Грех и покаяние

Грех и покаяние

Библия, которая заботится об Истине больше, чем об имидже, не стесняется говорить открыто не только о славных, но и о позорных страницах истории Давида. Вот что повествует Библия: «Однажды под вечер Давид, встав с постели, прогуливался на крыше царского дома и увидел с крыши купающуюся женщину; а та женщина была очень красива. И послал Давид разведать, кто эта женщина. И сказали ему: “Это Вирсавия, дочь Елиама, жена Урии Хеттеянина”. Давид послал слуг взять ее; и она пришла к нему, и он спал с нею. Когда же она очистилась от нечистоты своей, возвратилась в дом свой. Женщина эта сделалась беременною и послала известить Давида, говоря: я беременна». Характерно, что повествователь ничего не сообщает о чувствах и мыслях самой женщины, она здесь – просто объект вожделения царя, который берет себе то, что ему приглянулось.

Так началась история, которую Библия описывает как главный грех Давида. Теперь перед ним стояла серьезная проблема. Муж Вирсавии, Урия, был одним из верных воинов Давида и в это время находился в походе. Беременность была бы обнаружена, женщине пришлось бы все рассказать мужу, а за прелюбодеяние, то есть нарушение супружеской верности, ее по ветхозаветному закону полагалось казнить…

Давид вызывает Урию из похода – якобы для того, чтобы разузнать о ходе военных действий. Дальше, казалось бы, все просто: конечно же, Урия, вернувшись домой, приласкает жену, и в будущем беременность Вирсавии не вызовет никаких подозрений… Ничего подобного. Верный воин даже не зашел домой. Как и многие воины древности, он, видимо, считал, что поход требует от воина полной концентрации сил, и даже краткое свидание с женой лишило бы его необходимой мужественности. Как мог он наслаждаться домашним покоем и любовью красавицы-жены, когда его товарищи ночевали в палатках и рисковали жизнью в бою?

На следующий вечер Давид напоил Урию вином. Но и пьяный он остался ночевать во дворце со слугами. Что оставалось делать Давиду? Раскрыть тайну и постараться примириться со своим верным воином? Приказать ему молчать? Казнить его? Но все эти варианты означали бы серьезную потерю лица, а что такое царь, которому не доверяет собственное войско? Тогда Давид пошел другим путем. На следующий день Урия отправился в обратный путь и вез секретный приказ полководцу: «Поставьте Урию там, где самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он погиб». Так и было сделано. Его гибель была списана на превратности войны, овдовевшая Вирсавия – взята в царский гарем, а чувствами женщины по-прежнему никто не интересовался.

На этом бы все и закончилось, если бы в Библии не было еще одного Действующего Лица – Бога. Он отправил к Давиду пророка Нафана, и тот, начав издалека, рассказал ему такую историю: «Были два человека, один богатый, а другой бедный; у богатого было много скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькой и выходил ее вместе с детьми; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала. И пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять одну из своих овец или коров, а взял овечку бедняка и приготовил ее для гостя».

Разгневанный царь немедленно заявил, что тот безжалостный богач достоин смерти. И тогда Нафан ответил ему: «Ты и есть тот человек». Ожидавшее его наказание было под стать преступлению: «Так говорит Господь: вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих пред глазами твоими, и отдам ближнему твоему, и будет он спать с женами твоими. Что ты сделал тайно, Я сделаю явно пред всем Израилем».

Кроме того, новорожденный ребенок Вирсавии должен был умереть. Давид постился и молился, стараясь отвратить беду. Но ребенок все равно умер. Сегодня мы можем воспринимать это как несправедливость – ведь малыш не был ни в чем виноват. Но если задуматься, – каково было бы жить человеку, над которым с самого рождения тяготело бы это клеймо блуда и убийства? Возможно, уход на заре своей жизни был для него благословением. Дальнейшая история одного из сыновей Давида, Авессалома, словно показывает нам возможность другого исхода: иной сын и вырастает взрослым, но лишь на горе своим родителям, и все равно не доживает до старости.

Но пока Давид молился, лежа на земле, а приближенные со страхом подошли к нему и сообщили ему, что сын умер. Тогда, ко всеобщему удивлению, он встал, умылся и поел. Изумленным слугам он ответил: «Доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Господь? А теперь оно умерло; зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне».

А дальше Библия сообщает с удивительной краткостью и простотой: «Утешил Давид Вирсавию, жену свою, и вошел к ней и спал с нею; и она родила сына, и нарекла ему имя: Соломон». Бедная женщина, наверное, тоже плакала о своем первом сыне, но ее чувства по-прежнему значили мало. А Соломону суждено было стать преемником Давида и самым успешным правителем на израильском престоле, чему немало поспособствует Вирсавия.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.