Пролог Другое жертвоприношение

Пролог

Другое жертвоприношение

Война с Римом начинается не с лязга мечей, а с отблеска кинжала, вытащенного из-под плаща наемного убийцы.

В Иерусалиме праздник. Это время, когда иудеи со всего Средиземноморья стекаются в священный город, неся с собой благовонные дары для Бога. В иудейской традиции есть множество обрядов и предписаний, которые можно исполнить только здесь, в Иерусалимском храме, в присутствии первосвященника. Он держит в своих руках ритуалы самых священных праздников (Пасхи, праздника Седмиц, праздника Кущей — Суккот), получая за хлопоты изрядную сумму, или десятину, как он ее называет. И какие это хлопоты! По особым дням количество людей в городе переваливает порой за миллион. Требуется вся сила носильщиков и младших служителей, чтобы направить поток паломников через ворота в южной стене Храма, провести их по темным и извилистым коридорам под площадью к двухпролетной лестнице, выходящей на рыночную площадь — так называемый «двор язычников».

Иерусалимский храм представляет собой в целом прямоугольную конструкцию, длиной примерно в 500 метров и шириной около 300 м, сооруженную на Храмовой горе на восточном краю города. Внешние стены Храма окаймлены крытыми портиками; плоские крыши, опирающиеся на ряды сверкающих колонн из белого камня, укрывают народ от беспощадного солнца. На южной стороне Храма находится самый большой и нарядный из портиков — Царский портик. Это высокий, двухэтажный, похожий на базилику зал для собраний, построенный в типично римском стиле. Здесь находится Синедрион, верховная религиозная и судебная инстанция в иудейском государстве. Здесь же слышна болтовня торговцев, а неопрятные менялы с ожиданием смотрят на людей, поднимающихся с подземной лестницы на залитую солнцем площадь.

Менялы играют важную роль в жизни Храма. За вознаграждение они обменяют ваши скверные иностранные монеты на настоящие иудейские шекели — единственный вид денег, разрешенный религиозными властями. Они же возьмут с вас полшекеля в качестве храмовой подати, которую обязаны платить все взрослые мужчины. Эти деньги идут на поддержание пышного зрелища, которое вы видите вокруг себя: горы дымящихся благовоний и бесконечные жертвоприношения, возлияние вином и подношения первых плодов, хор левитов распевает псалмы, а музыканты бренчат струнами и звенят кимвалами. Кто-то же должен оплачивать все это. Кто-то же должен нести бремя расходов на благовония, которые так радуют Господа.

Теперь, когда у вас в руках нормальные деньги, вы можете внимательно рассмотреть содержимое загонов, расположенных вдоль стен, и купить подходящее жертвенное животное: голубя или овцу — выбор зависит от толщины вашего кошелька или тяжести ваших грехов. Если последнее перевешивает первое, не отчаивайтесь. Менялы будут счастливы предложить вам кредит на более дорогую жертву. Существует строгий закон, касающийся животных, предназначенных для этого благочестивого дела. Они не должны иметь физических дефектов. Домашние, не дикие. Не использовавшиеся в качестве вьючных животных. Будь то бык, баран или овца — животное должно быть выращено специально для этой цели. Конечно, жертвенные животные не дешевы. А с чего бы им быть дешевыми? Жертвоприношение — главная функция Храма. Это причина для самого его существования. Гимны, молитвы, чтения — каждый ритуал, который совершается здесь, содействует этому единственному и самому важному обряду. Возлияние кровью не только смывает грехи, оно очищает землю. Оно питает землю, обновляя ее и поддерживая в ней силы, и тем самым защищая людей от засухи, неурожая или чего похуже. Круговорот жизни и смерти, который Господь установил в своем всемогуществе, полностью зависит от вашего жертвоприношения. Так что сейчас не время экономить.

Поспешите купить жертву, и пусть она будет хорошего качества. Передайте животное одному из одетых в белое жрецов, которые ходят по храмовой площади. Все они потомки Аарона, брата Моисея, ответственные за ежедневные храмовые ритуалы: воскурение благовоний, зажигание светильников, звучание труб и, естественно, жертвоприношения. Жреческие должности передаются по наследству, но нехватки в жрецах нет, и уж тем более в сезон праздников, когда они толпами стекаются в город из дальних земель, чтобы помогать в проведении празднеств. Они толпятся в храме, меняясь раз в сутки, чтобы поддерживать жертвенный огонь днем и ночью.

Храм построен как ряд дворов, расположенных ярусами: каждый следующий двор меньше предыдущего, расположен выше и имеет больше ограничений на вход. Наружный двор, так называемый «двор язычников», где вы купили свою будущую жертву, представляет собой широкую площадь, открытую для всех независимо от национальности и веры. Если вы иудей, не имеющий физических недостатков (никаких прокаженных, никаких паралитиков!), и надлежащим образом очистились через ритуальное омовение, вы можете последовать за жрецом за решетчатую каменную ограду в следующий двор, «двор женщин» (табличка на ограде предупреждает, что всем остальным вход запрещен под страхом смертной казни). Здесь хранятся запасы дров и масла для жертвоприношений. Это самая дальняя часть Храма, куда позволено заходить женщинам. Иудей-мужчина может проследовать дальше по полукруглой лестнице и через ворота Никанора во «двор израильтян».

Вы никогда не будете ближе к Богу, чем сейчас, в этом месте. Кругом стоит тяжелый запах крови и плоти. Он цепляется к одежде и волосам, превращается в зловонное бремя, от которого вы избавитесь не скоро. Жрецы жгут благовония, чтобы отогнать запах и болезни, но смесь мирры, корицы, шафрана и ладана не может скрыть невыносимый смрад бойни. И все же необходимо оставаться на месте и смотреть, как на следующем дворе — «дворе священников» — закладывают вашу жертву. Вход в этот двор дозволен только жрецам и храмовым служителям, поскольку там стоит жертвенник Храма — сооружение из бронзы и дерева (пять локтей в длину, пять локтей в ширину), украшенное четырьмя рогами и испускающее в небо клубы плотного черного дыма.

Служитель Храма уводит ваше жертвенное животное в угол и очищает его в расположенном поблизости бассейне. Затем, после простой молитвы, он перерезает животному горло. Помощник собирает кровь в сосуд, чтобы нанести ее на рога, расположенные на углах жертвенника, в то время как жрец тщательно потрошит тушу и разделяет ее на куски. Шкуру он забирает себе, на рынке за нее можно выручить неплохие деньги. Внутренности и жир вынимают, относят к жертвеннику и кладут в огонь, который никогда не гаснет. Мясо животного тщательно срезают с костей и сохраняют для трапезы жрецов, которая состоится после церемонии.

Все действо совершается перед самым дальним помещением Храма — позолоченным святилищем с колоннами, расположенным в сердце всего комплекса. Это самое главное место во всем Иерусалиме, носящее имя «Святое святых». Двери святилища закрыты пурпурными и алыми завесами, на которых вышит круг знаков зодиака и небеса. Именно здесь обитает Слава Божья. Это место встречи земной и небесной сфер. Центр всего творения. Здесь некогда стоял Ковчег Завета, внутри которого хранились скрижали с Десятью заповедями, но это было давно. Сейчас внутри святилища ничего нет. Это огромное пустое пространство, которое служит проводником присутствия Бога, направляет поток божественной силы с небес, который затем концентрическими кругами расходится по помещениям Храма, через двор священников и двор израильтян, двор женщин и двор язычников, за украшенные портиками стены Храма, по всему городу Иерусалиму, по земле Иудеи, в Самарию и Идумею, Перею и Галилею, по бескрайней империи могущественного Рима и далее по всему миру, по всем странам и народам, которые все без исключения — и иудеи, и язычники одинаково — питаются силой Бога Творца, силой, которая имеет только один-единственный источник, а именно Святое святых, спрятанное внутри Храма в священном городе Иерусалиме.

Вход в Святое святых закрыт для всех, кроме первосвященника, которым на данный момент — в 56 г. н. э. — является молодой человек по имени Ионафан, сын Анана. Как и большинство его предшественников, Ионафан купил свою должность в самом Риме и, несомненно, заплатил за нее немалую цену. Должность первосвященника была очень доходной, и круг претендентов на нее ограничивался небольшим числом знатных семей, передававших ее друг другу как наследство (служители рангом пониже обычно происходили из более скромных родов).

Нельзя недооценивать роль Храма в жизни иудеев. Храм служит календарем и часами: его ритуалы отмечают определенные точки годового цикла и структурируют повседневную деятельность каждого жителя Иерусалима. Это центр торговли в Иудее, ее главное финансовое учреждение и крупнейший банк. Храм — это не только обиталище Бога израильтян, но и место, где сосредоточены их националистические устремления: внутри него хранятся не только священные тексты и свитки законов, но и юридические документы, исторические хроники и генеалогические записи еврейского народа.

В отличие от своих соседей-язычников, иудеи не имели множества храмов, разбросанных по всей стране. У них был только один культовый центр, один источник божественного присутствия, одно-единственное место, где каждый человек мог пообщаться с живым Богом. По всем своим устремлениям и целям Иудея была храмовым государством. Сам термин «теократия» был введен специально для описания Иерусалима. «Иные народы отдали власть самодержцу, — писал иудейский историк I века Иосиф Флавий, — иные нескольким избранным родам, иные доверили ее народу. А наш законодатель, отказавшись от всего вышеперечисленного, создал так называемую теократию, — если это слово не слишком искажает настоящий смысл, — отдав начальство и власть в своем государстве Богу».

Представьте себе Храм как своего рода феодальное государство, держащее на службе тысячи жрецов, певцов, носильщиков, слуг и чиновников и одновременно владеющее огромными земельными угодьями, которые обрабатывают храмовые рабы по поручению первосвященника и для его же выгоды. Добавьте к этому доход от храмовой пошлины и постоянного потока даров от посетителей и паломников (не говоря уже об огромных суммах, которые проходят через руки торговцев и менял и от которых Храм тоже отрезает свою долю), и вы легко поймете, почему многие иудеи видели во всем жреческом сословии, и особенно в первосвященнике, не что иное, как банду жадных «любителей роскоши», говоря словами Иосифа Флавия.

Вообразите себе первосвященника Ионафана, стоящего у жертвенника с тлеющими благовониями в руке, и вам будет легко понять, откуда бралась эта вражда. Сама одежда первосвященника, полученная им по наследству от предшественников, говорит о его богатстве. Длинное одеяние без рукавов, окрашенное пурпуром (цвет царей) и отороченное по низу изящными кистями и крошечными золотыми колокольчиками; массивный нагрудник, украшенный двенадцатью драгоценными камнями по числу колен Израилевых; безупречный головной убор, сидящий на голове как тиара, с золотой табличкой впереди, на которой выгравировано непроизносимое имя Бога; похожие на камни для бросания жребия урим и туммим, священные предметы из дерева и кости, которые первосвященник носил в мешочке на груди и использовал для объявления воли Господа — все эти символы показной роскоши должны были говорить о том, что первосвященник имеет исключительный доступ к Богу. Они отличали первосвященника от остальных людей и противопоставляли его любому другому иудею.

Именно по этой причине только один первосвященник имел право входит в Святое святых и только один раз в год — в Судный день (День искупления), Йом-Киппур. В этот день первосвященник предстает перед Богом, чтобы ответить за грехи всего народа. Если он удостаивается Божьего благословения, грехи Израиля прощаются. Если же нет, то веревка, обвязанная вокруг пояса, гарантирует, что, когда Бог поразит его смертью, тело будет вытащено наружу без осквернения святилища присутствием другого человека.

Разумеется, первосвященник умирает именно в этот день, хотя и не от руки Бога, как это могло бы показаться.

Уже сказаны жреческие благословения и прозвучал текст шема («Внемли, Израиль! Господь — Бог наш, Господь — один!»). Первосвященник Ионафан сходит со ступеней жертвенника и направляется во внешние дворы Храма. В тот момент, когда он выходит во двор язычников, его охватывает волна неистового ликования. Храмовые стражники создают вокруг первосвященника защитный барьер, поскольку прикосновение рук простых людей может осквернить его. Но убийце не составляет особого труда выследить первосвященника. Ему не нужно смотреть на слепящее великолепие драгоценных одежд, ему нужно только слушать перезвон бубенчиков, нашитых на одеяние. Эта особенная мелодия — верный знак того, что первосвященник идет. Он уже рядом.

Убийца проталкивается сквозь толпу. Он подходит достаточно близко к Ионафану, чтобы вытянуть невидимую руку, ухватиться за священные одежды, оторвать первосвященника от стражников и задержать его всего лишь на мгновение, которого, однако, хватает на то, чтобы вытащить короткий кинжал и перерезать верховному жрецу горло. Тоже своего рода жертвоприношение. Прежде чем на плиты Храма падают первые капли крови первосвященника, прежде чем стража успевает среагировать на нарушенный ритм его шагов, прежде чем кто-то из присутствующих узнает о случившемся, убийца снова растворяется в толпе.

И мы ничуть не удивимся, если именно он был первым, кто закричал: «Убийство!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.