13 ДАЛЕКОЕ БОЖЕСТВО

13

ДАЛЕКОЕ БОЖЕСТВО

Один человек падает замертво, а другой танцует. Один лежит бездыханный, а другой скачет в вихре необузданного танца. Мертвый человек — это Оза, священник. А танцует царь Давид. Читатели Второй книги Царств не знают, как это понимать.

Понять все это поможет небольшой экскурс в историю.

Смерть первого и танцы второго связаны с ковчегом завета. Ковчег — это ящик прямоугольной формы, который был изготовлен по приказу Моисея. Он был небольшим, примерно один метр пятнадцать сантиметров в длину и чуть более шестидесяти восьми сантиметров в ширину и высоту. В нем находилось три самых драгоценных еврейских артефакта: золотой сосуд с непортящейся манной, расцветший посох Аарона и драгоценные каменные скрижали, на которых письмена были начертаны рукой Бога. Тяжелая золотая пластина, называемая престолом милосердия, служила крышкой для ковчега. Два золотых херувима с развернутыми крыльями, сидящие лицом друг к другу, смотрели на золотую крышку. Они представляли собой величие Иеговы, наблюдающего за исполнением закона и нужд людей. Ковчег символизировал Божье обеспечение (манна), Его силу и власть (жезл), Его принципы (заповеди) и — более всего — Божье присутствие.

В тот период еврейской истории, который получил название “период храма”, первосвященник один раз в год имел право приблизиться к ковчегу. После принесения личных жертв покаяния он входил в Святое святых. В соответствии с преданием, к его ноге привязывалась веревка на тот случай, если он вдруг погибнет в присутствии Божьем; тогда его можно будет вытащить за ногу.

Можно ли переоценить значимость ковчега? Сомнительно. Насколько драгоценными были бы для нас ясли, в которых лежал новорожденный Иисус? А Его крест? Если бы у нас был крест, на котором Его распяли, насколько драгоценным мы считали бы его? Думаю, это была бы самая большая наша святыня.

Поэтому нам непонятно, почему израильтяне не почитали ковчег завета. Как ни удивительно, они оставили его почти на тридцать лет в доме священника, который жил в семи милях от Иерусалима. О нем забыли. Его не вспоминали. Но только что коронованный Давид решил исправить положение. После того, как он поселился в Иерусалиме, он первым делом решил перевезти ковчег в город. Он запланировал провести всенародный праздник и пригласил на него тридцать тысяч евреев.

Они собрались возле дома священника Аминадава. Два его сына (Некоторые ученые предполагают, что “сыновья Аминадава” во 2 Цар. 6:3 следует понимать в более широком смысле “потомки Аминадава” (Earl D. Radmacher, gen. ed., Nelsons New Illustrated Bible Commentary [Nashville: Thomas Nelson Inc., 1999]). См. также 1 Цар. 7:1, где Елеазар назван сыном Аминадава.), Оза и Ахио, должны были обеспечить перевозку ковчега.

Они погрузили ковчег на новую колесницу, запряженную волами, и двинулись в путь. Трубы трубили, звучали песни, и все было хорошо в течение двух миль, пока процессия не вышла на неровную дорогу. Один из волов споткнулся, колесница накренилась, и ковчег стал сползать на сторону. Оза, боясь, что священный ковчег упадет, протянул руку, чтобы поправить его. И небеса покарали Озу, “и умер он там у ковчега Божия” (2 Цар. 6:7).

Это происшествие мгновенно угасило всю радость праздника. Все расходятся по домам. В глубоком расстройстве Давид возвращается в Иерусалим. Ковчег оставляют на хранение в доме Аведдара Гефянина. Тем временем Давид должен разобраться в том, что произошло. Наконец он справляется с этим, потому что через три месяца он возвращается, забирает ковчег и возобновляет праздничное шествие. На этот раз никто не умирает. Люди танцуют и веселятся. Давид с радостью вступает в Иерусалим. Библия говорит, что “Давид скакал из всей силы пред Господом; одет же был Давид в льняной ефод” (2 Цар. 6:14).

Два человека. Один падает замертво, а другой танцует. Чему они могут научить нас? И главное, могут ли они научить нас призывать присутствие Божье? Давид тоже хочет понять это: “Как войти ко мне ковчегу Господню?” (2 Цар. 6:9).

В истории Давида и его великанов эта тема приобретает воистину гигантские размеры. Как далеко от нас Бог? Матери спрашивают: “Как присутствие Божье может почивать на наших детях?” Отцы размышляют: “Как присутствие Божье может заполнить наши дома?” Церкви желают ощутить прикосновение Божье, Его помощь и исцеляющее присутствие.

Как Бог может явить нам Свое присутствие?

Нужно ли нам зажигать свечи или нараспев петь специальные песни? Нужно ли построить алтарь, возглавить комитет или отдать мешок денег? Что побуждает Бога явить Свое присутствие? Оза и Давид заплатили смертью и танцами, чтобы получить ответ на этот вопрос.

Трагедия Озы учит следующему: Бог являет Свое присутствие на Собственных условиях. Он дал конкретные инструкции о том, как перевозить ковчег. К нему могли приблизиться только священники. Причем только после принесения жертв за себя и свои семьи (см. Лев. 16). К ковчегу нельзя было прикасаться руками и поднимать его следовало только при помощи шестов, сделанных из дерева акации. Священники продевали эти шесты через кольца на углах ковчега и таким образом поднимали и несли ковчег. “Сыны Каафа подойду г, чтобы нести; но не должны они касаться святилища, чтобы не умереть… на плечах они должны носить” (Чис. 4:15; 7:9).

Оза должен был знать это. Он был священником из сынов Каафа, потомком самого Аарона. Ковчег хранился в доме его отца Аминадава. Он вырос рядом с ним. Возможно, именно в этом кроется объяснение его ошибки.

Он слышит, что царь хочет перевезти ковчег в Иерусалим, и говорит: “Да, конечно, я могу это сделать. Мы храним его в амбаре. Давайте погрузим его на колесницу”. Священный ковчег стал чем-то обыденным и привычным. Священное стало ординарным. Поэтому ради удобства он изменил инструкции и вместо шестов использовал колесницу. Ковчег везли быки, а не священники на собственных плечах. Мы не видим ни послушания, ни жертвы, мы видим только рационализм.

Бог разгневался.

Но обязательно ли было убивать Озу? Обязательно ли было забирать у него жизнь?

Мы задали этот вопрос Джо Шуламу. Джо вырос в Иерусалиме, учился в ортодоксальной иудейской семинарии, где готовили раввинов, и потому обладает глубокими познаниями Ветхого Завета. Он по-прежнему живет в Иерусалиме. Он встретил нашу группу в аэропорту и привез в Иерусалим, и по пути мы проехали мимо того места, где был убит Оза. “Вопрос не в том, — сказал Джо, — почему Бог убил Озу, но в том, почему Он позволяет нам всем жить”.

Судя по количеству мертвых церквей и холодных сердец, я не уверен, что Он позволяет всем нам жить.

Случай с погибшим Озой является суровым напоминанием для тех из нас, кто ходит в церковь тогда, когда хочется, и участвует в причастии по собственному желанию. Он предупреждает — не пренебрегайте святынями. Бога невозможно посадить на удобные телеги или колесницы, Его невозможно перевезти куда-либо при помощи неразумных животных. Не путайте его с джином (или демоном), который выскакивает сразу, как только ты потрешь лампу. Не путайте его с дворецким, который выходит к вам по первому требованию.

Бог приходит, запомните это твердо. Но Он приходит на Собственных условиях. Он приходит тогда, когда ты почитаешь Его заповеди, когда твое сердце чисто и ты исповедуешь все свои грехи и ошибки.

Но что можно сказать о втором персонаже этой истории? Какое послание приготовил для нас танцующий человек?

Первая реакция Давида на убиение Озы, конечно же, нерадостная. Он возвращается в Иерусалим в смущении и расстройстве. “И опечалился Давид, что Господь поразил Озу” (1 Пар. 13:11). Пройдет три месяца, прежде чем Давид возвратится за ковчегом. Но теперь он ведет себя иначе. Вместо волов ковчег несут священники. Левиты и священники “освяти-лись для того, чтобы нести ковчег Господа, Бога Израилева”. Они исполняют повеления Божьи и несут ковчег, “как запо ведал Моисей по слову Господа, на плечах, на шестах” (1 Пар 15:14, 15).

На этот раз никто не пострадал. “И когда несшие ковчег Господень проходили по шести шагов, он приносил в жертву тельца и овна” (2 Цар. 6:13). Когда Давид видит, что Бог не гневается, он приносит жертву и _____________.

Выберите правильный ответ из следующих вариантов:

а) Преклоняет колени перед Господом.

б) Падает ниц перед Господом.

в) Склоняет голову перед Господом.

г) Танцует изо всех сил перед Господом.

Если в качестве ответа ты выбрал последний вариант, ты выиграл свободный доступ к танцам перед Господом в церкви. Давид скакал изо всех сил пред Господом (2 Цар. 6:14). Кружился и вертелся. Он не ограничивался притоптыванием или движением головой в такт музыке. В описании его танцев на еврейском языке мы видим, как Давид кружится, подпрыгивает и буквально скачет. Это не шарканье ног и не изящный вальс. Давид — победитель великанов стал Давидом-танцовщиком. Он задает тон всему праздничному шествию.

Более того, он снимает с себя все, кроме ефода, льняного священнического нагрудника. Это священническое облачение по конфигурации похоже на длинную футболку. И прямо там, перед Богом, перед жертвенником и всеми людьми Давид снимает с себя все, кроме священнической исподней рубашки. Представьте президента США, который выбегает из Овального кабинета и вприпрыжку, пританцовывая, кружит по центральной улице в нижнем белье.

Давид танцует, а мы отступаем. Мы задерживаем дыхание. Мы знаем, что сейчас произойдет. Мы уже читали про Озу. Мы знаем, что Бог делает с непочтительными и дерзкими людьми. Совершенно очевидно, что Давид не обращает ни на что внимания. Вот он в полном присутствии Бога и Божьего народа танцует зажигательные танцы в исподнем белье. Можете спокойно вызывать представителя похоронного бюро. Прощай, царь Давид. Тебе пришел конец. Приготовься к самому худшему.

Однако ничего подобного не происходит. Небеса молчат, а Давид продолжает кружиться, скакать, а мы ничего не понимаем. Разве такие танцы не возмущают Бога? Что такого есть у Давида, чего не было у Озы? Почему небесный Отец не гневается на Давида?

Меня поведение Давида тоже не раздражает по той же причине. Сейчас мои дочери так себя не ведут, но когда они были маленькими, они танцевали, когда я возвращался домой. Появление моей машины во дворе было для них сигналом к началу, “Папа пришел!” — кричали они и выбегали во двор. И прямо там, на лужайке перед домом, они начинали танцевать. Неистово. С шоколадом, размазанным по щечкам, и в памперсах они выделывали па так, чтобы все соседи это видели.

Мог ли я раздражаться и негодовать? Волновало ли меня то, что люди подумают? Приказывал ли я малышкам встать по стойке смирно и вести себя разумно? Конечно же, нет.

Приказывал ли Бог Давиду вести себя прилично? Нет. Он позволял ему танцевать до упаду.

В Писании нет сообщений о том, что Давид танцевал в других случаях. Он не танцевал, когда убил Голиафа. Он никогда не радовался своим победам над филистимлянами. Он не танцевал, когда воцарился над Израилем или когда посвящал Иерусалим Господу. Но когда в его город пришел Бог, он не мог оставаться спокойным.

Может быть, напротив, Бог удивляется тому, что мы всегда остаемся невозмутимыми. Радуемся ли мы тому, чего желал Давид, — то есть присутствию Божьему? Иисус обещал: “Я с вами во все дни до скончания века” (Мат. 28:20). Однако как да”но мы с вами сворачивали ковры и праздновали этот факт всю ночь напролет?

Что знал Давид, и чего не знаем мы? Что он помнил, и что мы забыли? Это можно выразить одним предложением:

Божье присутствие — это Божий дар.

Самый большой подарок от Бога — это Его присутствие! У нас дыхание захватывает при виде великолепия закатов. Синева Карибского моря дает ощущение умиротворения в сердце. Новорожденные младенцы вызывают чувство умиления и восторга. Настоящая любовь делает жизнь людей счастливой и осмысленной. Но забери все это — забери все закаты, океаны, гукающих младенцев и нежные сердца, — оставь нас в Сахаре, и у нас все равно будет основание танцевать на песке. Почему? Потому что Бог по-прежнему снами.

Должно быть, Давид это знал. И Бог, должно быть, хочет, чтобы мы тоже понимали это. Мы не можем быть одинокими никогда. Никогда.

Бог слишком сильно любит тебя, чтобы обречь на одиночество, поэтому Он никогда этого не сделает. Он не оставит тебя наедине с твоими страхами, тревогами, болезнями или смертью. Поэтому можешь не стесняясь прыгать от радости.

А какое потом началось пиршество! Давид “благословил народ именем Господа Саваофа; и раздал всему народу, всему множеству Израильтян, как мужчинам, так и женщинам, по одному хлебу и по куску жареного мяса и по одной лепешке каждому. И пошел весь народ, каждый в дом свой” (2 Цар. 6:18,19). Бог с нами. И это прекрасное основание для праздника.

Похоже, Оза этого не понимал. Оза воспринимал Бога маленьким божком, который умещается в маленьком ящичке и которому нужна помощь, чтобы он не потерял равновесия и не упал. Поэтому Оза не готовился к встрече с Ним. Он не очищал себя для встречи со Святым Израилевым. Он не приносил жертв, не исполнил заповеди, не говоря уже о покаянии и послушании. Он готов был погрузить Бога в колесницу и позволить волам тянуть ее.

Подобное отношение в нашем случае позволяет нам жить в аду все шесть дней в неделю и надеяться на благодать в воскресный день. Не важно, во что ты веришь, просто нужно надеть крестик на шею на всякий случай. Или зажечь несколько свечей, сказать несколько молитв и заполучить Бога на свою сторону.

Безжизненное тело Озы предупреждает нас о таком непочтении. Отсутствие благоговения перед Богом ведет человека ж смерти. Бога обмануть невозможно. Ему невозможно приказать, Его нельзя заставить что-то сделать. Бог живой, и Он любит, исцеляет, помогает и вмешивается. Он не реагирует на магические снадобья или хитроумные провозглашения. Ему нужно нечто большее. Он ищет почтения, послушания и сердца, жаждущего Бога.

Когда Он видит такое сердце, Он приходит! И когда Он приходит, пусть играет музыка! И, да, почтительное сердце и танцующие ноги могут принадлежать одному и тому же человеку.

Сердце Давида было исполнено почтения к Богу, а ноги танцевали.

Да будет и у нас то же.

Кстати, помните, я рассказывал про своих дочерей, которые в памперсах и с широкой улыбкой на лицах танцевали передо мной? Я тоже танцевал с ними. Ты думаешь, я садился в сторонку и упускал такой превосходный случай? Нет, дорогой. Я подхватывал их, двух, а иногда и трех за раз, и мы кружились вместе. Ни один отец не упустит возможности потанцевать со своим ребенком.

В связи с этим я подумал: а был ли у Давида партнер?