Молитва двенадцатая
Молитва двенадцатая
О Пресвятая Дево, Мати Господа Вышняго, Заступнице и Покрове всех к Тебе прибегающих! Призри с высоты святыя Твоея на мя, грешнаго, припадающаго ко пречистому и чудотворному образу Твоему, услыши мою теплую молитву и принеси ю пред возлюбленнаго Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, умоли Его, да озарит мрачную душу мою светом божествееныя благодати Своея, да избавит мя от всякия нужды, скорби и болезни, да низпослет мне тихое и мирное житие, здравие телесное и душевное, да умирит страждущее сердце мое и исцелит раны его, да наставит мя на добрая дела, ум мой убо от помышлений суетных да очистит, исполнению же заповедей Своих мя научив, от вечныя муки да избавит и Своего Небеснаго Царствия да не лишит мя. О Пресвятая Богородице! Ты, всех скорбящих Радосте, услыши и мя, скорбнаго; Ты, именуемая Утоление печали, утоли и мою печаль; Ты, ^пино неопалимая, сохрани мир и всех нас от вредоносных огненных стрел врага; Ты, Взыскание погибших, не попусти и мне погибнути в бездне грехов моих, на Тя бо по Бозе вся моя надежда и упование. Буди мне в жизни временней Заступница и о жизни вечней пред возлюбленным Сыном Твоим, Господем нашим Иисусом Христом Ходатаица. Научи мя Тому убо с верою и любовию служити, Тебе же, Пресвятая Мати Божия, Преблагословенная Марие, благоговейно чтити до скончания дней моих. Аминь.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
КАФИСМА ДВЕНАДЦАТАЯ
КАФИСМА ДВЕНАДЦАТАЯ Молитва Давиду, 851 Приклони=, Го=споди, у=хо Твое=, и услы=ши мя, я=ко нищ и убо=г есмь аз. 2 Сохрани= ду=шу мою, я=ко преподо=бен есмь: спаси= раба= Твоего=, Бо=же мой, упова=ющаго на Тя. 3 Поми=луй мя, Го=споди, я=ко к Тебе= воззову= весь день. 4 Возвесели= ду=шу раба=
КАФИСМА ДВЕНАДЦАТАЯ Молитва Давиду, 85
КАФИСМА ДВЕНАДЦАТАЯ Молитва Давиду, 85 1 Приклони, Господи, ухо Твое, и услыши мя, яко нищ и убог есмь аз. 2 Сохрани душу мою, яко преподобен есмь: спаси раба Твоего, Боже мой, уповающаго на Тя. 3 Помилуй мя, Господи, яко к Тебе воззову весь день. 4 Возвесели душу раба Твоего, яко к
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Смутился не один швейцар. Скоро все, кто только имел отношение к архиерейскому дому, заговорили про действия архиерея. Судили, рядили, строили всевозможные догадки. Разговорам не было конца, потому что каждый день приносил что-либо новое. Больше всего
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Тем временем, как все это происходило, псы взвыли и взметались до потери всякого повиновения. Даже арапник не оказывал на них более своего внушающего действия. Щенки и старые пьявки, увидя Сганареля, поднялись на задние лапы и, сипло воя и храпя,
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Откровенно признаться – я не утаю, что был в очень мечтательном настроении, которое совсем не отвечало задуманному мною плану. Но, знаете, к тридцати годам уже подходило, а в это время всегда начинаются первые оглядки. Вспомнилось все – как это
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Жена Лапутина, которой они сделали предложение в заштопанном фраке, была еще щекотистее мужа и обожала важность. Сами они оба были не бог весть какой породы, а только отцы их по откупам разбогатели, но искали знакомства с одними знатными. А в ту пору у нас
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Если писатель начинает обрисовывать внешность выведенных им лиц в конце своего рассказа, то он достоин порицания; но я писал эту безделку так, чтобы в ней никто не был узнан. Поэтому я не ставил никаких имен и не давал никаких портретов. Портрет же княжны
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Дурная репутация Селивана давала мне большой апломб между моими пансионскими товарищами, с которыми я делился моими сведениями об этом страшном человеке. Из всех моих пансионерских сверстников ни один еще не переживал таких страшных ощущений, какими я
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Я тогда ни за что не хотел, чтобы Сакен допускал, будто я простил и скрыл полученную мною пощечину из-за того, чтобы мне можно было на службе оставаться. Ужасная глупость! Не все ли это равно? Теперь это кажется смешно, а в тогдашнем диком состоянии я в
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Тем временем, как все это происходило, псы взвыли и взметались до потери всякого повиновения. Даже арапник не оказывал на них более своего внушающего действия. Щенки и старые пьявки, увидя Сганареля, поднялись на задние лапы и, сипло воя и храпя,
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Кокошкин обратился к инвалидному офицеру:– Вы спасли этого человека, рискуя собственною жизнью?– Точно так, ваше превосходительство.– Свидетелей этого происшествия не было, да по позднему времени и не могло быть?– Да, ваше превосходительство, было
Глава двенадцатая
Глава двенадцатая Я тогда ни за что не хотел, чтобы Сакен допускал, будто я простил и скрыл полученную мною пощечину из-за того, чтобы мне можно было на службе оставаться. Ужасная глупость! Не все ли это равно? Теперь это кажется смешно, а в тогдашнем диком состоянии я в