XIV. МАИСИМА

XIV. МАИСИМА

1. Я знаю, сколь много других светильников сияло в пределах города Антиохии, каковы: великий Север, Петр Египетский, Евтихий, Кирилл, Моисей, Малх и весьма многие другие, шедшие тем же путём. Но если бы я и решился описывать подвиги всех их, у меня вряд ли хватило времени на это, а кроме того, чтение рассказов о многих лицах большинству наскучивает. Поэтому по жизни тех, кого я описал, пусть судят об остальных, пусть всех прославляют, пусть им подражают и получают пользу для себя. Я же перейду на луга Кира и, по возможности, покажу красоту немногих благовонных и благообразных тамошних цветов.

2. В предшествовавшие нам времена был некто Маисима, по языку сириец и воспитанный в деревне, но явивший преуспеяние во всех видах добродетели. Прославившись своей жизнью, он получил духовное начальство над одним селением. Священнодействуя и пася овец стада Божия, он говорил и делал то, что повелевает Божественный закон. Говорят, что он очень долгое время носил один и тот же хитон и плащ, не меняя их, но на прорванных местах ставя заплатки, и таким образом дожил до старости. О странниках и бедных он пёкся так усердно, что двери его всегда были открыты для них. Рассказывают, что он имел два сосуда — один с хлебными зернами, а другой с елеем, уделяя из них всем нуждающимся, но сосуды при этом всегда оставались полными. Благодать, дарованная сарептской вдовице, была ниспослана и на эти сосуды: потому что Господь, богатый для всех, призывающих Его, и сосудам сарептской вдовицы повелел постоянно изобиловать, даруя ей плоды семян гостеприимства (3 Цар. 17,9–16), и дивному Маисиме подал изобилие, равное его попечению о бедных.

3. Этот блаженный получил от Бога всяческих и великую благодать чудотворений. Спеша перейти к другим подвижникам, я упомяну лишь об одном или двух из них, а о прочих умолчу. Одна женщина, украшенная и благородным происхождением, и верой, имела больного сына, бывшего еще очень маленьким. Она показывала его многим врачам, но врачебное искусство было побеждено: врачи отчаялись и решительно приговорили дитя к смерти. Однако мать не оставляла отрадных надежд, но, подражая сонамитянке (4 Цар.4,8–37), положила сиденье на мулов и, поместившись на нём вместе с сыном, прибыла к человеку Божию, изливая в слезах столь понятную скорбь и умоляя его помочь. Маисима, взяв дитя на руки, подошел к подножию алтаря, повергся долу с молитвою ко Врачу душ и телес и, окончив молитву, вернул матери сына уже здоровым. Я слышал это от неё самой, видевшей это чудо и испросившей для сына спасение.

4. Говорят также, что когда к Маисиме пришел владелец того селения (это был Литоиос, занимавший первое место в Антиохийском совете, но одержимый мраком нечестия), который строже, чем должно, требовал от земледельцев плодов их урожая. Человек Божий склонял его к милосердию, внушал человеколюбие и сострадание, но владелец оставался непреклонным. Однако вскоре он на собственном опыте познал вред непослушания. Когда ему нужно было отправляться обратно и повозка была уже готова, он приказал вознице погнать мулов; животные под ударами кнута изо всех сил старались сдвинуть повозку, но не могли этого сделать, словно колёса были прикованы к месту железом или свинцом. Множество поселян, призванных на помощь, ворочая колёса рычагами, также не могли сдвинуть повозки. Тогда один из приближенных Литоиоса, сидевший рядом с ним, указал на причину столь странного явления: прекословие Литоиоса старцу–иерею, и сказал, что надо его умилостивить. Соскочив с повозки, Литоиос обратился с просьбой о помощи к тому, кем он было пренебрег, и, припадая к ногам его и держась за его грязное рубище, умолял не гневаться. Маисима, выслушав просьбу богача и помолившись Господу, освободил колёса от невидимых уз и дал повозке возможность двигаться обыкновенным порядком.

5. И многое другое рассказывают об этом человеке Божием. Из этих повествований можно познать, что для избравших любомудрие не служит препятствием ни жизнь городская, ни жизнь деревенская. Ибо и Маисима, и подобные ему ревнители служения Богу показали, что и вращающимся среди множества людей вполне возможно достигнуть самой вершины добродетелей. А мне бы, при содействии молитв сих святых, подняться хоть чуть выше подножия этой горы добродетелей!