АЛХИМИЯ И ЕЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ
АЛХИМИЯ И ЕЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ
Возможно ли превращение основных металлов в золото? Или же подобная идея может быть лишь предметом насмешек современного ученого мира? Алхимия всегда была чем-то большим, нежели просто спекулятивным искусством: она была также и оперативным искусством. Со времени бессмертного Гермеса алхимики утверждали, что они могут получать золото из олова, серебра, свинца и ртути, и утверждения эти не были лишены основании. Трудно допустить, что созвездие блистательных умов, на протяжении двух с лишним тысяч лет демонстрировавших здравый смысл и рациональный подход к множеству проблем философии и науки, полностью заблуждалось в вопросе о превращении металлов. Неразумно и предполагать, что сотни людей, которые видели и сами превращали одни металлы в другие, были все простофилями, обманщиками, идиотами и лгунами.
Если предположить, что алхимики были не в своем уме, тогда то же придется сказать и о почти всех философах и ученых античности, а также Средневековья. Императоры, знать, священники и простолюдины были свидетелями реальных чудес превращения металлов. Принимая во внимание существование свидетельств, любой человек, которого эти свидетельства не убеждают, должен пренебречь весьма важными доказательствами. Многие великие алхимики и герметические философы занимают почетное место в Зале Славы, в то время как их многочисленные критики всеми забыты. Невозможно перечислить всех искренних искателей истины и исследователей тайн природы, но для знакомства читателя с тем высшим типом интеллекта, который отваживался Проникать в этот темный предмет, достаточно назвать несколько имен.
Среди наиболее знаменитых мы встречаем имена Томаса Нортона, Исаака Холланда, Базиля Валентина (предполагаемого открывателя сурьмы), Жана де Менга, Роджера Бэкона, Альберта Великого, Кертана Гербера (араба, который своими сочинениями в значительной степени способствовал знакомству Европы с алхимией), Парацельса, Никола Фламмеля, Джона Фредерика Гельвеция, Раймонда Луллия, Александра Сетона, Михаила Сендиговия, графа Бернардо Тревизо, сэра Джорджа Рипли, Пико делла Мирандолы, Джона Ди, Генриха Хунрата, Михаэля Майера, Томаса Воэна, И. Б. фон Гельмонта, Джона Хейдона, Лакариса, Томаса Чарнока, Синезия (епископа Птолемея), Море, графа Калиостро и графа Сен-Жермена. Существуют легенды, что царь Соломон и Пифагор были алхимиками, и что первый из них получал алхимическими средствами золото для украшения собственного храма.
Альберт Пайк принимает сторону алхимической философии, говоря, что золото герметических философов было реальностью. Он писал: «Герметическая наука, подобно всем реальным наукам, была математически доказательной. Ее результаты, даже в материальной сфере, были такими же строгими, как решения уравнения. Герметическое золото — это не только истинная догма, свет без тени, истина без примеси лжи, это также материальное золото, настоящее, чистое, наиболее драгоценное, какое только можно найти в земных копях». Такова же и масонская точка зрения.
Вильгельм и Мария взошли на престол в Англии в 1689 году, и в том же году королевство буквально кишело алхимиками, потому что тотчас же был отменен акт короля Генриха IV, провозглашавший приумножение металлов преступлением против короны. В «Собрании алхимических рукописей» есть копия главы 30 из свода законов, изданного Вильгельмом и Марией в первый год их правления. Акт из главы читается следующим образом:
«Сим Актом отменяется Закон, изданный на пятый год правления короля Генриха IV, усопшего короля Англии, который среди прочих вещей гласил: “С сего времени никто не должен умножать Золото или Серебро и использовать умение в делании этих металлов, и тот, кто все-таки сделает это, потерпит наказание как уголовный преступник”. Ведь сей закон привел к тому, что многие искатели в ходе своих исследований, опытов и трудов, проявив великое умение и совершенство в искусстве плавки и очищения металлов, улучшая их и приумножая их и соответствующие руды, которых здесь изобилие, получили золото и серебро, но из-за страха наказания, предписанного указанным законом, не посмели проявить свое искусство полностью и демонстрировали его в иностранных государствах, чем нанесли ущерб и потери нашему государству. Посему Их Величества, с совета и согласия Лордов, Владык духовных и земных, а также Палаты Общин, представленных в этом парламенте, постановили, что любое предложение из упомянутого закона, каждое слово из него должно быть аннулировано, отменено и превращено в пустой звук. С сего времени все золото и серебро, полученное искусством плавки и очищения металлов и умножения металлов и руд, не должно быть использовано ни для каких целей, кроме как для увеличения денег, а местом для их делания определить Королевский монетный двор в Тауэре, в Лондоне, где золоту и серебру будет даваться истинная оценка и придаваться предписанный вес, с тем чтобы ни в каком другом месте золото и серебро не могло бы быть пущенным в дело». После того как отмена закона сказалась благоприятно на развитии алхимии, Вильгельм и Мария в дальнейшем поощряли развитие алхимических исследований.
Доктор Франц Хартманн собрал убедительные свидетельства того, что четверо алхимиков превращали основные металлы в золото и проделывали это не единожды. Одно из свидетельств касается монаха августинского ордена по имени Венцель Зайлер, который открыл в своих исследованиях в монастыре таинственный красноватый порошок. В присутствии императора Леопольда I, короля Германии, Венгрии и Богемии, он превратил олово в золото. Среди других вещей, которые он проделывал, было погружение в этот порошок большой серебряной медали, которая при соприкосновении с превращающей в золото субстанцией обращалась частично в более драгоценный металл. Остальная часть медали оставалась серебряной. Относительно этой медали доктор Хартманн пишет:
«Наиболее неоспоримое свидетельство превращения основных металлов, могущее убедить всякого, находится в Вене. Это медаль из императорских сокровищ, и говорят, часть ее, состоящая из золота, была сделана таковой алхимическими средствами тем самым Венцелем Зайлером, который впоследствии был посвящен в рыцари императором Леопольдом I и которому был дарован титул Венцеслауса рыцаря фон Райнбурга» (см. «В пронаусах храма мудрости»).
Недостаток места не позволяет обстоятельно обсудить достижения алхимиков. Краткие очерки жизни четырех из них должны показать общие принципы, которыми они руководствовались, методы, которыми они добывали свое знание, и применения, которые они находили для него. Эти четыре человека были великими мастерами своей секретной науки, и истории их поисков и борений, запечатленные их собственным пером, а также их современниками, являются столь же занимательными, как и выдуманные рассказы.
Парацельс Гогенгейм
Наиболее знаменитым из алхимиков и герметических философов был Филипп Аврелий Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм. Этот человек, известный под именем Парацельса, как-то заявил, что все врачи Европы отвернутся от других школ и последуют ему, почитая его выше всех других лекарей. Общепринятой датой рождения Парацельса считается 17 декабря 1493 года. Он был единственным ребенком в семье. Его мать и отец интересовались медициной и химией. Отец его был врачом, а мать руководила лечебницей. Еще будучи молодым, Парацельс сильно заинтересовался сочинениями Исаака Холланда и решил реформировать медицинскую науку своего времени.
ПАРАЦЕЛЬС, ВЫПОЛНЯЮЩИЙ СВОИ ОПЫТЫ ПО ВОЗРОЖДЕНИЮ
Для стоиков и пифагорейцев термин «возрождение» был эквивалентен термину «метемпсихоз», или «перевоплощение». Возрождая растения из пепла, алхимики искали доказательства того, что сознание и разум могут жить после уничтожения физической структуры и что они сохраняют индивидуальность, которая была присуща им прежде, и остаются в той же степени организованными. Термин «возрождение» использовался также для обозначения вселенной, вновь пробужденной от сна, в который она периодически впадает, и для обозначения заполнения Земли после катаклизма, например потопа. Древние философы, рассматривая планеты как живые организмы, приписывали им различные фазы жизни, через которые проходят все формы: рождение, рост и распад. В Индии перемежающиеся периоды космической активности называют «днями и ночами Брахмы». Шопенгауэр использовал термин «возрождение» для обозначения выживания воли и ее проявлений в новых личностях. Некоторые исследователи герметической философии утверждают, что посредством возрождения возможно оживить человеческое тело даже по прошествии длительного времени после смерти. Пытавшиеся решить эту проблему экспериментальным путем исходили из неправильного понимания проблемы, потому что ни одна герметическая формула не может пониматься буквально. Возрождение на самом деле есть воскрешение духовной души из иррационального материального организма. Человеческое тело есть герметический сосуд. Дерево души сжигается человеческим вырождением. Возрождение, однако, указывает, что как бы низко ни опускался человек, теряя добродетели, следуя по пути вырождения, духовные элементы у него не теряются, но могут быть вновь собраны вместе герметическим искусством, и при этом внутри человеческой природы вновь вырастет дерево жизни.
Двадцатилетним юношей он отправился в путешествия, продолжавшиеся двенадцать лет. Он посетил многие европейские страны, включая Россию. Вполне вероятно, что он проник даже в Азию. В Константинополе арабскими адептами ему были доверены знания великих секретов герметических искусств. Знание о Природных духах и обитателях Невидимых миров он, вероятно, получил от индийских браминов, с которыми вошел в контакт либо непосредственно, либо через их учеников. Он стал военным лекарем, и его умение принесло ему огромную известность.
По возвращению в Германию он начал давно задуманную им реформацию медицинских искусств и наук. На каждом шагу он встречал сопротивление и подвергался жестокой критике. Его необузданный темперамент и яркие личностные качества, несомненно, навлекли на него много нападок, которых он мог избежать, будь он хоть немного осторожней. Он резко критиковал аптекарей за то, что те неправильно приготавливают лекарства и не учитывают нужд своих пациентов, заботясь только о своих доходах.
Замечательные успехи Парацельса в лечении болезней заставили его врагов ненавидеть его еще больше, потому что они не могли повторить творимые им чудеса. Парацельс лечил не только обычные болезни, но и такие, как проказа, холера и рак. Его друзья говорили про него, что он мертвого поднимает с постели. Его системы лечения были столь еретическими, что рано или поздно противники Парацельса изгоняли его с обжитого места и заставляли искать убежища в новом, где он не был известен.
Относительно личности Парацельса существует много противоречивых слухов. Несомненно, что он был вспыльчив. Он ненавидел врачей и женщин, увлечение которыми почитал за помешательство и для которых он находил только оскорбительные слова. Насколько известно, у него никогда не было любовного увлечения. Его особенная внешность и неумеренный образ жизни всегда использовались его врагами. Многие считали, что физическая ненормальность была причиной его озлобления против общества, озлобления, которое он пронес через всю свою бурную жизнь.
Неумеренность, которую ему приписывали, навлекала на него много неприятностей. Говорили, что даже в то время когда он был профессором в Базеле, его мало кто видел трезвым. Но тогда каким же образом Парацельсу давалась поразительная ясность ума, которой он был отмечен все время? Огромное число трудов, им написанных (страсбургское издание его работ содержит три тома, в сотни страниц каждый), весьма сильно противоречит сказкам о злоупотреблении им алкоголем.
Нет никаких сомнений, что многие из приписываемых ему пороков были выдуманы его врагами, которые не ограничились наймом убийц и сделали все возможное, чтобы запачкать его память, память павшего в результате их мести. Обстоятельства смерти Парацельса не ясны, но наиболее правдоподобной версией является такая: он погиб в драке с убийцами, нанятыми его врагами, желавшими избавиться от своего соперника.
Рукописей, написанных рукой Парацельса, осталось мало, потому что большинство своих работ он диктовал своим ученикам, которые их и записывали. Профессор Стэнфордского университета Джон Стильман так воздает должное памяти Парацельса: «Каково бы ни было окончательное суждение о роли Парацельса в становлении медицинской теории и практики, нужно признать, что он ознаменовал свою карьеру в Базеле рвением и уверенностью, свойственной тем, кто полагает себя вдохновленным великой истиной и кому суждено внести огромный вклад в теорию и практику медицины. По природе своей Парацельс был острым наблюдателем, хотя не был особенно критичен в анализе своих наблюдений. Парацельс был независимым мыслителем, полагавшимся только на себя, хотя многие расходятся по поводу оригинальности его мыслей. В результате сложной эволюции своих взглядов и посторонних влияний, Парацельс пришел к твердому убеждению, что необходимо отвергнуть священные авторитеты Аристотеля, Галена и Авиценны. Далее, обнаружив, что у него есть удовлетворительная замена древним догмам в рамках его собственной версии неоплатонической философии, Парацельс, не колеблясь, сжег за собой мосты.
Из Полного собрания сочинений Парацельса фон Гогенгейма
ПАРАЦЕЛЬС
В своей книге «Биографии древних» Фрэнсис Барретт добавляет к имени Парацельса следующие знаки отличия: «Принц врачей и философ огня, великий парадоксальный врач; Трисмегист Швейцарии, первый реформатор химической философии, адепт алхимии, Каббалы и магии, верный секретарь природы, мастер эликсира жизни и философского камня», а также «великий монарх химических секретов».
Порвав с доминировавшими в его время идеями Галена, он стал учить, что основанием медицинской науки будущего станут изучение природы, наблюдение пациента, эксперимент и опыт, а не непогрешимые догмы давно умерших авторов. Конечно, в гордости и самонадеянности молодого энтузиазма Парацельс не сумел правильно оценить чудовищную силу консерватизма, против которого он направлял свои нападки. Эту силу ему пришлось ощутить на себе в Базеле. Начиная с этого времени, он снова стал странником, живя попеременно то в полной нищете, то в относительном комфорте, но все более разочаровываясь в немедленном успехе своей кампании, хотя он никогда не сомневался в окончательном успехе. Он верил, что силы природы заодно с его новыми теориями, а практические успехи являются выражением воли Бога, и рано или поздно они должны победить».
Это был странный и невероятно противоречивый человек, чей изумительный гений сверкал, подобно звезде, сквозь философскую и научную тьму средневековой Европы, борясь с ревностью своих коллег и с собственной вспыльчивостью, борясь за благо для многих против господства меньшинства. Он был первым человеком, который писал научные книги на языке обычных людей, чтобы те могли читать их.
Даже после смерти Парацельсу не было покоя. Снова и снова его кости выкапывали и переносили в другое место. На мраморном камне на его могиле начертано: «Здесь похоронен Филипп Теофраст, знаменитый доктор медицины, который лечил раны, проказу, подагру, водянку и другие неизлечимые болезни тела, обладал волшебным знанием и раздавал добро бедным. В год 1541 на 24 день сентября он сменил жизнь на смерть. На вечный покой».
Из книги «Vitae Illustnum Virorum»
АЛЬБЕРТ ВЕЛИКИЙ
Альберт Великий родился в 1206 году и умер в возрасте 74 лет. О нем говорят, что он был «велик в магии, силен в философии и непревзойден в теологии». Он был членом Доминиканского ордена и воспитателем Фомы Аквинского в алхимии и философии. Известно, что Альберт Великий был епископом Регенсбурга. Он был причислен к лику блаженных в 1622 году. Альберт был аристотелианцем в философии, астрологом и большим знатоком медицины и физики. В молодости его считали слабоумным, но его искренняя вера и преданность были вознаграждены видением, в котором перед ним появилась Непорочная Дева Мария и снабдила его огромными философскими и интеллектуальными способностями. Став мастером магических наук, Альберт начал конструирование любопытного автомата, который он наделил способностью к речи и мышлению. Андроид, как он назвал его, был сделан из металла и неизвестной субстанции, выбранной согласно велению звезд, и наделен духовными качествами через магические формулы и заклинания. Труд этот занял целых тридцать лет. Фома Аквинский, полагая этот механизм дьявольским, разбил его, тем самым разрушив труд всей жизни Альберта. Несмотря на это, Альберт оставил Фоме Аквинскому свои алхимические формулы, включая (согласно легенде) секрет философского камня. Однажды Альберт Великий пригласил Вильгельма II, графа Голландского и короля Римского на празднество посреди зимы. Земля была покрыта снегом, но Альберт подготовил банкет на открытом воздухе в своем монастыре в Кельне. Гости были поражены наглостью философа, но сидели до тех пор, пока Альберт не произнес несколько слов, и снег исчез, и сад наполнился цветами и поющими птицами, а воздух стал теплым, как летом. Вскоре после окончания приема к полному изумлению собравшейся знати на землю снова лег снег.
А. М. Стоддарт в своей книге «Жизнь Парацельса» говорит о замечательных проявлениях любви, с которой люди относились к великому врачу. Он пишет: «До нынешних дней бедные молятся у его могилы. Память Гогенгейма “расцвела в пыли”, обретя святость, потому что бедные канонизировали его. Когда Зальцбургу угрожала холера в 1830 году, люди совершили паломничество к его могиле и молили отвести беду от их домов. Смертельный бич обошел их и обрушился на Германию и остальную Австрию». Говорили, что учителем Парацельса был таинственный алхимик по имени Соломон Трисмосин. О нем ничего практически неизвестно, за исключением того, что после многих лет странствий и поисков он нашел формулу превращения металлов и сделал огромное количество золота. Прекрасная рукопись этого автора, датированная 1582 годом под названием «Великолепное солнце», находится в Британском музее. По слухам, Трисмосин жил 150 лет благодаря своим алхимическим знаниям. Очень примечательное утверждение появляется в его работе «Алхимические блуждания», где он рассказывает о поисках философского камня: «Исследуй, что можешь, и то, что ты можешь, является частью того, что ты знаешь, и вот это-то ты действительно умеешь. То, что вне тебя, также и внутри тебя. Так написал Трисмосин».
Раймонд Луллий
Этот самый знаменитый из испанских алхимиков родился в 1235 году. Его отец был сенешалем при Иакове I Арагонском, и молодой Раймонд провел свою молодость при дворе, окруженный атмосферой искушений и распутства, которые в изобилии процветали там. Позднее он был назначен на должность, освобожденную его отцом. Удачная женитьба укрепила финансовое положение Раймонда, и он стал жить жизнью знатного человека.
Одной из красивейших женщин при арагонском дворе была донна Амброзия Элеанора ди Кастелло, чья добродетель и красота делали ее весьма известной. В то время она была замужем и не очень-то обрадовалась, когда узнала, что юный Раймонд влюбился в нее. Раймонд следовал за ней повсюду, и однажды по какому-то пустячному поводу он написал любовные стишки, ей посвященные, которые, однако, произвели действие, обратное тому, на которое он рассчитывал. Он получил письмо, в котором приглашался к даме. Он с готовностью ответил на приглашение. Она сказала ему, что было бы только справедливо, если бы он знал больше о красоте, которую описал в своей поэме, и, приоткрыв одежды, показала ему часть тела, практически съеденную раком. Раймонд никогда не смог оправиться от потрясения, которое перевернуло всю его жизнь. Он оставил фривольную жизнь двора и удалился, став отшельником.
Проведя некоторое время в покаяниях за смертные грехи, Раймонд имел однажды видение, в котором Христос сказал ему, чтобы Раймонд следовал пути, указанному ему Богом. Нисколько не колеблясь, Раймонд раздал свое имущество родственникам и уединился в хижине на склоне холма, где посвятил себя изучению арабского языка, чтобы обращать в истинную веру неверных. После шести лет уединения у него случился инцидент со слугой-мусульманином, который, узнав о том, что его хозяин намеревается нападать на веру его народа, вонзил нож в спину хозяина. Раймонд отказался от преследования слуги, которому грозила смертная казнь, но позднее этот человек повесился сам, будучи в тюрьме. Когда Раймонд выздоровел после покушения, он стал учителем арабского языка и преподавал его тем, кто хотел совершить паломничество в Святую Землю. Таким вот образом он познакомился с Арнольдом из Виллановы, который научил его основам алхимии. Продолжая исследования, Раймонд открыл секреты превращения металлов и их приумножения. Жизнь странника устраивала его, но однажды в Тунисе он вступил в спор с мусульманскими теологами и чуть не был убит. Ему приказали немедленно оставить страну и никогда не возвращаться в нее под страхом смерти. Несмотря на эти угрозы, он второй раз посетил Тунис, но его, вместо того, чтобы убить, переправили в Италию.
Анонимная статья, появившаяся в журнале «Мир домашнего хозяйства», номер 273, под редакцией Чарльза Диккенса, проливает свет на алхимические способности Луллия: «Во время пребывания в Вене он (Луллий) получил льстящее ему письмо от Эдуарда II, короля Англии, а также от Роберта Брюса, короля Шотландии, приглашавших его посетить их. Он, конечно, в своих путешествиях встречался с Джоном Кремером, аббатом Вестминстера, с которым у него сложились весьма тесные дружеские отношения, и это сыграло большую роль в согласии Луллия посетить Англию, нежели приглашение короля. (Трактат, написанный Джоном Кремером, есть в Герметическом музее, но в анналах Вестминстерского аббатства нет никого под таким именем.) У Кремера было жгучее желание овладеть последним великим секретом алхимии — создать порошок для превращения металлов, но Раймонд, несмотря на всю дружбу с ним, так и не раскрыл секрета. Кремер, однако, был весьма хитер и быстро узнал, что милым сердцу Раймонда предметом разговора было обращение неверных. Кремер рассказывал королю восхитительные истории о том, как Луллий делает золото: он расхваливал Раймонда с надеждой, что король Эдуард, как все крестоносцы, легко пойдет на неверных, если у него появятся средства.
Раймонд столь часто обращался к королям и папам, что потерял всякую веру в них: тем не менее его последней надеждой был визит в Англию, где он был гостем своего друга Кремера в аббатстве.
Из Музея Герметической Реформации и Усиления
ТИТУЛЬНАЯ СТРАНИЦА АЛХИМИЧЕСКОГО ТРАКТАТА, ПРИПИСЫВАЕМОГО ДЖОНУ КРЕМЕРУ
Джон Кремер, мифический аббат Вестминстера, был интересной личностью в сложной алхимической ситуации XIV века. Поскольку сейчас совершенно определенно известно, что ни один человек с подобным именем не занимал такого поста, естественно возникает вопрос: кто скрывался под именем Джона Кремера? Фиктивные личности вроде Джона Кремера иллюстрируют два аспекта важной практики средневековых алхимиков. Во-первых, многие личности высокого политического или религиозного ранга секретно занимались герметическими химическими исследованиями, но, боясь преследований и насмешек, публиковали свои исследования под различными псевдонимами. Во-вторых, в течение тысячелетий среди посвященных, обладавших истинным ключом к великой герметической аркане, существовала практика сохранения мудрости путем создания вымышленных личностей, включением их в эпизоды современной им истории. Это приводило к тому, что многие реально не существовавшие личности считались видными членами общества. Некоторые из этих лиц снабжались превосходной генеалогией. Имена этих людей ничего не говорили непосвященным. Посвященные же, однако, понимали, что имя несуществующего человека является чисто символическим. Посвященные тщательно хранили тайны, касающиеся своих жизней, мыслей, слов и действий, которые приписывались вымышленным лицам, и таким образом передавали через века глубочайшие секреты оккультизма в сочинениях, которые для непосвященных казались просто биографиями.
Кремер окружил Луллия большим почетом, и наконец тот посвятил его в тайну порошка, секрет, столь долго выпытываемый Кремером. Когда порошок был доведен до кондиции, Кремер представил Раймонда королю; король принял Раймонда как человека, который может сделать его безмерно богатым. Раймонд поставил два условия: золото не должно использоваться для роскоши двора или для ведения войны с христианскими королями, и кроме того, Эдуард должен лично идти походом на неверных. Эдуард обещал все и вся.
Раймонду были предоставлены помещения в Тауэре, и, как гласит легенда, он превратил пятьдесят тысяч фунтов ртути, свинца и олова в чистое золото, которое было превращено в монеты, в шесть миллионов ноблей, каждый из которых по нынешним деньгам стоил три фунта стерлингов. Говорят, что некоторые отчеканенные из этого золота монеты можно до сих пор найти в музеях и антикварных коллекциях. (Хотя выдвигались многочисленные версии в опровержение этой легенды, нельзя сказать, что хотя бы одна из них стала общепринятой.) Роберту Брюсу Раймонд послал маленькую работу, названную «Об искусстве превращения металлов». Доктор Эдмунд Дикенсон рассказывает о том, что когда помещения, занимавшиеся в свое время Раймондом в Тауэре, были снесены, рабочие обнаружили там порошок, с помощью которого многие из них обогатились.
Во время пребывания в Англии Луллий подружился с Роджером Бэконом. Король Эдуард и не думал идти крестовым походом на неверных. Роскошные помещения Раймонда в Тауэре были почетной тюрьмой, и Раймонд вскоре почувствовал, каковы дела на самом деле. Он провозгласил, что Эдуарда ждут несчастья и неудачи из-за его слабой веры. Он ускользнул из Англии в 1315 году и предпринял еще одну попытку проповедовать среди неверных. К тому времени он был очень стар, и никто из его друзей не надеялся снова увидеть его живым.
Он оказался сначала в Египте, затем в Иерусалиме, а потом в третий раз в Тунисе. Здесь он наконец принял мученичество, на которое столько раз отваживался. Толпа напала на него и забросала камнями. Какие-то купцы подобрали тело, в котором еще теплилась жизнь. Они перенесли его на корабль, но, когда моряки проходили Майорку, Луллий умер, что было 28 июня 1315 года. Он был похоронен с большими почестями в семейном склепе в церкви Св. Ульма.
Никола Фламмель
Во второй половине XIV века в Париже жил один человек, занимавшийся подготовкой документов и всякого рода бумаг, а также коллекционированием рукописей. Никола Фламмелю мир обязан знанием о замечательной книге, которую тот купил в букинистической лавке. История этого замечательного документа, названного «Книгой Авраама Еврея», лучше всего передана его собственными словами в книге «Иероглифические фигуры»:
Сим я, Никола Фламмель, нотариус, после болезни моих родителей зарабатывающий искусством переписывания документов, подведения счетов, деланием описей, внезапно за два флорина приобрел книгу, очень большую и древнюю. Она была не из бумаги и не из пергамента, как другие книги, а из коры молодых деревьев. Обложка ее была покрыта медью, украшенной всяческими символами, буквами и странными фигурами, полагаю, что это, должно быть, были греческие буквы или же буквы какого-то древнего языка. Я уверен в этом. Я не мог прочесть их, но я хорошо знаю, что это были не латинский и галльский языки, о которых мы тоже мало знаем.
Внутри книги были аккуратно выписанные кончиком пера из железа и раскрашенные латинские буквы. В ней было три раза по семь листов, первая семерка заканчивалась картиной с изображением девы, которую глотал змей, вторая семерка — картиной с изображением распятого змея, и последняя семерка — картиной с изображением пустыни, в середине которой бьют источники, откуда выползают змеи, снующие взад и вперед. На первом листке было написано заглавными золотыми буквами Авраам Еврей, Принц, Священник, Левит, Астролог и Философ, К еврейскому народу, Божьим гневом рассеянному среди галлов. После этого идут проклятия (со словом Мараната, которое часто повторяется здесь) каждому человеку, который кинет на книгу взгляд, если он не жрец или переписчик книг.
Тот, кто продал мне книгу, не знал, чего она стоит, как, впрочем, и я в момент покупки. Я полагаю, что она была украдена или отнята у бедных евреев или же найдена в местах, где они раньше жили. На втором листе автор утешает свой народ, советуя ему избегать пороков и идолопоклонства и терпеливо ожидать пришествия Мессии, который покорит всех царей земли и будет править Своим народом вечно во славе. Без сомнения, автор был очень мудрым человеком.
На третьем листке, после советов, как платить дань римским императорам, и прочих вещей, на которых я не останавливаюсь, следует описание в самых общих словах процесса превращения металлов: он разукрасил нарисованные по обе стороны листа сосуды разными цветами, оставив нераскрашенным только один элемент, о котором он не говорил ни слова, и только на пятом и четвертом листах он разукрасил эту фигуру тщательно и с огромным трудолюбием и умением, но ни один человек не может понять эту фигуру, если он не искушен в Каббале, не овладел традицией и не изучал их священные книги.
На четвертом и пятом листах нет никакого текста, а только красивые, отлично исполненные фигуры. Сначала идет фигура молодого человека с крылышками на щиколотках, держащего в руках кадуцей, жезл, перевитый двумя змеями, которым он бьет по шлему, покрывающему его голову. По моему малому разумению, это Меркурий, бог язычников; напротив него бежит и летит на крыльях огромный старик, а на голове у него песочные часы, и в руке у него сабля (или коса), которой он яростно хочет отрубить ноги Меркурию. С другой стороны четвертого листа нарисован цветок на вершине горы, тяжко сотрясаемой северным ветром. Стебель цветка синего цвета, сам цветок белого цвета, листья золотого цвета: вокруг цветка в изобилии водятся драконы и грифоны Севера.
На пятом листе изображена роза, растущая посреди сада, обвивающая дуплистый дуб. У подножия дуба течет ручей чистой воды, который исчезает в глубине земли, но сначала все-таки проходит через руки бесчисленного количества людей, которые роют землю в поисках воды, потому что они слепы, но не знают об этом, за исключением одного важного человека. В конце пятого листа изображен царь, наблюдающий, как солдаты убивают детей, матери которых тщетно молят солдат пощадить их. Кровь детей собирается солдатами в огромную чашу, в которой производят омовения солнце и луна.
Я не хочу говорить вам о том, что было написано на хорошем латинском языке на следующих страницах, потому что Бог наказал бы меня, если бы я свершил великое зло, сделав так, чтобы весь род людской имел одну голову, которую бы можно было снести одним ударом. Располагая этой книгой, день и ночь я ничего не мог делать, кроме как читать ее, мало что понимая в операциях, которые там были изображены. Но поскольку я не знал, с чего я должен начать изучение книги, я впал в тяжелое состояние духа, издавал непрерывные вздохи. Моя жена Перенелла, которую я люблю, как себя, утешала меня и искренне спрашивала, не может ли она чем-нибудь отвлечь меня от этой печали. Я не мог удержаться и показал ей книгу, и как только она увидела ее, она влюбилась в нее, подобно мне, с удовольствием и наслаждением поглаживая ее волшебный переплет, рассматривая гравюры и так же мало понимая, как и я. И все-таки для меня было большим облегчением говорить с ней и обсуждать значение символов книги.
Из книги Н. Фламмеля «Иероглифические фигуры»
СИМВОЛЫ АВРААМА ЕВРЕЯ
Роберт X. Браун в своем издании книги Никола Фламмеля «Иероглифические фигуры» делает следующее замечание: «Одна вещь, которая доказывает реальность этой истории вне всяких пределов сомнения, — это наличие самой “Книги Авраама Еврея” с аннотациями Фламмеля, которые были сделаны при получении инструкций от врача. По свидетельству графа де Кабрине, поведавшего об этом Борелю, эта книга была в руках у кардинала Ришелье».
Никола Фламмель провел много лет, изучая таинственную книгу. Он даже разрисовал стены своего дома картинами из книги, сделал множество копий картинок и показывал их многим ученым людям, с которыми заводил дружбу, но никто из них не мог объяснить ему значение символов. Наконец он решил спросить у адепта, или мудрого человека, и после многих странствий и поисков он встретил врача по имени Мастер Канчес, который тут же заинтересовался диаграммами и попросил посмотреть на книгу. По дороге в Париж они разговорились, и врач объяснил ему многие принципы иероглифики, но по дороге Мастер Канчес заболел и умер. Фламмель похоронил его в Орлеане, но размышляя непрерывно о той информации, которую получил от врача, он сумел с помощью своей жены разработать формулу превращения основных металлов в золото. Он с пребольшим успехом выполнял много раз подобные эксперименты. Незадолго до смерти он позволил изобразить некоторые из этих иероглифических фигур на арках церковного двора Церкви Невинно Убиенных в Париже. В этих фигурах он скрыл всю формулу, которая открылась ему в «Книге Авраама Еврея».
Граф Бернард Тревизо
Из тех, кто занимался поисками эликсира жизни и философского камня, мало кто прошел через цепь таких разочарований, какие выпали на долю графа Бернарда Тревизо, родившегося в Падуе в 1406 году и умершего в 1490 году. Его поиски философского камня и секретов превращения металлов начались, когда ему было 14 лет. На свои поиски он потратил не только свою жизнь, но и состояние. Граф Бернард переходил от одного алхимика и философа к другому. Каждый из них развивал перед ним маленькую теорему, которую граф охотно принимал и экспериментировал с нею, но всегда без особого успеха. В семье его считали сумасшедшим и говорили, что он позорит их дом своими экспериментами, быстро истощавшими его состояние. Он путешествовал по многим странам, надеясь, что в отдаленных краях земли сможет найти мудрых людей, способных ему помочь. Наконец, когда ему исполнилось семьдесят шесть лет, он был вознагражден успехом. Ему были открыты великие секреты эликсира жизни, философского камня и превращения металлов. Он написал небольшую книгу, в которой были изложены результаты его трудов, и, хотя ему осталось жить лишь несколько лет, он, радуясь плодам своего открытия, был весьма удовлетворен: найденные им сокровища были достойны того, чтобы потратить всю жизнь на их поиски. В истории алхимических поисков никогда не было другого такого терпеливого и стойкого ученика Великой Тайны.
Бернард заявлял, что процесс растворения, осуществляемый не с помощью огня, а с помощью ртути, является высшим алхимическим секретом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.