Янг – беглец

Янг – беглец

Рис был довольно высоким. Функционеры китайских колхозов (народных коммун) радовались. Они надеялись хотя бы в этом году выполнить государственный план. Но был еще некто, кто радовался такому хорошему урожаю. То был отец Ван -бывший землевладелец. Уже много дней бродил он с женой и мальчиком Яном по обезвоженным плантациям. Ему нужно было быть осторожным. Неподалеку проходила граница с Гонконгом. Удастся ли их побег? По описанию старого отца Лиу, у которого они в последние дни нашли приют, они должны бы скоро достичь пограничной реки.

Первым прокрался вперед отец Ван. Густой туман крайне благоприятствовал беглецам. За отцом следовал Янг, а потом - мать. Чу - мужчина! Все пригнулись. Это был китайский пограничник. Свесив автомат, он патрулировал вдоль границы. Позади него, на расстоянии десяти метров, следовал второй пограничник. Они переговаривались друг с другом. Первый курил сигарету, второй жевал рисовую соломинку.

Да, вот уже и пограничная река. Семья Ван затаилась в своем укрытии. Теперь следовало пронаблюдать, каков был интервал их патрулирования. Через пятнадцать минут они снова вернулись.

- Довольно мало времени! - прошептал отец Ван.

- Ничего! - сказала его маленькая жена. - Лишь бы удалось!

Как они ранее договорились, отец оставил свою тяжелую ношу у жены, чтобы сначала доставить на другой берег реки мальчика. Словно олени, они перескакивали с одного островка незасеянной пашни на другой и исчезли в бамбуковых зарослях возле реки. Янг крепко обхватил отца за шею. Вода была холодной. Но от волнения оба не чувствовали этого. Отец Ван считался хорошим пловцом. Он еще раз обернулся, чтобы позднее найти это место, а потом сильными движениями раздвинул поток воды. В этом месте река не была очень широкой, зато течение было сильнее, чем где-либо. Их отнесло примерно на 200 метров, прежде чем они достигли другого берега. Хорошо еще, что над рекой висел туман! Обоим беглецам не раз пришлось хлебнуть воды; но не без этого же.

На другой стороне был небольшой лес. Отец спрятал Янга в зарослях. Там ему следовало ждать, пока отец не доставит мать и пожитки.

В своей сырой одежде Янг сильно мерз. Хотя бы с отцом ничего не случилось, подумал он. Минуты казались часами. По его расчетам отец теперь достиг того берега. Чу! Что это? Янг пригнулся. По дороге шли два человека. Это были солдаты. Один был китайцем, а другой выглядел совсем иначе. На нем были высокие зашнурованные ботинки, а мундир был в красивых складках. Его лицо было белым. На голове его была тропическая каска, а на руках - белые перчатки.

Позже Янг увидел много таких солдат. Это были англичане; ведь Гонконг - английская колония. „Не офицер ли это?“ - подумал он. Как красиво одет! Тот прошел в каких-то 20 метрах мимо него. На родине рассказывали, что у англичан есть шоколад. Может и у этого мужчины есть шоколад? Но тут Янг оторвался от своих размышлений. С другого берега реки раздались выстрелы. „Отец! Мама!“ -хотелось громко закричать ему. Но он смог совладеть с собой; ведь это выдало бы его. Сердце его билось сильнее. Перед глазами все шло кругом. Что ему делать? Плавать он не умел. Отец наказал ему оставаться здесь. Теперь он дрожал не от холода, а от страха. Неужели эти злые часовые ранили моих родителей? А может, убили? Неужели это правда, что в пограничной зоне есть мины? Но ведь он слышал несколько выстрелов. Янг начал плакать. Он долгое время всхлипывал, но потом, однако, им овладел глубокий сон. Он еще не привык к подобным физическим и духовным встряскам.

Когда он проснулся, солнце было уже высоко. Своими лучами оно почти высушило его одежду. Влажными остались только те места, на которых он лежал. Ему пришлось хорошенько поразмыслить, прежде чем он понял, в каком положении он очутился. Нет, идти он не мог. Во-первых, он не знал, к кому обратиться, а во-вторых, отец велел ждать, пока не настанет ночь. Ведь родители могли убежать от часовых. Тогда они вечером опять попробуют перебраться через реку.

Настал вечер. Потом полночь. Сквозь листву светила луна, но родители не приходили. Мальчика снова одолел глубокий сон. Напряженность терпеливого ожидания, голод и слезы склонили Янга ко сну. На следующее утро голод выгнал семилетнего мальчика из его укрытия. Он прокрался в город и выпрашивал рис. Проходили дни. Янг все время приходил к тому месту, где он хотел встретиться с отцом. Но своих родителей он не находил.

Ночами он спал в ящиках, между бочками или под маленьким мостом. Днем он попрошайничал или крал что-нибудь съестное. В европейском квартале он искал пищевые отходы в мусорных ведрах или бродил среди бедняцких хижин беженцев на краю холма. Там можно было услышать почти все китайские диалекты. Однажды он исчез в одной из многочисленных джонок, находившихся в рукаве реки. Там он пережил самое ужасное время в своей жизни. Привел его туда один рабочий из гавани. Янгу пришлось быть поваренком на джонке. Его новый „приемный отец“ был мерзким грубым парнем. Чаще всего он возвращался домой пьяным. Не проходило и дня, чтобы он не придирался к чему-нибудь за обедом. Тогда он нещадно бил мальчика или натравлял на него собаку. На теле истощавшего мальчика виднелись многочисленные раны от побоев и укусов. Пьяница ухмылялся, когда кровоточащий мальчик оборонялся от собаки. Но беда, если он только пробовал побить дворняжку?! Еды ему доставалось совсем мало. Днем он должен был контрабандой доставлять на определенные судна наполненные опиумом бамбуковые стержни.

Ему бы очень хотелось убежать. Но его рабовладелец пригрозил, что найдет его с собакой и прибьет его. Да и куда ему было идти? Хотя Гонконг и большой город, он ведь совсем не ориентировался в нем.

Перемена настала совсем неожиданно.

Однажды к лодке, в которой жил Янг, причалила английская лодка. Это была полиция. Она сделала обыск и забрала с собой Янга и найденный опиум. От полицейских Янг узнал, что его тиран арестован. Янга допросили. Он все честно рассказал. Полицейские разговаривали с ним дружелюбно, а один из англичан даже дал ему шоколад. Янг с благодарностью принял сладости. После допроса один из англичан попросил его следовать за ним.

Его привели в миссию. Миссионер прежде всего посадил этого маленького грязного воробья в большое корыто с водой и смыл всю грязь с его тела, которое уже несколько месяцев не было мыто. При этом он обнаружил многочисленные швы и раны на теле Янга. Янг рассказал ему о своих переживаниях. Бедный мальчик, думал миссионер. Под конец Янг получил еще и новые штаны, рубашку и пару гет - что-то вроде наших сандалей, из дерева.

Медицинская сестра сделала ему прививку от бешенства. Ведь у собаки могла быть эта болезнь. Много нового увидел он в этом приюте: электрические часы, утюг, трубу, на которой играл миссионер, и не в последнюю очередь, шкаф, из которого слышалась музыка, если нажать на белые клавиши, а внизу передвигать ногами: фисгармония!

Настенные украшения тоже были совсем другими, чем дома. Не хватало изображений идолов и алтарей. Вместо этого были стихи и крест, на котором висел мужчина. Ужасная картина. На голове у него было что-то подобное колючей проволоке.

- Что это за Бог? - поинтересовался Янг.

- Это Бог европейцев! - сказал ему Таро, маленький мальчик, который тоже всего неделю был в приюте. - Его зовут Иисус Христос, и Он - Сын Божий.

- А почему здесь только одна икона? Где другие?

- расспрашивал Янг.

- Миссионер учил нас, что существует только один Бог, Тот, который создал землю, и что это -Его Сын! - последовал ответ.

Оба стояли и рассматривали картину с изображением распятого Христа. Он был совсем не такой, как их боги. Не хватало красивых одежд и драгоценных камней. Ведь этот Бог был пригвожден к дереву! Янг и Тар совсем не заметили, как открылась дверь и в комнату вошел миссионер. Он наблюдал за обоими мальчиками, потом подошел к ним и, положивши им руки на плечи, сказал:

- Ну, друзья мои, вы так притихли!

- Что это за ужасная картина? - опять спросил Янг.

- Это Спаситель, наш Господь Иисус Христос, Который умер на кресте - за мои и твои грехи, Янг.

- За твои и мои грехи? - размышлял Янг. - Неужели Вы тоже крали, участвовали в контрабанде опиума и - он запнулся немного - убивали людей? -Миссионер не мог не улыбнуться.

- Так думают все люди, не знающие Бога. Есть еще и другие грехи помимо тех, которые ты сейчас назвал. Да, я тоже грешник, и за это пострадал Сын Божий.

Маленький китаец смотрел на своего покровителя большими глазами. Он произнес:

- Разве Вы не могли все это сами уладить? -Усмехнувшись, миссионер покачал головой.

- Пойдем-ка в мой кабинет. У меня как раз есть немного времени. Я вам все объясню. - Последовав за европейцем, они поднялись наверх и вошли в его кабинет. Мистер Перл сел в кресло, разрешив своим подопечным опуститься на мягкие табуреточки. Затем он принялся рассказывать.

- Первые люди - Адам и Ева - жили много, много тысяч лет тому назад. Они были очень красивыми и хорошими. Они еще не совершили греха, а потому могли беседовать с Богом, как вы со мной. Но потом они оказали непослушание: они взяли то, что Бог им строго-настрого запретил. Они сделали это сознательно. Из-за этого между ними и Богом образовалась большая пропасть. Посмотрите-ка на картину, висящую здесь, на стене.

Миссионер Перл подошел к картине, снял ее со стены и дал мальчикам рассмотреть.

- На одной стороне вы видите прекрасный сад. Это небесный рай. А на другой стороне видна дорога, на которой люди несут большие мешки, символизирующие собой грех. Между раем и землей -глубокая пропасть. Когда-то все эти люди придут к краю пропасти. Но пропасть широка, так что каждый окажется в бездне.

- Разве через эту пропасть нет моста? - поинтересовался Янг.

- Есть, Бог послал на эту землю Своего Сына проложить дорогу в рай, а тем самым, и к Богу. -Янг размышлял:

- Как же Он это сделал?

- Это очень печальная история. Когда Господь Иисус жил на земле, Он делал много хорошего. Но не все люди любили Его. - Возмущенный, Янг перебил его:

- Почему же? — Другой мальчик посмотрел на него, потом на миссионера, а потом кивнул.

- Потому что Он всем указывал на их ошибки, даже тем, которые считали, что они хорошие, -объяснил миссионер. - Тогда те решили убить Его. Они пошли в полицию, в которой служили солдаты-чужестранцы, и заявили, что Иисус подстрекает народ к восстанию. Арестовать Господа Иисуса было совсем не так просто. У него было много друзей. Значит, надо было напасть на Него в темноте. Один из Его учеников, Иуда, содействовал им в этом. За деньги он предал своего Господа. В Гефсиманском саду Иисуса схватили и увели.

- Разве Он не сопротивлялся? - спросил Янг. -Нет, не сопротивляясь, Он позволил связать Себя и отвести. Такого солдаты еще не видели. Солдаты, естественно, не знали, что Иисус слушается не их, а Бога.

Ночью Иисуса допрашивали. Во дворе высокого здания суда Его связали и поставили пред первосвященником Анной. Будучи плененным, Господь вел себя как Царь.

- Царь?

- Да, Иисус и был Царем. Правда, дворцов, денег и солдат у Него не было, нет, нет, Его Царство было совсем иным. Он владел невидимым Царством. Оно в Небе и на земле. Всего этого не понимали старейшины. Тогда Иисуса повели к первосвященнику. Тому Он сказал совершенно открыто, что Он есть Сын Божий. Именно это и не желали слышать 70 членов высшего Совета. Они поднялись, обрушили на Него ругательства, били Его и плевали Ему в лицо.

Оба мальчика внимательно слушали. Такого они еще никогда не слышали. Миссионер продолжал рассказ. Он почти забыл, что перед ним сидело только двое детей, и рассказывал так, будто стоял перед целым классом.

- Было раннее утро, примерно около пяти. Иисуса привели к Римскому правителю. Какими сегодня являются в Гонконге английские колониальные войска, такими были тогда в Иерусалиме солдаты Римской империи - сегодняшней Италии в Европе. Правитель Пилат исследовал дело Иисуса из Назарета. Однако он не видел основания считать Иисуса виновным. Иисус никого не убил; Он не был преступником или грабителем. Не подтвердилось и то, что Он был революционером, в чем упрекали Его старейшины. В актах Римской полиции значилось только, что Он проповедовал, исцелял больных, воскрешал мертвых и делал много добра. Пилат был человеком, который обычно хладнокровно велел уничтожать всех, которые ему были не по душе. Но в случае с Иисусом он понял, что старейшинами руководила зависть, ибо Иисус был любим в народе. Однако именно старейшинам Он сказал, что они были лицемерами.

Нет, Пилат не нашел вины в Иисусе. Он не хотел быть виновным в смерти этого Человека. Но не желая возбудить по отношению к себе вражду Иудеев, он отвел от себя ответственность и послал Иисуса к Царю Иудеи, Ироду Антипе. Ведь именно в Галилее так много проповедовал Иисус. Если Ирод обвинит Его, тогда, по крайней мере, это будет не его вина. Ирод не был хорошим царем. Он был убийцей пророка Иоанна. О нем я вам расскажу позднее.

И вот они снова стояли и требовали смерти Иисуса. Однако и Ироду пришлось признать, что Иисус невиновен. Но так как во время следствия Господь молчал и не особенно-то чтил царя, над Ним и тут надругались. Его облачили в белое царское одеяние, в котором они опять отвели Сына Божия к Пилату.

Пилат многое бы дал, если бы его оставили в покое. Ему не хотелось осуждать Иисуса. Тогда он попытался увильнуть. Только что началась Пасха. В это время всегда отпускали узника. В темнице Пилата находился опасный преступник Варрава. Он спросил народ: „Кого хотите, чтоб я отпустил вам, Иисуса или Варраву?“ Подстрекаемый старейшинами, народ кричал: „Варраву!“ Отпустить преступника и осудить невиновного Иисуса? Тогда жена Пилата послала ему сказать: „Не делай ничего этому Иисусу. Сегодня во сне я много пострадала за Него“. В смятении и беспомощности он спросил: „Что же мне делать с этим Иисусом?“ „Распни его! Распни Его!“ - бешено кричала толпа. Он спросил еще раз: „Какое же зло сделал Он?“ Но они лишь кричали: „Да будет распят!“ Тогда Пилату принесли воды, он умыл руки и сказал: „Невиновен я в крови Праведника Сего; да будет по вашей воле“.

То, что случилось дальше, было ужасно. Господа повели на бичевание. Его связали так, чтобы спина была выгнутой и напряженной. Потом воины били Его бичом, к концу ремня которого были прикреплены свинцовые грузила. Этим предметом пыток было нанесено 39 ударов по голой спине. Люди часто умирают от страшных болей во время такой пытки. Иисус же перенес ее покорно, как агнец. Потом на обезображенного Господа надели старую красную солдатскую накидку. На голову Его надели терновый венок. Он впивался в голову, и с окровавленным лицом Иисуса вывели перед народом. Все смеялись и надругались: „Радуйся, Царь Иудейский!“

- Разве Он не мог оказать сопротивление? -перебил Янг рассказ миссионера.

- Мог, тысячи ангелов могли бы прийти Ему на помощь. Но тогда бы Он не искупил наши грехи; ибо сколь ужасен наш грех, столь ужасно поступили и с Иисусом, - было объяснено Янгу. Миссионер взял два стакана и, наполнив чаем, дал их мальчикам, а затем налил и себе. - Что бы ни дал Иисус за то, чтобы получить такой напиток, - продолжал мистер Перл. - Со дня ареста в тот вечер Он не получал ничего, кроме побоев. И теперь Он стоял, оплеванный толпой, которая заполнила двор суда. По Его лицу текла кровь. Солдаты плевали на Него. Один из них взял трость, которую Ему засунули в руки в качестве скипетра, и бил Его ею по голове. Терновник все глубже впивался в голову.

Оба мальчика сидели совсем тихо. Янг вспомнил о времени, когда с ним тоже так плохо обращались. Но как ни плохо было такое обращение, самое страшное было впереди - распятие. Обоим слушателям хотелось бы, чтобы рассказ имел благополучный конец. Миссионер погрузился в раздумье. Устремив перед собой серьезный взгляд, он, подобно диктору радио, рассказал, как разворачивалась самая большая трагедия в истории человечества.

- На кровоточащие плечи был взвален тяжелый крест. Его острые углы и шершавая поверхность давили на раны. Иисус упал под тяжестью креста. Тогда солдаты схватили иностранца и заставили его помогать Иисусу нести крест.

Дорога к месту казни была крутая и ухабистая. Римляне наносили несущим крест беспощадные удары. Когда процессия пришла на вершину Голгофы, Господа пригвоздили ко кресту. В ноги и руки были забиты толстые гвозди. Это были страшные боли, но Иисус терпеливо, без жалоб переносил их. Солдаты подняли крест. Теперь Сын Божий висел под палящим солнцем. Страшно болели пробитые члены. На лице выступил кровавый пот. Конечно же, и мухи мучили Его. Когда Он попросил дать Ему попить, Ему подали губку, пропитанную уксусом и желчью. Слева и справа от Иисуса были распяты два разбойника. Один из них насмехался над Иисусом, другой же поклонялся Ему. По-видимому, нет такого ужасного вида смерти, который может сравниться с распятием. Иисусу пришлось принять его за нас всех. К тому же эти язвительные насмешки книжников, стоявших у креста и потешавшихся над Иисусом. Что же делал Иисус? Ругался ли он в ответ? Для этого у Него были все основания. Нет, даже в мучениях Иисус молился за своих ругателей: „Отче, прости им, ибо не знают, что делают“. Это непостижимо. Не знаю, поступил бы так я. Спустя несколько часов Господь испустил дух. Но перед этим Он произнес: „Свер-шилось!“

Библия говорит нам, что в тот самый момент на земле наступила тьма. Завеса в храме разодралась надвое, сверху донизу. Свершилось большое землетрясение, такое, что камни расселись.

На всех нашел великий страх. В том числе и на сотника, который должен был стеречь Распятого со своими воинами. Он признался: воистину Он был Сыном Божиим. Тело Иисуса положили в гроб и привалили к нему большой камень. Но на третий день гроб был пуст. Иисус воскрес. Однако об этом я расскажу вам в следующий раз.

В комнате было тихо. Только с улицы раздавались гудки автомобилей и резкие крики рикшей и кули. Янг знал, что такое боль, побои и глубокие раны. Но то, что претерпел Иисус, превосходило его страдания.

- Значит, Господь пострадал гораздо больше меня, - пришел он к выводу.

- Вот так все это было, - продолжал миссионер, -и Его подвиг стал нам во спасение. Иисус пожертвовал для нас Своей жизнью. Разве мы не должны любить Его и верить в Него? Крест, на котором Иисус страдал за наши грехи, стал мостом в рай. Все, которые верят в Иисуса, могут сбросить свои грехи в глубокую пропасть и пройти по мосту, будучи свободными от них. Я очень надеюсь, что вы оба тоже когда-нибудь это сделаете.

Миссионер Перл встал. Настала пора кушать. У него еще были дела. Мальчики пошли в столовую. Во время еды Янг часто печальным взором смотрел на крест. Ему еще не все было ясно,, но он начал любить Человека на кресте, Господа Иисуса Христа. Этот был ведь совсем другим, чем все те боги, которым до сих пор поклонялся Янг.