Царский путь общежительного монашества

Царский путь общежительного монашества

Так соблюдайте же себя, чада мои, постоянно здоровыми в клети души своей и не осмеливайтесь сделать что-либо во вред и на погибель своим душам. Убоимся Господа, грядущего открыть тайная тмы и объявить советы сердечныя (1 Кор. 4:5) и воздать каждому не только за одни дела его, но и за слова и просто за мысли, а самое ужасное – даже за грехи, допущенные по неведению. Кто может оправдаться пред лицом Его? Кто после этого не станет бежать? Кто ввиду этого не начнет бодрствовать и отсекать свою медлительность и сонливость лености? Вставайте, ночь прошла, уже засиял [утренней зарей] день грядущего бытия[758] (см.: Рим. 13:12; 2 Пет. 1:19). Да не застигнет вас неготовыми смерть, да не причинит она вам неизлечимой и вечной раны. Я, окаянный и достойный паче всякого человека – даже один только из всех людей – вечной муки, боюсь, ужасаюсь и трепещу разлучения с телом и явления Ангелов. Как я пройду воздушные области? Как я буду говорить с миродержителем сообразно с тем, как это описано в житии св. Антония?[759] Ох я, немощный! Что ожидает меня? Зачем это я гублю себя, постоянно храплю и дремлю в грехах? Что я отвечу Богу, Судии всех и Господу? Какими глазами я осмелюсь взглянуть на Того, Который Своим взором иссушает бездну и грозным словом уничтожает горы (см.: Пс. 67:8; Ис. 41:15)? Как я смогу защитить себя? Кого возьму себе в защитники? Как я умолю уже Неумолимого, как преклоню горькими слезами своего сердца, жалобными речами и плачем Несмягчаемого в Своей справедливости? Горе мне, братия мои, горе! Я уже отсюда предвижу свою участь: я проклят, отвержен и поглощен. Одна еще только надежда не позволяет мне отчаиваться, это – молитва моего отца[760] вместе с вашей блаженной молитвой.