глупостями. Вовсе неправильно и нехорошо во что бы то ни стало стараться забыть и не вспоминать неприятные истории. От этого ещё больше можно заболеть. Пережитые трудности нужно основательно осмыслить и переварить. Надо смотреть неприятностям в лицо и всё извлекать на свет! Поэтому я и говорю с тобой о том неприятном происшествии. Ты понимаешь меня?

Андрея кивнула. О, как хорошо она понимала, что ей надо обдумать и извлечь на свет, на истинный свет всё то, что мучило её и что внушало страх!

- Ну вот,- продолжала бабушка весело, вынося на балкон столик и два кресла,- твоё желание должно исполниться! Я принесла с собой его исполнение и одновременно прошу тебя исполнить моё желание. На празднике ты ведь не успела! Ты ещё помнишь песню: «Ты другом нам и братом стал, теперь мы дети Божьи?»

Андрея снова кивнула.

- Я даже не знаю, смогу ли спеть её...

- Нет-нет! - воскликнула бабушка. - Я сегодня не настроена на пение. Я хочу, чтобы ты сыграла мне мелодию. Пожалуйста!

С этими словами она развернула жёлтый шёлковый платок и вложила в руки Андреи скрипку.

Андрея с удивлением посмотрела на инструмент, отливающий превосходным тёмно-коричневым цветом.

- Это не моя скрипка,- прошептала она.

- Не твоя,- подтвердила госпожа Бернард. - Это более ценный инструмент.

- У скрипок есть душа,- Медленно проговорила Андрея. - Их нельзя так просто менять.

- Да, нельзя,- согласилась с ней бабушка. Она прижала к себе сидящую рядом Андрею: - К сожалению, твоя старая скрипка разбита. То, что склеит мастер, уже не будет твоей скрипкой. Это печально, но тебе надо это знать.

Андрея задумчиво посмотрела на лежавшую на её коленях скрипку.

Госпожа Бернард обняла девочку за плечи.

- Милая, если бы ты знала, как многое в моей жизни разбилось и умерло! Я ведь не ради удовольствия жила в Америке. Я была беженкой, которая едва избежала смерти. Очень многое, что имело душу, было разбито за последние годы! Но бывает так, что что-то хорошее умирает, чтобы освободить место более прекрасному. Представь, что твоя скрипка со всеми воспоминаниями, связанными с ней, была твоим детством. Теперь возьми эту скрипку, которая будет сопровождать тебя всю жизнь!

Андрея нерешительно поднесла инструмент к подбородку. Госпожа Бернард подала ей смычок. Андрея коснулась им струн.

Какой чудесный, тёплый, сладкий звук был у этой скрипки! Андрея увереннее провела смычком по струнам и забыла, где находится...

Дверь тихонько отворилась. Андрея опустила смычок. В коридоре захлопали в ладоши. Вошла медсестра и накрыла маленький столик.

- Ну, Андрея, теперь ты нам чаще будешь играть,- сказала она.

- Чаще? - удивилась бабушка Бернард. - Не долго вы будете иметь это удовольствие, сестра! Андрея постарается поскорее выздороветь, и мы поедем с ней в Шварцвальд. Я охотнее всего езжу туда в мае-июне. Там Андрея полностью понравится.

- Это просто прекрасно! - улыбнулась медсестра и вышла.

Андрея смотрела на госпожу Бернард большими глазами.

- Я не хочу в Шварцвальд,- сказала она тихо и твердо.

- Неужели? - удивилась бабушка и поставила свою чашечку на стол. – Это почему же?

- Мне сейчас будет слишком трудно снова уехать оттуда,- ответила Андрея.

- А кто сказал, что тебе надо будет снова уезжать оттуда? Ты останешься там и никогда в жизни не вернёшься в тот барак, в эти ужасные условия!

- Нет,- сказала Андрея уверенно,- я хочу вернуться обратно...

Американская бабушка смотрела на девочку непонимающе. Её живые глаза выражали большое удивление и необычное, настойчивое ожидание.

- Ты должна объяснить мне это,- сказала она гораздо тише, чем обычно.

- Я не могу это объяснить,- слабо улыбнулась Андрея.

Она смотрела на блестящую тёмно-коричневую скрипку, всё ещё лежавшую на её коленях, будто вела диалог с этим ценным инструментом.

Она заговорила медленно и задумчиво. Казалось, что она прислушивается к себе и подбирает правильные слова:

- Я много думала об этом. Здесь было достаточно времени для этого, особенно ночью. Я иногда часами не могла спать. И тогда я видела перед собой крест.

- Какой крест? - прошептала госпожа Бернард.

Андрея легонько провела рукой по струнам. Раздался нежный, медленно замирающий звук.

- Обычный крест! - Андрея показала на окно. - Ночью оконный переплёт похож на крест. Он стоял предо мной большой и тёмный. Я много думала о кресте Господа Иисуса. И мне многое стало ясно.

Умная, образованная бабушка смотрела на девочку, ничего не понимая.

Андрея снова провела по струнам и прислушалась к замирающим звукам.

- Мне стало ясно, что нельзя просто так убегать,- продолжила она. - Я вспомнила, что говорила мне однажды сестра Анна: мои сёстры и брат не должны погрязнуть в болоте. Я должна протянуть им руку. Другой рукой я должна крепко держаться сама. Так сказала сестра Анна. Я должна ухватиться за надёжную опору. Я не знаю, понимаете ли вы меня? Не могу выразить этого словами, но мне очень хочется вернуться к моим сёстрам, к брату и матери…

Бабушка долго смотрела на Андрею блестящими глазами. Потом она крепко пожала ей руку:

- Я плохо знаю христианскую веру. Несколько псалмов, выученных в детстве,- это единственное, что я запомнила. Ну, а это, в конце концов, не христианская вера. Меня христиане так часто разочаровывали, что я ничего не хотела слышать о христианстве. Единственное, что мне хотелось,- хоть раз встретить настоящего христианина, который не только носит это имя или говорит благочестивые слова. И вот ты первая настоящая христианка.

Андрея испуганно пролепетала:

- О, нет! Пожалуйста, не берите меня в пример! Я даже не знаю, смогу ли выдержать и как теперь всё будет...

Бабушка уже справилась со своими чувствами.

- Во всяком случае, будет лучше, чем до сих пор,- сказала она громко и уверенно. - Вчера вечером я задала твоей матери основательную головомойку. Хотя в этом уже не было большой необходимости. Она и так стала смиренной. Мне даже стало жалко её, как и её юную копию, эту маленькую белокурую воришку. Они обе морально опустились. Им нужна крепкая рука.

Госпожа Бернард поправила свою пышную причёску и вдохновенно продолжила:

- У сестры Анны слишком много дел, и она слишком добрая. Для такого дела я подхожу лучше, у меня получается натягивать вожжи покрепче. И пусть мой дорогой сын не переживает, что я не найду себе здесь поле деятельности. Я сама его создам. Впрочем, твой брат - славный паренёк. Он станет моим особым другом. Да, он очень обрадуется, если ты вернёшься. Эльза тоже неплохая девочка. Я должна научить её веселее смотреть на погоду.

По-видимому, до сих пор у неё было мало возможностей для этого. Я также помогу нашему милому обществу, фрау Керстен и подобным ей дамам, приветливее относиться к таким бедняжкам, как твои родные.

Бабушка откинулась на спинку кресла и отхлебнула кофе.

- Послезавтра я привезу к тебе Эльзу или Мартина,- пообещала она.

- У Эльзы, наверное, не будет времени,- вспомнила Андрея. - Теперь всё хозяйство снова на ней.

- Нет-нет! - воскликнула бабушка. - Разве я тебе не говорила, что мать больше не ходит на работу? Нет, мой сын не выгнал её. Она сама образумилась и стала заботиться о детях. Видишь, эта неприятная история всё же привела к добру. Мать ударила по голове тебя, а у самой в голове прояснилось.

Американская бабушка громко рассмеялась над собственной шуткой.

Андрее было не до смеха. Она должна была осмыслить все новости, которые услышала за это короткое время. На это ей понадобится много времени.

Хорошо, что снова пришла медсестра, чтобы убрать посуду.

- О, я понимаю ваш взгляд! - засмеялась госпожа Бернард. - Я ободряющий посетитель, но ни в коем случае не успокаивающий, а нашей милой пациентке нужен покой. Я ухожу. Сегодня я обойдусь без прощальной песни, но желаю услышать её послезавтра.

Несколько минут спустя за весёлой бабушкой захлопнулась дверь. Андрея осталась одна. Пришла только медсестра, чтобы помочь ей раздеться.

- Ты, похоже, сильно устала после свидания,- сказала она. - Тебе пора в постель. Я оставлю дверь на балкон открытой. Майский воздух будет освежать тебя, и ты быстро уснёшь под пение птиц.

Да, Андрея сильно устала. Она слишком устала, чтобы думать. Да и думать-то было больше не о чем. Теперь, когда она приняла твёрдое решение и высказала его вслух, её сердце наполнилось миром и покоем.

Прежде чем уснуть, Андрея приятно потянулась и протянула правую руку, будто хотела ухватиться за ту Руку, за которую решила держаться всю жизнь.

***

Из больницы Андрея вернулась в барак. Жизнь в нём действительно изменилась к лучшему. Об этом могут засвидетельствовать все жители посёлка. Конечно, не всё сразу было хорошо. Но теперь, когда сестра Анна встречается с матерью, она остаётся довольной.

Невысокая женщина производит совсем другое впечатление, чем два года назад. Она уже не смотрит так неуверенно и робко. Она красиво и чисто одевается и выглядит приличной, довольно приятной женщиной. Люди относятся к ней по-доброму, и это ещё больше помогает ей стремиться к истине.

Про Герду с тех пор никто не слышал ничего плохого. Она ходит в группу продлённого дня, которой руководит госпожа Бернард. Эльза Буш после занятий в школе помогает госпоже Бернард. Эльза очень способная помощница, и американская бабушка решила, что она должна выучиться и стать воспитателъницей.

Когда я в последний раз гостила у бабушки Бернард и видела Эльзу, я удивилась, какой она стала красивой и приветливой девочкой.

Ну, а Андрея? Вернётся ли она когда-нибудь в Шварцвальд навсегда, знает один Бог. Теперь Буши обошлись бы уже и без неё. Но все очень скучали бы по ней.

Думаю, что в один прекрасный день Мартин навсегда переедет в Шварцвальд, куда он ездил со своей старшей сестрой.

Его сердце ещё колеблется между тут и там. Но вскоре ему придётся принять конкретное решение, потому что ему пора привыкать к фермерской жизни, если он хочет некогда перенять хозяйство шварцвальдовской матери. На это ему не хватит опыта в собственном саду.

Маленький сад возле барака теперь стал ещё меньше, потому что бабушка Бернард позаботилась о том, чтобы к бараку пристроили две комнаты - для Андреи и Мартина. Так у Андреи появилась своя комната. Там она может спокойно читать и размышлять, играть на скрипке, не мешая другим.

Вы думаете, что игра на скрипке никому не мешает?

Тогда я должна сказать, что Андрея каждый день час или два играет гамму и подобные не очень весёлые и возвышенные произведения.

По настоянию и распоряжению госпожи Бернард Андрея учится в музыкальной школе в соседнем городе, поэтому дома должна много репетировать. Кем она станет? Этого я не знаю. Андрея тоже не знает этого. Но кем она является и кем хочет оставаться, это она знает. Об этом она часто поёт: «Ты другом нам и братом стал, теперь мы дети Божьи».

Да, Андрея - дитя Божье.