II. «Гг. Одесситы» Письмо к редактору «Русского Дела» Одесса, 24 июля 1905 года

II. «Гг. Одесситы» Письмо к редактору «Русского Дела»

Одесса, 24 июля 1905 года

После погрома 14-19 июня «Одесские дни» протекают далеко не мирно.

Возбуждённость еврейского населения очень велика, а настроение еврейского кагала самообороны по-прежнему резко враждебно порядку.

На первых порах здешняя жалкая полиция понатужилась сделать открытие четырёх бомб, да на том и остановилась. Открытием этим, видимо, желали отличиться как проявлением энергии полицейской службы после объявления города на военном положении. Богачка-еврейка Розалия Бродская и банкир 3. Ашкинази, в домах которых найдены бомбы, оштрафованы тремя тысячами рублей каждый. Назначение штрафа в таком размере показывает намерение усилить меру взыскания: до сих пор штрафы назначались до суммы не более 500 р. Но в сущности кара получилась ничтожная, потому что Розалии Бродской и банкиру Ашкинази уплатить штраф в 3.000 р. — всё равно, что мне подать нищему 3 копейки. Уж если попались в руки такие жирные птицы, то следовало ощипать их так, чтобы хватило денег на починку порта. Тогда и другим евреям стало бы ясно, что с ними шутить не будут.

Стрельба евреев по полицейским стражникам и по казачьим казармам продолжается. Не прекращаются также и сборища еврейских шаек. В этом отношении военное положение действует слишком снисходительно и когда-нибудь поплатится за свою непредусмотрительность.

Сборища евреев на улицах Преображенской, Дерибасовской и Ришельевской весьма велики. Здесь на тротуарах поставлены скамьи, у которых собираются кучки евреев, вечно сговаривающихся, вечно галдящих на своём варварском жаргоне. Тут, на небольшом пространстве, всегда в сборе тысяча и больше евреев, и случись какая-нибудь выходка безумствующих анархистов еврейской самообороны, вот вам и готовая тысячная толпа единомышленников, толпа, нафанатизированная, готовая скрыть преступника и оказать вооружённое сопротивление полиции, которая у нас отличается неповоротливостью и нераспорядительностью.

На мой взгляд, эти уличные сборища евреев следовало бы прекратить, убрав скамьи с улиц.

Такого же рода сборища образуются ежедневно около зданий биржи, куда с 10 часов утра собирается такая толпа, что на тротуарах прохода нет. Нужно вам знать, что биржевой час у нас от 12 до 1 часа пополудни. Но паразитам хлебной торговли этого мало, они не успевают наговориться, и вот, мелкие спекулянты, маклеры, приказчики и т.п. завели обычай собираться у здания биржи с 10 часов утра. В час биржевых собраний их не пускают, потому что они не хотят платить сбора за право входа. Так вот они и размещаются на улице, стесняя движение прохожих. Уж если для оборотов хлебной торговли необходимо существование второй — «вшивой» биржи, то следовало бы отвести место для этих паразитов во дворе биржевого дома, а улицу освободить от еврейской толпы.

Вообще, на мой взгляд, наша администрация при объявлении города на военном положении сразу взяла ненадлежащий тон. Я назову этот тон наблюдательным, но не распорядительным. В дни беспорядков во все частные банки были назначены военные караулы, но их скоро сняли, и охрана банков, как частных, так и Государственного, оставлена на попечение самих учреждений. В Конторе Государственного банка имеется собственный караул из 22 вольнонаёмных стражников, вооружённых шашками и револьверами. Люди эти занимают посты у касс банка, но их сонные фигуры, заплывшие жиром от безделья, не внушают доверия. Огромный штат сторожей с галунами и бесчисленные чиновники банка ничем не вооружены, и при малейшем переполохе, а его можно ожидать, произойдёт скандал: всё это растеряется и разбежится пред появлением вооружённой шайки анархистов. При посещении банка мне привелось видеть «восточного человека», слонявшегося по коридорам банка без всякого дела. Костюм и манеры этого человека явно изобличали отчаянного мошенника, пришедшего в банк для разведки. Я наблюдал за его хождениями из одного места в другое и убедился, что он пришёл в банк не имея никакого дела. Указав на него сторожам, я спросил, приказано ли им следить за подозрительными личностями, приходящими в банк без всякой надобности? «Мы не сыщики!», — таков был ответ сторожей. Вот, судите сами, как велика бесконечность, дряблость отупевшей бюрократии, которая живёт, плодится, множится около государственного сундука и не думает о том, что на её обязанности лежит долг обезопасить государственное достояние от покушения безумствующих анархистов. Расход в 1.000 рублей на покупку 50 револьверов Браунинга для вооружения сторожей и чиновников банка не разорит казну, а между тем, охрана государственного учреждения была бы несравненно лучше обеспечена, чем теперь. Чиновники Банка мне говорили, что, при данном положении города раздача служащим в банке револьверов совершенно необходима в видах охраны банка от попыток анархистов, но начальство об этом и не думает.

Вот в этом-то отношении наблюдательная роль администрации совершенно неуместна. Военная охрана города должна бы надоумить гражданские власти принять меры для безопасности государственных учреждений. Говоря о Конторе Государственного банка, нельзя не вспомнить, как в день погрома один из высших чиновников, проезжая на дачу, потерял портфель со своими собственными процентными бумагами. Чиновник не доверял банку. Это напоминает мне случай в другом роде. Когда генерал Безак был начальником почт и телеграфов и жил на даче в Царском Селе, то всегда посылал приглашения своим знакомым с курьерами. Раз его спросили; почему он не посылает по почте? Генерал отвечал: «Почта всегда перепутает».

Помещаю в мой рассказ эти комические эпизоды не для балагурства. Подобные иллюстрации характерны как верное отражение жизни. Не имея понятия о чиновнической распущенности, о беспечности всего строя администрации в государстве, не поймёшь, каким образом могли произойти возмутительные, позорные деяния в Одессе. Вооружённый, безумствующий кагал еврейской «самообороны» образовался не в мгновение ока. Еврейское население города подготовляло давно свои гнусные, изменнические цели.

Всему городу было известно, что у евреев можно купить револьверы лучших марок — Смита-Вессона и Браунинга, по ценам весьма низким, дешевле, чем в одесских оружейных магазинах. Известно было также, что шайки евреев, преимущественно из учащейся молодёжи и приказчиков, выезжают в море на шлюпках и там учатся стрелять из револьверов. На прибрежных дачах, начиная от ближайшего к городу Ланжерона, собирались толпы евреев для стрельбы. Всё это было известно полиции, которой не раз приходилось разгонять воинствующих израильтян. Между тем, начальник коммерческого порта ничего об этом не знал, и хотя правительство дало ему паровые катера, чиновников и портовых стражников для целей охраны порта, ни разу не было случая обнаружения еврейских шаек, стрелявших со шлюпок.

И так во всём: ожирелость, отупение, беспечность и самое халатное отношение к долгу службы довели до позорных дней вооружённого восстания еврейской анархистской «самообороны», сопровождаемого грабежами, убийствами, казнями христиан и пожарами.

О полиции нашей я уже писал довольно. Сами евреи говорят, что в городах, «где честная полиция, евреям жить нельзя». Только вот отыскать эти города на карте Российской Державы довольно трудно. По тому, как в Одессе живут, плодятся и множатся сыны Израиля, можно судить, какова у нас полиция.

Или взять, например, ведомство Просвещения, в котором совершено так много безумных, дерзких, вопиющих скандалов, опозоривших нашу науку. Терпеть годами открытую пропаганду безумного анархизма, эти отвратительные, химерические (выражаясь слабо) обструкции и рядом с этим провокации либеральничающих профессоров и доцентов; терпеть равнодушие коллегии, представляющей, в сущности, фабрику для переделки «восточных человеков» в кандидатов и действительных студентов естественных наук, — да разве может быть что-либо более возмутительное? Или эти позорные манифестации, выходившие из стен университета с надписями на флагах «19 февраля».

Какое, спрашивается, евреям дело до 19-го февраля? При чём тут евреи и кавказцы, припущенные к университету для целей анархистской пропаганды? И всё это допускалось, терпелось и даже поощрялось беспечным равнодушием начальства, которое и по сей день остаётся на своих тёпленьких местах.

А спросить, чем же занимаются эти беспечные люди? Да вот, видите ли головоломное дело затеяли: классы лепки и ваяния думают открыть при казённых гимназиях. Это в наше-то время, когда бездарность учительского персонала, его феноменальная тупость и озлобленность к учащимся так разительно выражались в многочисленных случаях беспорядков, бывших в течение минувшего учебного сезона. Порядочных учителей для младших классов гимназий найти не могут: все учителя или злобные, пропитанные желчью старики, губящие молодые силы, доводящие наших детей до нервного расстройства, до пляски св. Витта, до идиотизма, или — лодыри, которым всё трын-трава, кроме карт и вина. А эти классные наставники из лакейства, а это наглое, бесчестное педагогическое совместительство, при котором одно и то же лицо занимает должность учителя в трёх и даже четырёх классах гимназии, да и должность инспектора или директора в женской частной гимназии, да ещё на придачу содержит свою собственную мужскую гимназию «с правами»? А это беспредельное размножение еврейских частных гимназий и коммерческих училищ, которые открыто торгуют правами, дипломами и аттестатами зрелости?

Всё, что я пишу, не выдумка. Весь город знает, какими средствами достаются евреям медали, права, дипломы и аттестаты. Не знает этого только попечительство учебного округа, возлюбившее скульптуру в женских формах.

Прибавьте ко всему сказанному городское общественное управление в руках жадного кружка...

Набросав эти иллюстрации из жизни Одессы, я хотел показать, при какой обстановке возникла и развивалась деятельность пропаганды еврейского анархизма, который хотели подменить названием «самообороны», да сорвалось это дело у них раньше времени.

То, что мы видим теперь, всё это устраивалось давно. Первые начала положены были ещё во дни Тулонских и Кронштадтских тостов.

Дело это подготовлялось кем-то для войны «на два фронта».

Япония воспользовалась готовой, уже организацией и лишь приспособила её для своих целей.

Читайте многочисленные политические процессы о пропаганде; читайте подпольную печать, местную и швейцарскую, и вы убедитесь, что эта пропаганда питается мыслями социал-демократической литературы с берегов р. Шпрее. Имеются полные, несомненные основания утверждать, что, помимо литературного заимствования, притекают оттуда же и более существенные воспособления для целей пропаганды. Даже невинные, «романтические» шекели сионизма, которыми так занимаются «русские» (?) одесские газеты, и те (шекели) попадают в фонд самообороны одесского анархического комитета.

Приток японских субсидий довольно трудно выделить из массы трансфертов, делаемых Берлином и Веной, но, надо полагать, что этот приток немалозначителен.

Для Японии легко было наладить деловые сношения с еврейством южного края России. Задолго до занятия Порт-Артура и Манчжурии, одесское еврейство устремилось на Дальний Восток, по пути движения переселенцев в Приморскую область Восточной Сибири и засело во всех портах океанского пути от Одессы до Владивостока.

Установивший в одесских газетах свой стиль кабацких фельетонов, В. Дорошевич, отправившись в путешествие на Сахалин, уже в то время повсюду встречал «одесситов», которые спрашивали: «А кто у нас теперь городской голова?» Переселение «одесситов» в этом направлении ещё более усилилось со времени занятия Манчжурии. В Порт-Артуре сформировался настоящий кагал около любимца всемогущего Алексеева — одесского еврея Гинцбурга.

Участие г. Витте в операциях Восточно-Китайской железной дороги и горячая ревность сего государственного мужа в создании города Дальнего ещё более увеличили прилив одесских евреев на Квантунский полуостров. Крупные поставки припасов для флота, крепости и гарнизона, в свою очередь, вызвали появление Циммерманов, Серебренников и сотни других юрких жидков.

Японцы пользовались этими пронырливыми, бесстыжими гешефтмахерами и приспособили их для целей революционной пропаганды и в самой России, и вне её — в Японии и в Шанхае между русскими пленными. По всей вероятности, дело оказалось прибыльным, потому что район операции и размеры дела сразу расширились.

Одесские союзники японцев получили средства вести крупную игру, о размере которой можете судить по беспорядкам 14-19 июля. В то время, когда Гинцбург обработал начисто Алексеева, другой русский еврей — Циммерман, бывший поставщик мяса для Порт-Артурского гарнизона, пристроился в Шанхае у г. Павлова и в сообществе с другими «одесситами» стал орудовать делом эвакуации несчастных, возвращавшихся из Порт-Артура в отечество.

Циммерман, Серебренник и англичанин Робертсон, агент добровольного флота, получили от г. Павлова заказы на зафрахтованные пароходов. В Шанхай начали стекаться в большом числе освобождённые из Порт-Артура невоенные люди. Туда же направили из Японии больных и раненых воинов, освобождённых из плена. Народу скопилось множество. Нужно было всех разместить до отправки в Россию.

У Циммермана нашлись дома для размещения русских, а там уже всё было приспособлено для обирания исстрадавшихся людей, оторванных от родины и семейств. Кабаки, лавочки, притоны игры и разврата, — всё было устроено предусмотрительным евреем. А так как пособия от русского правительства выдавались весьма щедро, то было около чего походить.

Люди проживались до последнего гроша, и всё шло в карманы жадных евреев, припущенных к этому делу г. Павловым. Но главный разврат еврейской деятельности — пропаганда анархизма и революции — и тут не был забыт. Кучи прокламаций, революционных брошюр и т.п. изданий на русском языке распространялись между русскими, попадавшими в Шанхай.

Читая письма наших пленных из Японии, ужасаешься от тех нравственных страданий, которым японцы подвергают наших людей. Но из всех мучительных пыток, которые приходится переносить русскому человеку, самая оскорбительная, самая тяжёлая, это — бессовестная, коварная пропаганда анархизма и революции, распространяемая среди русских пленных в Японии, а также между русскими, возвращающимися через Шанхай. Такой изменнической пытке подвергают русских людей одесские евреи, переселившиеся в Китай и Японию и выселившиеся из Порт-Артура и Манчжурии после отступления армии.

У меня не хватит времени передать вам рассказы лиц, возвратившихся из Порт-Артура в Одессу. Эти рассказы прямо ошеломляют, когда их выслушиваешь. Не говоря уже о колоссальных мошенничествах по покупкам различных снабжений для Порт-Артура, не дошедших до осаждённой крепости, я пропускаю и целую эпопею возмутительных деяний евреев, которым г. Павлов поручал фрахтовать пароходы (см. «Новое Время», — рассказ о плавании на пароходе «Gironde» и др.).

Дело, наконец, дошло до того, что у посланника г. Павлова евреи выкрали телеграфный шифр и продали японцам.

Японцы перехватывают с телеграфа в Шанхае депеши русского правительства посланнику, читают их свободно, а г. Павлов суетится, разыскивая пропавший шифр. И так шло довольно долго, пока, наконец, не протелеграфировали в Петербург, что шифр украден.

Я отклонился довольно далеко от нити моего рассказа, чтобы выяснить отношение одесских анархистов из «комитета самообороны» к событиям, совершающимся на театре войны. В скором времени вы услышите подробные рассказы об этой грустной, позорной стороне дела нашей войны с Японией. Теперь позвольте возвратиться к чисто одесской злобе дня — военному положению.

Около этого вопроса вращаются городские толки. Христианское население города и иностранцы относятся к военному положению здраво и рассудительно. Все понимают, что им поддерживается порядок, спокойствие и безопасность города. Меры военного положения применяются снисходительно, без раздражительности. Торговая деятельность ничем не стеснена. Фабрики, заводы, мелкие мастерские, пароходы работают правильно и спокойно. По бюллетеню гоф-маклера биржи, экспорт зерновых продуктов в июне превысил итоги минувшего мая и даже июня 1905 года, хотя эстакадная ветка после пожара 15 июня не работает. Сходки и собрания рабочих прекращены. Но что же делать, когда, при возбуждённости рабочего класса, при подстрекательстве анархистов самообороны всякие сходки рабочих переходили в мятежи, разбои и сопровождались убийствами.

Всё это понимают и евреи, сознавая, что спокойствие города несравненно лучше обеспечено военным положением, чем до него.

Но пропаганда анархического кагала самообороны требует мятежей, убийств, сулит грабежи, пожары, рассылает угрозы, подметные письма, и запуганное комитетом еврейство вопит о тягостях военного положения, о стеснениях торговой деятельности. Попробовали через думских пустомелей возбудить ходатайство о снятии военного положения — не выгорело. Приехал генерал-адъютант граф А.П. Игнатьев и к нему нашли дорожку через Биржевой Комитет.

Прикинулись евреи казанскими сиротами и завопили, что европейские банкиры закрывают подтоварный кредит. Всё это наглая ложь. Сведущие европейские банкиры очень хорошо понимают, что военное положение поддерживает в городе спокойствие и безопасность. Они знают, что после снятия военного положения раньше времени, необходимого для обуздания анархистского кагала самообороны, можно ожидать повторения беспорядков. Приносимые на биржу телеграфные отказы в кредитах пишутся не настоящими банкирами, а заграничными корреспондентами анархистского кагала самообороны. Какой-нибудь Шмерц, Герц с берегов Шпрее телеграфирует: «кредит наш закрываю», а поди-ка поверь, банкир это или агитатор южнорусского революционного бунда?

Еврейская газета Нотовича, самый осведомлённый орган в этих делах, недавно, в номере от 3-го июля охарактеризовала очень верно отношение одесских евреев к военному положению. Вот выдержка из перепечатки, заимствованной «Новостями» из «Vossische Zeitung»: «военное положение» окончательно связало руки «самообороне»; заметьте — не торговле одесских евреев, не еврейскому обществу города, а — «самообороне», — признание поистине драгоценное: проязычился мудрый Мардохей.

Наибольшая агитация о снятии военного положения ведётся одесскими и иногородними адвокатами — евреями. Вот для этих бесстыдных «брехачей», этих «художников распутного слова» военное положение стало колом в горле. Помилуйте! Столько случаев судимости с самыми серьёзными последствиями, столько гешефта — и всё мимо да мимо кармана. О! Это ужасно! Это возмутительно! Языки наточили, горла смазали, речи Фердинанда Лассаля проштудировали по новому изданию, и — нет тебе ходу.

А какой Гомельский процесс можно бы повторить в Одессе с «Потёмкиным», «Прутом» и «Георгием»! Какие речи можно произнести» Какие гонорары в виду!.. Вот, где корень еврейских воплей о бедствиях Израиля в Одессе, при военном положении.

Об отношениях еврейских адвокатов к погрому также следует сказать несколько слов.

Как только совершился погром порта, чуть ли не на третий день после пожара, в одесской еврейской газете появилась статья, написанная жидовским юридическим слогом, доказывающая, что ничего существенно, важного погром не представляет, что частные интересы пострадавших лиц могут быть возмещены страховыми обществами, а потери казны от разрушения огнём портовых сооружений незначительны. С еврейской точки зрения, стоит ли жалеть казну русского государства? Да что такое бунт, убийства, казни христиан, возмущение, грабежи, пожары, раз всё это сделано евреями? Сущая безделица. Вот погром на базаре еврейской лавчонки — действительно мировое событие, а тут, в Одессе, убытки на несколько десятков миллионов, — «пхе!»...

После первой статьи, которую я снабдил комментарием, в другой газете уже прямо ставится вопрос о «юридической» ответственности за «убытки в порту» и решение даётся в том смысле, что пароходные общества ответственны за целость груза с того момента, когда груз поступил в распоряжение общества, безразлично, где бы груз ни находился: в трюме ли парохода, в пакгаузе ли или же на открытой пристани. Потом дальше привлекается к ответственности и казённая железная дорога, с которой еврейские адвокаты намерены сорвать великую мзду за истреблённые пожаром товары.

Видано ли где больше бесстыдства, чем в этом гнусном, презренном отношении евреев-адвокатов к погрому, произведённому руками евреев?!.. Ещё не погашены костры, зажжённые изуверными фанатиками безумствующего анархизма, а одесские адвокаты-евреи уже зазывают в свои лавчонки пострадавших клиентов, заманивая обещанием содрать убытки с пароходных и страховых обществ и с казённой железной дороги. Вот каково отношение этих наглых коноводов «избранного народа» к одесскому погрому!..

Одесский анархический кагал еврейской самообороны при помощи возмущённой кагалом же черни сжёг порт, истребил имущество казённых и частных обществ на огромные суммы, а живущий в Одессе адвокат-еврей, рекламируя себя полным титулом, спешит оповестить, что берётся содрать убытки с наиболее пострадавших от грабежей и пожаров пароходных обществ и с казённой железной дороги. Что такое Шейлок с его куском мяса христианина перед этим адвокатом евреем, живущим под сенью русского законодательства?

Господа русские адвокаты, как отзовётесь вы на эту гнусную выходку вашего товарища?

Чтобы не делать рекламы этой возмутительной наглости, я не назову имени и фамилии одесского адвоката-еврея, но должен сказать, что его имя заклеймено en toutes lettres на столбцах одесских газет.

Самая последняя новость дня в Одессе — приказ военного генерал-губернатора от 13 июля. Приказ этот в высшей степени точно, ясно и правдиво очерчивает отношение евреев и их участие в погроме, а вместе с тем в этом же приказе заключается и ответ на печатаемые в иностранных газетах вопли одесских евреев о натравливании полицией народа на их избиение. Газета Нотовича уже оповестила, что одесские евреи обращаются «к общественному мнению всего мира», прося защиты от катастрофы, «перед которой они бессильны».

До сих пор катастрофы не было и, полагаю, не будет, если только сами одесские евреи её не вызовут. Вот на этот-то счёт и даёт им предостережение приказ временного генерал-губернатора.

Замечательна психологическая черта еврейского характера. Как только евреи учинят какое-нибудь злодейство, их первое побуждение направлено к вопросу о возмездии. Как тайного убийцу влечёт заглянуть в лицо жертвы, так мысли евреев, совершивших коллективно позорные, гнусные, изменнические преступления против государства, направляются с трепетом и ужасом к грядущему, стихийному разрешению еврейского вопроса в России.

Старожил.

P.S. Сейчас прочёл новые постановления генерал-губернатора от 23 июля о еврейских толпах, учинявших нападение на дворников и полицейские участки. Происшествия, описанные в постановлении, вполне подтверждают мои наблюдения о дерзком в высшей степени настроении одесских евреев по отношению к требованиям порядка и спокойствия в городе.