22 января 1999 г. [52]

22 января 1999 г.[52]

Сегодня 64 года со дня рождения отца Александра Меня. Он написал много книг, научных статей, но он не был кабинетным ученым — прежде всего он был священником. Таким священником, который не ограничивался только уставной службой и исполнением треб. Ему был дан пророческий дар, он многое знал о человеке и человечестве, и он возвещал высшую правду. При этом он не был бесстрастным аскетом — он был деятелем, он был борцом со злом, в первую очередь со злом духовным.

В январе 1990 г. отец Александр дал интервью «Литературной газете». Он сказал там, что его очень тревожит инерция — не физическая, биологическая, а психологическая, социальная. Выражается она, в частности, «в упорном неприятии правды о нашем прошлом не только людьми пожилого возраста — им для этого приходится расставаться со своими старыми иллюзиями, — но и значительной прослойкой молодежи, у которой неожиданно проявляются тенденции к тоталитарному мышлению» и соответствующим чувствам. «Вот эта инерция, — сказал он, — инерция гигантской социальной болезни, что раскинулась почти на полсвета, меня тревожит».

А еще он там сказал: мало объявить правду, разоблачить неправду и думать, что без наших усилий всё само собой пойдет как надо. «…А то, что дом разворочен, взорван, ограблен, об этом забыли?» Это точно так же относится и к Церкви, к которой обращаются, потому что надеются получить от нее сокровища духа — «но не хотят знать, что и наш церковный дом был разграблен, разворован, унижен, что он обезлюдел на долгое время. Вот у нас часто говорят о последствиях войны, голода, — а мы живем сейчас в последствиях колоссальной исторической патологии, и они, эти последствия, живут и сейчас в душах людей, в трудовой этике, в семье, в сознании, на улице…»

Так говорил отец Александр, и эти его слова многое объясняют. Мы калеки, инвалиды в нравственном отношении, и никакие внешние перемены ничего не дадут, если у нас нет уважения к свободе и достоинству человека, к чужому мне–нию. А свобода ведь вырастает из духовной глубины человека. Ностальгия по прошлому, считал отец Александр, ни к чему хорошему не приведет. Когда люди теряют духовные ориентиры, они начинают цепляться за прошлое, причем за мифологизированное, придуманное, идеализированное прошлое.

Речь не о том, что надо отказаться от нашего духовного и культурного наследия, — напротив, его надо осваивать и развивать, — речь о том, что из прошлого извлекают традиционалистские стереотипы — фанатизм, замкнутость, шовинизм, ксенофобию, поиск врагов, которые будто бы виноваты во всех наших бедах.

Христианство обращено не в прошлое, а в будущее, и если уж возрождать, то возрождать надо дух Евангелия, дух свободы, любви, терпимости, уважения к личности. Но без шкалы ценностей, без развития в человеке духовного ядра, без следования Христу это невозможно. И если человечество не остановит размывание нравственных принципов, «современная цивилизация может совсем лишиться будущего». Так считал отец Александр. Он был уверен в этом.

Нынешний разгул шовинизма, антисемитизма говорит о глубоком духовном неблагополучии нашего общества. И не только общества, но и Церкви. Отец Александр, разумеется, не мог знать, что его книги будут сжигать по приказу отдельных священников и иерархов вроде екатеринбургского епископа Никона, не мог знать, что клевета будет преследовать его и после смерти, но предположить это он вполне мог, потому что он раньше всех сказал о той духовной болезни, которая затронула и общество и Церковь. Он говорил, конечно, не о всей Церкви, а о клерикальных кругах, о консервативно–традиционалистском крыле Русской Православной Церкви, для которого характерен духовный и культурный нарциссизм — самоупоение, самообожение, идеализация себя и своего прошлого.

Отец Александр предупреждал, что распад многонациональной империи — очень болезненный процесс: «Необходимо решить эту проблему мирным путем. Иначе возьмут верх шовинистические центробежные силы и страна истечет кровью. Пострадает неисчислимое количество ни в чем не повинных людей, пострадает культура, мы все будем отброшены в каменный век». К сожалению, к этому предупреждению не пожелали прислушаться.

Отец Александр верил в победу светлых сил. Его надежды были чисто мистическими. Он говорил: «Я убежден, что силы зла базируются на нашей трусости и тупости, но то, что на протяжении эры беззаконий всегда находились стойкие люди, праведники, мученики… утешает, это залог того, что дух непобедим и черные призраки все равно рассеются рано или поздно». Он называл имена таких людей: архиепископ Лука Войно–Ясенецкий, мать Мария Кузьмина–Караваева, мать Тереза Калькуттская, Андрей Дмитриевич Сахаров.

Отец Александр и сам был таким человеком, и я уверен, что он и дальше будет нашим путеводителем и что с помощью Божией он способен помочь нам выйти из мрака к свету.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.