Древнейшие истоки восточного дуализма

Древнейшие истоки восточного дуализма

Начнём с того, что в Гатах содержится «Доктрина дуализма». Поскольку Гаты считаются произведением самого Заратуштры — это можно назвать «документом», указывающим на «пророческую» проповедь восточного дуализма. Приведём полностью «Доктрину дуализма» в одном из переводов:[64]

1. Провозглашу, о пришедшие! хвалы тебе, Ахура-Мазда! всеведущему, и песни доброму духу [Воху-Мана]; мудрая Праведность [Аша]! молюсь, чтобы чрез небесные светила вы показали свою милость.

2. Внемлите ушами лучшему, узрите душою явное, чтобы для себя самого каждый выбирал веру. До великого дела, да явятся возбуждающие нас к этому.

3. Те два первобытных Духа [Спэнта-Манью и Анхра-Манью], будучи близнецами, считаются противоположными друг другу в мыслях, словах и делах. Они — Добро и Зло, и между ними верно различали добродетельные, но не грешные.

4. Когда эти два Духа сошлись впервые, они создали жизнь и тленность, и [назначили их], когда будет конец мира. Лукавый — для грешников, а для праведников — Добрейший Дух.

5. Из этих двух Духов выбрал Лукавый худшие дела, праведность же [выбрал] Святейший Дух облаченный в твердейшие небеса, и те, которые удовлетворяют Ахуру правдивыми делами, веруя в Мазду.

6. Между ними не сумели различить поклонники дэвов, так что они, советуясь между собою, попали в обман, выдуманный Лукавым Духом, и помчались к Айшме, чтобы мучить болезнями жизнь человека.

7. И ему достались богатства, и добрые мысли, и праведность, а телу его дала крепость вечная Армайти: из них тебе [одному] досталось, что её дарами ты полон [богат].

8. А когда наступит наказание этих злодеев, — о Мазда! твоё царство достигается добрыми мыслями, приобретается теми, Ахура! которые дают Друдж [Ложь] в руку Аше [Правде], —

10.[65] Тогда, именно вследствие того, наступит поражение пагубной Друджи. Но, сделавшись вечными, соберутся в прекрасное обиталище Доброго Духа, Мазды и Праведности [Аша] те, которые вели себя достойно лучшей славы! чтобы мудрый пребывал там, где обитает премудрость.

9. Итак, да постараемся мы поспешествовать этому миру твоему, о Мазда-Ахура и дающая благодать Праведность [Аша.].

11. Если вы поверите в эти откровения, которые дал Мазда, о люди, во счастие и славу, и которые — долгая беда для грешников, а польза для праведника, то ими вы достигнете блаженства.

В общем, «каноническая» основа зороастрийского дуализма,[66] была сформулирована Заратуштрой — как логическое продолжение культурного наследия индоиранских дуалистических представлений глубокой древности. В зороастрийских «канонах» Авесты и преданиях веры восточный дуализм был развит до красивого «совершенства», которое верующие восприняли как истину. Как видно из текста «Доктрины дуализма», она представляет собой декларативное стихотворно-лозунговое изложение космологии зороастризма, которую мы подробно рассмотрели выше.

Зная наперёд, что доктрина посмертного воздаяния является по меньшей мере наваждением, вошедшим не только в зороастризм, но и в библейскую культуру, и в культуру исторического ислама — рассмотрим возможные истоки восточного дуализма, который является мировоззренческой основой этой доктрины. Важнейшим «ключом» к разрешению этого вопроса является зороастрийская религиозная система: её истоки и исторический путь.

Мы уже говорили, что древняя индоиранская религиозная система политеизма до Заратуштры уже была основана на восточном дуализме. Древние индоиранцы делили божества на две группы — ахуры и дэвы. На определённом историческом этапе, когда перед людьми остро встал вопрос об этических сторонах Творения, ахуры становятся добрыми божествами, а дэвы — злыми. И это разделение божеств согласуется с древними индоиранскими космогоническими мифами о Творении мира и его будущем.

Мы безусловно признаём факт Творения мира Богом — Творцом и Вседержителем. С первых же дней творения первые люди попали не в пустоту, а в определённую экологическую нишу, предоставленную им на Земле Богом. Последняя мировая цивилизация, которую мы рассматриваем с богословских позиций, образовалась после глобальной катастрофы предшествующей ей глобальной цивилизации и, помимо возможной корректировки Свыше Предопределения жизни людей на Земле, на психику её обитателей оказали воздействие по меньшей мере два объективных фактора:

1. Культурное наследие уцелевших представителей предыдущей погибшей цивилизации.

2. Давление природной среды, в которой естественным образом оказались и развивались региональные цивилизации, возникшие после глобальной катастрофы.

Известно, что психика и генетический аппарат биоценозов (в том числе и «человека разумного») способен подстраиваться под давление среды, в которой оказались биоценозы. В противном случае тот вид биоценозов, который не сумел подстроиться под внешнюю среду, обречён на вымирание.

«Человек разумный» отличается от других биоценозов тем, что он Свыше наделён способностью абстрактного мышления (мышления, оторванного от конкретных жизненных обстоятельств), волей, развитым интеллектом и свободой творчества. Именно поэтому «человек разумный» способен не только подстраиваться под окружающую его среду, но и изменять окружающую его среду по своему разумению и воле, чего не дано ни одному другому биологическому виду. Кроме этого в природу «человека разумного» заложена Творцом естественная религиозность — ощущение существования Надмирной Реальности — Бога.

Издревле люди, сталкиваясь с давлением окружающей среды, в первую очередь — заботились о собственном выживании в условиях той экологической ниши, в которой они находились. В то же время, стойкая «генетическая» уверенность в существовании Высших Сил обуславливала обожествлениев первую очередь тех сил природы, в отношении которых люди были беспомощны в те времена, перед которыми поклонялись и даже боялись, а затем уже и других, менее «могущественных» сил природы и Космоса. То есть, люди видели себя объектами управления проявлений тех Высших Сил перед которыми они были бессильны. Одновременно с этим, по мере развития, многие жизненные явления, той окружающей среды (экологической ниши), в которой развивались люди — постепенно становились для последних в разной мере объектами управления, а сами люди в отношении этих объектов управления становились субъектами управления. Так люди учились воздействовать своей волей на часть окружающей их среды и у них это получалось в первую очередь по отношению к некоторым животным и растениям. Также люди учились воздействовать на некоторые неподвластные им в обычной мирской жизни стихии с помощью примитивной эгрегориальной магии — «общения с разнообразными богами» — но при этом «боги» не всегда отвечали людям тем, что они просили и ждали от магического взаимодействия с теми.

В общем люди постоянно учились воздействию на различные объекты управления (в основном из окружающей среды: животные, растения, стихии…) как с помощью непосредственного контакта с последними, так и с помощью эгрегориальной магии. Одновременно с этим люди стали замечать, что некоторые объекты, попавшие в сферу их жизненно важных интересов, сравнительно легко поддаются воздействию (как в непосредственном земном контакте, так и в магическом взаимодействии — через «богов»-эгрегоров), а некоторые другие объекты, в отношении которых люди желали бы осуществлять такое же управление, как и на «поддающиеся» объекты — не «слушаются» их и даже «вредят».

Мало того, обращение к «богам» за помощью для воздействия на эти «непослушные» объекты и стихии — зачастую приводило к противоположным негативным результатам. В то же время, властные запросы и возможности людей росли, они желали всё в большей мере уметь оказывать властные волевые воздействия на окружающий их мир и даже на своих соперников — на людей других «враждебных» племён, с которыми они сталкивались. Действительно, в природу «человека разумного» заложена Свыше возможность своей волей менять окружающий мир, а не только подстраиваться под него,[67] как мы уже сказали выше. Но всё же не на все окружающие людей явления они могли оказывать вожделенное управленческое воздействие, что создавало ощущение в глубоко религиозной и чувствительной психике древних людей, что не все «боги» им помогают, а есть такие «боги», которые мешают им жить.

Скорее всего именно с этого момента известное издревле деление высших сил в индоиранской общности на ахуров и дэвов всё больше приобретает характерные особенности разделения на добрых и злых богов и духов. Добрыми назначаются «боги»-эгрегоры, которые помогают людям выполнять их волевые властные и честолюбивые вожделения по изменению под себя окружающего мира. В противоположность добрым — злыми назначаются те «боги»-эгрегоры, воздействие которых на людей приводило их в недоумение, которое можно было объяснить лишь «злом», поскольку это воздействие было неприятным и недоступным прямому и магическому воздействию людей — так, как бы они хотели, исходя из своей нравственности. Даже уже из этого становится ясно, что разделение на добрых и злых богов (и соответствующее этому разделению — деление явлений и объектов управления) складывалось в основном под воздействием субъективизма самих людей, «Я-центризма», их логики мышления, соответствующей древнему периоду развития.

В определённый момент, когда разделение на восточное «добро-зло» уже произошло естественным образом, оформился космогонический миф о Творении, который по существу является «калькой», снятой с представлений людей о добре и зле и перенесённой на взаимоотношения богов и духов, то есть — из мира людей в высший духовный мир. Богам и духам была приписана людская логика того времени — древнее понимание добра и зла. А для объяснения самим себе, почему одни явления и объекты поддаются волевому управлению, а другие не поддаются, люди объявили поддающиеся объекты сферой владения «добрых» богов, а неподдающиеся — «злых». Но возможно, что космогонический миф о Творении в некоторой «редакции» является духовным наследием Атлантиды.[68] Просто и он в определённый момент был переработан племенными жрецами и лёг в основу концепции восточного дуализма.

Так возник пресловутый «восточный дуализм». Нетрудно догадаться, что разделение явлений, «богов» и других вполне материальных объектов на «добрых — злых» соответствовало уровню мировоззрения общества людей, в котором господствовал животный тип строя психики. Такое первичное разделение с сохранением племенного политеизма, хоть и видоизменялось по форме, но долгое время было неизменным по содержанию[69] — до тех пор, пока общество не созрело до образования из конгломерата племён первых национально-государственных образований. В индоиранской общности это стало происходить на рубеже II–I тысячелетий до н. э., когда и появился Заратуштра.

При этом стоит особо отметить, что индоиранская племенная общность исторически до этого периода оказывалась в стороне от влияния на неё цивилизаторов-глобализаторов — в отличие от регионов Междуречья, Египта, Сирии, Финикии, Палестины и пр. То есть, религиозные процессы в этом регионе шли, можно сказать, естественным образом. А на развитие мировоззрения и изменение психики людей оказывала основополагающее влияние географическая среда и, возможно, атлантическая мифология (в некоторой мере).

В одной из сносок ранее мы уже говорили о возможных истоках восточного дуализма. Повторим здесь это с дополнением.

Скорее всего одними из факторов возникновения дуализма с глубокой древности на степном и пустынном Востоке явились географическая среда, бедная растительностью и водными ресурсами, доминирование скотоводства над земледелием. Отсутствие многообразия растительности, кочевой образ жизни скотоводов, и многие другие географические факторы (факторы давления среды, многие из которых казались древним скотоводам «злыми», поскольку степная и пустынная экологическая ниша выглядит агрессивнее, чем равнинный ландшафт, богатый растительностью, лесами и водоёмами) — могли породить в психике людей первичную дуалистическую картину мира типа «свой-чужой», «хороший-плохой». Дефицит многообразия экосреды породил в психике жителей степей и полупустынь «контрастную» картину мира — как упрощённую до примитивизма древнего понимания нормальную для человека мозаику (нормальная для человека мозаика — мозаичная картина мира — должна включать в себя любое явление в качестве отличного от остальных, но не противоположному чему-то). Такова древняя психологическая проблема древних цивилизаций Востока, откуда раньше других стали распространяться мировые религиозные системы.

Видимо не случайно география древнеиранского региона оставила свой след в «Священном Писании» зороастрийцев — Авесте. В Видевдате есть «Географическая поэма», ограничивающая «сферу творений» Ахура-Мазды регионами распространения зороастрийской религиозной системы[70] на момент записи поэмы (как полагают многие исследователи этой поэмы). Приведём её в редакции И.В.Рака[71] (обширные примечания и комментарии автора):

«Ахура-Мазда последовательно творит шестнадцать «лучших стран и мест обитания»; Анхра-Манью «в противовес этому» создает «контртворения» — различные бедствия и грехи. Таким образом, к каждому благому творению Ахуры примешивается Зло, и у каждой страны есть свой бич.

Локализация стран «Географической поэмы» следующая:

1. Арианам-Вайджа — (Авест. «Арийский простор»; среднеперс. Эранвеж — «Иранский простор») мифическая прародина иранцев. Относительно её отождествления выдвигаются разные гипотезы: Хорезм; одна из долин Памиро-Гиндукушского региона; Ариана (Ария) греков; в «мидийской теории» — долина Аракса. В частности, И.М. Дьяконов считает, что в Авесте понятие «А.-В.» «имеет гораздо более широкое значение, обнимающее не одну какую-нибудь область. Так, «Арийским простором» называется место где обитал как Заратуштра (например, «Яшт» 9.25), так и Кави-Виштаспа (например, «Яшт» 9.29); однако по легенде Заратуштра не был уроженцем царства Кави-Виштаспы, а Кави-Виштаспа, во всяком случае, не жил в Хорезме. Скорее всего этот термин может означать: 1) вообще равнины Средней Азии и Восточного Ирана, заселённые оседлыми ираноязычными племенами; 2) специально Хорезм (?); 3) то же, что «Арьйо-шайана», т. е. объединение, к которому относилось царство Кави-Виштаспы В наиболее широком смысле термин «А.-В.» соответствует «Ариане» греческих авторов времени эллинизма».

«Видевдат»: 1.1–2; 2.20–21. «Ясна»: 9.14. «Яшт»: 1.21; 5.17, 104; 17.45.

2. Гава Согдийская — по господствующему в иранистике мнению, греческая Согдиана; некоторые исследователи, однако, истолковывают авест. гаум как нарицательное обозначение некоей «страны скота» или просто «поселения».

3. Моуру — среднеперс. Мера, греческая Маргиана; совр. оазис Мары в Туркмении;

4. Бахди — Бактрия; территория совр. южного Таджикистана и северного Афганистана;

5. Нисайа — локализация затруднительна. На территории Ирана зафиксированы два сходных топонима: область города Рати в Мидии, к северо-востоку от Экбатан, и Ниса — столица Парфии; оба, однако, не соответствуют указанию «Географической поэмы», что Нисайа находится «между Моуру и Бахди»; если же правильно прочтение Дж. Дармстетера: «Нисайа, между [которой и] Моуру [находится] Бахди», то наоборот — это определение подходит для обоих топонимов. Всё же большинство исследователей отождествляют Нисайу с Нисой — столицей Парфии;

6. Харойва — древнеперс. Харайва, греч. Арея, Ария, Аркана; совр. район Герата в Афганистане;

7. Вэкерта — локализация затруднительна; возможно, область совр. Кабула;

8. Урва — предполагаемые локализации: Туе в Хорасане или одна из областей в Исфахане;

9. Вэхркана (или Хнента) — греч. Гиркания (на юго-востоке Каспийского моря);

10. Харахвати — греческая Арахосия, совр. Кандагар; по другой гипотезе — Гарут (область, связанная с Арахосией);

11. Хаэтумант — область в долине реки Хильмеад в совр. Афганистане, возможно частично и территория греческой Дрангианы;

12. Рага — Рей, город и местность в Мидии близ совр. Тегерана (?);

13. Чахра — локализация затруднительна; возможно, местность в Хорасане;

14. Варна — предполагаемые локализации: юго-западная прикаспийская область или совр. Керман на юге Ирана (греческая Кармания);

15. Хапта-Хинду — букв.: «Семь индийских [областей]» (по устаревшему толкованию: «Семиречье») — область в долине Инда, возможно, Пенджаб;

16. У истоков Ранхи — локализации затруднительна; скорее всего — мифическая страна (сравн. авест. «у истоков Ранхи» — синоним максимальной удалённости)».