Глава VIII Ересь Нестория и Третий Вселенский Собор. Ересь Евтихия и Четвертый Собор. Пятый Вселенский Собор

Глава VIII

Ересь Нестория и Третий Вселенский Собор. Ересь Евтихия и Четвертый Собор. Пятый Вселенский Собор

Едва утихли на Западе споры о пелагианстве, как на Востоке началось сильное волнение по поводу лжеучения Нестория. Антиохийский пресвитер Несторий был избран в 428 году константинопольским патриархом. Его уважали за строгую жизнь, ученость и красноречие. Он проявлял великую ревность к искоренению всяких ересей. Произнося одну из своих первых проповедей, он обратился к царю со словами: «Дай мне страну, чистую от еретиков, а я дам тебе Царство Небесное; помоги мне искоренить ереси, а я помогу тебе против персов». Ариане и другие лжеучители подверглись строгим преследованиям от Нестория, малейшее отступление от церковных правил встречало в нем неумолимого обличителя.

Однажды один пресвитер из патриаршего клира, произнося в церкви проповедь, высказал мнение, что Пресвятую Деву Марию неправильно именовать Богородицей. Слушатели удивились: все ожидали, что патриарх опровергнет это мнение, но он, напротив, через некоторое время подтвердил слова пресвитера и объяснил, что Пресвятую Деву следует называть не Богородицей, а Христородицей, потому что Она родила не Бога, а простого человека, с которым впоследствии соединилось Божество, за святость его жизни. Это богохульное мнение, уже осужденное Церковью в первых веках, возбудило всеобщее негодование. Пресвитер Прокл с жаром обличал неправомыслие Нестория, но Несторий продолжал отстаивать свое мнение. Один приверженный ему епископ дерзнул всенародно произнести проклятие на всех тех, кто именует Пресвятую Деву Богородицей. Негодование в народе все возрастало. Но Несторий, пользуясь благосклонностью царя и придворных, продолжал беспрепятственно проповедовать свое учение не только в Константинополе, но и распространял его в других отдаленных местах посредством написанных бесед, которые рассылал по церквам и монастырям.

Эти беседы дошли до Египта и произвели среди иноков такое волнение, что патриарх Александрийский Кирилл счел нужным принять меры к ограждению своей паствы от влияния лжеучения. В окружном послании к духовенству и к инокам он убедительно обличил ложность нового мнения, не называя, впрочем, Нестория, и написал ему письмо, в котором опровергал его мысли.

Святитель Кирилл, живший некоторое время в Нитрийской пустыне, был патриархом Александрийским с 412 года, после смерти своего дяди Феофила, того самого, который так враждовал против Златоуста.[223] Святительство Кирилла началось при трудных обстоятельствах. Новациане были сильны в Александрии и старались распространить свое учение. Кирилл изгнал их из Александрии, закрыл их храмы и отобрал у них церковную утварь. В то же самое время иудеи, ненавидевшие христиан, производили в городе смуты и буйства. Среди беспорядков, производимых ими, было убито много христиан. Кирилл изгнал и иудеев; но эти действия навлекли на него неудовольствие гражданских властей.

Святые Афанасий Великий и Кирилл Александрийский. Византия, начало XIV в. ГЭ

К довершению затруднений нитрийские монахи, думая, что патриарху грозит опасность, пришли в Александрию, чтобы защитить его. К ним присоединились параболаны — члены братства, очень многочисленного, издавна основанного в Александрии для хождения за больными и погребения умерших. Кирилл не сумел сдержать излишней ревности своих приверженцев, и между ними и гражданскими властями происходили иногда кровавые схватки. В одной из них некий нитрийский инок ранил префекта Ореста, бросив в него камень. Инок был замучен до смерти, но так как Кирилл не лишил его погребения, то сочли, что он покровительствует действиям своих приверженцев. Вслед за тем девица, по имени Гипатия, преподававшая философию в Александрии, была убита на улице. Гражданские власти приписали все эти события влиянию Кирилла и настроили против него императора.

Кирилл встал против Нестория, сильного покровительством царя и дружескими связями со многими епископами Востока. Несторий и его друзья были крайне недовольны письмом Кирилла и обвиняли его в желании производить смуты в Церкви. Кирилл отвечал, что ради мира и любви он готов жертвовать всем, только не истиной. «Споры начались не от моего письма, — писал он Несторию, — но от вредных сочинений, тобой или кем другим рассеянных повсюду. Эти сочинения произвели такое движение в Египте, что я был вынужден употребить такое средство, поэтому нет никакой причины тебе жаловаться на меня. Исправь свой образ мыслей, уничтожь соблазн, называй Святую Деву Богородицей — иначе будь уверен, что за веру Христову я готов терпеть все, узы и саму смерть».

Между тем в Константинополе волнение усиливалось. Все население, принимавшее горячее участие в вопросах веры, выражало негодование против мнений Нестория, но патриарх Несторий употреблял силу, чтобы удержать народ в общении с собой; своим противникам запрещал проповедовать; многих пресвитеров лишил духовного сана, обвинив их в ереси. Кирилл в письмах царю и его сестрам изложил истинное учение Церкви о воплощении Сына Божия, в то же время вступил в сношения с папой Целестином, убеждая его отстаивать истину.

Собор в Риме осудил Нестория и пригрозил низложить его, если тот не откажется от лжеучения. Это решение подтвердил Собор, созванный Кириллом в Александрии. Кирилл опять писал Несторию и от имени Собора отправил ему подробное изложение догмата Церкви, присовокупив двенадцать анафематизмов, то есть осуждение на двенадцать пунктов лжеучения. Несторий и его приверженцы опровергали анафематизмы и, в свою очередь, обвинили Кирилла в ереси. Спор ожесточался. Ни Римский Собор, ни Александрийский не могли решить дела окончательно, потому что ни римский епископ, ни александрийский не имели в Церкви первенствующей власти, и Феодосии II решил созвать Вселенский Собор в городе Ефесе.[224] Собор должен был открыться 7 июня 431 года в храме Пресвятой Богородицы.

Кирилл и много епископов прибыли в Ефес за несколько дней до назначенного срока. Прибыл и Несторий и, словно опасаясь за себя, выпросил у царя вооруженную стражу, которая день и ночь охраняла его жилище. Император прислал также гражданского сановника, которому велено было присутствовать на заседаниях Собора, не принимая участия в богословских прениях, но надзирая лишь за соблюдением внешнего порядка. Этот сановник держал сторону Нестория, равно как и многие из епископов. Весь Восток волновался, принимая живое участие в споре. Настал назначенный срок, но еще не прибыли ни уполномоченные от папы, ни патриарх Антиохийский Иоанн с сирийскими епископами. Знали, что патриарх и все сирийские епископы были за Нестория, и подозревали, что они медлили умышленно, для того, чтобы не участвовать в осуждении Нестория или чтобы иметь повод возражать против его осуждения, если оно будет произнесено. Прождали их шестнадцать дней, и наконец большинство епископов решило открыть Собор без них, под председательством Кирилла.[225] Три раза приглашали Нестория, но он отказывался, не признавая законности Собора при отсутствии некоторых епископов. Того мнения держались царский сановник и другие приверженцы Нестория. Но так как большинство было за открытие Собора, то заседания начались.

Прежде всего прочли вслух Никейский Символ веры как изложение истинного учения Церкви, а затем возражения Кирилла против Нестория и его сочинения. Все признали мнения Кирилла согласными с Никейским исповеданием, объяснение же Нестория — не согласным. Затем были прочитаны выписки из посланий великих отцов Церкви о воплощении Иисуса Христа, и Нестория единодушно осудили за неправильное учение и объявили лишенным епископства. Это определение было провозглашено всенародно и сообщено императору.

Через несколько дней прибыли антиохийский патриарх с сирийскими епископами, а затем и уполномоченные от папы. Последние признали законность решения Собора, но антиохийский патриарх с сирийскими епископами, не признав его, составили вместе с Несторием и его приверженцами отдельный собор, на котором объявили Кирилла еретиком и определили низложить его и ефесского епископа за беззаконные действия; об учении Нестория умалчивалось. Это определение они послали императору как решение настоящего Вселенского Собора. Император не мог ясно понять всего дела, получая разноречивые известия. Кончилось тем, что он утвердил решения и той, и другой стороны, т. е. низложение и Нестория, и его противников, и велел взять их под стражу.

Когда константинопольский народ узнал о таком исходе дела, то выразил негодование. Целый сонм иноков, во главе которых был уважаемый подвижник, святой Далмат, отправился ко дворцу, чтобы просить царя вновь рассмотреть дело. Множество народа следовало за иноками. Царь обещал вызвать и выслушать уполномоченных от обеих сторон. Народ принял этот ответ с восклицаниями радости, и огромная толпа отправилась в церковь, воспевая 150-й псалом: Хвалите Бога во святых Его! Далмат прочел собравшемуся народу письмо, полученное им от Кирилла, с изложением всего дела, и в народе послышались крики: «Анафема Несторию!»

Царь действительно призвал по восемь епископов той и другой партии, и после внимательного исследования всего хода дела истина восторжествовала. Лжеучение Нестория было осуждено, и более двухсот епископов изъявили свое согласие с определениями Ефес-ского Вселенского Собора. Эти определения состояли из восьми правил. Одно из них запрещало составлять новый Символ веры и в чем-либо изменять Никейский. Догмат же Церкви о воплощении Сына Божия был выражен следующими словами: «Исповедуем, что Господь наш Иисус Христос есть Сын Божий, Бог совершенный и Человек совершенный, с душой разумной и телом; что Он прежде век рожден от Отца по Божеству, и в последние времена Он же Самый ради нас и ради нашего спасения рожден от Марии Девы по человечеству, так что совершилось единение двух естеств, ради которого единого Христа и единого Господа исповедуем».

Святитель Кирилл, возвратившись в Александрию, продолжал управлять Церковью до смерти своей в 444 году. Полный ревности к вере истинной, он заботился об искоренении в Египте остатков язычества и написал несколько замечательных сочинений. Ему приписывают составление молитвы Пресвятой Богородице «Богородице Дево, радуйся». Считают его также составителем чина часов для Великого пятка. Память его 9 июня. Несторий жил несколько лет в монастыре близ Антиохии. Но так как он не отрекался от своего лжеучения, то в 435 г. был сослан в пустынное место в Египте, где около 451 или 452 года скончался ужасной смертью. Некоторые историки утверждают, что язык его был изъеден червями.

Место Нестория занял старец Максимиан. Ему вскоре наследовал св. Прокл, ученик Иоанна Златоуста, тот самый, который с самого начала опровергал Нестория. Его святительство ознаменовалось перенесением мощей святого Иоанна Златоуста в Константинополь (438 г.) и удивительным событием, случившимся еще ранее, в 430 году. Страшное землетрясение привело в ужас весь народ. Христиане крестным ходом обходили город, моля Бога прекратить бедствие и со слезами восклицая: «Господи, помилуй!» Вдруг, во время молебствия, один отрок был поднят на воздух невидимой силой и, когда потом опустился на землю, рассказал, что видел лики Ангелов, воспевавших: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!» Как только это пение было повторено, то землетрясение прекратилось, и тогда же было положено употреблять эту священную песнь при богослужении.

После решения Собора споры, возбужденные Несторием, не прекратились. У него было много приверженцев, которые считали его безвинно осужденным и старались распространять учение Нестория. В доказательство его правоты они ссылались на сочинения мужей, очень уважаемых Церковью, таких, как недавно умерший Феодор, епископ Мопсует-ский,[226] его ученик Феодорит Кирский[227] и Ива, епископ Едесский. В их писаниях действительно были мысли, близкие к лжеучению Нестория. Феодорит, один из самых уважаемых епископов Сирии, долго держал сторону Нестория и письменно возражал анафематизмам Кирилла, но потом сознал свои заблуждения, равно как и Ива Едесский, который когда-то в письме защищал Нестория. Приверженцы Нестория, выписав из сочинений этих святителей все то, что подтверждало их мнения, распространяли эти выписки, переводили на разные наречия, выдавая их за истинное учение Церкви. Тогда православные епископы, в том числе и Прокл Константинопольский, произнесли осуждение неправым мнениям, не называя по именам тех, кому они принадлежали, чтобы не нарушить мира. Но в Сирии волнения не утихали и вызвали наконец строгие меры со стороны начальства. Некоторые нестори-ане были изгнаны за свои противозаконные поступки. Они нашли убежище в Персии, снискали расположение царя, уверив его, что православные враждебны ему, между тем как они, гонимые в империи, будут ему верными подданными. Пользуясь его покровительством, они открыли большое училище в Едессе и старались подготовить проповедников для распространения своего учения. Действительно, несторианство стало распространяться в Египте, Сирии, Индии, проникло даже в Татарию и в Китай. Варсума, один из самых ревностных несториан, жестоко преследовал православных христиан в Персии, предавал их казни, отнимал у них церкви и ставил в них несторианских епископов.[228] Впоследствии, усилившись, несториане поставили в Ктезифоне патриарха, которому дали наименование католикоса.[229]

Вскоре возникли и в Константинополе новые смуты. Благочестивые епископы, истинно желавшие блага и мира Церкви, боялись возбуждать богословские споры, столь опасные для христианской любви. Они знали, сколько эти споры возбуждают взаимной вражды, как часто служат предлогом для корыстных целей, орудием ненависти и честолюбия. Но, к сожалению, нашлись епископы, которые охотно возбуждали волнение именно для своих личных целей. Таков был преемник Кирилла Александрийского Диоскор. Гордый и властолюбивый, он с неприятием относился к первенству Константинопольской кафедры, хотя это первенство не давало никакой власти, и употреблял все средства, чтобы придать себе больше веса и значения. Представляясь ревностным защитником истины, он тщательно отыскивал малейшие следы ереси, беспрестанно возводил разные обвинения, осуждал то одного, то другого епископа, что производило новые смуты. Феодорит Кирский первый подвергся гонению от Диоскора, который оклеветал его перед царем и объявил ему анафему. Вскоре и другие действия Диоскора вызвали негодование всего христианского мира.

Святитель Флавиан Константинопольский. Икона

В одном константинопольском монастыре был в то время архимандритом Евтихий, объявивший себя ревностным противником Нестория. Но, опровергая лжеучение Нестория, он сам впал в противоположную крайность и стал утверждать, что в Господе Иисусе Христе человеческое естество было совершенно поглощено Божеством и потому в Нем следует признавать только одно Божеское естество. Некоторые епископы обвинили Евтихия в ереси перед Флавианом, Константинопольским патриархом, преемником Прокла, и один из них потребовал, чтобы мнения Евтихия были подвергнуты рассмотрению на Поместном Соборе, который именно в это время происходил в Константинополе. Кроткому и миролюбивому Флавиану очень не хотелось поднимать спор. Он знал, как легко в таком отвлеченном вопросе придать всякому необдуманному выражению значение ереси. Боясь нарушить только что водворившийся мир, он всячески старался частным образом привести Евтихия к осознанию своего неправомыслия, но все было тщетно, и Собор должен был принять обвинения и призвать Евтихия к ответу. Евтихий несколько раз отказывался явиться. Флавиан посылал сказать ему, что ему нечего бояться, что в своих судьях он найдет снисходительность и кротость, что всякий человек подвержен заблуждению и не должен стыдиться сознаться в своих ошибках. Наконец по третьему зову Евтихий явился с вооруженной стражей. На вопросы епископов он отвечал двусмысленно, оказывал пренебрежение Флавиану, но был уличен в ереси и определением Собора лишен сана.

Но Евтихий не покорился этому решению и требовал пересмотра дела, писал ко многим епископам и, между прочим, к папе Льву Великому, обвиняя Флавиана в склонности к ереси Нестория. Папа узнал от Флавиана об истинном ходе дела и в письме изложил учение Церкви о соединении во Христе двух естеств: Божеского и человеческого. Это изложение осуждало мнения Евтихия, но Евтихий имел сильных покровителей. За него была императрица Евдокия и любимец царя Феодосия II евнух Хрисанфий, ненавидевший Флавиана за то, что тот при посвящении своем не дал ему денег и на требования его отвечал, что деньги церковные должны быть употреблены лишь для нужд Церкви и для бедных. Евтихий нашел себе усердного союзника и в Диоскоре Александрийском, который был рад случаю встать против константинопольского патриарха.

Эти недостойные союзники обвинили Флавиана в ереси и убедили царя созвать собор в Ефесе. Этот собор 449 г. вошел в историю под названием «разбойничьего». Диоскор был назначен председателем, и участь Флавиана предрешилась. Имея в своем распоряжении вооруженных воинов, Диоскор привел около тысячи иноков, преданных ему, а в народе распространил слух, что Флавиан и его приверженцы разделяют единого Господа Иисуса Христа на двух, признав таким образом изложение учения Евтихия правым. Некоторые епископы изъявили желание, чтобы было прочтено письмо папы, но Диоскор этого не допустил и произнес низложение Флавиана, Феодорита Кирского, Домна Антиохийского как еретиков. Угрозами он заставлял епископов соглашаться с его решениями; некоторые были вынуждены ставить свою подпись заранее. Всякое слово Диоскора принималось его приверженцами с горячими одобрениями и вносилось в акты как определение Собора; возражения же не выслушивались и заглушались шумом и криком. Флавиан едва поднял голос, чтобы возражать против беззаконного образа действий, как Диоскор призвал воинов. Они вошли с оружием, палками и цепями и вместе с иноками бросились на святого патриарха. Все громко кричали, что надо сжечь или рассечь надвое еретиков, которые дерзают разделять Христа. Патриарху Флавиану нанесли столько тяжких ран, что через три дня он скончался.[230] Диоскор произнес и над папой отлучение от Церкви. Среди шума и смятения кончился этот беззаконный собор, справедливо заклейменный названием «Ефесского разбоя».

Император, обманутый превратным изложением дела, подтвердил определения беззаконного собора. Но со всех сторон поднялись возражения и негодования. Епископы жаловались на принуждение и насилие. Уполномоченные от папы, возвратившись с собора в Рим, рассказали там о беззаконных действиях Диоскора. Папа Лев и множество восточных епископов убеждали Феодосия II созвать Вселенский Собор, но он внезапно скончался, и уже его сестра Пульхерия и ее супруг император Маркиан в 451 году созвали Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне.

Заседания Собора происходили в церкви св. мученицы Евфимии, при участии 630 епископов, в присутствии императора и императрицы. Председателем был патриарх Анатолий, преемник св. Флавиана. Ересь Евтихия была осуждена, Евтихий и Диоскор изгнаны; епископы вновь повторили осуждение ереси Нестория, и после прочтения письма папы Льва был изложен догмат, что «Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек; по Божеству Он вечно рождается от Отца и во всем Ему подобен; по человечеству же Он во времени родился от Пресвятой Девы Богородицы и во всем подобен нам, кроме греха; по воплощению Он имеет одно лицо и два естества, соединенные в Нем неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно». Халкидонский собор подтвердил определения бывших прежде трех Вселенских Соборов и семи Поместных и равенство Константинопольской кафедры с Римской, которой она уступала только место. Всех изложенных правил было тридцать. В Соборе принимали участие и уполномоченные от папы.

Но и Халкидонский Вселенский Собор не прекратил смут. Последователи Евтихия, монофизиты, как их звали (это слово значит «одноестественники»), распространяли повсюду превратное мнение, будто Халкидонский Собор признал учение Нестория, и производили смуты и раздоры. Многочисленные приверженцы Диоскора приняли с ропотом нового патриарха Протерия и через некоторое время умертвили его. В Палестине и Сирии евтихиане смущали и увлекали за собой множество народа. Пустынные обители волновались; не раз доходило до кровопролития между враждующими. Императрица Евдокия, вдова Феодосия, жившая в Иерусалиме, покровительствовала Евтихиевой ереси. Еретики изгнали иерусалимского патриарха Ювенала, поставили на его место инока Феодосия, который преследовал православных и старался распространить Евтихиеву ересь.

Четвертый Вселенский собор. Фреска из Собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, V в.

Через тридцать лет после Халкидонского Собора император Зенон (правил с 474 по 491 гг.), желая примирить враждующие партии, повелел составить и издать так называемую «формулу соединения» (Енотик), в которой догматы четырех Вселенских Соборов подтверждались, но о двух естествах умалчивалось. Но эта мера не произвела желаемого действия; споры продолжались. Монофизиты разделились на множество разнообразных сект, враждующих и с православными, и между собой. Некоторые антиохийские патриархи были заражены ересью. Так, патриарх Петр Фулон утверждал, что не одно лицо Божества воплотилось и страдало, а вся Троица, поэтому к пению Трисвятого («Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный») прибавлял: «распныйся за ны». Его последователи составили особую секту, и много было по этому поводу печальных раздоров и даже кровавых схваток. Это учение приняла отчасти Армянская Церковь, не признававшая Халкидонского Собора. Император Анастасий тоже не признал этого Собора[231] и гонениями старался распространять свое мнение. Произошли несогласия между Восточной Церковью и Римской. Римский папа, осудив патриарха Акакия, вычеркнул из диптихов его имя.

Еретики утверждали, что не признают Халкидонского Собора потому, что им будто бы оправдана ересь Нестория, так как Собор не произнес осуждения мнениям Феодора Мопсу-етского, Феодорита Кирского и Ивы Едесского, в которых было много сходного с учением Нестория. Это утверждали и несториане и считали себя оправданными Халкидонским Собором. Распри продолжались уже более ста лет, когда наконец император Юстиниан созвал в Константинополе Пятый Вселенский Собор в 553 году.

Для этого и папа Виталий был призван в Константинополь. Долго продолжались прения, споры и разногласия папы с восточными епископами. Его положение было затруднительным, потому что он опасался потерять свой престол за противодействие сильному и в Италии, и на Востоке Юстиниану. С другой стороны, Церкви Армянская и многие в Италии не разделяли мнения Востока. Но наконец из убеждения ли или под страхом угроз и власти императора Виталий уступил. Собор из 165 епископов под председательством Константинопольского патриарха Евтихия, рассмотрев дело о «трех главах», или о трех учителях Сир-ской (Сирийской) Церкви, осудил Феодора Мопсуетского и те мнения Феодорита Кирского и Ивы, которые оказались сходными с лжеучением Нестория. Собор повторил осуждение Нестория и Евтихия, некоторых мнений Оригена и торжественно подтвердил постановления Халкидонского Собора. Папа Виталий, проживший по этому поводу целых семь лет в Константинополе и претерпевший заточение, был наконец отпущен в Рим после того, как выразил свое согласие с постановлениями Собора, но умер в пути. Его преемник, Пелагий, признал Пятый Собор, однако за это признание Церковь Африканская и Церкви в Аквилее, Милане, Равенне, Истрии, Венеции отделились от Римской Церкви. Этот раскол прекратился не ранее 698 года, когда Собор в Аквилее признал Пятый Вселенский Собор.

На Востоке смуты тоже не прекратились. Монофизиты продолжали производить волнения. В Египте из ненависти к империи они изгнали греческий язык из церковного употребления; в Персии, Сирии, Армении они помогали врагам империи. Впоследствии, при избранном ими епископе Иакове Барадея,[232] они очень усилились и стали называться иако-витами. Другая часть их называлась феодосианами, от имени александрийского патриарха, который благоприятствовал им, а позднее коптами. Под этим названием они существуют и доныне. Бесчисленные секты монофизитов враждовали между собой и повторяли заблуждения, давно уже осужденные Церковью. Сам император Юстиниан, хотя и ревностный к истине, на время увлекся лжеучением одной из монофизитских сект, утверждавшей, что тело Христово было нетленно и не могло, следовательно, подвергаться страданию. По этому поводу подверглись гонению св. Евтихий Константинопольский и св. Анастасий, патриарх Антиохийский. Оба с мужественной твердостью защищали истину против Юстиниана, и Евтихий был сослан в заточение. Перед смертью Юстиниан познал свои заблуждения, раскаялся и поручил наследнику, Юстину, возвратить исповедника. Святой Анастасий был тоже изгнан по проискам врагов. Споры и смуты продолжались еще чрезвычайно долго. Возникали постоянно новые лжеучения. Из ереси монофизитов возникло впоследствии лжеучение монофелитов, и тот же спор о соединении двух естеств в лице Иисуса Христа был обсуждаем еще через 130 лет на Шестом Вселенском Соборе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.