24 января 2005 г. [64]

24 января 2005 г.[64]

70 лет назад родился один из величайших людей XX столетия — отец Александр Мень. Для меня отец Александр — несомненное доказательство бытия Божия, доказательство, о котором по понятным причинам не упоминали ни Тертуллиан, ни Августин, ни Паскаль и ни Кант. Если есть отец Александр— а он был и есть, — значит есть Бог.

Я вот всё думаю: как это у него так получалось? Как у него получалось то, что ни у кого не получалось, — разве что у великих святых? Конечно, взаимоотношения человека с Богом, тем более такого человека, как Александр Мень, — это тайна. Но я все же думаю, что к этой тайне можно приблизиться — с помощью самого отца Александра.

Много званых, но мало избранных — это мы знаем. Отец Александр — безусловно избранный, причем для великой миссии, апостольской. Он посланник из вечности, и это посланничество — божественное по своему происхождению. И для этого были созданы все условия — гениальная одаренность, гениальная интуиция, разнообразие талантов, духовная устремленность, могучий интеллект, гармоническая натура, дар слова, дар проповедника. И все?таки встает вопрос, который, может быть, покажется дерзким. Тем не менее я его задам: достаточно ли этого для того, чтобы стать тем, кем он стал? Я думаю, что избранничество — несомненное, — конечно, самая важная, но не единственная составляющая в личности и служении отец Александра.

А что еще? А еще то, что он очень рано осознал свою цель — служить Богу, очень рано пошел навстречу своему призванию. Он писал, что еще в детстве «услышал зов, призывающий на служение, и дал обет верности этому призванию. Вместе с этим пришло решение стать священником».

Но и этого мало. Да, у отца Александра было нечто, что превышало обычные человеческие способности: он не был бы религиозным гением, если бы ему не было дано свыше. Но ведь многое зависело от него самого. Он с самого начала подчинил свою волю — железную, кстати сказать, — воле Творца. «Да будет воля Твоя» — это были для него не слова, это был закон его жизни. И это проявлялось во всём. Я помню, что однажды — это было много лет назад — мы с женой приехали к нему домой и попросили помолиться, чтобы наш сын поступил в институт. Мы встали перед иконами, и он, вместо того, чтобы сказать: «Господи, помоги рабу Твоему Сергию поступить в институт», — сказал: «Господи, да будет воля Твоя. Пусть будет так, как Ты хочешь. Устрой Сам его судьбу». Сын поступил в институт, медицинский, несмотря на высокий конкурс — с первого раза, без знакомств.

Так вот, это насчет воли. С волей отца Александра связано и другое. Он говорил, что наша жизнь перед Богом требует непрерывных усилий, требует труда. Он говорил: «Мало быть гением — нужно трудолюбие». Он говорил не о себе, но на самом деле к нему это имеет прямое отношение. Он и есть тот гений, который всю жизнь трудился. Это выражалось не только в накоплении знаний — а его эрудиция была безбрежной, — это выражалось прежде всего в гигантском духовном труде, в духовной углубленности. С одной стороны, была мощная, никогда не кончавшаяся внутренняя работа, с другой — активные действия. Христианство, говорил он, требует от нас и того и другого.

Он был скромным человеком, даже смиренным — в евангельском смысле слова. Хотя правильнее говорить не о смирении, а о смиренномудрии. Это очень редкое качество, это здравость души, это знание и понимание, чего ты стоишь на фоне вечности.

Еще одно свойство отца Александра, которым он был наделен и которое воспитывал в себе, — это терпение. Вот что он сам говорил о нем: «Терпение — это есть умение сохранять невозмутимость духа в тех обстоятельствах, которые этой невозмутимости препятствуют. Терпение — это есть умение идти к цели, когда встречаются на пути различные преграды. Терпение — это умение сохранять радостный дух, когда слишком много печали. Терпение есть победа и преодоление, терпение есть форма мужества — вот что такое настоящее терпение». Вот отец Александр и обладал этим, настоящим терпением.

«Христианство, — говорил он, — это путь к Богу». Его путь был и радостным, и тернистым. Он был прямым, как стрела, и он был всегда устремлен к Богу. И конечно, отец не прошел бы этот путь так, как прошел, если бы стержнем его души не была вера — всеохватывающая, внутренняя, сердечная. Вера — это вид познания, постижения истины. А кроме того, вера — это абсолютное доверие к Богу и это верность Ему. Во всём, до конца. «Верность Богу, — говорил он, — это позвоночный столб духа». Вот такая вера была у отца Александра — непоколебимая, одушевлявшее всё, что он делал.

И, наконец, любовь. Любовь — это то, чем он жил и дышал, чем горело его сердце. В детстве, сказал однажды отец Александр, ему «явился Христос, явился внутренне, но с такой силой, которую не назовешь иначе, чем силой спасения». И с тех пор он полюбил Христа — всей душою, всей крепостью, всем разумением. Он искал не даров Бога, а Его Самого. Вы помните, наверно, его молитву: «Люблю Тебя, Господи, люблю больше всего на свете, ибо Ты истинная радость, душа моя. Ради Тебя люблю ближнего, как самого себя». Трудно нас любить, и православных трудно — это тяжелый народ, но ради Господа он полюбил нас. Действительно полюбил, это знает каждый из нас, каждый из тех, кто с ним встречался на жизненной дороге. Ради нас и ради Христа он отдал свою жизнь. Заслужить мученический венец — это самое большое, что может выпасть на долю человека.

Отец Александр представляется мне атлантом, который поддерживает небесный свод, чтоб он не рухнул на нас (а мы это вполне заслужили). Но в отличие от своего мифического предшественника, он не поддерживает небо физически и не осужден делать это, потому что прогневал богов, а делает это чисто духовной силой и добровольно. Делает это, даже уйдя из нашего, земного измерения.

Я говорил о том, что отец Александр был смиренным, точнее смиренномудрым человеком. Но это смирение сочеталось у него с дерзновением. Вот это сочетание сделало его во многом тем, кем он стал. Он говорил, что святые — это такие же люди, как мы, только отдавшие себя на служение Богу, посвященные Богу. Стремиться быть святым вовсе не зазорно — в этом наше призвание. Об этом не раз говорил апостол Павел. Более того, человек призван стать не только святым, но богом по благодати. Отец Софроний Сахаров писал, что пример Христа реализуем. Он не реализуем для тех, кто отказывается следовать за Христом на Голгофу. Отец Александр не отказался — он пошел за Христом осознанно, потому что любил Его.

Все званые, но избрание, по слову отца Софрония, «зависит от нас: если мы терпим и следуем за Богом, несмотря на все страдания». А св. Григорий Богослов пишет: «Мы есть тварь, но тварь сия получила заповедь от Творца стать богом». Отец Софроний, в свою очередь, сказал: умалять в нашем сознании предвечный замысел Творца о человеке не есть показатель смирения, но заблуждения и, более того, великий грех. Нам нужно иметь дерзновенное мужество, чтобы приступить к содержанию Божественного откровения с открытым лицом и, «взирая на славу Господню, преобразиться в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор 3, 18).

Отец Александр имел такое дерзновенное мужество, и хоть он никогда не говорил об этом, он стал не только образом, живой иконой Христа, но и Его подобием. Это называется обожением, и такое обожение может происходить не в потустороннем мире, а уже здесь, на Земле. Опыт обожения, опыт ипостасного бытия мало кому дается. Когда это происходит, человек переходит из земного состояния в состояние «видеть Бога как Он есть», и оно осуществляется самим Богом. Человек может дойти до такого состояния только через святую жизнь, а святая жизнь — это жизнь в Духе Святом, жизнь, исполненная любви. Любви, направленной не на себя, а на других. Такой человек сострадает каждому, с кем общается. У такого человека совершенно иное мышление, совершенно иная жизнь во всех ее проявлениях Отец Александр прошел царским путем, как по лезвию бритвы. Он пошел навстречу Христу, и его сердце стало храмом Духа. Он стяжал Духа Святого, и тысячи вокруг него спаслись.

Спаслись ли? Это не я так ставлю вопрос. Так поставил вопрос Яков Кротов перед тем, как он провел на прошлой неделе по радио «Свобода» свою передачу, посвященную отцу Александру (тоже к его 70–летию). В анонсе к передаче было сказано: «Мы рассмотрим, почему, несмотря на авторитет отца Александра, несмотря на то, что он так много проповедовал, — все его усилия ушли в песок».

Но в таком случае можно сказать, что и все усилия Христа ушли в песок. Разве христианство победило в мире? Нет. Означает ли это, что усилия Христа были напрасны? Отец Александр говорил, что человечество — это болезненный, надломленный вид, пораженный злом изнутри. Это результат грехопадения. Но одновременно в человеке и в человечестве живет сила добра, и она противодействует злу. Идет гигантская битва добра и зла, и люди сами должны выбрать, на чьей они стороне. Это требует большого времени. Правда с трудом пробивает себе дорогу в этом мире. Но Бог, говорил отец Александр, долготерпелив, как эволюция. Он лепит нас, кувыркающихся, и Он свое дело доведет до конца.

Отец Александр недаром повторял, что христианство только начинается. По видимости, зло всегда побеждает, потому что оно действует быстро, нахрапом, и оно очень наглядно. А добро действует медленно, зато прочно, и оно не столь наглядно, потому что оно часто незримо, оно действует в душах людей. Отец Александр стал тем, кем хотел стать: инструментом Добра, инструментом Бога, орудием в Его руках. Об этом он писал моей сестре за год до смерти. Это славная участь, которую он выбрал сам.

А что мы услышали в передаче Кротова? Что отец Александр — не универсальная личность, что он обращался только к технической интеллигенции, а не к церковной аудитории, что его мнения не всегда были выверены, что у него были заблуждения, что он весь в прошлом.

Почему?то всю передачу солировал противник отца Александра — глава «Радонежа» Никифоров. Он и сообщил нам обо всех этих «заблуждениях» и сказал, что голос отца Александра не может звучать на радио «Радонеж».

Всё это не получило отпора со стороны ведущего, и если бы не Володя Ерохин, который принял участие в передаче, верно расставлял акценты и возражал Никифорову, — передача была бы полностью провальной.

А Яша Кротов от себя сказал, что после смерти отца Александра треть его прихожан вообще перестала ходить в церковь. Откуда дровишки? Не из леса, вестимо. С потолка. Или из пальца. Нет такой статистики, и не может ее быть, потому что она не соответствует действительности. Зато реплика Яши дала повод одной слушательнице заявить, что «отец Александр компасом не стал, и потому его люди отпали от Бога». Я далек от того, чтобы идеализировать учеников отца Александра, его духовных детей. Мы не идеальны, но никто из нас не только не отпал от Бога, а, наоборот, приводил к Нему все эти годы многих людей — в меру наших сил, конечно.

Я вообще не стал бы упоминать об этой передаче Кротова, если бы «Свободу» не слушали сотни тысяч, а может, и миллионы людей. У меня осталось странное впечатление об этой передаче: как будто речь шла не об Александре Мене, а о совсем другом человеке. В результате и у слушателей возникнет совершенно неадекватное впечатление. К таким передачам все же следует подходить более ответственно.

И еще. Один из самых тяжких грехов — это неблагодарность. Я думаю, что мы должны быть благодарны Богу за то, что Он воздвиг в помощь нам такого удивительного человека, и самому отцу Александру за всё, что он сделал и продолжает делать для нас.

Самое лучшее, что могли бы сделать мы сами, — это идти по стопам нашего учителя, который сам, в свою очередь, во всем следовал за Христом. Он говорил: «Каждый духовно мыслящий и чувствующий из нас — есть посланник, свидетель, так сказать десантник Добра».

Так давайте станем такими посланниками, такими свидетелями, десантниками Добра.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.