От Миланского эдикта до правления Юстиниана I. Великое переселение народов и его роль в деле распространения христианства. «Золотой век» христианского богословия. Начало монашества

От Миланского эдикта до правления Юстиниана I. Великое переселение народов и его роль в деле распространения христианства. «Золотой век» христианского богословия. Начало монашества

1. В этой главе будет рассмотрен тот период в истории Церкви, который без преувеличения можно назвать эпохой Константина. Действительно, невозможно переоценить роль св. Константина и его матери св. Елены, именуемых православной Церковью равноапостольными, в деле укрепления и распространения христианской веры.

Мать Константина св. Елена родилась в середине III в. в городке, который в 327 г. был переименован в Еленополь, на севере Малой Азии в семье трактирщика. В этой области еще в апостольские времена существовали христианские общины, однако неизвестно достоверно, крестилась ли Елена еще в детские годы или в зрелом возрасте по совету сына. Отец Константина, далматинец Констанций I Хлор, после того как в 293 г. был провозглашен цезарем, оставил Елену и женился на Феодоре, падчерице Максимиана Гернулия, соправителя Диоклетиана. Константин, воцарившись, даровал Елене титул августы и всячески поощрял ее деятельность по распространению христианства и строительству церквей в Константинополе и Риме. В 20-х годах IV в. Елена совершила продолжительное паломничество в Иерусалим после гибели ее любимого внука Криспа, казненного по навету своей мачехи Фачесы, тоже вскоре убитой. По свидетельству некоторых историков, во время паломничества ей удалось обрести Святой Крест, начать возведение над этой величайшей святыней всех христиан Храма Гроба Господня, а также построить церковь Вознесения на Масличной горе.

Скончалась св. Елена в 327 г. вблизи Константинополя, в г. Никомедии, бывшей резиденции Диоклетиана. Ее мощи сперва находились в константинопольской церкви Двенадцати Апостолов, а затем были перенесены в Рим.

Фрески базилики Сант-Аполлинаре-Нуово. Начало VI в. Равенна

Старшим сыном Елены от Констанция Хлора был Константин, родившийся около 280 г. в г. Кише на юго-востоке современной Сербии. Воспитывался Константин при дворе Диоклетиана. В 305 г. после отречения Диоклетиана Галерий, разделивший власть в империи с Констанцием Хлором, взял Константина к себе в качестве заложника, надеясь при случае избавиться от опасного соперника. Так, однажды Галерий вроде бы в шутку втолкнул Константина в клетку с дикими зверями. «Не желая мириться с этим, – пишет историк, – Константин при своем сильном и неукротимом характере тогда уже, с молодых лет охваченный страстным стремлением к власти, решил бежать».

Фрески базилики Сант-Аполлинаре-Нуово. Начало VI в. Равенна

В 306 г. Константину удалось приехать к умирающему отцу, который представил его воинам и передал власть из рук в руки, так что Галерию пришлось смириться. Константин проявил себя выдающимся полководцем и снискал популярность в армии. В отношении христиан он вел мягкую политику, унаследованную от отца. Будучи человеком религиозным, Константин во всех своих делах призывал на помощь бога своего отца, хотя этим богом был не Христос, а языческий бог Солнца, который в те времена соединял черты греческого Аполлона и персидского Митры. В философии он, как и Констанций Хлор, высоко ценил неоплатонизм.

Отношение Константина к христианству резко изменилось после битвы с Максенцием за Рим в 312 г., из которой он вышел победителем, несмотря на значительное превосходство Максенция в военной силе. Незадолго до этой битвы, согласно свидетельству «первого историка христианской Церкви» Евсевия, Константин и его войско стали свидетелями чуда: «Однажды, – говорил царь, – в полуденные часы дня, когда солнце уже начало склоняться к западу, я собственными глазами увидел возникшее из света и лежащее выше солнца знамение креста с надписью ????? ????? (т. е. «сим побеждай»)».

Это зрелище вызвало священный ужас у Константина и его войска, которое беспрекословно последовало за ним в самоубийственное, казалось бы, предприятие. На щитах воинов начертали знак †, который и поныне используется как символ Христа. В результате Максенций был разгромлен и убит, а Рим взят войсками Константина. При этом, что необычно для тех времен, Константин объявил всеобщую амнистию; казнены были лишь двое сыновей свергнутого тирана.

В 315 г. сенат Рима в память об этих событиях воздвиг триумфальную арку и поставил памятник Константину с изображением чудесного знамения и надписью на латинском языке: «Этим спасительным знамением я освободил ваш город от ига тирана и возвратил римскому сенату прежний блеск и величие». В Риме Константин пробыл недолго и в начале 313 г. отправился в Милан, где состоялось бракосочетание сестры Константина с Лицинием, укрепившее их союз. Здесь же они обсудили положение христианства в империи и подписали так называемый Миланский эдикт, дающий этой гонимой до тех пор религии поддержку со стороны власти. Выдержки из этого важнейшего для истории христианства документа были приведены в предыдущей главе. Как пишет Евсевий, «Константин, а с ним и Лициний, почитая Бога причиной ниспосланных им благ, единогласно обнародовали обстоятельный закон в пользу христиан и вместе с описанием чудес, содеянных над ними Богом, отправили его к Максимину, который тогда еще управлял восточными народами». Максимин эдикт не подписал, но «издал для подчиненных ему областных правителей грамоты в пользу христиан, как бы от собственного лица».

Затем Константин предоставил христианским общинам целый ряд важных льгот, а в 323 г. появился указ, который запрещал власть имущим принуждать христиан к участию в языческих праздниках. Отныне христианство стало религией привилегированной. После победы Лициния над Максимином в 313 г. и разгрома армии Лициния в 324 г. Константин стал единовластным правителем всего государства. Как и Диоклетиан, он старался утвердить в империи самодержавие, упразднив следы прежнего республиканского правления. Рим с его глубоко укорененными языческими традициями Константин не любил и старался бывать там как можно реже.

На месте древнегреческого города Византия, расположенного у пролива Босфор на границе Европы и Азии, Константин выстроил новую столицу Римской империи, которую назвал Вторым, или Новым Римом, но вскоре она стала называться Городом Константина – Константинополем. Реформаторски настроенная часть римской знати переселилась в новую столицу, а крупные города империи обязаны были выделить значительные суммы на ее постройку, а также отдать туда большинство своих статуй и других произведений искусства.

Константин твердо усвоил известное положение христианства «Нет власти не от Бога» (Рим 13:1). Этот принцип он и положил в основу государственной идеологии, и ее придерживались последователи Константина на тронах восточных монархий. Правда, они обычно забывали сопутствующие этому положению слова Иисуса: «Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36) и «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мк 12:17), тем самым искажая смысл христианского понимания мирской власти. Вместо «dominus» (неограниченный властитель империи) Константин называл себя ?????? ????????? – «епископом от внешних» и активно вмешивался в дела Церкви, часто нарушая согласованность, «симфонию» государства и Церкви. Он пытался разрешать догматические споры, созвал и открыл в 325 г. первый, Никейский Вселенский Собор, где была осуждена ересь арианства, но уже в 327 г. существенно смягчил постановление, направленное против еретиков, и воздвиг гонение на св. Афанасия Великого. И все же «симфония» при Константине существовала, хотя и в зачаточном, неполном виде, – факт объединения империи помог объединению христианской Церкви, а Церковь, в свою очередь, укрепила единство империи. Эта деятельность была плодотворно продолжена через два века Юстинианом I.

Константин построил множество церквей – в Константинополе, Риме и Палестине, воспитал своих детей в христианском духе, хотя сам крестился только в 337 г. перед самой смертью, а крестил его арианский епископ Евсевий Никомидийский. Несмотря на противоречивость натуры и действий Константина, в истории христианства не было правителя, который сделал бы для Церкви столько, сколько удалось сделать ему.

Константин I Великий считал наследниками трех своих сыновей и двух племянников (племянник и будущий император Юлиан в их число не входил). После смерти Константина и кровавых разборок в борьбе за власть самодержавным правителем империи стал в 350 г. средний сын Константина I и второй сын его жены Фаусты, наместник Фракии и Восточных провинций Констанций II, к сожалению столь же ничтожный, как и остальные наследники великого императора, но более хитрый, жестокий и удачливый. Его правление описано последним из великих историков античности Аммианом Марцеллином, современником Констанция II и приближенным Юлиана II Отступника; сам Марцеллин служил в их армиях, участвуя в военных походах, и потому был живым свидетелем событий, составивших содержание соответствующих глав его исторического труда.

Воспитанный в христианском духе, Констанций открыто преследовал язычество и стремился продолжить дело Константина по укреплению союза своего государства с христианской Церковью. Но при этом, по свидетельству неоплатоника Марцеллина, «Констанций сочетал христианскую религию, которую отличает цельность и простота, с бабьим суеверием. Погружаясь в толкования, он возбуждал множество пустых словопрений. Целые ватаги епископов разъезжали на собрания-синоды, пытаясь организовать христианский культ по своему усмотрению». При Констанции по всей империи велось активное строительство христианских храмов. В Иерусалиме он завершил возведение комплекса Храма Гроба Господня, начатое при Константине, а также церкви Вознесения на Масличной горе. В его правление 7 мая 351 года произошло чудесное событие, описанное епископом Иерусалима св. Кириллом: «В святой день Пятидесятницы, в третьем часу в небе появился большой светящийся крест, от Голгофы и до Масличной горы. Эту картину ясно видели все жители города. Также не было это преходящим видением или миражом, как может кое-кто подумать, но оставалось на протяжении многих часов…»

В 355 г. Констанций возвел в ранг цезаря своего единственного уцелевшего близкого родственника, двоюродного брата Юлиана, поручив ему защиту Галлии и западных границ от нападений варваров, а сам отправился на войну с персами. «Тогда повсюду ходили слухи, – писал Марцеллин, – будто Юлиан был сделан цезарем не для того, чтобы облегчить трудное положение Галлии, но чтобы он сам погиб в тяжелой войне при своей полной неопытности в военном деле». Однако, вопреки всем ожиданиям,

Юлиан проявил себя как талантливый полководец и смелый воин, и в 360 г. войска в Галлии самовольно провозгласили Юлиана императором с титулом августа. Хотя Юлиан отказался от этой чести, написав об этом Констанцию, тот был разъярен и собирался направить против него войска. Однако до военных столкновений дело не дошло, так как осенью 361 г. Констанций тяжело заболел. Марцеллин писал: «Его тело пылало, как жаровня, лекарства не действовали. Чувствуя приближение смерти, но еще в полном сознании, он, говорят, назначил Юлиана преемником своей власти». После смерти Констанция II самодержавным императором без борьбы стал Юлиан II.

Юлиан родился в 331 г. в Константинополе и был сыном сводного брата Константина Великого Юлия Констанция, убитого в 337 г. на глазах 14-летнего Констанция II. Воспитывался Юлиан вдали от императорского двора, сперва в Каппадокии, а затем – в Никомедии, под руководством христианского священника. Он рано проявил глубокий интерес к платоновской философии, и его двоюродный брат император Констанций II разрешил ему продолжить образование в Афинах, где тогда был центр языческого неоплатонизма. Юлиан обладал мягким характером и привлекательной внешностью. По словам Марцеллина, «его глаза, полные огня, в которых светился тонкий ум, были ласковые, но в то же время властные». В быту Юлиан был чрезвычайно скромен и прост, заслужив этим любовь и преданность воинов. Высоко ценивший его Марцеллин пишет не без патетики: «Он явился на поле брани из тенистых аллей Академии и, поправ Германию, умиротворив течение холодного Рейна, пролил кровь и заковал в кандалы царей, дышавших убийством». И дальше: «Юлиан наложил на себя трудный подвиг смиренности и делил свои ночи между тремя обязанностями: отдых, государство и ученые занятия».

Заключает Марцеллин панегириком Юлиану: «Казалась, некая счастливая звезда сопровождала этого молодого человека от его благородной колыбели до последнего его дыхания. Быстрыми успехами в гражданских и военных делах он так отличился, что за мудрость его почитали вторым Титом, славою военных деяний он уподобился Траяну, милосерден был, как Антоний Пий, углубленностью в истинную философию был сходен с Марком Аврелием, дела и нравственный облик которого он почитал своим идеалом».

Письма самого Юлиана говорят о другом; его натура, по-видимому, была далека от гармонии и уравновешенности: «Все разом обступает меня и не дает говорить – ни одна из моих мыслей не уступает дороги другой, – назови это душевной болезнью или уж как тебе угодно».

А теперь о главном для настоящего повествования – о неприятии Юлианом в зрелые годы христианства, о его решительной, но заведомо обреченной на неудачу попытке вернуть Римской империи древнюю языческую религию, соединив ее с неоплатонической философией, создать нечто вроде языческой Церкви, способной победить христианскую. Реализацией этих планов Юлиан заслужил прозвище Отступника. В основе его политики лежали небезосновательные опасения, что христианство со временем затмит и ослабит императорскую власть. Хотя Юлиан не преследовал христиан активно и гонений при нем не было, однако он запретил христианским риторам и учителям заниматься педагогической деятельностью. Многие христиане были уволены со службы; с монет и щитов были удалены христианские символы. При Юлиане было восстановлено и построено много языческих храмов.

Чтобы доказать несостоятельность христианских писаний, согласно которым Иисус предсказал, что от иудейского храма в Иерусалиме «не останется камня на камне, все будет разрушено» (Мф 24:2, Л к 21:6), Юлиан решил храм восстановить, вернув в город евреев, которым после восстания Бар-Кохбы строго запрещалось селиться там. Хотя духовные лидеры евреев отнеслись к инициативе Юлиана сдержанно, у большинства народа она вызвала прилив воодушевления и энтузиазма. По свидетельствам историков, «еврейские женщины не только сняли с себя украшения, чтобы пожертвовать их на постройку храма, но даже носили землю в подолах своих платьев, полагая, что они делают богоугодное дело». Об этом, по-видимому, говорит также надпись, взятая из книги Исайи, на одном из камней сохранившейся западной стены, «стены плача»: «…и увидите, и возрадуется сердце ваше, и кости их, как молодая зелень».

О чудесах, не позволивших это сделать, сообщает современник событий, один из «великих каппадокийцев», св. Григорий Богослов в книге «Против Юлиана»: «После того, как Юлиан исчерпал все имевшиеся у него средства против христиан, он натравил на нас еврейский народ с его извечным легкомыслием. Их ненависть к нам, которой они отличались и ранее, он превратил в союзника своих замыслов. Основываясь на их книгах и тайных учениях, он утверждал, что теперь настало время им вернуться на родину, отстроить Храм и возобновить власть над страной, как в дни их предков. Этот свой обман он представил как милостивый поступок. После того как он убедил их в правильности своих слов, они поспешили приступить к этому делу, полные энергии и желания. Однако они были отброшены назад страшной бурей и внезапным землетрясением. Побежав к синагогам, чтобы найти там убежище от стихии или помолиться, они были остановлены вырывавшимся оттуда пламенем, которое сожгло часть из них, и было это подобно страданиям жителей Содома. И еще случилась удивительная и непонятная вещь: свет на небе в виде креста, образ и имя показались теперь на глазах у всех как знак победы Бога над врагами Его».

Особого внимания заслуживает отрывок из сочинения Марцеллина, язычника-неоплатоника, но при этом честного историка: «В память о своем царствовании Юлиан стремился оставить Храм, который пользовался славой в Иерусалиме.

Интерьер базилики Сант-Аполлинаре-Нуово. Начало VI в. Равенна

Осуществление этого плана он возложил на Алиния. Однако когда тот начал работы с помощью наместника провинции, то у основания здания вдруг появились ужасные огненные шары, которые не позволяли строителям приближаться к месту работы, а некоторые из них даже обожглись. Таким образом, из-за постоянных напастей природных стихий прекратились работы».

Можно объяснить произошедшее землетрясением, скоплением горючих газов в месте строительства и т. п. Но помимо маловероятности подобных событий самих по себе, их появление в нужном месте и в нужное время делает ситуацию практически невероятной. Поэтому сказанное заставляет вспомнить данное выше определение чуда как реализации силами Провидения события крайне маловероятного, но не противоречащего законам природы.

В этом же 363 г. во время похода против персов Юлиан был смертельно ранен. Умирая, он сказал, по свидетельству присутствовавшего при этом Марцеллина, что не скорбит о своей ранней кончине, поскольку убежден, что бессмертный дух важнее смертного тела: «Я благодарен вечному Богу за то, что покидаю этот мир не как жертва тайных козней, не вследствие жестокой и продолжительной болезни, умираю не смертью приговоренного к казни, а ухожу в расцвете своих сил и славы».

Фрески базилики Сант-Аполлинаре-Нуово. Начало VI в. Равенна

В многочисленных литературных произведениях, посвященных Юлиану I Отступнику, пишется, что последними его словами были: «Ты победил, Галилеянин!» Возможно, он думал о подобных вещах перед смертью, но в таком виде эта фраза впервые была приведена у его современника, Учителя Церкви и одного из основателей христианской литургической поэзии св. Ефрема Сирина, кстати, вынужденного после неудачного похода Юлиана бежать из занятой Персией Сирии на запад. После смерти Юлиана христианство вновь стало господствующей религией империи, а отступничество на время короткого правления императора Юлиана послужило поводом для преследования язычников со стороны фанатически настроенных христиан, при этом было разрушено немало языческих храмов.

Императоры, наследовавшие власть непосредственно после Юлиана, хотя и были христианами, но к религиозным проблемам своего времени относились безучастно. Правда, Грациан, соправитель ряда императоров с 367 года, был учеником одного из величайших Учителей западной Церкви, св. Амвросия Медиоланского, и принял ряд указов, направленных против языческих культов. В частности, он приказал конфисковать имущество, принадлежавшее храмам древних римских богов, с частичной передачей его христианской Церкви.

С 379 г. и до своей гибели в 383 г. Грациан управлял империей вместе с Феодосием I, владевшим ее восточной частью. Феодосий I Великий продолжал политику Грациана, издав в 380 г. такой эдикт: «Мы хотим, чтобы все народы, которыми правит наша милость, пребывали в той вере, которую передал римлянам св. апостол Петр. Согласно апостольскому постановлению и евангельскому учению надлежит верить в единое Божество Отца, Сына и Святого Духа в равном величестве и Святой Троице. Тем, которые следуют этому учению, повелеваем принять имя кафолических христиан и считаем, что безумцы, которые несут на себе бесчестье еретических учений и собрания которых не должны присваивать себе имя церквей, подлежат прежде всего возмездию от Бога, а затем и мщению от нашего побуждения, которое мы восприняли по небесному решению».

Этот эдикт знаменует важнейший поворот в церковной истории – им создается государственная христианская Церковь, а государство становится православным. Здесь также впервые догматические положения христианской веры стали предметам государственного законодательства. Западный император следовал в этом за Феодосием, трудно сказать – по убеждению или не желая ссориться с сильным соправителем. А с 394 г. Феодосий правил империей единолично.

Объявление христианства единственной религией всей Римской империи было принято одобрительно большинством населения, хотя в некоторых сельских местностях язычество, смешанное с новыми христианскими элементами, держалось достаточно упорно, поэтому латинское слове pacanus, то есть «сельский», стало означать «язычник» (в древней Руси «погаными» называли нехристей, например татар). О Феодосии и времени его правления мнения современных ему историков расходятся. Так, Аврелий Виктор писал: «Феодосий был спокоен, милостив, общителен; он считал что отличается от других людей только своим одеянием. Он в такой же мере любил хороших простых людей, как и восхищался учеными». Феодосий был хорошим полководцем и мудрым политиком; он предпочитал набирать в армию варваров для защиты границ государства от нападавших на него других варваров. Однако Марцеллин в своей «Истории», написанной в 80-е годы IV века, постоянно говорит о резком духовном упадке в империи: «Людей образованных и серьезных избегают как людей скучных и бесполезных. Дошли до такого позора, что когда не так давно ввиду опасения нехватки продовольствия принимались меры к срочному удалению из Рима всех чужеземцев, то представители образованности и науки, хотя число их было незначительно, были изгнаны немедленно без всякого снисхождения, но были оставлены в городе прислужники мимических актрис».

Скончался Феодосий I Великий в 395 г., разделив перед смертью империю между своими сыновьями: Аркадий получил Восток, а Гонорий – Запад. С этого времени пути развития христианства на Западе и на Востоке стали заметно расходиться, и не только в вопросах догматики или литургии, но главным образам в характере взаимоотношений Церкви и государства. Что касается политического аспекта этого события, то после разделения Восточная империя, Византия, просуществовала немногим больше тысячелетия, а Западная – менее века. При малолетнем Гонории, который стал императором в одиннадцать лет, фактически правил назначенный еще Феодосием Стилихон, сын офицера-вандала и римлянки, воспитавшей сына в христианской вере. Стилихон был женат на племяннице Феодосия, а со временем женил бесхарактерного Гонория на своей дочери, узурпировав таким образом практически всю власть, при этом проявив себя неплохим политиком и талантливым полководцем. Он разгромил грозного Алариха I, основателя вестготского королевства, когда тот вторгся в Грецию в 396 году. После этого Аларих нашел покровителей при дворе императора Аркадия и в качестве союзника Восточной Римской империи напал в 402 г. на Италию, но снова был разбит Стилихоном. После блистательней победы над огромным войском германцев и кельтов в 405 г. под Флоренцией Стилихон стал национальным героем – спасителем Западной Римской империи от нашествий варваров. Однако в результате дворцовых интриг он был убит в 408 г., а его статуи низвергнуты. Узнав об этом, Аларих снова двинулся на Рим во главе войска из вестготов и сарматов. После длительной осады Рим пал в 410 г. и был отдан на разграбление. Правда, христианин Аларих, крещенный арианским епископом, запретил воинам грабить и разрушать христианские храмы. Через три дня Аларих со своим войском покинул Рим, увозя огромные сокровища и множество пленных.

Историк VI века Иордан писал: «По указанию Алариха готы ограничились грабежами, но не поджигали города, хотя варвары обычно это делают». После скоропостижной смерти Алариха осенью 410 года править вестготами стал Атаульф, который, по словам Иордана, «приняв власть, вернулся в Рим и, наподобие саранчи, сбрил там все, что еще оставалось, отобрав не только личные состояния, но и государственные, так как император Гонорий не мог ему противостоять». При Гонории, который бесславно царствовал до 423 года, от Западной Римской империи отделились Галлия, Испания и Британия: император был вынужден письменно признать независимость этих территорий.

Закат Западной Римской империи тянулся еще полвека при совершенно ничтожных правителях. Последним ее днем, как говорилось выше, считается 23 августа 476 года, когда римский сенат официально принял решение отослать знаки императорского достоинства в Константинополь императору Византии Зенону. На землях бывшей Западней Римской империи стали возникать новые самостоятельные государства. Первым королем Италии с согласия Зенона стал варвар из германского племени скиров Одоакр. Для Европы наступило время средневековья.

Первым императором Восточной Римской империи стал в 395 г. семнадцатилетний Аркадий, слабый и бездарный человек, находившийся в постоянной зависимости от своего воспитателя и опекуна галла Руфина, а затем – от организатора убийства Руфина, коварного и корыстолюбивого сирийца евнуха Евтропия, купленного в юности на рынке рабов. На поступки Аркадия влияла также его жена, императрица Евдокия, мать св. Пульхерии и будущего императора Феодосия II, ревностного христианина, много сделавшего для борьбы Церкви с ересями. После ранней смерти Аркадия в 408 г. императором Восточной Римской империи стал его сын, семилетний Феодосий II; его опекуном был назначен преторианский префект Анфимий, а с 434 г. – старшая сестра императора св. Пульхерия и ее пожилой муж, военачальник Марциан. Значительную роль в управлении империей играла впоследствии жена Аркадия, прозелитка Евдокия, дочь язычника, известного в Афинах преподавателя риторики. Не без влияния Пульхерии и Евдокии были написаны разделы «Кодекса Феодосия», касающиеся борьбы с ересями, а также пункт, смягчающий принятые после восстания Бар-Кохбы жесткие условия для проживании евреев в империи. Иудаизм вновь стал разрешенной религией – religio licita, – а евреям было позволено проводить все свои праздники в Иерусалиме, т. е. не только в день разрушения Храма, но и в другие памятные дни и праздники. По этому поводу евреи Палестины направили всем своим соплеменникам за ее пределами послание следующего содержания:

«Великому и могучему народу евреев от священнослужителей и глав общин Галилеи. Да будет вам известие, что закончилось время изгнания нашего народа и настал час собираться нашим коленам вместе. Император римлян решил, что наш город Иерусалим будет возвращен нам. А потому поспешите и придите сюда в праздник Суккот, да будет царство наше в Иерусалиме».

Хотя подлинность этого письма некоторыми исследователями подвергается сомнению, в 439 г. в праздник Суккот в Иерусалиме собралось много еврейских паломников из разных мест империи и даже из других стран. Христианские монахи встретили их враждебно, но, согласно еврейским хроникам, произошло чудо: камни, которые монахи бросали в паломников, побивали их самих.

Евдокия, покинув Константинополь в 444 г., поселилась в Иерусалиме, где провела последние полтора десятилетия своей жизни. Все эти годы она вела себя благочестиво и успела построить несколько церквей. После смерти Феодосия II в 450 г. власть в Восточной Римской империи перешла в руки мужа Пульхерии Марциана, а в 457 г. ему наследовал энергичный и талантливый правитель из варваров Лев I, фракиец, примерный христианин, который активно поддерживал действия православной Церкви в ее борьбе с ересями. Однако изданные Львом I указы не привели к победе ортодоксального вероучения в империи.

Пришедший ему на смену в 474 г. император Зенон впервые в истории христианства предпринял серьезную, хотя и неудачную попытку вернуть Церкви единство, издав в 482 г. эдикт о вере – так называемый Генотикон, в котором, по сути, предлагалась уния Православия с распространившейся тогда ересью монофизитства. Преемником Зенона стал Анастасий I (491–518 гг.). Хотя при вступлении на трон Анастасий пообещал константинопольскому патриарху Евфимию, что будет твердо придерживаться православной веры и защищать ее от ересей, вскоре после избрания он сперва продолжил униатскую деятельность Зенона, а затем открыто перешел на сторону монофизитов. Этим были вызваны волнения на религиозной почве в Малой Азии и на Балканах, которые прекратились при фракийском полководце Юстине, занявшем императорский трон в 518 г. Сын бедного крестьянина, Юстин не получил никакого образования и потому постоянно и всецело находился под влиянием своего одаренного и хорошо образованного племянника и преемника Юстиниана I Великого. Юстина поддерживала армия и православная Церковь, которой он искренне старался помочь в это смутное время.

Новый этап в жизни православной Церкви начинается со времени воцарения Юстиниана, когда впервые было реализовано, пусть преимущественно на бумаге, «симфоническое» единство религии и государства.

2. Причиной многих событий IV и V веков, некоторые из которых были упомянуты в предыдущем разделе, стало происходившее в то время Великое переселение народов. История человечества знает несколько подобных явлений, в результате которых политическая и этническая карта мира заметна перекраивались: происходившее смешение различных народов вызывало появление новых наций и государств. Уже с конца III в. значительно усилилось давление на Римскую империю со стороны многочисленных соседей, преимущественно германских племен. Надо сказать, что к этому времени соотношение сил между этими племенами и Римской империей изменилось в пользу варваров, а некоторые военно-племенные союзы смогли образовать самостоятельные королевства с сильными армиями, постоянно угрожая империи, а иногда даже завоевывая пограничные земли (например, Дакию).

Базилика Сант-Аполлинаре-ин-Классе. Центральный неф. Вторая четверть VI в. Равенна

Однако то наиболее интенсивное движение, которое принято именовать Великим переселением народов, было вызвано нашествиями с Востока полчищ гуннов. Гуннами китайцы называли воинственный кочевой народ, издавна живший у их западных границ. Основу орд гуннов составляли, по-видимому, тюркские и монгольские племена. Гонимые неведомой силой, они во второй половине IV в. поднялись с насиженных мест и стремительно двинулись на запад, сметая и грабя все на своем пути. Оседлые земледельческие народы не были готовы к такому стремительному нападению и, не имея возможности оказать гуннам сколько-нибудь серьезное сопротивление, уходили с их пути, тесня соседние племена. Это вызывало новые войны и новые переселения.

Перейдя Волгу, гунны разгромили ираноязычное пастушеское племя аланов, заставив его разделиться на несколько групп. Одна часть ушла к северным предгорьям Кавказа, став предками современных осетин; кстати, известный специалист в области сравнительного языкознания и этнографии арийских народов Дюмезиль считает, что протоарийский язык полнее и чище всего сохранился в осетинском героическом эпосе о нартах. Наиболее многочисленная группа аланов соединилась с гуннами и двинулась дальше. В 375 г. следующей жертвой гуннов стали храбрые и умелые в бою остготы, которые были разбиты. Полководец остготов король Германрих, не вынеся позора, заколол себя.

Напуганные вестготы, опасаясь участи своих восточных соплеменников, умолили византийского императора Валента позволить им, перейдя Дунай, поселиться на северных территориях империи. Разрешение было получено, поскольку незадолго до того вестготы были крещены епископом Ульфилой (или Вульфилой). Ульфила родился в Каппадокии и принял христианство в детстве, затем он в числе пленных, захваченных готами, оказался в Дании. В тридцатилетием возраста, т. е. около 340 г., Ульфила принял сан от знаменитого константинопольского епископа, одного из вождей арианства Евсевия Никомедийского, крестившего Константина Великого. С этого времени начинается активная миссионерская и культуртрегерская деятельность Ульфилы среди вестготов. Он создал готский алфавит и перевел ряд книг Св. Писания на готский язык. Его арианские симпатии стали причиной того, что эта ересь устойчиво привилась в среде большинства германских племен.

Бегство вестготов описано Аммианом Марцеллином; историк сравнивает массу переселенцев с песком ливийской пустыни, поднятым страшным ураганом. Бросив имущества, они на лодках, плотах и вплавь старались уйти от настигавших их гуннов, многие при этом погибли. Остановило гуннов огромное количество награбленного. Часть их с добычей вернулась в восточные степи, а часть образовала в Паннонии, примерно на территории современной Венгрии, собственное государство. Аланы, пришедшие с гуннами, объединились с племенем вандалов и двинулись дальше на запад, заняв территории на Пиренейском полуострове. В 429 г. они переселились в Северную Африку и основали там Алано-вандальское королевство с центром в Карфагене, просуществовавшее около столетия. Оттуда они совершали пиратские набеги на Италию и Западное Средиземноморье; в 455 г. вандалы разграбили и разрушили Рим, уничтожив бесценные произведения искусства (отсюда термин «вандализм»).

За первой волной нашествия гуннов в V в. последовала вторая, еще более неудержимая и разрушительная, подобная цунами. Во главе второй «волны» стоял выдающийся полководец Аттила, прозванный «бичом Божиим», поскольку, по мнению Церкви, он был послан Провидением в наказание за грехи. Сперва Аттила, пройдя через Кавказский хребет, вторгся в Армению, Месопотамию, Сирию, Малую Азию, всюду сея ужас и смерть. Затем в 441 году он двинулся в Европу, сделав императора Феодосия II своим данником, а в Западной империи дошел до Рейна. В 452 г. Аттила вторгся в Италию. Спасшиеся жители разрушенной Аквилеи основали тогда в труднодоступных лагунах город Венецию.

При подходе к Риму в войсках началась эпидемия. И делегации, в которую входил папа Лев I Великий, богатыми подарками и уговорами удалось склонить Аттилу к отступлению. Вскоре Аттила вернулся в Паннонию и в 453 г. скоропостижно умер в брачную ночь с бургундской принцессой Ильдекой. Это романтическое событие вызвало у гуннов, по словам историка Г. Шрайбера, восторг, смешанный с горем, как «смерть истинного гунна, смерть воистину царская, ибо они были не только неустрашимыми воинами, но и обладали достаточной мудростью, чтобы считать счастливым того, кто умер в момент наивысшего наслаждения».

Базилика Сан-Витале. 548 г. Равенна

После смерти Аттилы основанное им государство распалось и исчезло, однако вызванное гуннами волнение улеглось не скоро. Для предмета книги важно отметить, что одним из результатов Великого переселения народов стало интенсивное распространение христианства за пределами греко-римского мира. В течение IV и V веков значительно возросло число обращенных среди германцев, франков и бриттов. Еще при Константине Великом христианство распространилось в Абиссинии и даже Индии; в Грузии первой проповедницей учения Христа считается пленница Нина, исцелившая королеву иверцев, после чего в 326 г. крестился царь Мерой. Первые немногочисленные случаи крещения славян произошли, по-видимому, в IV и V веках, когда они попали в Европу вместе с гуннами. Об участии славян в походах гуннов имеются достоверные свидетельства. Около 450 г. греки отправили к Аттиле представительное посольстве, в котором был некто Приск Ритор, судя по имени – человек образованный. В своих заметках он описал воинов, которых называли скифами, но, судя по их одежде, обычаям и именам, речь идет о славянах. Они стригли волосы в кружок, носили узорные рубахи, парились в банях, встречали гостей хлебом-солью, пили напитки, которые называли «медом» и «квасом», носили славянские имена – Борис, Влад, Боян.

3. IV–V в. – несомненно, важнейшие во всей истории христианской Церкви после времен апостольских. Это был период глубочайшего осмысления и развития христианского вероучения, описание его в виде чеканных и точных формул-догматов, утвержденных Вселенскими Соборами. Однако это время больших побед было для Церкви, только начавшей набирать силы, также и временем колебаний и многих искушений. Изнутри Церковь ослабляли и разрывали ереси, а за ее оградой по-прежнему бурлила враждебная языческая жизнь.

Раскрытию христианского вероучения Отцами и Учителями Церкви IV–V вв. и их борьбе с ересями посвящены следующие разделы этой главы. Здесь же будет кратко обсуждена сложная проблема взаимоотношений Церкви с христианским государством.

Вплоть да правления Константина Великого официальная религия Римской империи преследовала ту же цель, что и гражданская власть, – обеспечение устойчивого порядка в государстве и благополучия народа. Считалось, что помощь в этом деле богов-покровителей Рима можно привлечь путем принесения жертв. Верховным жрецом (pontifex maximus), являлся сам император. Ситуация коренным образом изменилась, когда господствующей религией в государстве стало христианство, провозгласившее: «Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36). Однако при этом Спасителем было сказано: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк 20:25), а еще определеннее – первоапостолом: «Нет власти не от Бога… начальник есть Божий слуга, тебе на добро, и потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (Рим 13: 1,4,5).

Таким образом, проблема взаимоотношений власти и религии в христианском государстве оказалась антиномичной, и потому для оптимального ее решения следует воспользоваться многократно упоминавшимся выше принципом «неслиянности и нераздельности», иначе говоря, это взаимоотношение должно быть «симфоническим». Идеологию «симфонии» в Византии впервые провозгласил Юстиниан I через два столетия после Константина, хотя в полной мере она не была реализована даже в Восточной Церкви.

На Западе отношения между Церковью и государством развивались иным путем, и это различие русский философ Евгений Трубецкой объясняет следующим образом: «На Востоке, где светская власть сравнительно сильна, смешение светской и духовной власти ведет к преобладанию светской власти, которая нередко узурпирует функции Церкви. Совсем другое происходит на Западе. Здесь в течение IV–V веков, вплоть до падения Западной империи, происходит постепенное умаление светской власти, а с другой стороны – быстрый рост независимости епископата. Быстро развиваясь, духовная власть здесь господствует над мирской, подчиняя себе в конце концов самую императорскую власть. Это отличие Запада от Востока вызвано сложной совокупностью культурно-исторических условий».

В период правления Константина I отношения между властью и Церковью были крайне неустойчивыми, несмотря на несомненную религиозность императора и его благоговейное отношение к христианству. Правда, крестился он только тогда, когда ощутил приближение конца своей земной жизни, полагая, что спасение необходимо лишь после смерти. Сыновья Константина не обладали его личностными качествами, но во всем старались продолжить политику отца в отношении христианской Церкви, хотя тоже крестились только перед смертью.

Существенные действия, направленные на установление государственного христианства, были предприняты императором Грацианом и его восточным соправителем Феодосием I. Грациан первым из императоров официально отказался от языческого титула pontifex maximus, а Феодосий крестился в самом начале своего правления, и поэтому в 390 году св. Амвросий, епископ Милана, смог потребовать от него публичного покаяния за убийство семи тысяч восставших фессалоникийцев.

Феодосии I издал ряд указов, запретивших языческие богослужения, и тем самым конституционно сделал империю христианским государством, в котором нехристианские религии либо всячески притеснялись, либо подобно языческой преследовались по закону. Все находившиеся у власти сыновья и внуки Феодосия I были членами Церкви и ужесточали антиязыческое законодательство. Собрание императорских указов, появившихся между 312-м и 437 г., было издано Феодосием II (Codex Theodosi annus) и сразу же приобрело силу закона по всей империи. В грамоте Феодосия II, переданной III Вселенскому Собору, говорится: «Состояние нашего государства зависит от образа богопочитания, и у них много общего; они поддерживают одно другое. Посему поставленные Богом на царство, назначенные быть средоточием благочестия и благополучия подданных, мы всегда храним союз их неразрывным, служа Промыслу и людям».

Как уже говорилось, идея «симфонии» Церкви и государства была разработана при Юстиниане I, который своей твердой и последовательной политикой в области религии совершенно изгнал язычество из общественной жизни империи.

Надо заметить, что имперские законы, запрещавшие язычество, одновременно оказывали некоторое покровительство иудаизму: местным властям не разрешалось закрывать синагоги, а евреям была гарантирована свобода богослужений; иудейское духовенство, наряду с христианским, было освобождено от государственных налогов. Правда, весьма строгие меры принимались против иудейского прозелитизма среди христиан, в то время как крещение иудеев всячески поощрялось.

Начиная с Константина I государство пыталось бороться с сектантством и ересями внутри Церкви, однако в этом вопросе в IV–V вв. царила неразбериха, и императоры часто сочувствовали еретикам, преследуя епископов, соблюдавших чистоту православной веры, – так было, например, со св. Афанасием Великим и Иоанном Златоустом.

4. Среди многочисленных ересей, потрясавших жизнь христианской Церкви в рассматриваемый нами период, наиболее опасными были учения ариан и монофизитов, которые искажали православный взгляд на христологическую и тринитарную проблемы, а значит, проблему спасения, то есть затрагивали самую сущность веры. Поэтому обсуждение этих сложных предметов велось не только богословами, – споры о них шли на улицах, в гуще верующих христиан, о чем не без иронии и горечи писал младший из «великих каппадокийцев», св. Григорий Нисский: «Все полно людьми, рассуждающими о непостижимом, – улицы, рынки, перекрестки. Спросишь, сколько оболов надо заплатить, – философствуют о рожденном и нерожденном. Хочешь узнать цену на хлеб, – отвечают: «Отец больше Сына». Спрашиваешь, готова ли баня, говорят: «Сын произошел из ничего».

Тем не менее, на Никейском Соборе 325 г. защитниками ортодоксальной христианской веры против ариан выступили малоученые провинциальные епископы, не искушенные в богословских и философских тонкостях, но проникнутые истинным церковным духом новозаветных писаний. Из среды таких епископов, твердых в церковной вере, но не слишком образованных в вопросах теории, вышел и победитель арианства св. Афанасий Великий.

Арий, основатель ереси его имени, родился в Ливии около 260 г. Будучи пресвитером в Александрии, он вел аскетическую жизнь и прославился как яркий проповедник, что не в последнюю очередь обеспечило успех его деятельности. В 318 г. Арий выступил с проповедью своего учения, чем вызвал резкий отпор со стороны александрийского епископа св. Александра и его помощника св. Афанасия. По словам Александра Александрийского, «закваску свою оно [арианство] получило от нечестия Лукиана». Лукиан, учитель Ариана, был блестящим библеистом, продолжившим работу Оригена над исправлением греческого текста Ветхого Завета. Умер Лукиан мученической смертью во время гонений Максимилиана.

Некоторые исследователи указывают на использование Лукианом, а затем и Арианом, некоторых положений из работ Оригена, хотя арианство никак нельзя назвать оригенизмом. Подобные недоразумения обычно возникают из-за неоднозначных толкований идей гениальных первопроходцев богословия, к которым принадлежал Ориген и которые не всегда заботились о четкости формулировок.

Сам Арий был жестким монотеистом: его понятие о Боге авраамично, т. е. напоминает ранний иудаизм или возникший через три столетия ислам. Можно также заметить, что представление о Боге у Ария имеет некоторое сходство с идеей Единого у неоплатоников; правда, Арий отрицал постулат неоплатоников о божественных эманациях, а Бог у него, в соответствии с принципами ортодоксального монотеизма, является Личностью, для Которой возможен диалог «я» и «Ты». В Триединстве Бога Арий видел возникшую в третьем веке ересь Савеллия, который считал божественные Ипостаси лишь различными состояниями Единого Бога, так что в православной формуле «неслиянно и нераздельно» оставлял практически лишь одну ее часть – «нераздельность».

Центральным моментом ереси Ария является утверждение, что Сын сотворен волей Бога не по сущности Бога, а «из несущего», ибо «было время, когда не было Слова». Иначе говоря, Иисус Христос – Сын Божий по усыновлению, «только по имени»: «Не потому избрал его Бог, что у него было нечто особенное и преимущественное перед прочими существами по природе, и не в силу какого-нибудь особого отношения Его к Богу, но потому, что, несмотря на изменчивость Своей природы, Он через упражнения Себя в доброй деятельности не уклонился ко злу. Если бы равную силу явили Павел или Петр, их усыновление ничем бы не отличалось от Его усыновления».

Агнец Божий. Роспись купола базилики Сан-Витале. Равенна

Таким образом, Слово-Логос превращается в слабое человеческое слово, неспособное никого обожить и спасти. В оправдание своих взглядов ариане часто ссылаются на слова из книги Притчей (8:22), относящиеся в действительности к Софии – Премудрости Божией: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони». В отличие от православных христиан, которых можно назвать омоусианами (от греческого ????????? – единосущий), ариане во главе с Арием именовались аномеями (от ???????? – не подобны). В это же время возникло течение «полуариан», или омиусиан (от ??????? – подобный), которые вскоре приняли православную точку зрения на сущность Сына.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.