7. Последние цари Иудеи

7. Последние цари Иудеи

После разрушения Самарии в 721 г. до Р.Х. Иудея сохраняла некоторую независимость ещё в течение примерно 125 лет. Отдельные находки, сделанные при раскопках Самарии, свидетельствуют о повторном заселении города; часть керамики, которая считается чужеродной, могла быть принесена приведёнными сюда ассирийцами переселенцами из других стран Ближнего Востока (4 Цар. 17:24). Царь Езекия (около 715-687 гг. до Р.Х.) тут же принялся за религиозное объединение севера и юга, которое виделось ему основой для политического их объединения (2 Пар. 29-31). Тем самым он вновь подтвердил притязания династии Давида на всю Палестину. Так и не сумев добиться своих политических целей, он стал лидером коалиции небольших государств и, заручившись поддержкой Египта и Вавилона, выступил против Сеннахирима (Синаххериба), ставшего преемником Саргона в 705 г. до Р.Х. (4 Цар. 18-20). Сеннахирим начал ответную кампанию в 701 г. до Р.Х. Он более подробно рассказывает об этих событиях.

Согласно хроникам Сеннахирима, Езекия вмешался в дела филистимлян с тем, чтобы поддержать тамошних мятежников, и даже заточил в Иерусалиме Пади, царя Екронского, «незаконно, словно тот был врагом». Затем Сеннахирим говорит о «властном и гордом Езекии», испугавшемся его и призвавшем на помощь эфиопского царя Египта. Последний послал лучников, колесницы и всадников, «бесчисленное воинство», однако потерпел сокрушительное поражение, после чего Езекия освободил Пади, вернувшегося на трон Екрона. Сеннахирим продолжает[59]:

«Что до Езекии, Иудея, то он не подчинился мне. Я осадил 46 сильных его городов, взял множество небольших деревень в их окрестностях и взял их, используя насыпи и стенобитные орудия. Воины устраивали подкопы и вели сапёрные работы. Я вывел из них 200 150 человек, молодых и старых, мужчин и женщин, лошадей, мулов, ослов, верблюдов, бесчисленное множество голов крупного и мелкого рогатого скота. Сам [Езекия] стал пленником Иерусалима, его царской резиденции, подобно птице в клетке. Я окружил его город земляными валами, дабы задерживать тех, кто выходит из врат города. Его города, разграбленные мною, были переданы мною Митинти, царю Азота, Пади, царю Екрона, Силлибелу, царю Газы. Так я уменьшил владения его и вместе с тем обложил его большей данью и katru-дарами. Езекия, потрясённый моим могуществом и собравший для защиты своей резиденции в Иерусалиме свои лучшие части, оставил город и затем прислал в мой град Ниневию вместе с 30 талантами золота и 800 талантами серебра драгоценные камни, сурьму, большие срезы красного камня, шкатулки, инкрустированные слоновой костью, троны-nimedu (инкрустированные) слоновой костью, слоновью кожу, чёрное дерево, самшит и (разного рода) сокровища, а также (его собственных) дочерей, наложниц и музыкантов — как мужчин, так и женщин. Дабы доставить дань и выразить своё почтение он прислал своего гонца».

Нельзя не обратить внимание на то, что Сеннахирим не говорит о завоевании Иерусалима или о бессмысленном разорении городов Иудеи. Вероятно, он осадил большое число крепостей, включая Иерусалим, и разграбил завоёванные города, однако, как только Езекия сдался и согласился выплачивать возложенную на него тяжёлую дань, он оставил в покое страну и её воинство. Согласно 4 Цар. 18:14, Езекия сделал это после того, как ассирийцы заняли Лахис, одну из основных крепостей Иудеи.

Предположение, что Синнахериб совершил не один, а два похода на Иудею, выдвигалось ещё Дж. Роулинсоном в 1858 г. Этой же точки зрения придерживались У.Ф. Олбрайт и З. Горн[60]. В основе его лежат явные (или кажущиеся) противоречия в тексте Библии: в 14 году правления Езекии ассирийский царь Синнахериб нападает на укреплённые города Иудеи и захватывает их (4 Цар. 8:13). Езекия покоряется и выражает готовность платить дань. Синнахериб требует 300 талантов серебра и 30 талантов золота, и Езекия вынужден пожертвовать сокровищами Храма, чтобы собрать нужную сумму (4 Цар. 18:15-16). Казалось бы, соглашение достигнуто, Синнахериб получил огромную дань, и ему больше нечего делать в покорённой Иудее. Но далее (4 Цар. 18:17) говорится о том, что ассирийский посланник Рабсак с войском появился под стенами Иерусалима и вновь стал обвинять Езекию в измене, в проегипетских симпатиях и т.п. («Ныне же на кого ты уповаешь, что отложился от меня?»). Езекия удаляется в Храм для молитвы, и тут пророк Исайя предсказывает ему, что Синнахериб не войдёт в Иерусалим и что Господь защитит город. Действительно, Господь в одну ночь поражает 185 000 ассирийских воинов и вынуждает Синнахериба отступить (4 Цар. 19:32-34). Он возвращается в Ниневию, где его убивает один из его сыновей — но это происходит в 681 г. до Р.Х., то есть через 20 лет после кампании 701 г., что также наводит на мысль, что убийство Синнахериба было связано и по времени, и по обстоятельствам с его возвращением из какого-то другого, более позднего похода.

Библейское повествование о капитуляции Езекии в 701 г. до Р.Х. и о выплате им дани Синнахерибу почти во всех деталях подтверждается ассирийскими анналами (увеличена только сумма полученной дани — до 800 талантов серебра). Но сохранившиеся анналы Синнахериба охватывают только события с 705 по 689 гг. до Р.Х., а описания событий с 688 по 681 гг. до Р.Х. почти полностью утрачены. Езекия, согласно библейской хронологии, умер в 687/6 г. до Р.Х., следовательно, второй поход Синнахериба на Иудею мог иметь место только в 688 или 687 г. до Р.Х. В тексте есть и другие косвенные указания на то, что в 4 Цар. 18:17 речь идёт о более поздней кампании против Иудеи. Передав Езекии послание Синнахериба, Рабсак возвращается к царю в Ливну, город, расположенный к северу от Лахиса, — очевидно, что Лахис к тому времени уже пал. Одновременно Синнахериб получает известие, что против него выступил, как союзник Езекии, Тиргак (Тахарка), царь Эфиопии (Нубии, в еврейском тексте — царь Куша). Но Тахарка стал царём Нубии не ранее 690 г. до Р.Х., следовательно, и события, о которых идёт речь, не могли происходить раньше этого времени.

Сеннахирим  был настолько горд своим завоеванием Лахиса, что это событие было запечатлено на барельефе, выставленном в его дворце в Ниневии, где оно и было найдено около века назад. На барельефе показаны разные стадии осады крепости и завоевания города Сеннахиримом. Рядом с царём сделана такая надпись: «Сеннахирим, царь мира, царь земли Ашшура, восседающий на троне-nimedu, пред которым проходят пленники из Лахиса».

Лахис являлся одним из главных городов Палестины того времени, превосходя своими размерами Иерусалим и Мегиддо. Город находился  на Иудейской низменности (Шефела) и являлся главным звеном в шедшей с севера на юг цепи укреплений, возведенных Ровоамом в конце X столетия до Р.Х. (2 Пар. 11:5-10). Он был раскопан в 1932-1938 гг. британской экспедицией, которой руководил Дж.Л. Старки. В конце настоящей главы, когда речь пойдёт об окончательном разрушении Иудеи вавилонянами, мы расскажем и о других важных находках, сделанных этой экспедицией. Когда же мы говорим о 701 г. до Р.Х., особое внимание привлекают две вещи.

Первая из них — городские укрепления. Вершина холма окружена кирпичной стеной. Ниже на расстоянии 50 футов от неё проходит насыпь, обложенная кирпичом и камнем. Обе стены видны достаточно ясно. У основания внешнего укрепления в груде обгорелых обломков была найдена бронзовая оправа нашлемника, некогда крепившаяся к верхушке шлема. На найденном в Лахисе барельефе подобными же нашлемниками украшены шлемы ассирийских лучников, однако остается не известным, в какой армии сражался владелец шлема — в армии Сеннахирима или же в армии Навуходоносора, жившего столетием позже.

Вторая находка не менее интересна. На северо-западном склоне холма  была найдена большая могильная яма, связанная с пятью другими ямами меньшего размера. Все эти ямы были заполнены костными останками по меньшей мере 150 человеческих тел. Некоторые кости и черепа несут на себе следы огня; совершенно очевидно, что эти останки были перенесены из какого-то другого места и сброшены в этот могильник уже после того, как тела истлели или сгорели. Над костными останками людей в этой и в соседних ямах находится слой костей животных, и прежде всего свиней! Здесь же обнаружено большое количество осколков керамики, при этом некоторые чаши и блюда относятся к такому типу сосудов, который очень редко встречается в захоронениях и обычен для развалин жилых домов. Иными словами, это захоронение не являлось обычным кладбищем. Старки предположил, что оно появилось в результате очистки города после осады Сеннахирима, и это объяснение представляется весьма правдоподобным. Оно позволяет объяснить характер останков, следы огня на некоторых костях, а также то обстоятельство, что здесь практически нет останков старых людей. Весьма интересным представляется и то, что по меньшей мере на трёх черепах видны следы операции, известной как трепанация. Это первые свидетельства такого рода, найденные в Западной Азии, хотя подобные же находки были сделаны впоследствии в могилах, относящихся к середине бронзового века, в Иерихоне. На двух черепах ясно видны следы пилы, посредством которой удалялся фрагмент кости. Из этого следует, что оба пациента умерли или во время операции или вскоре после неё. На третьем же черепе видны явные следы костной мозоли. Эта находка стала совершенно неожиданным свидетельством необычайной развитости медицины во времена пророка Исаии. Находка большого количества свиных костей также стала полной неожиданностью, поскольку израильтянам запрещается есть свинину. Данный запрет не распространялся на соседей израильтян, соответственно, мы можем предположить, что свиньи были пригнаны в Лахис ассирийской армией.

В Иерусалиме единственным свидетельством, непосредственно связанным с нашествием Сеннахирима, является система обеспечения города водой.  В 4 Цар. 20:20 говорится о том, что Езекия «сделал пруд и водопровод и провёл воду в город».  В 2 Пар. 32:30 сказано, что он «запер верхний проход вод Гиона и провёл их вниз к западной стороне града Давидова». Эти стихи свидетельствуют о том, что, готовясь к осаде (возможно, речь шла о Сеннахириме), царь решил обеспечить Иерусалим собственным, находящимся в городских стенах, источником воды. Он подготовил новый водоём за городскими укреплениями (Ис. 22:9, 11) в юго-западной части города. После этого он прорыл под холмом туннель, по которому поступали в бассейн воды Гиона, и, вероятно, постарался скрыть от нападавших сам Гион. В 1880 г. дети обнаружили в туннеле, на расстоянии примерно 25 футов от Силоама, какую-то надпись. Эта Силоамская надпись в течение многих лет считалась наиболее важным письменным памятником в Палестине, и основанием для датировки всех прочих надписей на еврейском языке являлось сравнение формы их букв с буквами этой надписи, которую стали рассматривать в качестве своеобразного эталона. На стене туннеля было подготовлено специальное плоское поле, однако уцелели лишь нижние шесть строк текста. Они могут быть переведены следующим образом:

«[Когда] (туннель) был пройден. Пробит же он был так: пока ещё (использовались) топор(ы), и оставалось пройти три локтя, работники [услышали] голоса, доносившиеся с другой стороны, потому что справа и слева камень прилегал по-разному. Когда же туннель был закончен, и проходчики пробили (толщу) камня, они вышли навстречу друг другу лицо к лицу, топор к топору; и вода потекла из источника к водоёму на расстояние 1200 локтей, высота же скалы над их головами составляла сто локтей».

Строительство Силоамского туннеля и второй линии оборонительных стен Иерусалима, к востоку от города, вероятно, были завершены Езекией незадолго до второго похода Синнахериба на Иудею в 688/7 гг. до Р.Х. В 701 г. до Р.Х., за те несколько месяцев, которые прошли между началом кампании и вторжением ассирийцев в Иудею, он просто не мог осуществить столь обширную строительную программу. Откупившись от Синнахериба в 701 г. до Р.Х. чтобы выиграть время, Езекия восстановил старую стену, заложенную примерно за тысячелетие до его времени[61], обеспечил город водой, пробив Силоамский туннель, засыпал источники вокруг города, построил систему башен для защиты источника Гион. Возведенная при нём внешняя стена была недавно открыта и обследована Райхом и Шукроном[62].

За долиной к востоку от Гиона и холмом, на котором некогда стоял древний Иерусалим, находится скалистый склон. На нем расположилась современная деревня Сильван, или Силоам. На этом склоне до сих пор сохранилось немало древних могил. Французский археолог Клермон-Ганно в конце XIX столетия открыл могилу, которая существенно отличалась от прочих. Она представляла собой выбранную в скале полость с резным фасадом и прямоугольной дверью с вырезанной на ней надписью. Последняя находилась в столь ужасающем состоянии, что исследователь пришёл к мысли, что она была намеренно сбита молотком. Эта надпись, «третий по размерам письменный еврейский памятник и первый известный текст надгробия, относящийся к периоду до Плена», была расшифрована лишь недавно профессором Н. Авигадом из Еврейского университета (Иерусалим)[63]. Он переводит этот текст так:

1. Это [могила …] yahu, начальника дворца.

Здесь нет ни серебра, ни золота

2. только [его кости] и кости его наложницы.

Да будет проклят тот,

3. кто откроет [эту дверь]!

Стиль этой эпитафии тесно связан с финикийской (или хананейской) традицией, детали же, относящиеся к содержимому могил, имеют ряд параллелей в сирийской традиции, где на надгробиях делались подобные же надписи. Осквернение могил было столь распространённым явлением, что одного проклятия оказывалось недостаточно — к нему присовокуплялось извещение о том, что в склепе нет ничего ценного. Впрочем, в данном случае не сработало ни проклятие, ни указанное извещение — могила, судя по всему, была разграблена ещё в древности.

Эта эпитафия может датироваться примерно 700 г. до Р.Х., поскольку по манере написания букв она близка к Силоамской надписи. К сожалению, фрагмент панели, на котором было написано имя строителя могилы, утрачено. Мы знаем единственно то, что имя его заканчивалось на yahu (AV iah) и что он был важным сановником. Здесь невозможно не вспомнить пассаж из Ис. 22:15 (и далее), где Исайя с негодованием пишет о важном придворном сановнике при дворе Езекии, «Севне, начальнике дворца», высекшем себе гроб «на возвышенности», то есть, возможно, на том же месте, где была найдена и вышеописанная могила. Давно известно, что имя Севна (Shebna) является сокращённой формой имени Шевания (Shebanyahu). Гроб, описанный выше, был ископан ещё при жизни своего владельца, в противном случае тот не стал бы писать о том, что здесь же покоятся кости его любимой наложницы. Таким образом, дата, место и текст эпитафии позволяют предположить, что эта могила действительно принадлежала Севне.

Среди находок, сделанных в 1975-1995 гг. при раскопках Кетеф Еном, холма у Енномовой долины к юго-западу от Иерусалима, наибольший интерес представляют пещерные склепы, относящиеся к эпохе первого Храма (VII в. до Р.Х.), содержавшие разнообразный погребалный инвентарь. Один из больших склепов, принадлежавший, по-видимому, какой-то зажиточной семье, в котором были захоронены представители нескольких поколений, оказался почти не тронутым. В нём найдено более тысячи предметов: посуда, наконечники стрел, булавки, стеклянные флаконы, украшения, в том числе золотые и серебряные серьги. Среди находок — два небольших серебряных свитка. Первый, 9,7х2,7 см, содержит 18 строк надписи на древнееврейском, цитату из книги Чисел, 6:24-26, благославление, произносившееся в Храме во время богослужения. Второй свиток содержит тот же текст в несколько сокращённом варианте. Эти находки примерно на 500 лет старше самых древних сохранившихся ветхозаветных текстов из Кумрана.

Иудея в VII столетии до Рождества Христова

Манассия, сын и преемник Езекии (около 687-642 гг. до Р.Х.), попытался превратить религию Яхве в политеистическую религию. Восприняв религиозное почитание планет и звёзд, принесённое в Палестину ассирийскими завоевателями, он стал сооружать алтари для языческих богов прямо во дворах «дома» Яхве. Тем самым он пытался представить языческих богов своеобразным небесным воинством Яхве, связанным с ним посредством небесных и земных храмов.

Ассирийскими императорами в правление Манассии были Асархаддон (681-669 гг. до Р.Х.) и Ашшурбанипал (669-633 гг. до Р.Х.). Они завершили завоевание Египта в 70-60-е гг. того же столетия, и падение Фив, одного из главных городов Верхнего Египта в 663 г. до Р.Х., вспоминалось еврейским пророком Наумом много лет спустя (в Наум. 3:8 город назван «Но-Аммоном»). В документах обоих этих царей поминается Манассия. Асархаддон оставил список двенадцати царей, которые правили средиземноморскими землями, поставлявшими дерево и камень для строительства его дворца в Ниневии. О Манассии здесь говорится как о Манаси (Manasi), царе Яуди (Yaudi). Ашшурбанипал приводит подобный же список царей, назвав их «принадлежащими мне слугами» и добавив, что он заставил их сопровождать его армию в путешествии по их землям и помогать ему войсками и кораблями. И в том и в другом случае Манассия занимает в списке второе место среди царей Сирии и Палестины, следуя за царём Тира.

В недатированном ассирийском тексте, относящемся к концу VIII или к началу VII в. до Р.Х., говорится о дани царств Аммона, Моава, Иудеи и Идумеи, составлявшей десять мин серебра. Эту дань трудно назвать тяжёлой, хотя, разумеется, мы не знаем, как часто она выплачивалась. Согласно современным оценкам, месопотамская мина составляла 60 шекелей, в отличие от сиро-палестинской мины, составлявшей 50 шекелей, и весила примерно 685 г. Таким образом, десять месопотамских серебряных мин эквивалентны (в весовом отношении) 255 серебряным долларам США. Разумеется, покупательная сила этой суммы в ту пору была значительно выше, чем сегодня. Скажем, при последней осаде Иерусалима Иеремия купил поле за 17 шекелей (в русской Библии говорится о семи сиклях серебра и десяти сребренниках) серебра (Иер. 32:9), что эквивалентно весу семи серебряных долларов. С другой стороны, лишь часть дани, которой Сеннахирим обложил Езекию, составляла 800 талантов серебра, что эквивалентно 48 000 мин или весу 122 4000 серебряных долларов.

Между 652 и 647 гг. до Р.Х. произошло восстание, направленное против власти ассирийцев. Оно, возможно, было естественной причиной восстания Манассии, описанного в 2 Пар. 33:11, хотя у нас и нет никакой дополнительной информации о нём. Может быть, этой же возможностью поспешили воспользоваться арабские племена, жившие в Сирийской пустыне и вторгшиеся в восточную Сирию и в Трансиорданию. В летописях Ашшурбанипала отведено достаточно много места борьбе с арабами, с которыми ему пришлось сразиться в Трансиордании. Замечательный плач о Моаве, представленный в Ис. 15-16, возможно, связан с начавшимся в том же столетии нашествием арабов в Трансиорданию.

Самым замечательным иудейским монархом этого столетия был внук Манассии Иосия (примерно 640-609 гг. до Р.Х.). В 2 Пар. 34:3 говорится о том, что в восьмой год своего царствования  (633-632 гг. до Р.Х.) царь «начал прибегать к Богу Давида, отца своего». Он стал низвергать богов ассирийских правителей и выступать против синкретической политики своего деда. Вероятнее всего, это произошло вскоре после смерти Ашшурбанипала.

Ещё более радикальные перемены произошли в период беспорядков, последовавших за смертью преемника Ашшурбанипала Ашшурэтелилани. Во 2 Пар. 34:3-7 говорится о том, что они пришлись на двенадцатый год царствования Иосии (629-628 гг. до Р.Х.) и что в ходе этих реформ уничтожались все языческие алтари и идолы не только в Иудее, но и на многих землях Израиля до самой Галилеи. Подобное уничтожение было бы немыслимо без военного контроля над ассирийскими провинциями Самарии и Мегиддо. Иными словами, Иосия, который, возможно, оставался формальным вассалом Ассирии вновь подтвердил древние претензии Давида на всю Палестину, аннексировав северные ассирийские провинции.

В 628-627 гг. до Р.Х., в тринадцатый год царствования Иосии, Иеремия слышит глас Божий и становится пророком (Иер. 1:2). Его ранние пророчества о северной опасности и пророчества его современника Зефании в прошлом интерпретировались многими учёными как великое нашествие орд скифов из Армении и с юга России. Это предположение основывается исключительно на непроверенном утверждении Геродота, греческого историка V в. до Р.Х., о том, что скифы наводнили Переднюю Азию в этот период и владели ею «двадцать восемь лет, оставив после себя руины»[64]. То, что скифы, чьи земли граничили с северными пределами Ассирии, действительно представляли собой серьёзную угрозу для ассирийцев, кажется весьма вероятным, однако при реконструкции истории этого времени на основе археологических свидетельств мы вынуждены признать, что у нас нет оснований говорить о скифском владычестве. В любом случае упадок Ассирии и пробуждение надежд Иудеи, связанное с деяниями Иосии, позволяют понять ранние воззвания Иеремии и Зефании, которым крушение мирового порядка представлялось приметой близости Судного Дня.

Находка древней книги Закона (части Второзакония) в Храме в восемнадцатый год царствования Иосии (около 623-622 г. до Р.Х.) повлекла за собой ещё более серьёзные религиозные реформы, вследствие которых проведение всех религиозных реформ стало ограничиваться пределами иерусалимского Храма (4 Цар. 22-23). Эти реформы, вероятно, являлись свидетельством окончательного разрыва с Ассирией. Мы знаем, что к 623 г. до Р.Х. Ассирия полностью утратила контроль над Вавилоном, и вавилонский царь Набопаласар усилил свои позиции и стал готовиться к нападению на Ассирию.

В 1923 г. С.Дж. Гэдд, работавший в Британском музее, опубликовал часть Вавилонских хроник. В этом документе представлена детальная — год за годом — история падения Ассирийской империи. Кульминацией этих событий стал 612 год до Р.Х., когда столица страны Ниневия пала под ударами мидян и вавилонян. Ассирийский царь вместе со своей армией отступил в северную Месопотамию. В 609 или в 608 г. до Р.Х. они были окончательно разбиты вавилонянами и мидянами в битве при Харане. Из Вавилонских хроник мы узнаём, что египетский фараон Нехо пришёл на помощь к ассирийцам (а не «против царя ассирийского», как сказано в 4 Цар. 23:29). Иосия выступил против него и был убит им в Мегиддо. Нехо стремился к восстановлению власти Египта в Палестине и в Сирии и потому был заинтересован в том, чтобы Ассирия была своеобразным — пусть и слабым — буфером между ним и Вавилоном. Иосия был противником Ассирии и должен был понимать, что в случае контроля Нехо над Сирией и Палестиной вновь созданное государство объединённого Израиля не сможет существовать. Единственная его надежда состояла в том, что он сможет задержать силы Нехо, осадившего город, что не позволит тому вовремя прибыть в Харан. Он сумел осуществить свой план, правда, это стоило ему жизни.

Археологическим свидетельством осады Мегиддо, закончившейся гибелью Иосии, является разрушение города, руины которого составляют второй слой данной площадки. После битвы между Нехо и Иосией Мегиддо уже никогда не играл сколько-нибудь значимой роли. В течение двух с половиной столетий он оставался небольшой и, вероятно, лишённой укреплений деревушкой. В IV столетии до Р.Х. это место было окончательно покинуто людьми.

Навуходоносор

Фараон Нехо сохранял контроль над Сирией и Палестиной до той поры, пока Навуходоносор, царь Вавилонии, не нанёс ему сокрушительного поражения в битве при Каркемише (северная Сирия) в 605 г. до Р.Х. В последующие годы вавилонское воинство дошло до границ Египта, положив конец влиянию Нехо на Ближний Восток. Правивший в ту пору Иудеей Иоаким тут же сделался подвластным Навуходоносору, хотя уже через три года и отложился от него (4 Цар. 24:1). Царь же, владевший соседними землями, сдаваться отказался. Об этом мы узнаём из арамейского письма, найденного в египетском местечке Саккара в 1942 г. и опубликованного в 1948 г. Письмо начинается с приветствия, за которым, согласно реконструкции Г.Л. Гинзберга[65], следует такой текст:

«Сие [написано мною моему господину с тем, чтобы известить тебя о том, что воинство] царя Вавилонского дошло до самого Афека и приступило к […] взятого ими. […] Ибо Владыке Царств Фараону ведомо, что [твой] слуга [не сможет устоять в одиночку пред царём Вавилона. Пусть же он соблаговолит] послать мне подкрепление, [ибо слуга твой всегда хранил верность своему господину] и помнит твоё благорасположение, земли же эти [принадлежат моему господину. Если же ими завладеет царь Вавилона, он поставит] над ними своего наместника и […]».

Иными словами, армия Навуходоносора дошла до Афека (современный Рас-эль-Айн к северо-востоку от Иоппии). Адон, отправивший это письмо, судя по всему, являлся властителем города, находящегося несколько южнее, вероятно одного из пяти главных городов филистимлян (Газа, Аскалон, Азот, Екрон и Геф). Скорее всего, он правил Аскалоном. То, что Аскалон был взят Навуходоносором, подтверждается словами Иеремии (Иер. 47:5, 7), а также тем, что в вавилонских табличках, появившихся десятилетием позже, среди прочих пленников, живущих в Вавилоне, упомянуты два наследных принца Аскалона, а также аскалонские мастера и мореплаватели.

Это письмо представляет особый интерес и по другой причине. Это один из древнейших известных арамейских папирусов и первое свидетельство того, что арамейский язык сменил аккадский в качестве языка международной дипломатии. Нам известно, что арамейский язык являлся официальным языком Персидской империи и что уже в 700 г. до Р.Х. высокопоставленные лица могли говорить по-арамейски (4 Цар. 18:26) и использовать этот язык для делового общения. Тем не менее до находки этого письма никто не мог и предположить, что смена аккадского арамейским в сфере дипломатии могла произойти столь рано.

В 599 г. до Р.Х. Иоаким, царь Иудеи, восстал против Навуходоносора, который сумел отомстить ему уже в следующем году. Не прошло и десяти лет, как Иудея, которой правил Седекия, вновь отложилась от царя Вавилонского. На сей раз (произошло это в 589-587 гг. до Р.Х.) Навуходоносор полностью опустошил страну, после чего в ней практически пресеклись и жизнь, и торговля. Наиболее явственные следы двух нашествий несут на себе руины двух иудейских крепостей, защищавших горную страну. Это Давир и Лахис. В Давире в 598 г. до Р.Х. вавилонская армия, похоже, разрушила как городские ворота, так и крепость, находившуюся в центре, основная же часть города, вероятнее всего, не подвергалась разрушению. Однако при втором вторжении город был уничтожен уже полностью, здания и укрепления сожжены, после чего место это уже никогда не заселялось людьми. То же самое произошло и с Лахисом. В 598 г. до Р.Х. были разрушены городские укрепления, ворота и дворцовая цитадель, а в 589-588 гг. — и весь город. Люди стали вновь селиться на этом месте только полтора столетия спустя.

В уцелевших документах Навуходоносор ничего не говорит об этих событиях. Возможно, причиной этого являлось то, что вавилоняне не имели склонности бахвалиться своими военными победами подобно ассирийцам. Они предпочитали описывать своё служение богам, заключавшееся в строительстве и ремонте храмов и в иной деятельности подобного рода. Помимо Библии, нашим основным источником информации о новой Вавилонской империи являются Вавилонские хроники, официальный документ, в котором год за годом записывались основные события, происходившие в империи. В 1956 г. Д.Дж. Уайзман из Британского Музея объявил об открытии ещё четырёх табличек Хроник. Они представляют особый интерес постольку, поскольку здесь мы находим первое, помимо библейского, описание захвата Иерусалима Навуходоносором в 598-597 гг. до Р.Х.; вся прочая информация, относящаяся к периоду между 626 и 594 гг., представлена с пробелом в шесть лет.

Особый интерес в этих недавно открытых текстах представляет содержащаяся в них информация о том, что в 605 г. до Р.Х. Навуходоносор не просто победил египтянина Нехо в битве при Каркемише, но буквально уничтожил всё воинство фараона едва ли не до последнего человека. Тем не менее он не воспользовался своим преимуществом немедленно, поскольку в это время в Вавилоне умер его отец, и он вынужден был вернуться в столицу для коронования. До настоящего времени ничего не было известно и о битве с египтянами в 601 г. до Р.Х., в которой Навуходоносор потерпел поражение. Вероятно, накануне этого сражения царь Аскалона и отправил фараону письмо на арамейском языке, в котором просил его о помощи. Сведения об этом поражении Навуходоносора делают понятной причину того, почему иудейский царь Иоаким так быстро вышел из повиновения. Нам сообщается также, что Навуходоносор в седьмой год своего правления повёл свою армию в страну Хатти (Сиро-Палестина) и осадил Иерусалим. Он завладел городом во второй день двенадцатого месяца седьмого года (середина марта 597 г. до Р.Х.) и пленил царя. Эти сведения не только подтверждают библейский рассказ, но и позволяют задать более надёжное основание для хронологии рассматриваемого периода. В соответствии с ними последняя осада Иерусалима (4 Цар. 25:1-7; ср. Иер. 52:28-29) должна была прийтись на период с декабря-января 589-588 по июль-август 587 г. до Р.Х. Датами двух захватов Иерусалима вавилонянами сегодня считаются 597 и 587 гг. до Р.Х.

В 1939 г. доктор Эрнст Ф. Вайднер, работавший тогда в Берлине, представил несколько из едва ли не трёхсот табличек, найденных задолго до этого среди развалин сводчатого сооружения, которое, предположительно, являлось основанием Висячих Садов Семирамиды (Вавилона). В табличках отражена выдача правительством пайков масла и зерна пленникам и работникам из разных стран, жившим в Вавилоне между 595 и 570 гг. до Р.Х.  Среди прочих лиц в этом списке присутствуют Иокин (Yaukin) или Иоаким, царь Иудеи, пять наследных принцев и другие жители Иудеи, здесь же мы видим наследных принцев Аскалона, мореходов, музыкантов, корабельщиков, ремесленников, дрессировщиков лошадей и обезьян из Египта, Финикии, Малой Азии и Ирана. Один из документов, в которых упомянут Иоаким, датирован 592 г. до Р.Х.

Эти записи свидетельствуют о том, что Иоаким содержался как заложник, гарантировавший надлежащее поведение пленных иудеев, то есть считался их подлинным правителем. Его дядя Седекия, которого Навуходоносор посадил на трон в Иерусалиме, считался кем-то вроде регента. Вне всяких сомнений, многие иудеи считали Иоакима своим настоящим царём, который мог в любой момент вернуться на родину (Иер. 28-29). Соответственно, нет ничего удивительного в том, что в родословной Мессии присутствует именно он (Матф. 1:11-12), а не Седекия.

Еще одним подтверждением статуса Иоакима в Вавилоне является открытие в Палестине трёх рукояток кувшинов с клеймением «Принадлежит Елиакиму, управляющему Иокима». Две рукоятки были найдены в Давире и одна в Вефсамисе. Все клеймения делались одной и той же печатью. Это свидетельствует о том, что между 598 и 587 гг. до Р.Х. лицо, носившее имя Елиаким, исполняло функции управляющего царской собственностью (в то время как сам царь Иоаким находился в плену) и следило за тем, чтобы этой собственностью не завладел Седекия.

Самым значительным единичным открытием, относящимся к последним дням существования Иудеи, стала находка «писем из Лахиса». Восемнадцать черепков, на которых торопливо набросаны некие записи и списки, были найдены Старки в 1935 г. в обгоревших развалинах караульного помещения, находившемся возле городских ворот. В 1938 г. были найдены ещё три черепка: один на дороге и два в помещении возле дворца. Большая часть букв находится в плохом состоянии, разобрать возможно не более трети из них. Олбрайт пишет: «Поскольку эти письма составляют единственный известный нам корпус документов на классическом иврите, они не только проливают определённый свет на время Иеремии, но и обладают необычайной филологической значимостью»[66].

Большую часть этих текстов составляют письма, написанные неким Ошаией  Яошу, командиру иудейского войска в Лахисе. Ошаия, судя по всему, командовал отрядом, стоявшим к северу от Лахиса, откуда можно было увидеть сигналы, подающиеся из Азеки, города, охранявшего долину Эла в Шефела. В Письме IV он пишет: «Так пусть же (мой господин) знает, что мы ждём сигналов из Лахиса, согласно разъяснениям, данным моим господином, ибо мы не можем увидеть Азеку».  В Иер. 34:7 говорится о том, что Лахис и Азека оставались единственными укреплёнными городами Иудеи, которые не были взяты неприятелем. Слова Ошайи о том, что его люди не могут увидеть Азеку, возможно, свидетельствуют о том, что город был уже взят и потому не подавал сигналов. Судя по буквам, письмо могло быть написано осенью 589 (или 588) года до Р.Х. В Письме XX имеются слова «в девятый год» (правления царя Седекии). Именно в этом году Навуходоносор приступил к захвату Иудеи (4 Цар. 25:1).

Одной из причин того, что Иудея решилась выступить против Навуходоносора, стала обещанная ей Египтом поддержка. Возможно, об этой египетской помощи и говорит Ошаия в Письме III: «И твоему слуге было доложено следующее: "Командир войска Кониа, сын Элнафана, прибыл с тем, чтобы отправиться в Египет; он послал Одавии, сыну Ахиджы, дабы он получил от него…"». Ошаия продолжает: «Что касается письма Товии, слуги царя, который явился к Шаллуму, сыну Яддуи, через пророка со словами "Берегись!", то твой слуга послал его моему господину». Разумеется, мы ничего не знаем о пророке, выступавшем в роли носителя письма, однако из документов явствует, что важные послания имели достаточно широкое хождение, и в этом смысле представляется особенно интересным детальное объяснение Ошаией того, как он получил письмо, которое намеревался переслать дальше. В Письме XVI вновь говорится о «пророке», однако сохранилось лишь окончание его имени ahu (AV iah). Его принято отождествлять с Урией (Иер. 26:20) или с Иеремией, однако следует помнить о том, что подобное же окончание наверняка имели и имена многих других пророков.

В Письме VI некие князья обвиняются в «ослаблении» рук воинов и всего народа, слово в слово повторяя обвинения, выдвинутые теми же князьями против Иеремии (Иер. 38:4):

«Моему господину Яошу: Да ниспошлет же Яхве доброе здравие моему господину на это время. Кто твой слуга, (как не) пёс, посланный господином с письмом царя и письмами князей со словами: "Молю тебя, прочти их!" Знай, слова князей исполнены отнюдь не добра, ибо ослабляют наши руки и [замедляют] руки тех, кто наслышан о них [… Теперь же], мой господин, вы можете обратиться с ними со словами: "Как вы [посмели] говорить подобное в [самом] Иерусалиме? Делающие так, берегитесь царя и дома его!" [И], пока жив Яхве, твой Бог, не будет знать покоя [твой] слуга, прочитавший сии письма…»

В Иерусалиме не сохранилось каких-либо археологических свидетельств разрушений, произведённых вавилонянами. Тем не менее мы можем не сомневаться в том, что разорение было ничуть не меньшим, чем об этом говорится в книге Плач Иеремии. О жестокости нападавших свидетельствуют не только материалы раскопок Лахиса, Давира и Вефсамиса, но и то обстоятельство, что многие города опустели именно в это время, причём многие из них уже никогда не заселялись людьми. Что до страны, то она вновь наполнилась людьми и достигла относительного процветания только через два столетия.